Саша Брукс "Волчий Век"

Волчий Век
Саша Брукс

Судьба Эбигейл Стоун с рождения была обречена на муки. Когда Эби была ещё ребёнком, её маму утащил волк, а отец посвятил свою жизнь её поискам. Это казалось обычным в здешних краях. Но всё не так просто. Спустя десять лет Эбигейл встретилась с волком, и тот поведал ей об ужасах, которые скрывает её семья.

Саша Брукс

Волчий Век

Тихий вой зовёт в ночи.

Он недобрый – не кричи.

Он тебя найдет везде,

Если ты в его родстве.

Убегать нет смысла вам,

Он бежит быстрее льва.

Не смотри в его глаза,

В них утонешь навсегда.

Глава 1

Эбигейл, детство ,10 лет.

– Вот и конец каникул, – подумала я, прижимаясь лбом к прохладному, запотевшему окну машины. Так не хочется возвращаться обратно. Я чувствую, что школа настроена враждебно, она меня сжигает изнутри. Все эти учителя, ученики, просто кучка непонятных мне людишек, готовых на всё ради статуса. Думай как все, одевайся как все, живи как все, твердят они. Но я другая…

Мысли крутятся в моей голове стремительным вихрем. Я оторвала взгляд от бегущего густого леса и посмотрела на своих родителей. Как они счастливы. Папа ведёт машину, недавно купленный новенький Форд. Он всегда очень внимательный за рулем и от этого кажется немного смешным. Его тёмные густые брови осторожно подняты вверх а губы сложены в узкую полоску. Могло показаться, что он нервничал за рулем. Мама сидит рядом и напевает песню Rolling In The Deep – Adele, улыбается и дает папе под локоть, чтобы тот составил ей компанию. Но мне не до веселья…

Отдыхая в Сардинии у бабушки, мы провели чудесные два месяца каникул. Ба каждый раз готовила новые блюда, одно из названий я запомнила. Бао, что-то похожее на пирожки, которые подаются к горячему блюду. В ту субботу мы пекли их к жаренным грибам.

Родители развлекали меня как могли. Они арендовали катер и мы уплывали в море рыбачить. На велосипедах колесили по острову, вдыхая солёный и чистый аромат от которого немного кружилась голова. И это только начало наших развлечений. Но все уже позади…

Как мне сказать родителям, что я не хочу возвращаться в школу. Хочу попробовать домашнее обучение. Дело в том, что в наших кругах учиться дома- это очень странно. Нормальные дети ходят в престижную или на крайний случай в обычную школу, а фрики учатся дома. Как тот мальчик из параллельного класса, который ушёл из школы из-за гормонального дисбаланса. Тогда он сильно поправился. Как-то раз у него лопнули штаны на уроке по физкультуре и его затравили. Не выдержав травли и агрессии прекрасного места под названием Престижная школа Нью Салермо, мама Фила забрала документы и обнародовала новость о домашнем обучении сына.

Как мне сказать родителям, что их дочь тоже фрик, по мнению окружающих. Что я просто устала натягивать улыбку, быть приветливой в месте, где мне не рады, только потому, что я высказываю своё мнение и не даю себя в обиду. Считаю не позволительным оскорблять слабых, смывать в туалет тетради своего товарища по парте, толкать в толпе и просто нагло унижать людей. Нет, меня конечно не трогают, ведь я сижу за партой рядом с моей лучшей подругой Торри, стройной голубоглазой блондинкой, которая и есть заводила всего этого хаоса в нашем классе.

Мы дружим с детского сада и такой она была не всегда. Обстоятельства тому причиной, а точнее уход её отца из семьи. То, что её папа выбрал женщину помоложе, да ещё и с девочкой, нашей ровесницей, сделало из Торри монстра, который выплескивает всю злобу и обиду на других невиновных людей.

Я жду больше года возвращение той самой, доброй и радостной подруги, но этого не происходит. Она становится все сильнее и злее. Моё сердце каждый раз болезненно сжимается. Я хочу помочь. Отгородить её от самой себя. Но я устала, думать о том, как бы Торри не вляпалась в беду. Как бы успеть сделать контрольную с двумя вариантами, ей и себе. В последнюю очередь себе. Как отговорить её не курить со старшими мальчиками за школой и не нападать на слабых. Торри никогда не задирала тех, кто взрослее её или богаче.

Я постоянно думала о ней, спасала, терпела. Но в начале каникул она написала мне смс: «Ты мне больше не нужна, мне было так плохо, а ты уехала, променяла меня на отдых в какой-то глуши. Не возвращайся! Тебя тут не ждут».

Прочитав сообщение, я почувствовала себя использованной, но в тоже время освободившейся от пут. Теперь я могла думать только о себе и учёбе, но всё же осталась одинокой и беззащитной, как овца в стае голодных волков.

– Эби, милая, там впереди какая-то авария, – мама вырвала меня из пучины моих мыслей и вернула в реальность.

– Думаю, мы застряли тут не меньше чем на час, пробка до самого города, – проворчал папа.

Я посмотрела на «длинный механический хвост» из машин, который уходил куда-то в сумрачную даль. Вот он, момент истины, подумала я. Где, как не в пробке, я смогу поделиться с родителями моим решением.

Я глубоко вдохнула и быстро взглянула на хвойный и умиротворяющий лес с просьбой о помощи, чтобы тот подсказал, как правильно всё сформулировать и не вызвать гнев у родителей. Всё же им пришлось заложить свой загородный дом в Салерно для оплаты моего обучения в престижной школе Италии.

– Мам, пап – начинаю я тихо но уверенно. В этот момент краем глаза я замечаю какое-то движение. Справа от меня, в дебрях тёмного леса кто-то выпрыгнул. Чёрная большая тень подползала все ближе и ближе, огибая деревья, будто проходя через них. Я стала замечать как окно медленно покрывалось ледяными узорами? Что? В августе? Моё дыхание образовало узкую белую струйку. В машине очень сильно похолодало.

Вынырнув из-за холма, нечто грациозно подходило к фонарю, который освещал развилку ведущую в глубь леса. И тут я его увидела. Большого, чёрного волка. Его шерсть была очень странной, гладкой и переливалась. Будто сделанной из шёлка. Обычно по телевизору они выглядят иначе. Более реалистичными что ли. Волк остановился под ярким светом фонаря и взглянул на машину (или на меня?). По телу пошли мурашки. Его ярко-оранжевые глаза были устремлены как мне показалось прямо на меня. Они гипнотизировали, заставляли всё моё тело трепетать от страха.

– Что, Эби? – послышался голос мамы, но я не могла пошевелиться.

– Эби, ау, что ты хотела сказать?

Огненные глаза кажется не двигались и не моргали. Я слышала чей-то приглушенный, отдающий эхом голос:

– Иди ко мне, Эбигейл. Иди ко мне. Иди…

Не в силах пошевелить головой меня охватил цепенеющий страх. Я продолжала смотреть в эти глаза и терять сознание. Медленно проваливаться куда-то в глубину.

– Эби, ты слышишь меня? Эби…

Звонкий голос мамы шумел в ушах. Он успокаивал. Убаюкивал…

Глава 2

Эбигейл, 9 лет спустя.

– Я выпишу тебе лекарства сильнее, но если и от них не будет эффекта, то я буду вынужден сообщить об этом в Институт Святого Георгия. Ты слышишь меня, Эбигейл?

Я продолжаю смотреть на картину, которая висит на безупречно белой стене напротив меня. Круг в квадрате, а в нём опять круг и так до бесконечности. Что-то в ней есть. А именно, полная безвкусица.

– Эбигейл, пожалуйста ответь, – доктор Мэир попытался привлечь мое внимание и взял фото моей мамы, помахав у моего лица.

Маленькая, помятая фотография, на которой мама в сиреневом платье держит меня маленькую на руках. Она целует маленькую головку, а я улыбаясь во весь беззубый рот. Сколько мне тогда было, год? Как странно, что мы не помним себя в этом возрасте.

– Она не хотела бы для тебя такой жизни, Эбигейл, если ты не сможешь с этим справиться, попадешь в психиатрическую лечебницу. Ты понимаешь это? – не унимался доктор.

– Мистер Мэир, я вам плачу, чтобы вы меня вылечили, разве нет? – я разозлилась и буквально выкрикнула эти слова.

Колин Мэир сидел на против меня, как всегда, в белом мешковатом свитере с надменным лицом. На вид ему было около пятидесяти и он не плохо сохранился. Всегда чистые и уложенные набок светлые волосы, гладковыбритое лицо и свежее мятное дыхание. Он всегда следил за собой. Казалось даже мимика на его лице заранее продуманна. И это меня бесило.

– Эбигейл, как мне тебе помочь если ты постоянно молчишь? Прошло уже девять лет с момента трагедии. Ты должна со мной об этом поговорить, я хочу понять, что ты чувствуешь.

Перед глазами вспыхнул тот день, 27 августа 2015 года. Тогда я проснулась в больнице. За руку меня держал отец. Он был весь белый, практически прозрачный. Глаза впали, образуя темные безжизненные дыры. Одежда насквозь промокла и оставляла на моём одеяле грязные подтёки.

Он понял, что я проснулась и отдёрнув руку сильно обнял меня за плечи и заплакал. Так долго и истошно.

– Пап, что случилось, не плачь, со мной все хорошо, – только и могла сказать я. – Пап, почему ты плачешь, где мама?

И тут папа отстранился от меня. Он поднялся с моей больничной койки и быстро зашагал к двери:

– Её больше нет с нами, – тихо сказал он.

– Как это нет, она дома?

– Эби, её больше нет, – папа повернулся ко мне.

Его глаза были полны ярости и обиды. Потом он просто ушёл, громко хлопнув за собою дверь.

Я не понимала, что имеет в виду папа. Почему мама не пришла ко мне в больницу и почему я вообще нахожусь здесь.

Голова гудела, сжимая и стискивая мои виски. Я потянулась за мобильником, который лежал на прикроватном столике. Я сейчас же позвоню маме, пускай она всё объяснит.

Тук, тук. В дверь постучались.

Я вздрогнула от неожиданности.

– Мама, входи, – громко крикнула я, выдохнув от облегчения.

Ручка двери опустилась и дверь начала открываться. Я заулыбалась. Сейчас она войдёт и ласково меня обнимет. Я почувствую сладкие нотки персика, её любимого парфюма и зароюсь в кудрявые волосы. И тогда всё станет хорошо.

Но в палату вошла не она. Трое полицейских в форме, одна тёмноволосая девушка и двое смуглых мужчин двигались по направлению ко мне. Что происходит?

– Это тебе Эбигейл, – девушка протянула мне игрушечного зайчика, который в руках держит оранжевую морковку. – Меня зовут Эшли, я офицер полиции. Как ты себя чувствуешь, что- то помнишь о вчерашним вечере?

– Вчерашнем? – я вопросительно посмотрела на Эшли. Она выглядела очень доброжелательной. Густые чёрные волосы были собраны в тугой пучок на затылке, что делало её похожей на Торри. Она тоже так делала, когда хотела выглядеть старше. – Вчера мы были у бабушки в Сардинии, собирали вещи перед перелетом домой. А сегодня ранним утром выехали с родителями в аэропорт. Где мама, что происходит? – моё сердце бешено заколотилось. Я попыталась встать, но поняла, что из левой руки торчит какая-то прозрачная трубка, которая ведёт к капельнице, висевшей прямо над моей головой. При резком движении иголка вылетела из вены. По руке полилась кровь. Эшли молниеносно взяла со стола бинт и начала перематывать руку. На её глазах навернулись слезы. Закончив с моей рукой она серьёзно посмотрела в мои глаза:

– Дорогая Эбигейл, дело в том, что ты лежишь тут со вчерашнего дня. Скорая привезла тебя сюда с приступами эпилепсии. Она началась у тебя вчера в машине, ты наверно ничего не помнишь?

– Нет, – я покачала головой.

– Твоя мама очень испугалась, увидев у тебя пену изо рта. Она выбежала из машины чтобы тебе помочь. Как говорит твой отец, выбежав из неё, твоя мама будто поскользнулась и упала. Стала громко кричать. В этот же момент твой папа выбежал из машины. Обойдя её он увидел нечто страшное – Эшли скривилась и побледнела, но тут же взяла себя в руки. Немного помолчав она сказала:

– Огромный чёрный волк схватил твою маму и потащил в лес. Поиски всё ещё продолжаются. Эби, мы не теряем надежду.

Я помню, как мир стал растворяться во круг меня. Взгляд помутнел а кончики пальцев закололо. Я смотрела на офицера Эшли и видела маму, которая сидела в машине и напевала песни. Она улыбалась своей нежной улыбкой, которая образовывала крохотные ямочки на её щеках.

В тот день, вместе с мамой я потеряла смысл жизни.

Глава 3

Эбигейл, наши дни.