Ты не верь слезам
Даниэлла Ник
Я всегда мечтала стать знаменитой певицей. Шла к своей цели с детства, невзирая на насмешки одноклассников. С блеском поступив в Гнесинку, стремительно начала свой путь, оттачивая мастерство вокалистки. Случай свел меня с бизнесменом, но влюбилась я в его водителя. Любовь была безответной, но я до последнего надеялась обратить на себя внимание. Удалось это моей лучшей подруге, она же и вышла за него замуж. А я осталась наедине со славой и деньгами, которые не грели мою постель по ночам.
Даниэлла Ник
Ты не верь слезам
Глава 1. Света
– Светличка-певичка, ты собираешься c нами к научно-практической конференции готовиться? – спрашивает меня Прозорова.
Терпеть ее не могу. В каждой дыре затычка!
Мы сидим на перемене, остался последний урок – алгебра, и я, наконец, свободна!
– Меня зовут, Света, если ты забыла! – шиплю я.
– Ну да, конечно. Так что?
– Мне на репетицию после школы, я не смогу!
– Ты же знаешь, что она потом на проект «Голос» пойдет и станет знаменитой? На хрена ей твоя конференция? – хохочет Слава Богданов. Высоченный, туповатый блондин с рыбьими глазами.
– Да, будешь у меня автограф просить, а я не дам! – гордо вскидываю подбородок. Достали уже, ей Богу!
– Ой, больно мне нужен будет твой автограф!
– Вот увидишь, Богдашкин! Пройдет лет пять, вспомнишь мои слова!
– Ха-ха-ха, мечтай! – наигранно смеется Прозорова.
Я сижу за партой, и обиженно пыхчу.
– Не обращай внимания, – шепчет мне моя подруга Мирка Завидова. – Лера завидует тебе.
– Чему завидовать? – развожу руками. – Учусь я не очень хорошо, если бы не участвовала в самодеятельности, вообще не знаю, как бы вытянула. Красотой тоже не блещу.
– Зато ты талантливая и добрая!
Это чистая правда. Мама мне всегда говорит, что я стояла в очереди за талантом, а ума мне практически не досталось. Меня, если честно, это не сильно парит.
После окончания школы я собираюсь убраться из этой дыры. Я уже год работаю после школы, помогаю в ресторане японской кухни упаковывать заказы на самовывоз и доставку. Платят не так много, но я довольна. Я уже накопила на билет в один конец и две недели проживания для поступления. Потом, я надеюсь, мне дадут комнату в общежитии, и тогда я запою. Реально!
Я мечтаю стать певицей лет с четырех. Когда впервые на садичном утреннике спела сольно песню про Мурлыку. Мама мне сшила костюм с кошачьими ушками и мягкими лапками, даже фотки где-то есть.
Я сама попросилась в музыкальную школу, которую закончила два года назад по классу фортепиано. Разумеется, сольфеджио в начале обучения чуть не убило во мне все желание. Преподаватель, Марина Юрьевна была адской. Орала и била крышкой от пианино по пальцам, так как я никак не могла понять техники постановки пальцев. Сейчас я ей даже благодарна, она вымуштровала меня как надо. Осанка, техника, местерство – все, благодаря ей.
Конечно, я еще пела в хоре, где преподавали академический вокал. У меня большой диапазон, и обучение очень помогло развиться моим голосовым связкам, но я мечтала блистать на эстраде, а не петь про Волгу-матушку, степенно открывая рот. Академический и эстрадный вокал различаются кардинально.
Волею судеб меня занесло в Дом детского творчества, куда я ходила в кружок Кукольный театр с подружками. В очередной раз, после отработки спектакля про Лисичку и Журавля, нас пригласили в актовый зал. Там выступала местная шоу-группа «Шалуны». Они занимались здесь же, и буквально покорили меня красными лаковыми костюмами и песней про мафиози. Девчонки были старше меня года на два.
После окончания концерта я пулей полетела к ним в студию, где меня встретила Светлана Ивановна, моя полная тезка.
– Здрасьте! – заглянула я, оглядывая просторное помещение с фортепиано около окна.
– Привет! – весело откликнулась она, с интересом меня рассматривая.
– Я петь хочу. Можно к вам?
– Заходи, – улыбается и приглашает меня к инструменту. – Что будешь петь?
– Черного кота! – храбро заявила я, подходя к черному лаковому пианино.
Вспоминаю себя семилетнюю, и сама от себя в шоке. Наверное, не каждая девочка придет без мамы и запишется в студию. В общем, меня взяли. Причем я была самая мелкая. Студию организовали совсем недавно, группа была набрана старше меня, и я первое время пела сольные песни. В основном, русские народные. В кокошнике и намазанными красной помадой щеками.
Светлана Ивановна и вдохнула в меня мечту стать знаменитой певицей. Потом были стычки и даже скандалы с музыкалкой, потому что артикуляция разная, формирование звука и даже дыхание берется по-разному в академическом и эстрадном вокале. Классическая музыкальная школа не очень хотела мириться с моим увлечением эстрадой. Но мне настолько нравилось пение, что я научилась переключать техники.
Я много пропускала школу, уезжая на различные конкурсы, либо с хором, либо с группой Светланы Ивановны, либо сольно. Блестящей пианисткой я не стала, за инструмент, кстати, я сажусь крайне редко сейчас, когда сочиняю песни. В основном, пишу тексты, на музыку они ложатся в исключительном случае.
От приятных мыслей меня отвлекает школьный звонок, мерзкий и очень громкий. Бе!
– Здравствуйте, дети! – проходит в класс математичка Наталья Васильевна. У нее длинный острый нос и тощее тело, мы зовем ее Единица.
– Здравствуйте, – нестройным хором отвечаем мы, практически выпускники средней школыВставая рядом со своим местом.
– Можете садиться! Проверим, как усвоили предыдущую тему. Кто пойдет к доске?
В классе становится так тихо, что слышно как первоклашки пищат на улице, у них физкультура. Я задумчиво смотрю в окно и наблюдаю, как малыши пытаются играть в вышибалы.
– Строкова! – строго произносит Единица. – К доске!
– Наталья Васильевна, – канючу я, этого еще не хватало! – Ну можно я в другой раз?
– А что такое? Не готова?
– Готова! – вздыхаю.
– Она до пяти утра у зеркала крутилась с расческой в руке! Звездам алгебра ни к чему. Ей деньги будет продюсер считать! – пищит с задней парты Осипов, вызывая волну хохота у одноклассников.
– Придурок! – отвечаю я, мгновенно вскипая. – А ты на завод пойдешь работать, от звонка до звонка, и жить от зарплаты до зарплаты.
– Строкова, Осипов, а ну, прекратите! Развели балаган! – прикрикивает алгебраичка. – Света, что плохого работать на заводе?
– Ничего, Наталья Васильевна. Suum cuique.
– Она матерится, слышали? – вопит Прозорова. Что за тупая девка!
– Что ты сказала, Света? – нахмуривается учитель.
– Suum cuique. Каждому – свое на латыни, – невинно хлопаю глазками.
У доски я решаю рациональные уравнения, которые записываю под диктовку, царапая мелом по шероховатой поверхности. Не то, чтобы я не люблю учиться, нет. Мне нравится литература и история, просто – это пустая трата времени. Для поступления в Гнесинку, а я хочу только туда и никуда более, мне нужны только русский и литература. Почему именно туда? Да самые классные певцы и певицы учились там. Особенно, моя обожаемая Гагарина.
Алгебра мне там совершенно не пригодится, как физика и химия, в которых я ничего не смыслю. Напрягаю память, на прошлом уроке, я сочиняла стихи, и пыталась подобрать рифму к слову осколки. Полки и иголки совершенно мне не подходили по смыслу, и материал я практически не слушала.
Кое-как решив уравнение, я сажусь за свою парту во втором ряду. Мы сидим вместе с Миркой уже второй год. В спину мне прилетает записка, которая падает на пол. Я оглядываюсь назад, пытаясь понять, кто такой дерзкий. Судя по хитрым глазам и загадочной улыбке, это Денис. Моя первая любовь с детского сада.
Подняв сложенный листочек, я раскрываю его.
– Пойдем погуляем вечером?
– Не могу, мне на репетицию, – незаметно кидаю обратно.
– А завтра? – снова прилетает.
– Извини, тоже не получится!
Мы готовимся к концерту, посвященному 9 Мая. Вообще некогда. Да и чего он ко мне воспылал интересом? Я его давно разлюбила, с тех пор как у него появились прыщи. Сейчас я влюблена в Серегу Рыбакова из нашей параллели. Я такая смелая, что даже добавилась к нему в друзья в соцсети. Он принял заявку только через два дня, заставив понервничать. Козел! Он живет в нашем доме, и я часто вижу в окно как он гуляет с собакой. Постоянно в наушниках, он слушает тяжелый рок, это я выяснила, прошерстив его плей-лист. Пыталась послушать, но мне не зашло, совершенно.
Кое-как досидев до конца, я пулей вылетаю из школы. Мирка несется следом.
– Ты куда втопила? – кричит на бегу.
– Надо за булкой успеть и на репетицию! Мы с ребятами «Нежность» будем петь на четыре голоса, парию нужно разучить! До выступления две недели осталось.
– Ладно, беги! Я тогда Машку подожду.
Быстро чмокаемся в щеки и разбегаемся. От школы до Дома детского творчества минут десять ходьбы, но я такая голодная, что запланировала заскочить в супермаркет, купить свою любимую малиновую слойку и сок. В школе я не ем категорически. Вообще не знаю, как это можно употреблять? Буэ! Мама ворчит, что голоданием я заработаю себе гастрит, или даже язву. Но я всегда ржу, что язва у меня уже есть. Это я сама!
Глава 2. Света
После репетиции мы тащимся домой с Сашкой Филаткиной. Группа, в которой мы поем, называется «Том Сойер». Согласна, что это не совсем актуальное название для семнадцатилетних ребят, но не переименовывать же. Светлана Ивановна очень расстроена, что мы скоро уезжаем поступать. Все-таки, десять лет меня растила. Саша, Федя и Антон пришли в группу на два года позднее, Серега на три. Он самый младший из нас. Веселый, улыбчивый пухляш. С недавних пор мы остались вдвоем с Александрой. Парни образовали свою рок-группу, и играют во Дворце культуры.
– Как подготовка к ЕГЭ? – спрашивает меня подруга.
– Ой, не спрашивай лучше. Поскорее бы все это закончить, и покорять Москву. Ты не передумала ехать в Екатеринбург?
– Ты же знаешь мою маму? – хохочет она. – Дальше Екб точно не отпустит.
– Моя тоже не в восторге. Я у нее одна совсем. Она тоже меня уговаривает поступать в Чайковку, как ты, но я непреклонна. Зря, что ли год работала?
– Смелая ты, Светка. Я боюсь, такой город большой, все непривычно!
– Непривычно везде будет, – философски замечаю я. – Но нужно идти за мечтой, чего бы это ни стоило!
На улочках нашего маленького городка уже почти лето. Тепло и пыльно, листва еще не распустилась, но вот-вот появится. Для прогулки погода просто шикарная, но мы расходимся по домам. Мне нужно успеть сделать домашку и в ресторан, у меня сегодня смена.
Мы живем вдвоем с мамой в маленькой малосемейке, она настолько мала, что спим на одном диване. Вторую кровать поставить некуда, потому что в единственном свободном углу стоит фортепиано. С отцом я не общаюсь, они развелись с мамой, когда мне было девять и разменяли двухкомнатную квартиру на две малосемейки. С тех пор я его видела раза три. Алиментов он не платил и моей жизнью не интересовался. От него мне достался веселый нрав и острый язык. Надеюсь, тягу к алкоголизму я не переняла. Мама работает продавцом в обычном магазине, он совсем рядом, за углом.
Отзвонившись, что дома, я усаживаюсь за уроки, параллельно грея на плите щи с курицей в эмалированной тарелке. Микроволновки у нас нет. Я не скажу, что мы очень бедны, но лишних денег нет совсем. Поэтому она особенно напряжена от моих мечтаний о Москве и большой сцене.
– Света, Москва сожрет тебя. Кому нужна маленькая девочка из провинции? – каждый раз заводит она разговор, когда я пересчитываю заработанные купюры, которые храню в фотоальбоме со своими детскими фотками.
– Я же талантливая! А главный признак таланта – это когда человек знает, чего он хочет! Это не я придумала, а Капица! Так что, я точно знаю, что хочу! А что ты предлагаешь? На завод идти? Или в магазин, как ты?
– Светик, я верю в тебя, очень! Но волнуюсь, я же – мама.
– Все будет окей, ма! Вот увидишь, наступит день, и ты будешь мной гордиться! – крепко обнимаю ее.
– Я итак тобой горжусь, моя девочка! – шмыгает носом мама. Она у меня очень сентиментальная. – Посмотри, сколько у тебя дипломов и наград!
Это правда. Вся стена над письменным столом увешана. Лауреат, дипломант, победитель! Кайф!
