Кто поклонник барыша.
А для русского – важнее,
Полюбить большой душой
Нашу Родину нежнее
В храме с крышей золотой,
С верой древнего народа,
Победителей судьбы.
В душах спрятана порода
С ликом Божьей красоты…»
Для леченья по старинке
С другом ночь проговорю.
Боль, душевные дробинки
Верной дружбой удалю.
Есть душа в ранимом теле,
И в бессмертье верю я.
Жаль, хирурги не сумели
Душу отыскать. А зря…
Дрозд распелся
Нынче утро выдалось ранним.
Поперёк хмари дрозд распелся.
Ах, шельмец! Слух мой ранит.
Четыре октавы. А ему тесно…
Лень за ним следом басом
Или тенором выше.
Дочка с женою разом,
Просят: «Папаша!.. Тише…»
Надвину на грудь одеяло,
Подушкой прикрою уши.
Что-то меня обуяло…
Ты, а не я – лучший…
Которая осень
Которая осень кружит в листопадах,
Пурпурней заката за окнами клён.
Пейзажная роспись в богатых окладах,
И словно свечой каждый лист освещён.
Увядший стремится подняться с ветрами,
Сто метров хотя бы ещё пролететь.
Внезапно свалиться на землю с дождями…
Но жить до конца, не почувствовав смерть.
Я осень люблю за великую щедрость:
Она может людям богатства раздать
В надежде, что вспомнят дородную спелость
И Райских небесных садов благодать.
Похожим хочу быть на царские жесты.
С собой даже рубль не забрать в небеса.
И вы, раздавая себя, куролесьте,
Важнее вся жизнь и её полчаса.
Настанет момент, что снега одолеют,
Камином удержит в уюте зима.
И хвоей запахнет, как будто елеем,
И жизнь о себе вдруг напомнит сама,
Что канула в лету прошедшая осень,
Сорвавший лист, клён раздел догола.
Остались поленья из плачущих сосен,
Да с прошлым далёким в камине зола…
И был потоп
Плюхнул ливнем дождик в отдых,
Распугал на пляжах люд
Загорелых и голодных,
Кто от цен курортных лют.
Плещет море в серый берег
В одиночество волной
Равнодушно, без истерик,
Разбавляя соль водой.
Для форели эти ванны,
Для разгула рыбаков.
И на буне «ёжик» странный
Из уды и поплавков.
Рыбакам плевать на дождик,
На сбежавший вмиг бомонд.
Каждый в таинстве художник,
В небе видевших Джоконд
И русалок в Черных водах,
Звавших в глубину не раз,
Призрак в старых пароходах,
Чтоб начать потом рассказ.
Слава Господи, рыбёшка
Зацепилась за крючок.
Вот такая, как ладошка,
К настроенью – светлячок,
Молчаливая, без сказок,
Без короны между глаз.
Но красивая, зараза,
Без надуманных прикрас.
Отпустил, плыви на волю,
Нагуляй по жизни вес,
Испытай просторов волю,
И живи в стране чудес.
Дождик кончился внезапно
В благодарность рыбаку.
В летней свежести приятно
Костровую ждать уху…
И был потоп
И был потоп… Смывал разлив округу,
А в доме, где недавно шла «грызня»,
Забыв скандал, былую заваруху
За дом боролась «прежняя родня».
Безропотно, без крика и надрыва
Вставали грудью под потоки вод,
Без бравурного лозунга с призывом
Трудился каждый, как солдатский взвод.
Когда ж под утро кончились напасти,
Усталые уселись за столом,
Забыв былых размолвок с чушью страсти,
И что одни «предательства кругом».
Отец у сына стёр полозку грязи,
А тот смахнул с плеча отца листву…
Как странно, но принёс поток согласье,
Любовь, оставив в доме на плаву…
Мы уходим от прошлого дальше
Мы уходим от прошлого дальше
По дорогам в тревожную высь,
Там есть свет без укоров и фальши,
Где рождается светлая мысль,
С добротой, чистотой белоснежной,
Что толкает с рожденья в полёт
С верой в разум и финиш успешный,
И в бессмертье, что каждого ждёт.
Мы уходим от прошлого дальше,
Сыплет время в барханы пески
Из минут и событий редчайших
Вдоль несущейся в пропасть реки.
Мы безвольно плывём к водопаду,
Но к паденью не каждый готов.
Только радуга знает, как надо,
Сколько в жизни осталось шагов.
Мы уходим от прошлого дальше,
Новый день любим, вешний восход,
Птиц, что будят под утро пораньше,
Невзирая на время невзгод.
Очень сложно пожить настоящим,
И не думать, что будет потом,
Человеческим призрачным счастьем,
Дорогих охраняя теплом…
Мы уходим от прошлого дальше
По дорогам в тревожную высь,
Где есть свет без укоров и фальши,
Там, где правит всем будущим, мысль…
На вершине душою останусь
Не скучай… Я всего на неделю
Без тебя потеряюсь в часах.
Мне застелют туманы постели
В безмятежных седых облаках.
Охранять станут горы Кавказа
И в расщелине снежный язык.
На вершине я не был ни разу
И к равнинам уснувшим привык.
Не скучай. Это право мужчины
На подъёме себя обрести,
И над пропастью вдруг без причины
Ощутить страх всесильный в груди.
