– Что нам это даёт?
– Уверенность в завтрашнем дне. Если письмо алфавитное, то к нему применимы методы позиционной статистики и логико-комбинаторный, а главное – метод фонетической и грамматической сочетаемости.
– Для меня сложновато. Принимай во внимание, что я всё-таки не лингвист, а горный инженер.
– Поясняю. Сначала нам придётся сделать анализ частоты употребления того или иного знака, затем – анализ позиций, в которых этот знак появляется. Приблизительно определяем функции знаков. Кстати, давай примем рабочую гипотезу, что книга написана людьми и речевой аппарат – лёгкие, гортань, язык, губы – подобен нашему. Если эти стихи писали разумные насекомые, которые общаются путём треска и пощёлкивания, или земноводные, обладающие пузырями-резонаторами, наша задача невыполнима.
– Но мы же видели людей, которые вообще ничем от нас не отличаются.
– А кто тебе сказал, что эта книга написана автором, проживающем в мире, где мы побывали?
– Я в это верю.
– Стыдись. Наука оперирует фактами, а не полагается на веру.
– Но чуточку веры мы оставим. Маги мы или технари-рационалисты?
– Я не против. Только назовём это не верой, а гипотезой.
– Принято! Что нам это даёт?
– Ещё в прошлом веке советский лингвист Борис Викторович Сухотин разработал алгоритм, который позволяет отделить гласные от согласных в буквенном тексте, на каком бы языке он не был написан. Лишь бы это был человеческий язык, а не речь шимпанзе-бонобо. Эту процедуру можно механизировать, используя компьютерную технику, но можно выполнить и вручную. Свойство человеческой речи таково, что гласные и согласные в ней распределяются достаточно равномерно. При этом в языках, допускающих значительные скопления согласных, редки скопления гласных, в языках же, допускающих значительные скопления гласных, скопления согласных либо редки, либо невозможны вообще. Учитывая эти особенности человеческой речи, нетрудно гласные буквы отделить от согласных. Кстати, гласных всегда меньше, это нетрудно доказать, анализируя любой из языков земного шара.
– Особенности человеческого речевого аппарата?
– Особенности артикуляции и слогообразования – гласный в слоге может быть только один, а вот согласных несколько.
– Итак? – Вайс поставил перед другом кружку чая, который из-за их высокоучёной беседы стал уже остывать.
– У нас есть ещё одна подсказка. Перед нами стихи!
– А значит, гласные будут всегда чередоваться в определённом ритме, и часть из них обязательно будет ударными?
– Вот именно!
– Так в чём же дело? Приступаем!
– А ты представляешь, какой это объём работы без компьютера?
– Представляю, – погрустнел Вальдемар. – Компьютер-то у нас есть! – Он кивнул в угол. – Но готов спорить на что угодно – в нём отсутствуют соответствующие программы.
– Их даже в нашем университете нет.
– Безобразие!
– И не говори…
– Но отступать я не собираюсь.
– Значит, нужны помощники.
– Нужны, значит, найдём.
– Хорошо. Ещё один важный момент.
– Какой?
– Может помочь сопоставление текста с материалами, которые написаны на родственных языках.
– Где же я тебе возьму материалы из другого мира?
– Не обязательно. Структура какого-нибудь из наших языков может быть похожей. Фонемы, лексемы, морфемы…
– Неприличным словами не выражаться! – воскликнул Вайс.
– Я тебе объясню их смысл, – устало улыбнулся профессор. – Завтра. Может быть. Если захочешь. Но попытка – не пытка. На какой из земных языков, по-твоему, похож этот текст? Смотри на строение букв… На тильды, циркумфлексы, аксан д’эгю и прочие диакритики. У букв может быть хвостик-сегиль или косой штрих, как…
– Как в польском мягком «эль»!
– Браво! Горный инженер постепенно становится лингвистом! Смотри на текст!
Вайс внимательно оглядел буковки. Кстати, следовало обратить внимания, что они были отпечатаны типографским способом. По старинке, но всё же не рукопись. Работать с печатным текстом легче, чем с рукописным.
– На что похоже? – настаивал Исаев.
– На синдарин, – пожал плечами Вальдемар.
– Да? А мне кажется, что на фарси…
– А зачем это тебе?
– Хотелось бы иметь хотя бы приблизительные представления о грамматике и лексике. Лучше всего это получается, если найти родственный язык или группу языков.
– Так вызови нашего магрибинца, пусть поможет разобраться с фарси.
Магрибинский колдун-отщепенец Али ибн Рашид жил в Донецке так давно, что никто не подозревал в нём приезжего. Выходец из раскалённых пустынь Северной Африки что-то не поделил со своими соплеменниками. Слухи ходили самые разнообразные. Самый невероятный из них крутился вокруг лампы с джинном, которую он нашёл в древнем захоронении и не захотел поделиться находкой с пашой Ахмадом ибн Залимом, который был избран на последнем Большом Магическом Диване главой всех южных колдунов. За подобный проступок по их законам полагалась смертная казнь, да не простая, а с продолжительными пытками. Само собой, Али ибн Рашид не одобрил решение руководства и, что называется, помахал рукой. На стареньком, но рабочем ковре-самолёте он преодолел две с половиной тысячи километров, счастливо избегнув средств ПВО доброго десятка государств, в воздушное пространство которых вторгся без разрешения. Попытался осесть в Киеве, не сошёлся с тамошним Советом магов-хранителей. Перебрался в Симферополь, но и здесь вступил в конфликт, на этот раз с татарской диаспорой. Тогда он прилетел в Донецк на том же ковре-самолёте, не обременённый большим количеством пожитков, и поселился неподалёку от недавно выстроенной мечети «Ахать Джами» в Куйбышевском районе на севере города.
С Вайсом они как-то сразу сдружились, поэтому только Вальдемар Карлович знал истинную причину разрыва отношений между Али ибн Рашидом и прочими колдунами Магриба. Беженец оказался единственным из заседающих в Большом Диване, кто выступил против поддержки магрибинскими колдунами ИГИЛа[10 - «Исламское государство» – исламистская террористическая организация, действующая на территории Ирака и Сирии. Запрещена в Российской федерации и ряде других государств.]. Чудом отбился от боевиков Ахмада ибн Залима и скрылся, как ему представлялось, на далёком севере. Улетать в Россию он побоялся – страна вечных снегов, страшных морозов, блуждающих по улицам медведей и никогда не заканчивающейся водки – нелегко выжить. Но несколько лет, проведённых в Донецке среди русских по ментальности людей, излечили его страхи, а война, которую киевский режим развязал против народа Донбасса, окончательно убедила в том, что, как он сам говорил, Украина и ИГИЛ – молочные сёстры. Или братья…
Али ибн Рашид так и не вступил в Совет магов-хранителей Донецка, но всячески помогал местным волшебникам на добровольных началах.
Исаев после недолгого размышления покачал головой.
– Пусть магрибинец отдыхает. Сам справлюсь.
– Ты уверен?
– Уверен настолько, что даже от твоей помощи откажусь… Эту задачу мы будем решать в одну голову. Как говорится – это наша корова и мы её доим…
– Ты отважен и безрассуден!
– Просто я прекрасен и скромен.
– Ну, как знаешь.
– Впрочем…
– Что?
– Далеко не уходи. Ты умеешь быстро считать в уме. Это нам пригодится нынешней ночью.
– Слушаюсь и повинуюсь! – Вальдемар снял несуществующую шляпу и шутливо раскланялся. – С сегодняшней ночи я – человек-калькулятор.
Он, не глядя, схватил с полки какую-то книгу. Авторы приносили их в штаб-квартиру Совета магов-хранителей в огромных количествах. И не мудрено. Ведь для всех жителей Донецкой Народной Республики это помещение принадлежало местному Союзу писателей, о чём свидетельствовала и табличка около двери с эмблемой СП ДНР и соответствующим текстом. Раскрыв книгу наугад, Вайс пристроился в кресле поближе к светильнику и начал читать. К несчастью, далеко не все книги, стоявшие в шкафу, отличал лёгкий слог и увлекательный сюжет. Многие были отменно занудны и попросту скучны. Примерно на пятой странице Вальдемар почувствовал, что глаза его слипаются, и неожиданно для самого себя провалился в сон.
Разбудил его удивлённо-восхищённый голос Исаева:
– Вставай! Проснись, Вальдемар! Нас ждут великие дела!
Вайс открыл глаза.
Профессор стоял посреди комнаты, опираясь на стол. Весь возбуждённый и взъерошенный. Взгляд его сиял. Наверное, с таким же лицом Архимед бегал по Сиракузам, выкрикивая своё: «Эврика! Эврика!»
– Я вижу, у тебя получилось… – пробормотал маг-хранитель, потягиваясь.
– Это удивительно, Вальдемар! Ты не поверишь!
– Тебе я верю.
– Я сам себе не верю. Это невероятно… – сказал Исаев уже спокойнее.
– Ну, поделись своим невероятным открытием.
– Эта книга называется «Поэтическая тетрадь».
– Так. Пока ничего удивительного.
– Стихи принадлежат некоему Ансельму де Турье.
– Никогда о таком поэте не слыхал. Он из какого Лито?[11 - Литературные объединения – сообщества поэтов или прозаиков по интересам.]?
– Отставить шутки! Ты знаешь, на каком языке написаны стихи?
– На каком же? Только не говори мне, что это суахили.
– На русском! На русском, Вальдемар!!!
– Не может быть! – Вайс вскочил, будто в ягодицу ему впилось скорпионье жало.
– Язык русский, но алфавит – не кириллица. Я расшифровал его без труда. И уже прочитал первое стихотворение.
– А ну-ка! Давненько мне не читали стихов вслух.
– Слушай!
Профессор откашлялся и с чувством прочитал:
– Мой странный мир сплетают словеса:
Глаголы, имена и междометья.
Над городом раскинув эти сети,
Я чётко слышу чьи-то голоса,
Которые им вторят. Странный мир
Живёт в моём людском многоголосье:
Какой-то странник милостыню просит,
Раскуривает трубку кирасир,
Девица продаёт вчерашний хлеб,
Мошенник притворяется, что слеп,
Юродивый своим гордится срамом,
У горожан пустыня в головах,
И все они воплощены в словах
По повелению одной прекрасной дамы.
– Это же какой-то… сонет… – недоумённо произнёс Вальдемар.
– И очень недурственный, доложу я тебе.
– Я и сам вижу. И картинка-то знакомая. Тебе не кажется?
– Ещё как кажется. Кирасир, девица с хлебом, юродивый…
– Пустыня в головах – это о многих можно. Не маркер…
– Но все они воплощены в словах…
– По повелению одной прекрасной дамы! Cholera jasna! – как всегда в минуты волнения, Вайс перешёл на польские ругательства. – Psja krew! Как она нас обвела вокруг пальца. Как младенцев, niech mnie djabel porwie!
– Да, мастерски, – согласился Исаев. – Но зачем?
– Вот этого я не знаю. И даже не догадываюсь.
– И у меня что-то пазл не складывается.
– И книгу хотела стащить.
– Но зачем?
