Я глядела на него, не моргая, замерев в ступоре. Почему-то именно это казалось сейчас самым важным в мире – выяснить, какого цвета глаза у мужчины, что спас мою жизнь.
Кстати, об этом.
– Спасибо. – Удалось прошептать мне, потом в горло будто насыпали обжигающего песка, и начался дикий кашель.
– Пожалуйста. – Спаситель взял меня на руки, отнес к черному джипу, боком посадил на переднее сиденье так, чтобы ноги остались на земле, и дал бутылку с водой. – Пейте.
– Спасибо. – Крышка уже была снята, и я большими глотками опустошила емкость, застонав от наслаждения. Нет ничего вкуснее холодной воды!
– Нужно промыть ваши раны.
Я послушно вытянула вперед руки и только сейчас осознала, что он говорит по-русски. Вскоре стало не до того – перекись зашипела на моих ладонях, а вслед за ней зашипела и я, от дикой боли.
– Уже все. – Мужчина ободряюще улыбнулся, еще пару минут поколдовал, накладывая какой-то прохладный гель, потом умело забинтовал мои многострадальные руки. Стало намного легче, боль поутихла.
Сняв с моей спины рюкзачок, он положил его мне на колени и накинул на плечи свой пиджак. Я утонула в нем и аромате строгих мужских духов. Одним движением мужчина переместил мои ноги в машину и щелкнул ремнем безопасности. Хлопнули двери. И вот мы уже едем. Причем, очень быстро.
Куда? Если честно, без разницы. Я в тепле и покое. В салоне приятный запах – смесь древесного с цитрусом. В желудке булькает водичка. Рядом с моим спасителем спокойно и уютно, хотя и встретились мы в первый раз.
Только сейчас мне удалось его рассмотреть. Очень высокий шатен, далеко за тридцать, похож на итальянца, но красив не той яркой, броской смазливостью, сладкой до приторности, склонной к самолюбованию и показушности, а мужской настоящей красотой, сдержанной, элегантной, немного хищной из-за резких черт лица, прямого носа, плотно сжатых губ и упрямого подбородка, но уверенной и властной. Волосы средней длины лежат так красиво, что хоть сейчас в рекламу шампуня. А глаза, цвет которых я так и не определила, косятся на меня, и в них прыгают чертики.
Смущаться сил уже не было, оставалось только улыбнуться.
– Возьмите. – Мужчина вынул из бардачка упаковку влажных салфеток.
– Все так плохо? – попробовала пошутить я, взяв их.
Он промолчал, пряча улыбку.
Зеркало на откидном козырьке подтвердило опасения. Лицо было похоже на картину авангардиста: коричневые разводы от земли плавно перетекали в зеленые от травы, на лбу кровоточило несколько глубоких царапин, под правым глазом угрожающе наливался багровым пятном многообещающий синяк, губы обветрены и искусаны в кровь. Глаза красные, опухшие, будто рыдала неделю. Все это в обрамлении прически «швабра».
Удержаться от смеха мне не удалось. Красавица, слов нет! Продолжая смеяться, я потянула за липкий хлястик и вытащила одну влажную салфетку. В воздухе приятно запахло манго. Неожиданно! Мужчины обычно предпочитают более консервативные отдушки.
На то, чтобы привести лицо в порядок, потребовалось не менее половины упаковки. В принципе, сильно лучше не стало, синяки и царапины все равно никуда не делись, но, по крайней мере, теперь я хотя бы больше не напоминала шахтера в конце трудного рабочего дня.
Пригладив волосы, мне удалось перекинуть их со спины на плечо и заново заплести косу. Со стороны она напоминала те косички, что плетут дочкам неумехи-папы, пока мамы болеют, но с забинтованными дрожащими руками на идеальный результат надеяться и не приходилось.
– Теперь можно познакомиться. Я Саяна.
– Го?ран.
– Горан? Я думала, вы русский. Говорите вообще без акцента.
– Я хорват. Просто люблю изучать языки.
– Спасибо вам, Горан. Не знаю, что делала бы без вас.
– Пожалуйста. Как вы там оказались, Саяна, можно спросить?
– Это очень долгая история. Если кратко: бабы – дуры. И думать об этом не могу. Давайте перейдем на ты, хорошо?
– Конечно. Как ты себя чувствуешь?
– Чувствую себя живой. Это главное. Все болит, но ничего, пройдет.
– Я отвезу тебя в больницу, но сначала мне нужно помочь сестре, у нее проблемы. – Мужчина стиснул зубы, на скулах заходили желваки.
– Конечно, но в больницу не надо, лучше домой. Там мой брат, у которого тоже будут проблемы, когда я до него доберусь.
Настойчивая трель телефона прервала наш диалог. Горан взял трубку. Разговор проходил на английском и на повышенных тонах. Я старалась не вслушиваться, закрыть глаза и подремать в объятиях пиджака моего спасителя. Тело словно знало, что вскоре мне предстоят такие испытания, что недавнее карабканье по скале померкнет по сравнению с ними, и старалось воспользоваться драгоценными минутами передышки. Но так уж, видимо, устроены женщины – слова сами лились в уши.
– Мы так не договаривались! – прорычал Горан в трубку столь яростно, что я вздрогнула. – Она не имеет права забирать Катрину!
Сочувствую тому, кто его так раздраконил.
– Она вдруг вспомнила о своем материнстве? Не смеши меня, мы оба знаем, о ком говорим! Что она хочет на самом деле? Что? Зачем ей Охотник?
Я плотнее закрыла глаза. Это не мое дело.
– Да, передай, что я согласен. Пусть вернет Катрину в клинику сегодня же. Да, я отдам его. – Мужчина закончил разговор, но сразу же набрал кого-то другого. Разговор был коротким. – Где вы? Точнее. Сбрось геометку. Остановитесь, скоро буду. – Он дождался сообщения и надавил на газ.
Джип взревел, вздрогнул всем корпусом и послушно понесся в непроглядную ночь с такой скоростью, что тело вдавило в сидение. Прямо старт с космодрома Байконур! Горан собирается меня угробить после того, как спас? Как он вообще ведет машину в такую погоду за городом, когда свет фар освещает дорогу максимум на сотню метров? Шумахер хорватский!
– Не волнуйся, все будет хорошо. – Успокаивающе произнес мужчина. Словно мысли мои прочитал. Хотя, наверное, и по лицу все видно.
– Надеюсь. – Пробормотала я и тут же вскрикнула.
Из-за поворота вынырнул силуэт машины, в которую мы не влетели только благодаря молниеносной реакции моего спасителя и качественным тормозам. Дальний свет ее фар резанул по глазам не хуже скальпеля.
– Идиоты! – процедил сквозь зубы Горан.
Да уж, стоять почти на дороге ночью в такую погоду далеко не самая гениальная идея.
– Саяна, прошу тебя, не выходи из машины. Ты поняла? – он внимательно посмотрел в мои глаза. – Что бы ни случилось, оставайся в машине.
– Хорошо. – Я кивнула, но где-то в районе солнечного сплетения тупо заныло, как недавно, когда мне пришла в голову идея пешком дойти до клиники в поисках Глеба. Но тогда хоть можно было выбирать. А какие варианты теперь? Никаких. Мы люди независимые, от нас ничего не зависит. Сидим и ждем.
Горан вышел из джипа и направился ко второй машине, Форду. Я запоздало подумала о том, что надо было вернуть ему пиджак, ведь на улице дикий холод. Но его, очевидно, это не заботило. Мужчина быстрыми шагами шел к цели, не обращая внимания ни на ветер, ни на низкую температуру. Я невольно залюбовалась им. Подтянутый, не перекаченный, скорее худощавый, длинноногий. На него хочется смотреть и смотреть. Хороший генофонд в Хорватии, надо как-нибудь съездить!
С заднего сидения Форда вылезли двое мужчин. Покопавшись, они вытащили наружу третьего, повисшего на их руках. На запястьях у него были наручники. Вот только в бандитские разборки вляпаться мне и не хватало. Что делать? Звонить в полицию? Мой сотовый благополучно разрядился. Телефон Горана у него в кармане. Остались еще какие-то проблемы, в которые я сегодня не влипну?!
Избитого мужчину кинули в ноги моему спасителю, как кучу ненужного тряпья. Я уже начала сомневаться, жив ли этот человек, когда он зашевелился и попытался встать. Горан одним рывком легко поднял его, что-то сказал и отбросил к Форду. Упираясь спиной в переднее колесо, несчастный упорно пытался подняться. Наконец ему удалось.
Я ожидала чего угодно, но только не этого.
Глеб!!!
Кровь заливала его лицо, но узнать брата оказалось несложно. Он же мой самый родной человек!
Отбросив пиджак, я с трудом отстегнула ремень безопасности и буквально вывалилась из джипа. Ноги меня не удержали, пришлось подниматься с колен. Словно сбылся кошмарный сон, когда спотыкаешься, встаешь, скользишь, все как будто в замедленной съемке, а надо быстрее, чтобы успеть, еще быстрее, а время замерло, и ты движешься сквозь густое желе, на пределе возможностей, понимая, что уже опоздала.
Моего появления явно не ожидали, поэтому я почти смогла добежать до брата. Оставалась пара шагов, он был уже совсем рядом! Но в последний момент сильные руки Горана обхватили меня за талию и прижали к себе.
Горан
– Отпусти! – она забарахталась, пытаясь освободиться, но я крепко держал ее. – Немедленно отпусти! Это мой брат! Не смейте его трогать!
Я замер. Господь всемогущий, как так получилось, что мне пришлось спасти жизнь одной из Соболевых?!
– Саяна! – Глеб рванулся к сестре, но мои подручные удержали его, заставив встать на колени.
– Кто это тут у нас? – один из них ощупал девушку глазами и пристально вгляделся в синяки на лице. – Какое наливное яблочко! Вкусное, наверное. Хоть и с помятыми бочками. Пришлось уму-разуму поучить, Горан? Русские бабенки горячие, сами на кулак ложатся!
– Умоляю, она ни при чем! – Соболев вытянул вперед руки в наручниках. Я почувствовал, как девушка в моих объятиях вздрогнула всем телом, увидев, что половина пальцев у него изогнута под неестественным углом. – Саяна ничего не знает. Отпусти ее, умоляю!
– Так это твоя сестренка? – рассмеялся мой подручный, хлопая себя по ляжкам. – Сестра за сестру, значит?
– Она ни при чем! – повторил Глеб.
– Катрина тоже ни в чем не виновата. – Парировал я. – Но тебя это не остановило.
– Я сожалею. Поверь, был бы шанс что-то изменить…
– Изменить ты уже ничего не сможешь.
– Ничего, сестренка твоя смазливая утешит Горана. На что-нибудь, глядишь, и сгодится. – Мужик хохотнул.
Саяна дернулась, что было сил. Если отпустить, перегрызет ведь этому идиоту глотку! Она даже не подозревает, что он хищник, который способен отнять ее жизнь одним прикосновением. Но я не позволю ему дотронуться до нее!
Внутри полыхнул гнев и… что-то еще. Понятия не имею, почему взбрело в голову защищать одну из Соболевых. Будто мало зла причинила мне их семья! Но руки сами сжались на талии девушки, не давая ей вырваться. А через секунду стало не до того.
Подручный внезапно замолчал и удивленно посмотрел на свой живот. По светлой рубашке стремительно расплывалось пятно. Я развернулся, спрятав Саяну себе за спину – побуду живым щитом, мне пули не страшны. Руки крепко стиснули ее запястья. Она попыталась вырваться, но быстро поняла, что я скорее поломаю ей кости, нежели отпущу. Вскоре девушка перестала шевелиться и словно даже забыла о том, что надо дышать. И мне было понятно, почему – потому что из тьмы вышла и медленно направилась к нам одна из Охотниц.
– Гуля! – потрясенно выдохнула в мою спину Саяна.
– Уходи! – крик Глеба разрезал воздух. – Гуля, не надо! Беги!
Я подхватил Соболеву на руки, быстро подошел к джипу, засунул ее внутрь, заблокировал двери и пошел навстречу Охотнице, нутром ощущая достойную соперницу.
Саяна
Как два опасных зверя, они медленно приблизились друг к другу. Мужчина атаковал первым. Молниеносный выпад, как бросок кобры. Но женщина была к этому готова и успела ускользнуть. Его руки встретили на пути воздух. А она уже находилась за его спиной. Но он словно этого и ждал. Хлесткий удар в корпус сбил Гулю с ног, но она тут же встала.
Я ахнула. Есть ли у нее вообще шансы? Горан вытащил меня со скалы легко, как котенка, одной рукой, не напрягаясь. Когда прижимал к себе, мог легко сломать позвоночник и не заметить. И то, уверена, в тот момент хорват контролировал свою силу. А сейчас?
Гуля держалась, хотя чувствовалось, что она слабеет с каждой секундой. А он, наоборот, убыстрялся. Их «танец» ускорялся, и женщина явно не выдерживала такого ритма. Пара обманных выпадов и вот уже Горан держит ее за шею.
Я думала, что поединок закончен, но вмешался Глеб. Мне не удалось увидеть, как он подобрался к ним, да еще и незаметно. Накинув руки с наручниками удушающим захватом на шею хорвата, брат оторвал его от хрипящей Гули, которая, едва освободившись, откуда-то вытащила нож и с силой воткнула его в грудь Горана. Мужчина рухнул на землю. Гуля упала в объятия Глеба, который сам не удержался на ногах – видимо, последние крохи сил ушли у него на этот рывок.
Движение у Форда заставило отвести от них взгляд. Говорливый мужчина и его напарник вставали на ноги, как ни в чем не бывало! Как это возможно? Я же сама видела, как Гуля в них попала! Ну не зомби же они!
Мне это снится. Сейчас проснусь, полежу немного, потом пойду собираться на работу. Я просто сплю. Щипок негнущимися пальцами за шею. Больно. Если все это не сон, то что тогда?!
Черт, «зомби» идут к ним, а Глеб с Гулей их не видят!
Я заметалась по салону и не нашла ничего лучше, чем засигналить им клаксоном. Моя рука била по рулю изо всех сил, пока мышцы не отказались повиноваться, а бинт на ладонях не окрасился кровью. Главное, они заметили.
Брат что-то кричал в лицо Гуле, пытающейся его поднять, потом с силой оторвал ее от себя и оттолкнул. Женщина отошла на пару шагов и замерла. Мотая головой, она что-то говорила ему, потом резко замолчала. Проследив за ее взглядом, я поняла причину. На нее медленно шел Горан. Ножа в его груди уже не было.
Сегодня ночь живых мертвецов?!
Гуля выхватила пистолет. Уверена, что она стреляла не менее пяти раз. Но он продолжал идти к ней, словно патроны были холостые. Женщина уронила оружие и начала пятиться. Глеб подполз, схватил Горана за ногу, но тот, не глядя, сбросил его руку.
За спиной Гули был обрыв. Она уже стояла на самом краю.
Не знаю, на что я рассчитывала, когда вновь начала безумно сигналить. Мыслей в голове на этот счет не было. Просто била по клаксону, не замечая, что он уже скользкий от крови.
Горан посмотрел в мою сторону и остановился. До него было далеко, но почему-то казалось, что мы глядим друг другу в глаза.
– Умоляю тебя, – сквозь слезы удалось прошептать мне. – Пощади! – это мгновение длилось вечность. Глаза неимоверно болели, словно в них насыпали соли, но я боялась даже моргнуть.
– Пощади, пощади, пощади… – Слова срывались с губ, как заклинание, как молитва, как последняя просьба.
У меня не было никакого права просить его. Особенно после того, что Глеб и Гуля сделали с ним. Но я умоляла. Не знаю, кто прав, а кто виноват. У каждого своя правда. Но сейчас это не имело ровным счетом никакого значения. Важным было лишь то, будет жить молодая женщина, стоящая в шаге от пропасти, или он толкнет ее в объятия смерти.
Горан сделал шаг назад.
Я протяжно выдохнула.
– Спасибо!
И в этот момент Гуля тоже шагнула назад. Мгновение – и ее тело скользнуло во тьму. Зачем?!.
Горан подошел к джипу и открыл дверь с моей стороны.
– Не плачь. Она сделала выбор.
Я коснулась своих щек. Да, он прав, по лицу текут слезы. Только сейчас заметила.
– Что теперь будет? – тихо спросила я, не глядя на него.
Молчит. Не хочет говорить или еще не решил? Какая, впрочем, разница?
– Вы убьете нас, так?
