Ромыч сбросил кроссовки и прошёл в гостиную:
– Кину кости на диван.
Нас разделяло всего несколько метров, поэтому я понизила голос:
– Знаю, что не имею права у тебя что-то просить. В последнее время мы с тобой не ладили.
Софья сложила руки крестом на груди:
– Это ещё мягко сказано.
– Но теперь ты – единственная, кто может мне помочь.
– Слушаю. – Она наклонилась к моему лицу.
– Помоги мне добраться до озера. Мне бы взглянуть на вышку.
– Ты с ума сошла?! – Взвизгнула сестра. – Я не повезу тебя на вышку!
– А я сегодня на машине. – Отозвался Ромыч.
Он сидел на диване, вытянув свои невероятно длинные ноги, и глядя на нас через плечо.
– Мне нужно там побывать. – Я сложила ладони в молитвенный жест. – Очень нужно.
– Что? Что за бред? – Отгородилась от меня руками сестра. – Зачем?
– Я не верю, что Мика погиб своей смертью.
– В Полиции разберутся. – Уверенно сказала она.
– Но он не мог этого сделать! Я же знаю его! И ты знаешь, Софья! Никто так не любил жизнь, как он.
– Но зачем тебе ехать к озеру? Что ты собираешься там искать?
– Я не знаю. – Мой взгляд заметался по стенам. – Я сама не знаю, просто чувствую, что должна туда съездить. Должна увидеть всё своими глазами. Понимаешь?
– Моя сестра сошла с ума. – Заключила она.
– А я бы проверил. – Послышался голос её парня.
– И что там проверять?
– Разве тебе самой не интересно? – Он поднялся с дивана и направился к нам. – С чего бы ему лезть на вышку? Он что, ребёнок? Мне было десять лет, когда мы с товарищем на спор лазали на эту вышку. Я остановился на середине и боялся взглянуть вниз. Думал, в штаны наложу! – Парень уставился на свои руки. – Вот говорю сейчас, и ладони потеют. Может, съездим? Смотаемся быстренько туда-сюда, пока твоей мамы нет.
– И ты туда же. – Вздохнула Софья.
– Почему ты вчера не предложила этого, Анна? – Обратился ко мне Ромыч. – Теперь меня распирает от любопытства!
– Вчера мы с тобой не были знакомы. – Бросила я.
– Видишь? – Многозначительно посмотрела на него сестра. – Вчера она где-то так хорошо приложилась башкой, что сегодня с утра несёт всякую ерунду.
– Неправда. – Возразила я, трогая шишку на лбу. – То есть, да, я ударилась где-то, но не помню этого.
– Вот. – Развела руками Софья.
– Но всё не из-за этого. – Я повернулась к Ромычу. Он хоть и казался неотёсанным, но слушал меня с интересом. – Я не помню того, что было со мной вчера потому, что со мной этого ещё не было. Последнее, что я помню, это вечер воскресенья – Мика тогда ещё был жив. Мы условились встретиться в понедельник утром, но этого не произошло потому, что для меня не было никакого понедельника. Я проснулась уже в четверг. Я видела, как Отсо убил себя, не в силах пережить смерть обоих своих детей, а затем проснулась уже в среду – он был жив, а ваза, которая разбилась в четверг, оказалась целой. Я видела будущее!
– Отсо был мёртв? – Вытаращилась на меня Софья.
– Это случится завтра. – Кивнула я.
Они переглянулись.
– И ты не помнишь того, что было вчера? – Уточнил Рома.
– Сегодня должен быть вторник. – С жаром воскликнула я. – А вчера – понедельник. Уснула я в воскресенье, а проснулась в четверг, поэтому моё «вчера» отлично от вашего «вчера», врубаешься?
– Либо она действительно мощно приложилась вчера, либо это реально с ней происходит. – Пожал плечами парень, поворачиваясь к сестре.
Ура! Хоть кто-то мне верит!
– Ты готов поверить в любые необъяснимые штуки, лишь бы не садиться со мной за учебники и не готовиться к экзаменам. – Возмутилась Софья.
– Но я говорю правду! – Я не знала, как ещё объяснять. – Хочешь, поклянусь на руках, как мы делали это в детстве?
– Когда ещё на горшок ходили? – Скривилась сестра.
Но я подъехала ближе, взяла её руку, крепко сжала в своей ладони и потрясла:
– Клянусь, без крестиков, без ноликов, что говорю истинную правду! Всё, что я сказала, на самом деле происходит со мной!
– Детский сад. – Устало простонала Софья.
– «Без крестиков, без ноликов» – весьма серьёзный, непреложный обет. – С видом знатока заявил Ромыч. – Это почти как поклясться мамой.
– Прекрати! – Взмолилась она.
– Ты должна мне поверить, – сжав её ладонь ещё крепче, попросила я.
Из-за постоянного управления инвалидным креслом руки колясочников становятся очень сильными, и такое крепкое сжатие заставило мою сестру выпучить глаза и охнуть.
– Откуда у тебя такая уверенность по поводу всего этого? – Крякнула она, высвобождая руку.
– Я просто знаю, и всё. Мы должны съездить туда. Пожалуйста!
Она не знала, что ответить.
– Лично я уже на низком старте. – Пропел Ромыч. – Твоя коляска складывается?
– Не как трансформер, но можно ужать сидение, сложить ручки и отсоединить подножки.
– Думаю, в багажник влезет. – Улыбнулся парень и открыл передо мной дверь.
– Во что я ввязываюсь? – Сокрушаясь, обхватила голову руками Софья.
– В приключения, крошка. – Он кивнул в сторону выхода. – Ты помогаешь своей сестре. Ну, же!
И та, недовольно топая, всё же покинула дом первой.
Глава 24
Багажник закрылся с трудом. Маленький отцовский хэтчбек Ромыча вряд ли когда-то предполагал, что в него загрузят подобного железного монстра, и оттого активно сопротивлялся. Пришлось убирать в салон набор с инструментами, а также сложить на заднее сиденье подножки от коляски, но зато так всё влезло.
Я с облегчением выдохнула, когда сестра со своим другом, наконец, смогли закрыть крышку багажника и забрались в салон.
– Спасибо, что поверила мне. – Сказала я, дотянувшись и тронув Софью за плечо.
– Я не поверила. – Ответила она, пристёгиваясь, и метнула взгляд в своего спутника. – Это всё он.
Ромыч, надо признаться, с трудом умещался на водительском сидении. Автомобиль не был рассчитан и на него: парень отодвинул сидение назад на максимум, но, несмотря на это, его острые коленки практически упирались в руль. Он поправил висящую над приборной панелью пластмассовую фигурку скелетика и завел мотор.
– Так, значит, ты выпускник? – Поинтересовалась я.
– Да, нынче заканчиваю. – Тронув машину с места, ответил он. – Остался школьный бал, экзамены и выпускной – в середине лета.
– А потом? – Я перехватила его взгляд в зеркале заднего вида.
– В наш технический за высшим.
– Ясно. Не хочешь, куда потеплее? Или в столицу, где больше возможностей?
Он посмотрел на Софью: вот где крылся ответ. Неужели, у них всё серьёзно?
– Даже не думал. – Пожал плечами парень. – А ты? Сонька сказала, ты в этом году тоже заканчиваешь.
– Да, дома, дистанционно.
– А как же экзамены?
– Ещё не решила. – Призналась я. Если честно, эти вопросы били по больному. – Если захочу, могу просто взять справку об окончании. А если надумаю поступать куда-то, придётся сдавать экзамены вместе со всеми.
– Если нужно будет подбросить до школы, обращайся. – Подмигнул он.
– Спасибо. – Я откинулась на сиденье и обняла себя руками.
– Ты думала, какие ещё могут быть причины у твоей амнезии? – Обернулась ко мне Софья. – Я вообще не представляю, каково это проснуться и не помнить того, что было вчера.
– Не знаю. – Я уставилась в окно. – Однажды я читала, что мозг может избавлять нас от травмирующих воспоминаний таким способом. То, что мы не помним, не причиняет нам боль. Может, я забыла о смерти Мики, чтобы не страдать?
– Он был твоим парнем? – Поинтересовался Ромыч.
– Ром! – Одёрнула его Софья.
– А что? – Уставился он на неё.
– И да, и нет. – Мика был для меня всем миром. Он был моим воздухом, моим ласковым солнцем, моей причиной просыпаться каждое утро и причиной жить. – Он был моим лучшим другом. А вчера мы должны были идти на наше первое настоящее свидание – уже не как друзья.
– Вчера это вчера?
– Это в понедельник. – Ответила я и тряхнула головой. – Но вчера был четверг.
– Мрак. – Сочувствующе заметила Софья и щёлкнула языком. – Может, реально было разумнее дождаться возвращения доктора Литвиненко?
– Это ещё кто? – Спросил парень.
– Психиатр.
– Психотерапевт. – Поправила я.
– А что, есть разница? – Нахмурился Ромыч.
Похоже, он был парнем весёлым, но не слишком любознательным.
– Вообще-то, да. – Ответила я. – Но применительно к моему случаю, это неважно. Думаю, он бы занялся мной вплотную.
– О, боже, в дурку забирают только опасных для общества! – Вмешалась Софья. – Хотя, пару-тройку уколов, которые превращают человека в овоща, думаю, он бы тебе всё же прописал.
Она бросила на меня извиняющийся взгляд.
Что ж, спасибо, поддержала.
Но я и так понимала, что происходящее со мной – не из разряда нормальных вещей. Мой мозг играл со мной в жестокие игры.
– Ладно, не обижайся. – Улыбнулась сестра. – Мама и по поводу меня с ним однажды разговаривала.
– А ты-то тут причём?
– Это же мама. Она всем всегда недовольна.
– Например?
– Тем, что я могу быть грубой. Что огрызаюсь. Что выгляжу не так, как хотелось бы ей.
