Вася. Хошь поглядеть?
Надя. Токо выйди! Ну вот чё теперь делать? Людка!
Люда. У?
Надя. Гну! Деньги-то последние были.
Вася (осторожно выходя из сарая). С книжки сыми.
Надя (грозя поленом). Счас как пульну! Ты много положил, чтобы снимать?
Вася. Дак не я – ты клала-то.
Надя. Ух, так бы и убила чем-нибудь. Людка, принеси паспорт и книжку.
Люда (уходя в дом). Где?
Надя. На трюмо, в шкатулке. (Ольге.) В школу не опоздала еще?
Ольга. Нет еще.
Надя (Васе). На рынок сбегаю, а ты давай плитку почини. За каждым разом печку топить уж надоело. (Строго.) Слышь?
Вася. Ага, счас. (Идет в баню.)
Надя. Куда пошел-то?
Вася. Дак она где-то здесь была.
Надя. Сказала бы я тебе… (Ольге.) Ну чё ты уши растопырила? Беги давай в школу.
Ольга. Мне еще рано.
Надя. Зачем форму напялила?
Ольга обнимает мать.
(Теплее.) Выпендрилась… Затаскашь вот.
Ольга. Он этих голубей целый месяц ждал.
Вышла Люда, подала Наде паспорт и сберкнижку.
Надя (постучав по сберкнижке). Думаешь, они легко достаются? Добро бы – на дело, а то – голуби.
Люда. Зато не пьет.
Надя (махнув рукой). Правда что, хоть не пьет. Ладно, пошла. (Сняла с гвоздя у двери сумку.) Людка, Ленька из техникума прибежит – покорми.
Люда. Сам не поест, что ли?
Надя. Вот с мужем так поговоришь – враз сбежит.
Люда. От тебя не сбежал…
Надя (чтоб не слышал Вася). Ой, а я что? Он же знает, что я отходчивая.
Люда. Ну и я отходчивая.
Ольга. И я отходчивая.
Надя. А тебе еще и отходить не от чего. Выдумала. Людка, покорми.
Люда. Ладно.
Надя ушла.
Вася (выходя из бани). Ушла?
Ольга. Ушла.
Вася. Людк, а куда плитка подевалась?
Люда ушла в дом.
Эхе-хе-хе-хе. (Ольге.) Чё, последний день сегодня?
Ольга. Ага. А завтра на практику.
Вася. Пошлют куда-нить?
Ольга. Не-ет. В зеленхоз поедем.
Вася. Хорошо.
Люда вынесла плиту, подала отцу и опять вернулась в дом.
Зря она так. Я же не на водку брал. Кому от этого плохо сделалось? Нет ли? (Передразнивая.) Ва-ва-ва! Ва-ва-ва!
Ольга. Она больше не сердится.
Вася. Ну а чё ж тогда? Голуби, они знаешь какие умные? Э-э. Вот я когда пацаном был, у нас в Алехино Володя-дурачок жил.
Ольга. Как Гриша?
Вася. Не-е. Володя красивше был. (Задумчиво.) Красивше. Дай-ка историю твою сюда.
Ольга. Зачем?
Вася. А там похожий есть.
Ольга достала из портфеля учебник.
От! От такой он был. Вишь, тело како богатое – в буграх все. Да белое. Красивый парень был.
Ольга. И лицо такое же?
Вася. Токо рыжий. Нет, лица не помню… Помню – рыжий. А тело точь-в-точь как у…
Ольга. У Давида.
Вася. У Давыда.
Ольга. Не у Давыда, а у Давида.
Вася (приглядываясь). У Давида. Срубил кто его?
Ольга. Микеланджело.
Вася. Ну вот, значит. А ходил он всегда в красной рубахе.
Ольга. Володя-дурачок?
Вася (кивнув). Любили его шибко мы. Вся деревня любила. Кто чё попросит по хозяйству помочь – безотказный был. Да работает, упирается пуще хозяев. Сила знашь какая у него была неимоверная. Ума Бог не дал, а души и силы бери сколько хошь – и края не видать.
Ольга. Гриша тоже добрый.
Вася. Ну чё, хорошо. Не обижали б токо.
Ольга. Его мальчишки буцкают, и он плачет. Жалко.
Вася. Конечно жалко.
Ольга. А Володю били?
Вася. С силой-то такой кто сладит? Не били. А опосля взяли и убили.
Ольга молчит.
Да… Шоферюг из города понагнали да к нам в деревню и поселили. Раньше, ёшкин кот, вроде не селили, а тут чё-то поселили. Не знаю чё. Ну и давай буянить – пить да драться. Вот Володя раз на драку-то таку наскочил и стал пальцем грозить, как детишки грозят, вроде: нехорошо драться, вы чё… безобразники. А те чё, разбираться будут? Взяли и пырнули ножом.
Молчание.
Дак когда хоронили его… Нет, погоди. Значит, вот так деревня, (чертит на земле) речка, а туто-ка, на пригорке, – церковь. Сначала в ей клуб сделали, потом стали туда зерно ссыпать, а когда элеватор построили – нерешенной, ну, гольной, так и оставили. И вот в церкви-то этой жили голуби, много голубей…
Ольга. Больше, чем у нас?
Вася. Раз в сто. Дак от, Володя их подкармливать стал. Придет, скормит им буханку… Они облепят его со всех сторон – по голове, по спине… полощут по чем ни попадя. А он смеется, аж заходится от смеха. Ну чё, забавно. Главное, не боятся его. Его токо одного и не боялись. Ну. Ишо помню: рубаха его красная вся-a в дырках была от коготков. В ей и хоронили. И вот кода за ворота вышли… А кладбище прям у деревни стояло. Мужики гроб так на руках и донесли. За ворота вышли, токо тронулись – с церкви как посыпят голуби… И кругами, кругами над головой. До самого кладбища проводили. Пока закапывали, они все кружили… Когда токо люди разошлись – улетели. Умные они, ёшкин кот.
Люда (кричит из дому). Ольга, опоздаешь!
Ольга (поцеловав отца). Мама правда не сердится. (Убежала.)
Вася (помолчав). Людк! А ты в этом… была?
Вышла Люда.
Люда. Где?!
Вася. Ну, в Иркутске, в этом… где закладывают: пьют!
Люда. В ресторане?!
Вася. Да не-е. Стульчаки там такие… карусельные.
Люда. A-а, в баре, наверное?!
Вася. Да шут его знает. Была?
Люда. А что?!
Вася. Красиво, поди, там?!
Люда. Музыка… Обсчитывают сильно.
Вася. Да?
Люда. После экзамена с девчонками бегали. Да ну.
Вася. И продавец – мужик?
Люда. Не мужик, а парень. А называется «бармен».
Вася. Ка… как?
Люда. Бар-мен.
Вася. A-а. А чё они там из трубочки сосут?
Люда. Коктейль пьют. Через соломинку.
Вася. Чё?
Люда. Ну, все смешивают – водку, вина разные – и пьют.
Вася. Ерш?
Люда. Вот пристал!
