А. Райро "Клан Волка. Том 5. Наследник"

Она смолкла ненадолго, но потом всё же серьёзно добавила:

– И при встрече с ней я бы на твоём месте броню убирать не торопилась…

Книга 5. Эпизод 3.

До Стокняжья мы добрались за считанные часы.

Демон был так счастлив, что нёсся, как ошпаренный, совершал невероятные по длине пространственные рывки и порой радостно поскуливал. Ни границ с Котлованными Землями, ни фронта я так и не увидел – Демон преодолел расстояние так, чтобы не попасть на глаза никому.

Казалось, что всё в порядке, что вокруг по-прежнему мир, и никакой войны нет, но когда волк всё-таки выскакивал из рывка, то в глаза бросались изменения. Мы мчались по полуразрушенной приграничной зоне Западного Нартона, и, судя по виду и далёким отзвукам боя, линия фронта здесь продвинулась уже вглубь Стокняжья.

Мидори молчала, всё теснее прижимаясь к моей спине.

Она отдала мне свой платок, чтобы я повязал его на лицо, и тюрбан на голову. Нельзя было допустить, чтобы меня хоть кто-то узнал.

И всё бы ничего, но её слова насчёт Джанко всё не выходили у меня из головы.

Прозвище Янамарская Кобра никак не вязалось с образом девушки, что я хранил в памяти всё это время. Нежная и женственная Джанко. Откуда вдруг взялась Кобра? Неужели так на неё подействовала тёмная сторона Целительской привязанности?..

Я решил, что сейчас не буду строить догадок, а разберусь на месте.

Главное, что Джанко жива.

Когда Демон помчал нас через земли Западного Нартона, то старался бежать по глухим лесам, болотам, вдоль пустынных берегов рек и озёр, но всё равно попадались заброшенные поля пшеницы, которую так и не убрали до зимы, пересохшие сады и покинутые деревни.

И вот, уже на закате, мы добрались до знакомых мне мест, таких родных и любимых, и теперь я не собирался сомневаться в том, что это мои земли.

– Ну вот ты и дома. – Мидори ещё крепче обняла меня, будто напоследок никак не могла наобниматься.

Тяжело дыша, Демон поднял голову и потрусил по полям, чувствуя себя в безопасности. Зверь, как и я, понимал, что отныне это его территория, которую он будет защищать.

Тут тоже многое изменилось.

Недостроенный полигон для тренировок был доведён до ума, причём очень профессионально. Теперь он занимал большую территорию и, судя по истоптанным дорожкам, использовался ежедневно. Появились хозяйственные постройки, оружейные склады и казармы.

Всё это напоминало военную базу.

Я и Мидори спешились, но Демон пошёл за нами следом, никак не желая от меня отходить. Он перестал поскуливать, но порой тыкался носом мне в спину, будто хотел убедиться, что я сейчас не исчезну.

– Где охрана? – спросил я у Мидори. – Мы уже пять минут находимся на территории, и никто не вышел.

– Успокойся. С этой стороны земель может проникнуть только Демон и ни одно другое пространственное животное. Друиды установили границу по всему периметру…

Она не договорила.

На столбах вспыхнули фонари, их синие лучи выхватили меня, Демона и Мидори из полумрака, и уже через пару секунд краем глаза я засёк сразу с десяток человек на крышах. В нас уже целились из метателей заклинаний. Под ногами блеснули соляные знаки – ими была изрисована вся территория основного двора, прилегающего к особняку.

Ну а потом, как будто из-под земли, появилась охрана.

Стражи и Витязи.

Ни одного лишнего движения, ни паники, ни эмоций. Их натренировали так, будто превратили в каменных големов. Парни и девушки окружили нас и встали с оружием наготове.

Меч в моей руке им явно не понравился.

– Встать! Не двигаться! Оружие на землю!

– Да вы что! – ахнула Мидори. – Это же…

Её перебил громкий вой Демона.

Волк не сдержал порыва, задрал голову и выдал такой пронзительный вой, что побежали мурашки.

Под пристальным наблюдением десятков глаз, я сдёрнул тюрбан с головы и убрал платок, открывая лицо.

Пара секунд замешательства, и радостный выкрик:

– Позовите Хегевару! Срочно!!!

Было видно, что каждый из охраны готов прямо сейчас кинуться меня обнимать, орать на весь двор и устраивать салют из метателей заклинаний. Но приказ у них был вполне чёткий: не терять бдительности, а значит, никаких эмоций.

– С возвращением, Кирилл Миронович! – чётко и по-солдатски отчеканил один из парней.

Он кое-как сдержался, чтобы не проявить лишних эмоций, но через секунду уже улыбался, широко и счастливо.

– С возвращением, командир!

Я улыбнулся охране в ответ и только открыл рот, чтобы поприветствовать всех, но тут из дальней казармы выскочил человек.

Высокий, широкоплечий, с седой чёлкой.

Чёрт возьми, как же он изменился! Потерял подростковую угловатость, возмужал, теперь целый шкаф на голову выше меня… и физиономия такая… взрослая. Хоть и кое-где облеплена пластырем.

Мичи хромал, а его правая рука была перебинтована от плеча до локтя и висела на перевязи. А вот на левой руке блестел щит, тот самый, новой каплевидной формы, которую на мне испытывала во время экзамена Улья Паули.

– Чёрт… Голос разума… – Улыбаясь, я пошёл ему навстречу с ощущением, что не видел друга тысячу лет.

Было видно, что уже издалека он собирался заорать во всю глотку, но на виду у охраны не стал проявлять бурных эмоций.

Мичи подошёл, крепко обнял меня одной рукой и прошептал:

– Ах ты засранец, мать твою… прохлаждался больше года, аж зенки покраснели… а я вообще-то собирался хоронить твои останки… – Он кашлянул, явно сдерживая слёзы радости. – Мой голос разума всё твердил мне: этот бледнолицый не так прост, он выберется и ещё попортит всем нервы.

Мичи толкнул меня кулаком в плечо и одарил своей широченной фирменной улыбкой.

– Ты реально перец, Волков! А кого я называю перцами? Тех, кто жжёт, даже когда сожран и…

– …продвигается по кишкам прямиком к заднице! – хором сказали мы вместе и заржали в голос.

Я не стал задерживаться во дворе и вместе с Мичи и Мидори поспешил в дом.

– Здесь не все, – по пути сообщил мне Мичи. – Часть Клана сейчас в Котлованах. Саблин, Котов, Зверев, Бородинская, Гран. Я сам только позавчера вернулся…

– Его насильно привезли, вообще-то, – перебила его Мидори. – Ему ниуды руку переломали, а этот герой до последнего не хотел в госпиталь отправляться. Ещё б чуть-чуть – и без руки бы остался.

– Это никому не нужные подробности, – поморщился Мичи.

Я буквально вбежал в дом.

В гостиной было пусто, и, окинув взглядом комнату, я даже немного опешил, но тут на верхней ступени лестницы увидел грузную фигуру Галея.

Он стоял, крепко держась за перила одной рукой.

Просто стоял и смотрел на меня, всё такой же воинственный и мрачный, всё такой же горделивый и неприступный. В янамарском чёрном кимоно, с мечом на поясе. С виду могло показаться, что ему вообще всё равно, что он меня видит, но я точно знал, что это не так.

Далеко не так.

Если бы он мог, то уже спустился бы по ступеням, но у него так ослабли ноги, что лишь перила позволяли ему не упасть.

– Учитель! – Я и сам не заметил, как преодолел лестницу.

Бросил меч на диван, влетел по ступеням и кинулся Галею на шею, как маленький, и только тогда почувствовал, как дрожит его тело, и как некрепко он стоит на ногах. Сжав учителя в объятьях, я сам его держал.

– Опоссум… мой вёрткий кей-кай… – услышал я его тихий голос.

Больше Галей ничего не сказал, но для меня эти слова значили больше, чем всё то, что недавно сказал мне мой родной отец.

И пока мы стояли на лестнице в обнимку, ни Мичи, ни Мидори не решались сказать даже слова.

Наконец учитель перевёл дыхание и улыбнулся, заглядывая мне в глаза. Он будто и не заметил мои красные зрачки.

– А ты вырос, кей-кай. – Его лицо будто разом посветлело и помолодело от радости.

– Котлованные твари его хорошо кормили, учитель! – засмеялся снизу Мичи. – Чтобы он их потом сам на фарш покрошил!

– Твои шуточки сейчас не уместны, дуралей, – фыркнула Мидори.

– А где Джанко? – спросил я у Галея.

Наверное, этот вопрос я задавал уже в сотый раз.

Джанко вечно ускользала от меня, и это было похоже на проклятие.

– Она на фронте, – ответил учитель, нахмурившись. – Здесь для её силы слишком тесно.

– Лучше не вставать у Кобры на пути! – опять встрял Мичи. Правда, уже без улыбки. – Мне довелось увидеть, как она в одиночку уничтожила целый взвод ниудов. И поверь мне, Кирилл, это жуткое зрелище. После восемнадцати лет она получила психодух. Представляешь, какой психодух у Тёмного Верховного Врача?

– Дело не только в этом, – покачал головой Галей, не сводя с меня глаз. – Она тяжело переживала разлуку с тобой. Очень тяжело. Мы думали, бедная девочка умрёт от тоски. Постоянно дежурили у её кровати. Но однажды она поднялась и молча отправилась на тренировку вместе с остальными. Ну а там показала, что вместо тоски пришло что-то другое.

– Она использует отравляющие кинжалы со змеиными клыками, – добавила Мидори. – И бьёт с такой скоростью, что никто не успевает от неё уйти.

– Говорят, что к ней порой и свои боятся подойти, – добавил Мичи мрачно. – Она будто взбесилась. День и ночь косит врагов, подставляется под самые мощные атаки, вокруг неё погибает всё живое, чахнут растения и убегают животные. Даже Демон её теперь сторонится.

Я закусил губу, ощущая щемящее нетерпение.

– Мне надо её увидеть…

– Тебе нельзя появляться на фронте, если хочешь сохранить тайну своего возвращения, – тут же возразил Галей. – Теперь ты национальный герой Стокняжья, и каждый ребёнок знает не только твоё имя и герб, но и лицо.

– Мы уже послали гонца, чтобы Джанко нашли, – добавил Мичи. – Пара часов – и она будет тут как тут. Ты больше года ждал, а тут всего два часа подождать.

Галей положил руку мне на плечо.

– Тебе бы сейчас посетить чайный домик. Это важно.

Я нахмурился, с тревогой уставившись на учителя.

– Что-то с Акулиной?

Он неожиданно улыбнулся.

– Просто сходи туда.

Я быстро спустился с лестницы, чтобы взять меч. Мичи достал новые ножны из шкафа и швырнул мне.

– Так всё же удобнее носить крутые штуки, согласись?

Я закрепил ножны на ремне, сунул в них меч, и нарисовал знак Небытия.

– Скоро буду.

– Только на год не пропадай! – заулыбался Мичи и многозначительно переглянулся с Галеем и Мидори.

***

Когда я появился у чайного домика, над озером взошла луна.

Верхолёт с гербами Дома Снеговых стоял на площадке и темнел чёрной громадой. На двери машины я заметил ещё один герб – мой. Морда рычащего волка лоснилась в лунном свете и выглядела так, будто была живой.

В доме горел свет, из каминной трубы шёл дым.