– Где болит? – требовательно спрашивает Стас, проходясь ищущим взглядом по моему телу. Его широкая грудная клетка ходит ходуном. В почти ставших черными глазах творится кромешный ад.
– Ничего не болит! – вырывается рвано на выдохе.
Закрываю глаза.
Глубокий выдох…
Вдох…
Выдох…
И снова вдох…
Меня колотит. Чувствую, как по щекам катятся слезы. Хочется броситься к нему на шею, но я не могу пошевелиться, ноги будто ватные.
Глядя на меня, Стас играет желваками, совершенно не обращая внимания на валяющегося под его ногами дегенерата.
– Что он успел? – цедит, сводя темные брови на переносице. Мужественные черты лица от моего молчания заостряются, жилистые кулаки сжимаются все крепче.
Сглатываю, не в силах отвести взгляд от сбитых в кровь костяшек.
– Настя?!
Прикусываю губу. Стас видит все: и мое заплаканное лицо, и дорожки от потекшей туши, рассыпанные по плечам в хаотичном беспорядке пряди волос. Храбрюсь из последних сил.
– Ни… ничего… – заикаясь, дрожу, как в лихорадке.
Машинально откидываю упавшие на лицо локоны, открывая неосознанно этим вид на саднящую кожу щеки. Смотрю в его глаза молча, а внутри все кричит на разрыв.
Когда Лебедев замечает оставшийся след от мужской ладони на моей щеке, темный зрачок, охнув, сужается. По сильному телу проходит заметная дрожь. Резко отвернувшись, Стас цедит сквозь зубы:
– Убью.
Охаю… Сердце будто сжали в кулаке, потому что знаю – это не угроза, а холодное обещание!
Ловко вынув из кармана брюк бабочку-нож, Стас разворачивает его одним ловким, отточенным до совершенства движением. Может показаться, что в руках у него не смертоносное оружие, а безобидная игрушка. Делает шаг к Кириллу…
– Не подд-хоо-ди, – задохнувшись, умоляет постоялец. Весь осунувшийся и какой-то серый, он потерял от страха полностью человеческий вид.
Меня, словно наполненный доверху сосуд, толчками переполняет безудержный поток ужаса и страха. Страх за Стаса. За себя. За то, что сейчас происходит!
Я словно в клетке, запертая в своих же мыслях, усилием воли стряхиваю с себя оцепенение.
Господи! Он же убьет его… Убьет! Внезапный выброс адреналина заставляет вскочить с кровати. Бросаюсь вперед.
– Стас, – пытаюсь позвать я, но вместо крика получается какой-то хрип. – Стас…
Глава 33
Настя
Обхватив Стаса за стальной торс, переплетаю пальцы в замок. Не пущу!
Я чувствую себя так, словно стою на самом краю пропасти. Один неверный шаг и…
Стук сердца в ушах набирает мощь, как реактивный двигатель, пока на мои судорожно сжатые пальцы не опускается горячая мужская ладонь.
Резко выдохнув, Стас складывает нож. Будто усмирив своих демонов, он загоняет их обратно в клетку.
А потом все, как в тумане…
В комнату вбегает группа быстрого реагирования. Шум. Звуки бьющегося стекла, топот ног, обутых в тяжелые ботинки… Это все будто на заднем фоне и не имеет ко мне уже никакого отношения. Ничего не слышу и не вижу, кроме Стаса. Все стало не важно.
– Не надо плакать, солнышко, – Стас стирает большим пальцем слезы с моей щеки.
В его глазах застыла такая тревога и нежность, что мой подбородок начинает дрожать.
– Все хорошо. Я рядом, – добавляет мягко.
Руки словно налиты свинцом. В голове звенит, а перед глазами рябь. Во всем виновата щедрая порция адреналина, что бушует в крови. Меня только сейчас начало отпускать. Очень хочется, чтобы все это скорее закончилось. Внезапно накрывает такое острое чувство беспомощности, слабости и болезненной уязвимости. Я хочу домой, где могу ощутить себя в безопасности и обнять мою малышку.
Сквозь размытую призму сознания слышу знакомый мужской голос:
– Забирайте!
Кажется, приказы отдает Иван Куралесов. Поворачиваю голову на звук. Так и есть, простое скуластое лицо, сосредоточенные зеленые глаза.
– На выход!
Отворачиваюсь от ничтожества, которое скручивают, поднимая с пола. Откуда-то из глубины души поднимается тошнота. Как же он жалок! Смешанное с омерзением отвращение заставляет поморщиться и еще сильнее прижаться к Стасу. Уткнувшись в широкую в грудь, замираю, едва дыша.
Стас гладит меня по голове, нежно перебирает пряди волос, шепчет что-то успокаивающее.
А я… я не могу говорить! Просто теснее прижимаюсь к нему, уткнувшись носом в плечо, вдыхаю родной запах терпкого миндаля и груши. Лебедев крепко обнимает меня за талию. В какой-то момент, совершенно не обращая внимания на людей, целует в макушку, и я не слышу его тихое:
– Не отпущу никуда.
Я знаю. Он никогда и не отпускал меня. Никогда! В моей голове проносится тысяча мыслей одновременно. Глаза сами закрываются, а пальцы, судорожно сжимающие черную футболку на мощной груди Стаса, потихоньку расслабляются. Его тепло, его запах делают свое дело – будто живительный бальзам растекается по моим венам. Безопасность.
И тут я понимаю, что не могу его оттолкнуть. Я действительно не могу это сделать. Я не хочу, чтобы он меня отпускал.
– Все закончилось, солнышко, – будто прочитав мои мысли, шепчет Стас, ведя широкой ладонью вдоль моих лопаток. – Тебя никто не обидит.
– Лебедь, тут не просто колдырь…
Чувствую, как руки Стаса мгновенно напрягаются. Не отрывая лица от его груди, ощущаю, как он разворачивается корпусом к говорящему. Мужское сердце бьется неровно, тяжело, почти оглушая меня – и без того дезориентированную всем происходящим.
– Торчок? – Стас прижимает ладонь к моему уху.
Этот инстинктивный жест… Так машинально делают родители, когда не хотят, чтобы их чадо услышало нечто плохое.
Другой рукой он прижимает меня еще крепче к себе.
– Дерьмо! Позже, Куралесов.
– Лебедь, ты че? Когда?
– Не знаю. Завтра, после завтра, – рычит на друга Стас. – Настя еле на ногах стоит.
– Но… Ладно, – сдается Иван. Взглянув на мое бледное лицо с заплаканными глазами, отводит взгляд в сторону. – Черт с ним. Выкручусь. Но ты мне нужен сейчас, – говорит с нажимом. – Обстряпать все нужно, как надо.
– Понял.
Стас неохотно отстраняется и смотрит на меня сверху вниз.
– Настя, мой водитель отвезет тебя домой, – берет двумя пальцами за подбородок, гладит большим пальцем, едва касаясь чувствительной кожи щеки.
Я сглатываю и все силы, что у меня оставались, уходят на то, чтобы не разреветься. Его прикосновение настолько нежное, что у меня перехватывает дыхание.
– А вечером я приеду к тебе.
Это не вопрос, не просьба. Стас ставит перед фактом – он приедет.
Глава 34
Настя
По телу прокатывается волна дрожи. Наверное, это все еще от нервов.
Пока Стас инструктирует водителя, Куралесов открывает ноутбук, что-то говорит охранникам про камеры и время.
– Отмотай назад, – Иван подается к монитору, торжествующая улыбка кривит губы прокурора. – Стоп, вот здесь. Даа-а.
Чувствуя себя лишней, никем не замеченная, выхожу из номера. Медленно, как приведение, двигаюсь в сторону служебной лестницы.
– Настя?
Заторможенно оборачиваюсь, только сейчас замечая, что Стас вышел следом за мной. Когда он делает пару шагов навстречу, едва заметно прихрамывает. Встрепенувшись, машинально подаюсь вперед.
– Как ты? – нахмурившись, инстинктивно наклоняюсь. Чтобы что? Сама даже не знаю. – Тебе больно?
Когда я тянусь к его ноге, волевой всегда надменно поднятый подбородок каменеет. Перехватив мою руку, Стас поджимает четко очерченные губы так крепко, что они становятся почти сплошной линией.
– Нет! – рявкнув, Стас мрачно добавляет сквозь зубы: – Ничего серьезного.
Мгновенно цепенею. Такой грубости я не ожидала. Ощущения ничем не лучше, как если бы неожиданно плеснули в лицо ледяной водой. К горлу мгновенно подкатывает едкий комок желчи. Его слова и тон… будто по рукам надавали.
Зачем он пошел за мной? Для чего? Чтобы унизить?! Уязвленно опускаю руку вдоль тела. Несмотря на это, у меня хватает сил гордо расправить плечи.
Увидев в моих глазах замешательство, Стас виновато морщится. Аккуратно потянув меня за руку на себя, извиняется:
– Прости, солнышко, не обижайся, – прерывисто вздохнув, устало проводит рукой по лицу. – Я настоящий осел.
Невыносимо ласково скользит губами по моему лбу. Спускается ниже, к овалу щеки, на секунду прикасаясь к чувствительной коже почти благоговейным поцелуем. И мое глупое сердце тает, как воск на огне. Его руки медленно двигаются вдоль моего позвоночника, нежно массируя кожу. От этих заботливых прикосновений внутри меня все переворачивается.
Как же с ним не просто! Меня словно то и дело качает на эмоциональных качелях
из стороны в сторону. Стас заставляет меня чувствовать все… слишком остро. Все, о чем я мечтаю – это спокойная размеренная жизнь, а Лебедев только и знает, что погружает в бурю шквалистых, как ураган, чувств. Не поборов искушение, медленно провожу подушечками пальцев по мужским, твердым, как камень, предплечьям. Под горячей смуглой кожей перекатываются, как живые, крупные узлы мышц.
Постепенно напряжение покидает тело Стаса. Длинные черные ресницы опускаются, на мгновение прикрывая янтарные глаза. На фоне темно-синей, почти черной ткани футболки, его глаза становятся потрясающего медово-золотистого оттенка.
– Я не хотел тебя напугать, – Стас сминает сильными пальцами кожу на моей талии через ткань блузки. Прикосновение загорелых пальцев легкими иголочками пробегает от плеча к ключицам. Останавливается, чувственно лаская шершавыми подушечками пальцев глубокую ямку между ними.
– Нервы ни к черту. Я провожу тебя до машины.
Неуверенно встречаюсь с ним взглядом.
Стас переплетает наши пальцы, но я аккуратно высвобождаю ладонь.
– Нет, – не знаю даже откуда берется эта решительность. Наверняка мысли о дочке. О ее чистом аромате с нотками ромашек, о рыжих пружинках-кудряшках и таких же карих глазах, как и у ее отца. – Я сама.
– Уверена? – заглядывает испытывающе в мои глаза, будто хочет проникнуть в мысли.
– Да, я справлюсь, – прикусываю дрожащую губу, стараясь через силу улыбнуться. – Я знаю, тебе надо позаботиться обо всех… формальностях.
Стас не двигается с места ровно столько, пока я не исчезаю из его вида. Оглушающая тишина отеля буквально бьет по оголенным нервам. Спускаюсь на первый этаж. Ощущение такое, что весь персонал затих, как мыши под веником. Не кашлянут, не шевельнутся… Лишь в коридоре, неподалеку от гардеробной, возмущается Тамара из бухгалтерии, которая кому-то рьяно доказывает:
– Кто провоцировал? Настя?!
Не слышу, что именно, но ей отвечает Марго. Шипит, как змея. Не могу разобрать ни одного слова. Только Рита не на ту напала – Тамаре в рот палец не клади. Бухгалтер тут же пресекает администратора:
– Ну, конечно же, Настя виновата! А чего это она, такая красивая и молодая, живёт на свете? Ишь какая, порядочная выискалась! Вот если бы она была страшная, рогатая, и в шерсти, то – да, тогда она не провоцировала бы! Так по-вашему, Маргарита Андреевна? Вздор!
Сердце тяжело ворочается в груди, словно там засел тяжелый камень. Сплетни. Сколько их вокруг! Порой не видишь из-за них ни друзей, ни близких – все черное, как деготь.
А Маргарита Андреевна, как она вообще может меня обвинять в такой ситуации?! Как же отравляют мое существование на работе ее подсидки и зависть! Сколько же в этой женщине порока, злобы и лжи?
– Гад! Чтоб ему пусто было, – различаю дрожащий голосок Даши. – Я даже не думала, что он на такое способен! Не знаю, какое шестое чувство подсказало пойти к Станиславу Валерьевичу. Семь потов сошло, пока у порога его кабинета…
