97
«В концепции общего блага представлена правовая модель выявления, согласования, признания и защиты различных, во многом противоречащих друг другу интересов, притязаний, воль членов данного сообщества в качестве их блага, возможного и допустимого с точки зрения единой и равной для всех правовой нормы… Исторический опыт и теория свидетельствуют, что только такой тип организации сообщества людей и согласования интересов сообщества и его членов, целого и части, частного и публичного, индивидов и власти совместим со свободами и правами людей, с признанием достоинства и ценности человеческой личности». Нерсесянц В.С. Философия права. М., 1997. С. 68–70.
98
Безусловно, нельзя не учитывать исторические особенности того или иного государства при формировании каких-либо новых для него правовых явлений. Но невозможно со ссылкой на некий особый, традиционный путь общества отвергать действие названных ранее правовых универсалий. Любое объединение на основании традиционности должно происходить лишь по доброй воле объединяемых. Иногда то, что в силу определенных причин удачно функционирует в одном государстве, может не сработать или даже принести вред в другом. Например, в обществах с высоким уровнем правосознания определенные виды деятельности (даже существенно значимые для общества) могут не иметь детального регулирования, или же порядок их осуществления может допускать отступления от определенных гарантий достижения стоящих перед деятельностью целей. Однако это связано с тем, что законодатель в таких случаях, опираясь на знание об обществе государства, исходит из того, что и в режиме упрощений и отступлений соответствующие цели деятельности всё равно будут достигнуты, поскольку, как показывает история, их недостижение практически невозможно. В свою очередь, такие упрощения и отступления вряд ли допустимы там, где на право в массе своей смотрят не как на то, что нужно соблюдать в личных и общих интересах, а как на то, что желательно обходить. При этом желание обойти его вызвано не тем, что действующее в государстве право неадекватно существующим общественным отношениям, а из-за укоренившегося в сознании правового нигилизма, соседствующего порой с абсолютно наплевательским отношением индивидов и их общностей к чьим-либо, кроме своих собственных, интересам.
99
Речь идет в первую очередь о странах, признающих действие на своей территории Всеобщей декларации прав человека, а также ратифицировавших Международный пакт о гражданских и политических правах.
100
«Следует согласиться с авторами, считающими, что он „занимает центральное положение в праве государств… представляет собой главный общий принцип права демократических государств и обладает абсолютной императивной силой. Ни один закон не может ему противоречить… Все это вносит изменения в концепцию международного права. В прошлом оно было полностью изолировано от того, что происходило внутри государств, где власти зачастую совершали массовые преступления против своего народа“». Лукашук И.И. Международное право. Общая часть: Учебник для студентов юрид. фак. и вузов / 3-е изд., перераб. и доп. М., 2005; см. также: Международное право: Учебник для вузов / Отв. ред.: проф. Г.В. Игнатенко и проф. О.И. Тиунов. М., 1999. Заметим, что абсолютное большинство принципов международного права призвано регулировать отношения государств между собой, исключением является лишь обсуждаемый принцип, а также принцип равноправия и самоопределения народов, адресатами которых являются как государства, так и конкретные лица, а также их группы и народы.
101
В частности, в ст. 5 Международного пакта о гражданских и политических правах (принят 16 декабря 1966 г. Резолюцией 2200 (XXI) на 1496-м пленарном заседании Генеральной Ассамблеи ООН) сказано, что «ничто в настоящем Пакте не может толковаться как означающее, что какое-либо государство, какая-либо группа или какое-либо лицо имеет право заниматься какой бы то ни было деятельностью или совершать какие бы то ни было действия, направленные на уничтожение любых прав или свобод, признанных в настоящем Пакте, или на ограничение их в большей мере, чем предусматривается в настоящем Пакте. Никакое ограничение или умаление каких бы то ни было основных прав человека, признаваемых или существующих в каком-либо участвующем в настоящем Пакте государстве в силу закона, конвенций, правил или обычаев, не допускается под тем предлогом, что в настоящем Пакте не признаются такие права или что в нем они признаются в меньшем объеме».
102
См.: Лукашук И.И. Международное право. Общая часть.
103
См.: Ромашев Ю. С. Общие принципы права в системе международного права // Право. Журнал Высшей школы экономики. 2021. № 3. С. 148–174; Теория государства и права: Учебник / Под ред. В.К. Бабаева. М., 2003; Теория государства и права: Учебник для юрид. вузов и факультетов / Под ред. С.С. Алексеева. 3-е изд. М., 2005.
104
Некоторые принципообразующие решения ЕСПЧ см.: Европейский суд по правам человека: Избранные решения: В 2 т. / [редкол.: В.А. Туманов и др.]. М., 2000.
105
См.: Баглай М. В., Туманов В.А. Малая энциклопедия конституционного права. М., 1998. С. 414–415.
106
См. об этом, в частности: Конституция Российской Федерации: проблемный комментарий / Под ред. В.А. Четвернина. М., 1997; Конституция Российской Федерации: комментарий / Под общ. ред. Б.Н. Топорнина, Ю.М. Батурина, Р.Г. Орехова. М., 1994; Баглай М.В., Туманов В.А. Указ. соч. С. 407–408; см. также: Арутюнян Г.Г., Баглай М.В. Конституционное право: энциклопедический словарь. М., 2006; Понкин И.В. Современное светское государство: конституционно-правовое исследование: Автореф. дисс… д-ра юрид. наук. М., 2004.
107
Понуждение же к исполнению таких предписаний и ответственность за неподчинение им происходит не с помощью силы, а иными методами, и основано в первую очередь на том значении, которое для индивида играет его принадлежность к соответствующей религиозной общине. Например, подчинение религиозным предписаниям может быть вызвано угрозой исключения из церковного союза и т. д.
О том, что в рамках церковного союза нельзя говорить о том принуждении, которое присуще государству, писали очень многие ученые. См., напр.: Цыпин В.А. Церковное право. М., 1996; Из лекций по церковному праву ординарного профессора Московского университета Н.К. Соколова. Вып. I: Введение в церковное право. М., 1874; и др. Понятно также, что те способы, которыми лицо понуждается к исполнению религиозных норм, не могут противоречить нормам светского права. Более подробно см.: Tumanov D. On Secularism in Russia and Public Interests // Quaderni di diritto e politica ecclesiastica (ISSN 1122–0392). Fascicolo, 2018. № 1.
108
Важно понимать, что светскость государства ни в коем случае не подразумевает вседозволенности отдельных лиц и их групп. Например, в рамках светского типа государства может запрещаться деятельность отдельных религиозных групп. Однако если в государстве клерикального типа запрещение непривилегированных религиозных групп зачастую основывается не на реальной опасности последних для людей, а лишь на том, что учения таких групп могут показаться более привлекательными для населения и тем самым составить конкуренцию традиционным религиозным группам, то в светском государстве запрещаться может лишь то, что не в состоянии сосуществовать с другими группами, т. е. такие группы, которые рассматривают другие группы не как соседей, а как врагов, и готовы навязывать свое учение силой, уничтожая всё на своем пути.
109
Заметим, что в ст. 21 указанного Закона определено, что за нарушение его требований владельцы животных и иные лица несут административную, уголовную и иную ответственность в порядке, установленном законодательством Российской Федерации. При этом в действующем КоАП РФ административной ответственности за несоблюдение требований в области обращения с животными, в том числе по организации деятельности приютов для животных, не установлено. В УК РФ установлена ответственность за жестокое обращение с животными (ст. 245), но преступлением будет считаться только такое жестокое обращение, которое повлекло гибель или увечье животного, при условии, что такое деяние было совершено из хулиганских или из корыстных побуждений, или с применением садистских методов, или в присутствии малолетних. Несложно заметить, что указанный состав охватывает лишь незначительную часть возможных случаев очевидно жестокого обращения. Не в достаточной мере многие связанные с животными вопросы урегулированы в ГК РФ и СК РФ и т. д.
Соответственно, вряд ли можно утверждать, что в действующих нормативных правовых актах указанные общественные интересы оптимально учтены и обеспечены. См. подробно: Туманов Д.А. Общественный интерес в качественном изменении законодательства в области обращения с животными // Законы России: опыт, анализ, практика. 2021. № 12. C. 85–90.
110
Справедливость в праве, как известно, искали издавна.
111
Алексеев С.С. Собр. соч.: В 10 т. [+ справоч. том]. Т. 3: Проблемы теории права: курс лекций. М., 2010. С. 106. Другой классик – В.С. Нерсесянц считал, что «понимание права как равенства (как общего масштаба и равной меры свободы людей) включает в себя с необходимостью и справедливость. В контексте различения права и закона это означает, что справедливость входит в понятие права, что право по определению справедливо, а справедливость – внутреннее свойство и качество права, категория и характеристика правовая, а не внеправовая (не моральная, нравственная, религиозная и т. д.). Поэтому всегда уместный вопрос о справедливости или несправедливости закона – это по существу вопрос о правовом или неправовом характере закона, его соответствии или несоответствии праву». Нерсесянц В.С. Философия права: Учебник для вузов. М., 2005. В литературе иногда указывают, что «справедлив тот закон, который соответствует запросам общества и способен защищать интересы большинства, не ущемляя при этом основных прав меньшинства». Дронова Ю.А., Туманова Л.В. Реплика о справедливости как правовой категории // Вестник ТвГУ. Серия «Право». 2020. № 1 (61). C. 119. С указанным подходом согласиться полностью сложно. Думается, что справедлив тот закон, посредством которого могут реализовываться и защищаться как интересы большинства, так и меньшинства.
112
Аарон Барак писал, что суды должны быть «осторожными и разумными… понимающими свою творческую функцию; объективно уравновешивающими различные интересы; беспристрастно применяющими фундаментальные принципы, стремящимися достичь точного равновесия между господством большинства и основными правами личности…» Барак А. Судейское усмотрение / Пер. с англ.; вступ. ст. М.В. Баглая. М., 1999. С. 35.
113
Некоторые известные юристы и философы полагали, что право – это низшая ступень (предел, минимум) нравственности. Еллинек Г. Социально-этическое значение права, неправды и наказания. М., 1910; Соловьев В.С. Право и нравственность. Очерки из прикладной этики // Собр. соч. Владимира Сергеевича Соловьева / Под ред. С.М. Соловьева и Э.Л. Радлова. 2-е изд. СПб., 1911–1914. Дореволюционный теоретик права В. Хвостов писал, что разделение права и морали – это важное культурное приобретение, которое не всегда существовало в истории человечества, что право и мораль влияют на поведение людей разными средствами. Хвостов В.М. Общая теория права: элементарный очерк / По изданию 1911 г.; см. также: Радбрух Г. Философия права / Пер. с нем. д. ю. н., проф. Ю.М. Юмашева. М., 2004. В работе приводятся различные критерии разграничения обсуждаемых явлений. Проблематика морали и права затрагивалась и в трудах других юристов и философов. См., напр.: Егоров А.А. Соотношение нравственности и права в трудах И.А. Ильина и Г.Ф. Шершеневича: сравнение естественно-правового и нормативистского подходов // Вестник Ун-та имени О.Е. Кутафина (МГЮА). 2023; (4). С. 70–78. В середине XX в. вопрос о соотношении права и морали в связи с происходившим в то время возрождением юридического морализма был поднят известным юристом Гербертом Л.А. Хартом, который привел убедительные аргументы, что подобный подход не полезен обществу. См.: Харт Г. Право свобода и мораль. М., 2020. О соотношении права и морали в советской юридической литературе писали довольно много, но общий подход вполне четко отражен в изданных в то время учебниках по теории государства и права. См., напр.: Голунский С.А., Строгович М.С. Теория государства и права. М., 1949; Теория государства и права / Отв. ред. д. ю. н., проф. Н.Г. Александров. М., 1968. Обоснование различия морали и права см.: Лейст О.Э. Сущность права. Проблемы теории и философии права / Под ред. В.А. Томсинова. М., 2008.
114
Алексеев С.С. Теория права. 2-е изд., перераб. и доп. М., 1995.
115
Алексеев С.С. Восхождение к праву. Поиски и решения. М., 2001. Именно в указанном контексте учета правом морали В.А. Туманов пишет, что «право во всех его проявлениях – как нормативная система, движение общественных отношений, правосудие – должно быть пронизано нравственностью. Внутренняя моральность права – одно из важнейших условий его эффективности». Туманов В.А. Правовой нигилизм в историко-идеологическом ракурсе // Туманов В.А. Избранное.
116
Книга для чтения по истории Средних веков. Часть третья / Под ред. проф. С.Д. Сказкина. М., 1953 (автор главы о Жане Кальвине – А.Д. Эпштейн).
117
См. подробнее: Туманов Д.А. Реализация интересов через частное и публичное право // Вестник Университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА). 2023; (5):112–121.
118
Большой юридический словарь / Сост.: А.Я. Сухарев, В.Е. Крутских, А.Я. Сухарева, 2003.
119
Дигесты Юстиниана. 2-е изд., испр. Т. 1. Кн. I–IV. М., 2008. Разделение права на частное и публичное существовало не везде, в связи с этим можно вспомнить даже о странах романо-германской правовой семьи. Например, Густав Радбрух писал, что «Германии Средневековья деление права на частное и публичное известно не было». Радбрух Г. Введение в науку права / Разреш. авт. пер. со 2-го перераб. изд. М.М. Островской и И.З. Штейнберга; со вступ. ст. [Методологическая природа науки о праве] Б. Кистяковского. М., 1915. С. 36. В.И. Ленин в 1922 г. при составлении первого гражданского кодекса писал «Мы ничего „частного“ не признаем, для нас всё в области хозяйства есть публично-правовое, а не частное. Мы допускаем капитализм только государственный, а государство, это – мы…» См.: Ленин В.И. Полн. собр. соч. 5-е изд. М., 1967. Т. 44; см. об этом также: Теория государства и права: Учебник / Отв. ред. Н.Г. Александров. М., 1968. С. 592–593; Курс советского гражданского права. М., 1963. Однако и в советской литературе некоторые авторы открыто заявляли о необходимости разграничения права на частное и публичное даже в условиях социалистического общества. См.: Агарков М.М. Ценность частного права // Избранные труды по гражданскому праву: В 2 т. Т. 1. М., 2002.
120
Были предложены разнообразные подходы к разграничению соответствующих правовых блоков. См.: напр.: Радбрух Г. Введение в науку права. С. 36; Гамбаров Ю.С. Добровольная и безвозмездная деятельность в чужом интересе вне договорного отношения и не по предписанию закона. Вып. 1. Общественный интерес в гражданском праве. М., 1879; Покровский И.А. История римского права. М., 2004; Теория государства и права: Учебник для вузов / Под ред. М.Н. Марченко. М., 2004; Лазарев В.В., Липень С.В. Теория государства и права: Учебник для вузов. М., 1998. Подробный анализ всевозможных подходов был в свое время сделан профессором Б.Б. Черепахиным, который отметил, что в каждом из них есть доля истины. Черепахин Б.Б. К вопросу о частном и публичном праве // Труды по гражданскому праву. М., 2001. С. 93. С чем солидарны и мы.
121
