Для избранных лишь эта благодать!
Я в их число, к несчастью, не попал,
Жизнь тискала меня в своих объятьях,
И если не за каждым платьем,
За каждой юбкой я бежал…
«Все сердце, милый, у вас в шрамах» –
Врач-кардиолог мне сказал.
Наверно, он в нем отыскал
Следы отшумевших романов…
К Н. И…
Я не достоин, может быть,
Твоей любви: не мне судить;
Но ты обманом наградила
Мои надежды и мечты,
И я всегда скажу, что ты
Несправедливо поступила.
Ты не коварна, как змея,
Лишь часто новым впечатленьям
Душа вверяется твоя.
Она увлечена мгновеньем;
Ей милы многие, вполне
Еще никто; но это мне
Служить не может утешеньем.
В те дни, когда любим тобой,
Я мог доволен быть судьбой,
Прощальный поцелуй однажды
Я сорвал с нежных уст твоих;
Но в зной, среди степей сухих
Не утоляет капля жажды.
Дай бог, чтоб ты нашла опять.
Что не боялась потерять;
Но… женщина забыть не может
Того, кто так любил, как я;
И в час блаженнейший тебя
Воспоминание встревожит!
Тебя раскаянье кольнет,
Когда с усмешкой проклянет
Ничтожный мир мое названье!
И побоишься защитить,
Чтобы в преступном состраданье
Вновь обвиняемой не быть!
М. Лермонтов, 1830
Сей стих суть гимн о верности в любви!
Однажды деву полюбив, люби ее одну
Люби всегда одну и ту же,
Завязывая узел туже!
Не любит если так она,
Пусть будет в том обвинена!
P. S. Произведение увидело свет в 1831 году. Стихи посвящены Н. Ф. Ивановой. Как и в других произведениях поэта, и здесь лирический герой испытывает одиночество и тоску. Но если другие работы Михаила Юрьевича обращены к обществу, то здесь описываются чувства к конкретному человеку – «Я не достоин, может быть, Твоей любви: не мне судить». Но влюбленный герой, несмотря на отсутствие взаимности, не чувствует зла или негодования, а всего лишь желает героине добра. (Интернет)
Зови надежду – сновиденьем,
Неправду – истиной зови,
Не верь хвалам и увереньям,
Но верь, о. верь моей любви!
Такой любви нельзя не верить,
Мой взор не скроет ничего:
С тобою грех мне лицемерить,
Ты слишком ангел для того.
М. Лермонтов, 1830
Не знаю я, что здесь сказать,
Какой ответ поэту дать.
Но лучше в Бога веровать!
Да – лучше верить, что она
Для тебя лишь создана!
P. S. Стихотворение очевидно, связано со стихотворениями, посвященными Н. Ф. Ивановой (Интернет).
Мне нужно действовать: я каждый день
Бессмертным сделать бы желал, как тень
Великого героя, и понять
Я не могу, что значит отдыхать
М. Лермонтов
Я тоже не могу, но что считать работой –
Когда по улице неспешно я иду
Иль парком, возвращаяся с работы,
Я размышляю и стихи по памяти твержу,
И вдруг остановлюсь, записываю что-то?
Иль еду в транспорте, стою в очередях,
На рынке что-то покупаю,
Я постоянно думаю,
Я весь в своих стихах,
Хотя работой это не считаю…
Тебе во след еще не мчится
Ни горный дух, ни дикий зверь,
Но, если можешь ты молиться,
То не мешало бы – теперь.
М. Лермонтов. «Хаджи Абрек», 1833–34
Молиться никогда не лишне,
В молитве душу успокой,
Как знать, быть может сам Всевышний
С тревогой смотрит за тобой?
Молись и вечером, и утром,
Молись всегда, когда не спишь,
Но искренне молись, как будто
Ты лично с Богом говоришь.
Молись, и Бог тебя услышит,
Он тайный знак тебе подаст,
Молись, Господь тобою дышит,
Простит тебя, коль ты не прав…
—
Душою мы друг другу чужды,
Да вряд ли есть родство души.
М. Лермонтов. «Валерик (Я к вам пишу случайно, – право…)», лето 1840
Есть души – цельное стекло,
Прозрачны, как кристалл,
И видно чистое их дно,
Не души, а хрусталь.
Но есть – глубокая вода,
Где можно с головой нырять,
И хоть чиста подчас она,
До дна ее вам не достать.
И есть – все в тине
Иль в песке, поднявшемся со дна,
И даже при большом уме,
Душа эта черна.
К тебе я стану прилетать
……………………………………
И на шелковые ресницы
Сны золотые навевать…»
М. Лермонтов. «На воздушном океане»
Я часто чувствую заранее
Свой день последний бытия –
Я недвижим, как будто в раме,
В гробу, в цветах покоюсь я.
И надо мной мелькают тени
Давно угаснувших друзей,
А люди новых поколений
Белеют зыбкою толпой.
Мой гроб снимают с катафалка,
Меня целуют только в лоб…
Вслед за кладбищенской каталкой
Попарно двинулся народ.
Вот, наконец, меня накрыли
Тяжелой крышкой,
Вот в могиле
Лежу на самом ее дне,
Лежу в гробу я на спине,
И комья сыплются ко мне.
Сквозь крышку гроба
Слышу я –
Душа родимая моя
Мне шлет последнее «Прости!
Прощай, мой милый, не грусти,
К тебе я буду прилетать
И на усталые ресницы
Сны золотые навевать.»
—
По камням струится Терек,
Плещет мутный вал;
Злой чечен ползет на берег,
Точит свой кинжал…
М. Лермонтов
1.
Сколько лет уж миновало,
Как поэт сказал,
Так же беспокоен Терек,
Так же о российский берег
Плещет мутный вал.
Неподвластен сей народ
Жесткой русской воле,
Вне России в свой черед
Ищет свою долю.
