Собеседник Олеана снова вздохнул, но попрощался в ответ.
– Держись и не грусти там, – сказал мужчина и повесил трубку. Сосед отодвинул компьютер и мрачно посмотрел на меня. А потом отвёл взгляд.
Я же косился, пытаясь скрыть своё любопытство.
– Олеан… А это… Твои родители…
– Что? А. Да. Они оба мужчины. И что? – его голос стал резким.
– Эм, да так, ничего-ничего… – Я попытался выразиться как можно мягче. – Просто, хм… необычно. Ничего такого.
– Капец необычно, – выругался он и захлопнул ноутбук. – Как же достали эти косые взгляды! Я думал, за последние годы все давно привыкли к этому, но нет! Ещё и потом обвиняют их в том, что я вырос неуравновешенным психом. Круто! Они-то тут причём? Тот факт, что они геи – уж точно не играл роли…
– Я всё понял. Извини.
– Забей.
– Так ты… приёмный?
– Твою мать.
– Прости. Ну просто правда интересно.
– Не приёмный. Отец развелся с женщиной, которая меня родила, потому что она хотела сделать аборт, а он был против. Тогда она поставила условие, что родит ребёнка, но уйдёт от него. После этого он вернулся к парню, которого любил ещё со школы – своему другу, и это друг стал моим вторым отцом. Доволен?
Он рассказывал на одном дыхании, слегка запинаясь и переживая, что было ему явно не свойственно. Я кивнул.
– Да ладно, – протянул я. – Просто узнаю о тебе всё больше и больше нового.
– Не забудь записать это в свой тупой дневник, – проворчал он, отворачиваясь. – Сенсация просто.
Я выдохнул.
Видимо, и у Олеана можно наступить на больное место. Я задёрнул штору.
– Прости. Больше не буду тебя трогать.
Он захлопнул ноутбук и уставился в потолок.
Я подумал о своих родителях.
И решил, что лучше не углубляться в эти размышления.
Северный Олень
Я шёл по коридору, разглядывая стены. Шрамы будто бы болели больше, пока я не сосредотачивался на какой-то определенной точке. Так что приходилось рассматривать каждую трещинку.
Я остановился у двери, из-за которой раздавалась приглушённая музыка. И зачем-то постучался. Ответа не последовало. Я постучался ещё раз. И снова.
После я просто вошёл. Мне было жутко интересно, что там происходит, может, от скуки, может, в желании сбежать от мыслей. Редко можно услышать музыку в лицее.
Посредине комнаты сидел темноволосый парень с кошкой на руках. Он крутился на стуле в такт мелодии, играющей у него в плеере, будто бы танцуя с питомицей, и подпевал. Песня была довольно зажигательной.
Когда новичок наконец заметил меня, кошка всё же смогла вырваться из его цепких пальцев и спрыгнула на пол, спрятавшись под кроватью. Его карие глаза казались слегка красноватыми, и не как от слёз, а сам их цвет, сама радужка. Я отступил назад.
– Извини, – пробормотал я, собираясь выйти, закрыв дверь. – Просто было не заперто, а я люблю музыку.
Джонатан уставился на меня ещё пристальней, а после улыбнулся. Впрочем, я не был уверен, что наткнулся на того самого Джонатана, который представился нам всем в столовой пару дней назад. Он выглядел радостным и слегка обезумевшим. Волосы взъерошены, сам он в одной футболке и тёмных джинсах, с рисунком на них в виде роз или маков.
Он вскочил со стула и протянул мне ладонь.
– Привет, Дэмиан Куин! – затем схватил мою изуродованную руку почти до локтя, как здоровались раньше римляне, и быстро её затряс. – Я запомнил твоё имя ещё с момента допроса в кабинете директора. Ну, не я, конечно, а странноватый придурок, с которым я живу.
Я огляделся.
– Насколько я могу судить, у тебя нет соседа.
Я опустил руку, по привычке вытерев её о штаны. Прикосновения чужих людей меня раздражали, если это была не драка.
– О, конечно же, есть, – он указал себе на висок. – В голове. Мой сосед у меня в голове. Его зовут Джонатан. А меня, ну, того, кто с тобой сейчас говорит, зовут Райан Третий. Приятно иметь дело! – он снова улыбнулся, и его лицо стало напоминать хитрую морду лиса.
Я оглядел его.
Ну всё теперь понятно. Он шизофреник.
– По глазам вижу, что я тебе не нравлюсь… – вздохнул Джонатан, называющий себя теперь Райаном III. – Тогда иди, не смею тебя задерживать… Мы с Мехькюр оба не смеем. Ну, и Джонатан тоже.
Я кивнул и начал пятиться.
– Конечно. Спасибо за гостеприимство. – Я отдал честь и захлопнул за собой дверь.
Кажется, Олеан по сравнению с ним был настолько нормальным, что мне прямо сейчас хотелось пойти к нему и попросить прощения за все те разы, когда я называл его сумасшедшим.
Райан III за стеной включил музыку громче:
– Hey-ay-ay! If crazy equals genius… You can set yourself on fire. Hey-ay-ay! But you’re never gonna burn, burn, burn…[5 - Panic! At The Disco – Crazy = Genius.]
X
Разрушение и немецкий священник
Волк
Жизнь начинала мучительно душить меня. Я уже не знал, куда деться и во что мне верить.
Олеан за шторой курил, выпуская клубы дыма в открытое окно. Холод просачивался сквозь кожу. Зима себя ждать не заставляла.
В дверь постучали. Я отвлёкся от рассматривания потолка и присел на кровати, прислушиваясь. Снова раздался стук. Олеан дружелюбно оповестил визитёра, что у нас открыто. Затем потушил сигарету и рухнул на постель.
Ворвался Дэмиан. Я узнал его по шагам. За ним еле слышно следовал Дрю. Гости побудили меня встать и выйти из-за шторы.
Лицо Эндрю было спокойным. Он казался не таким несчастным, каким выглядел в последнее время из-за выходок младшего брата. Однако красноватые глаза его выдавали.
Он окинул нас взглядом, вздохнул и присел на пол, облокачиваясь о ножку стула, достал альбом и начал рисовать.
Олеан кивнул ему.
– И вам здравствуйте. Что такой взбудораженный, Куин-младший? – он попытался подавить ухмылку, но у него не вышло. Дэмиан захлопнул дверь и, подвинув лежащего на кровати ла Бэйла, сел рядом. Затем протянул ему изуродованную руку. Мой сосед неуверенно смотрел на неё, а после пожал, продолжая улыбаться.
– Какая честь.
– Публично извиняюсь. – Тут я выдохнул. Чтобы Дэмиан извинялся? Да ни в жизни. – Перед тобой за то, что называл психом.
Олеан не особо обиженно пожал плечами.
– Пустяки какие, – он облизнул окровавленные губы, которые, судя по всему, лопнули, плюс он вечно их обкусывал. – С чего же такой праздник?
Дэмиан опустил руку и начал описывать необычный визит к новенькому. Олеан слушал внимательно, явно напрягая слух и внимательно наклонив голову: Дэмиан даже сидя был намного выше. Время от времени ла Бэйл кивал, показывая, что рассказ ему интересен, а то мало ли что подумает закомплексованный Дэмиан. Тот поведал нам про «Райана Третьего» и то, как странно вёл себя Джонатан при прослушивании зажигательной музыки.
Я потёр уголок глаза в конце его истории.
– Ну мало ли как человек меняется при прослушивании любимой мелодии. Вон, Олеан иногда даже выглядит милым и безобидным, слушая очередную симфонию Моцарта. – Сосед оскалился.
– Я слушаю не только классику! И не только Моцарта.
– Ага, – я хмыкнул, глядя на него. – Ещё «The Neighbourhood». Слушаешь их песни так, будто прямо сейчас умрёшь от оргазма.
Олеан слегка растерялся, но вскоре ухмыльнулся, парируя:
– Ничем не лучше тебя, разглядывающего фотки мотоциклов и прочей техники. Уверен, ты душу бы продал, чтобы заполучить хоть один такой, бомжара.
Я виновато засмеялся, стараясь приглушить обиду по поводу того, что семья у меня и вправду была бедной. Сволочь, по больному месту. Главное не показывать, что мне неприятно. Он же просто шутил.
– Ладно, карлик. Так…
Дэмиан перебил меня, нетерпеливо и глухо рыча.
– Вы долго ещё собираетесь препираться, придурки? Дайте мне сказать! Так вот. – Олеан самодовольно посмотрел на меня, а я почесал локоть, делая вид, что разглядываю рукав своего свитера. Дэмиан продолжал: – Я думаю, что этот Джонатан очень подозрительный и многое может учудить со своим раздвоением личности. Мы даже не знаем, какая у него сила…
– Чудила тут только ты, Куин-младший, – подал голос Олеан, глядя на сосредоточенно рисующего Дрю. – Потому что из всех присутствующих известна как раз-таки только твоя способность. А остаётся ещё… почти вся школа.
Дэмиан раздражённо почесал бровь.
– Ну, – начал он. – Я… просто…
Он замялся, ища поддержки у Эндрю. Старший брат поднял взгляд, продолжая водить карандашом в альбоме.
– Мне кажется, нам стоит оставить мальчика в покое. У каждого тут своя плата за суперсилы, – он вздохнул. – Даже если мы не знаем, в чём они заключаются.
Я сглотнул.
Да уж. Я до сих пор не понял, как работают мои способности и каковы они, а память терял стремительно. И часто какие-то незначительные вещи помнил лучше важных.
Олеан встал с кровати, обдумывая что-то. Он посмотрел в окно, а потом машинально притронулся к нижней челюсти. Я невольно вспомнил про его выпавший зуб.
– Тогда настал час узнать, – он кивнул. – Какие же у вас силы.
Дэмиан фыркнул.
– Ну ладно, было бы неплохо.
Я вмешался.
– «У нас»? О’кей, с Дэмианом всё ясно, но что насчёт тебя? Ты ведь про себя знаешь, так? Ты мне…
Я осекся, осознавая, что лучше ничего не говорить. Я смутно помнил, о чём рассказывал мне сосед, но точные картины произошедшего ускользнули. Олеан молча смерил меня взглядом, в котором я видел очень хорошо прикрытое презрение.
– О, Коул, конечно, – он пожал плечами и глуповато улыбнулся. – Знаю.
Дрю, снова опустив голову к рисунку, сказал то, о чём мы все думали, но не осмеливались озвучить.
– У тебя глаза потемнели.
Олеан посмотрел на него. И присел рядом. Я напрягся, словно видел хищника рядом с газелью. Тем не менее это было лишь в моём воображении. Сосед по-человечески смутился и скромно улыбнулся.
– О, так ты заметил? А я думал, всем плевать. Вам нравится?
Никто не ответил, потому Дэмиан сглотнул и закивал, не желая обидеть ла Бэйла.
– Я просто перестал носить свои старые линзы. Мне почему-то не нравились мои чёрные глаза раньше, – он дотронулся до своего лица. – Теперь избавился от лишних хлопот, да и линзы изнашивались.
Я недоверчиво смотрел на него. Мне не верилось. Хотя и очень хотелось.
Я не понимал одного – если это последствия его силы, почему не рассказать? Они все знали, что я теряю память от аномальной магии. Так почему Олеан не мог сказать честно?
Или же это вправду просто линзы, и я становлюсь параноиком? Да ну, чёрт бы его побрал. Ла Бэйл смотрел на меня, и я только сейчас это заметил. Он улыбнулся.
Дрю пробормотал, что ему идёт чёрный цвет.
Я заглянул в альбом художника и увидел там курящего на подоконнике Олеана, и тёмные глаза сильно выделялись на фоне белого листа.
