– Я готов!
Нира с Луканом уже уложили все вещи, которые доставали для привала, и Лукан произнёс:
– Ну что ж, если готов, сынок, то и поехали, Рум нас храни! Гок!
Не отдохнувшие как следует собаки, на этот раз нехотя сдвинули сани, и пошли шагом.
– Ну, давайте, ребятки, напрягитесь! Будет вам отдых, будет! – взмолился Лукан.
Нира в свою очередь тоже что-то сказала своим псам на непонятном Георгию языке. Ему показалось даже, что собаки тяжело вздохнули, но, тем не менее, пошли быстрее. Георгий и сам чувствовал, что ещё часа три-четыре поспать совсем не мешало бы, но он не имел привычки ныть, тем более что был шанс присоединиться к идущей впереди группе людей. Эта весть обрадовала его, потому что при таком долгом переходе ни один человек не бывает лишним. В этом Георгий уже убедился на собственном опыте.
Они отошли от места своей последней стоянки совсем немного, когда Георгий заметил, что собаки вдруг забеспокоились и стали часто оглядываться назад, жалобно поскуливая. При этом они почти перешли на бег.
– Жора, Нира, беда! Собаки почуяли Полосу Дождя! – закричал Лукан. – Быстрее, ребята, быстрее! О, Рум, спаси нас от этой напасти! Гок! Гок! Гок!
Георгий не понял, в чём заключалась причина беспокойства Криволицего, но, чтобы не сбить дыхания, не стал задавать вопросов. Если собаки так боятся этой «полосы дождя» и бегут от неё, следовательно, и ему она тоже ничего хорошего не принесёт. Вместе с тем Георгию сделалось чрезвычайно любопытно. В словосочетании «полоса дождя» он не находил ничего страшного. О, если бы он знал тогда, что это такое, то бежал бы гораздо быстрее!
Георгий оглянулся и посмотрел на Ниру. Она бежала следом за ним, тяжело дыша. По выражению её лица он понял, что «полоса дождя» – это серьёзная проблема.
Путешественники двигались в сумасшедшем темпе около часа, а потом Георгий почувствовал, что силы постепенно покидают его. Ноги болели, дыхание сбилось, пот ручьями стекал по спине и по лицу. Георгий хотел крикнуть Лукану, чтобы тот бежал помедленнее, но, на его счастье Лукан вдруг сам, неожиданно, перешёл на шаг. Несколько сот метров они шли не спеша, а потом возобновили бег. Георгию показалось, что так будет продолжаться до бесконечности, или вернее до тех пор, пока он не потеряет сознание, но тут, неожиданно произошло нечто такое, что заставило путешественников остановиться.
Сильнейший удар грома, такой ненужный и нелепый в это время года, в одну секунду «разрубил» видимое спокойствие Гиблых Лесов. Небо заметно потемнело, и подул очень тёплый ветер. Невероятно, но снег, прямо на глазах, начал таять. Грянуло ещё несколько громовых раскатов, один вслед за другим, словно пушечная канонада, и Лукан закричал:
– Ну, что встали?! Бегом! Бегом!
Выйдя из оцепенения, Георгий рванулся вслед за ним. Однако после нескольких шагов ему стало понятно, что он не может больше двигаться с такой скоростью, как раньше. Дело в том, что снег налипал на полозья лыж и саней большими комьями, но Лукан, не смотря ни на что, изо всех сил старался не сбавлять хода. Георгий посмотрел назад. Нира, точно так же, поминутно увязала в липком снегу.
Раздался ещё один удар грома, и над кронами деревьев сверкнула молния. «Что за чертовщина? – со злостью подумал Георгий. – Лукан ведь убеждал меня, что зима продлиться ещё три месяца! А здесь, пожалуйста, настоящая весна! Вот уж, поистине, «гром среди ясного неба!».
Краем глаза Георгий вдруг заметил впереди, среди деревьев, какое-то движение. Он пригляделся. Около огромного камня, шагах в пятидесяти от берега, без сомнения, копошились люди. Он окликнул Лукана:
– Эй, Лукан, гляньте-ка направо! По-моему, в лесу кто-то есть!
Лукан остановился и посмотрел туда, куда указывал Георгий, потом повернулся к друзьям и сказал:
– Вы постойте здесь, а я подойду поближе.
Он дошёл до берега и вошёл в лес, шаг за шагом приближаясь к подозрительным людям. «Не может быть такого, чтобы они нас не заметили, – подумал Георгий. – Тут что-то не так».
Лукан спрятался за дерево, наблюдая за перемещениями незнакомцев. Георгию и Нире, оставшимся на середине реки, не удавалось как следует разглядеть, чем именно были заняты эти люди.
Вдруг Лукан, с неожиданной решимостью, вышел из-за дерева и, не прячась, направился прямо к камню. От группы незнакомцев отделился один человек. Он сделал пару шагов навстречу Лукану и, в ожидании, остановился.
Георгий заволновался и, на всякий случай взял в руки арбалет. Он был готов прицелиться и выстрелить при малейшем подозрении на то, что Лукану грозит опасность. Однако ему не пришлось этого делать.
Лукан и незнакомец постояли немного друг напротив друга и, перекинувшись несколькими словами, разошлись в разные стороны. Странный человек пошел обратно к камню, Лукан же возвращался к саням. Георгия съедало любопытство. Ему хотелось знать, о чём же они говорили. Похоже, Лукан ничуть не боялся незнакомца.
– Жора, Нира! – крикнул Криволицый, не доходя до саней. – Ступайте за мной! Ничего не бойтесь! Это Горцы!
Собаки тронулись с места, и пошли за Луканом. Георгий положил свой арбалет обратно, на сани. Нира, поравнявшись с Георгием, сказала:
– Хорошо, что ты заметил Горцев, Жора. Теперь мы сможем укрыться от Полосы Дождя в их пещерах.
– А почему собаки не заметили их раньше меня? Ещё немного, и мы прошли бы мимо.
– Такое бывает, – ответила Нира. – Во время грозы они перестают слышать мысли людей.
– Но запах Горцев они должны были почувствовать?
– Должны, да не почувствовали. Горцы оказались с подветренной стороны.
Путешественники подошли вплотную к камню. Горцы, даже не взглянув на них, продолжали заниматься своим делом. С помощью верёвок и шестов они пытались пододвинуть камень к чёрному зеву пещеры, чтобы, тем самым наглухо закрыть вход. Было их человек десять.
До этого Георгий видел Горцев только издали, на Склянке, когда хотел выстрелить в одного из них. Теперь у него появилась возможность рассмотреть их как следует. Они оказались самыми обыкновенными людьми, только ростом гораздо ниже среднего. Все, как один, Горцы имели чумазые угрюмые лица и худощавое телосложение. «Как шахтёры, – подумал Георгий. – Только касок с фонарями не хватает»!
Действительно, одеты были Горцы в короткие одинаковые чёрные куртки и просторные штаны из грубой ткани. Головы их казались лысыми из-за плотно облегающих кожаных шлемов. Эти головные уборы были похожи на шлемы первых авиаторов начала прошлого века.
Две собаки, волоча тяжёлые сани, вошли вместе с Луканом в пещеру. Вскоре Лукан вышел оттуда с тем, чтобы провести и вторую упряжку, но, не успел он взяться за постромки, как один из Горцев, издав сдавленный крик и судорожно хватаясь за уступы валуна, стал медленно оседать на землю. Он упал лицом вниз и все увидели длинную стрелу, вонзившуюся ему в спину, между лопаток.
Нира тотчас же бросилась в снег, увлекая за собой Георгия. Один из Горцев подполз к убитому и, осмотрев его, промолвил:
– Он мёртв. Это стрела разбойника! Надо послать за подмогой!
Повернувшись к товарищу, лежащему чуть поодаль, он приказал:
– Ну-ка, Спот, беги к Крону! Пусть соберет людей и поспешит, а не то нам всем крышка! Если не разбойники, то Полоса Дождя уж точно прикончит всех нас!
Спот повиновался. Было видно, что он самый молодой в отряде Горцев, а потому, естественно, и исполняет роль «мальчика на побегушках».
Две упряжки Свободных Охотников оказались на открытом месте и собаки, почувствовав опасность, залегли за санями. Георгий и Нира лежали за камнем. Лукан укрылся за деревом, а Горцы быстро ретировались к пещере.
Арбалет Георгия остался на санях. Из своего укрытия он отлично видел его, но, чтобы добраться до саней, нужно было пройти шагов десять по открытому месту. Перспектива быть подстреленным Георгия не радовала.
Нира оказалась умнее его. Она держала своё оружие в руках, готовая к бою. Лукан тоже был вооружён.
«Эх, сплоховал я! Рано расслабился! Не надо было выпускать арбалет из рук»! – с досадой подумал Георгий и попытался выглянуть из-за камня.
Враги находились выше по склону пологой горы. Стрела, просвистевшая у Георгия прямо «под носом», была тому веским доказательством. Он вернулся на прежнее место и спросил у Ниры с отчаянием в голосе:
– Что же теперь делать-то? Мой арбалет остался на санях.
– Попробую подозвать собак, – ответила Нира.
Несколько мгновений она сидела молча, видимо, мысленно стараясь воздействовать на псов, а потом промолвила:
– Собаки боятся выйти из-за саней. Они не хотят быть убитыми.
Тем временем ещё один Горец, опрометчиво высунувший голову из укрытия, упал, сраженный стрелой разбойника, застрявшей в его горле.
– Эх, если бы удалось обрезать постромки! – воскликнула Нира. – Собаки нам здорово помогли б, а так они всё равно, что связанные.
Наблюдая за псами, Георгий заметил, что они изо всех сил пытались перегрызть крепкие путы. И тут он решил рискнуть. «Попытка – не пытка! – сказал он самому себе и, вытащив из-за спины саблю Грога, выпрыгнул из-за валуна и побежал, пригибаясь к земле, прямо к саням.
Град стрел обрушился на него. До саней оставалось два шага, когда он, выставив перед собой руки, прыгнул. Ни одна из стрел разбойников не попала в цель. Всё ещё не веря в то, что жив, Георгий, тяжело дыша, привалился плечом к поклаже. Он почувствовал, как три стрелы, одна за другой, с глухим стуком вонзились за его спиной в гружёные сани.
Разрезав саблей постромки, он освободил Дико и Морга. Собаки, тотчас же, огромными прыжками, побежали к своей хозяйке. Георгий ощупью нашёл арбалет, лежащий поверх поклажи, и, осторожно, подтянул его к себе. Теперь у него было оружие.
Он не забыл и о своём мешке с драгоценными документами. Разрезав ремень, крепящий его к саням, он стащил мешок и бросил его на снег. Развязав его, Георгий достал оттуда свёрток с папкой Забредягина и своим паспортом, и, расстегнув куртку, надежно привязал свёрток к груди обрезком верёвки, моток которой свалился с саней вместе с мешком. Застегнув куртку, Георгий подумал: «Пожалуй, эту верёвку надо взять с собой. А вот „земная“ одежда мне ни к чему. Лишний груз».
Он огляделся. Вторая упряжка находилась на расстоянии одного прыжка и Георгий, не медля, перебрался к ней. Освободив собак Лукана, он осторожно выглянул из-за саней.
Шестеро разбойников, перебегая от дерева к дереву, приближались к пещере. Видимо, бандиты тоже хотели укрыться под землёй от надвигавшейся Полосы Дождя, и решили, во что бы то ни стало, перебить всех людей или заставить их сдаться.
Георгий увидел, как Нира выпустила стрелу в одного из разбойников, но промахнулась. Георгий лёг и прицелился в бандита, который оказался к нему ближе других. Дождавшись того момента, когда разбойник, в очередной раз выскочил из-за дерева, Георгий нажал на курок. Короткая смертоносная стрела поразила разбойника в грудь. Видя искажённое от боли лицо противника, Георгий ужаснулся: «Боже мой, я впервые убил человека!». Но так уж была устроена жизнь в Мазергале. Либо убиваешь ты, либо тебя…
Тем временем, два пса Лукана, освобождённые Георгием от постромок, припадая к земле, выпрыгнули из-за саней и помчались в лес. На первый взгляд могло показаться, что они решили спастись бегством, оставив людей на произвол судьбы, но это было не так.
В этот момент и Нира выпустила своих собак. Дико и Мерг, держась чуть поодаль друг от друга, стали обходить разбойников справа, стремясь зайти сзади и после этого напасть на них, а две собаки Лукана проделывали точно такой же манёвр слева. Внимание врагов рассеялось, и это обстоятельство дало обороняющимся возможность действовать решительнее.
Вложив стрелу в арбалет, Георгий выглянул из своего укрытия и увидел, как одна из собак Лукана, близко подобравшись к одному из разбойников, бросилась на него, но промахнулась. Тот, отпрянув, оказался на открытом месте и, молниеносно натянув тетиву своего большого лука, выпустил стрелу. Собака свалилась замертво, заливая снег ярко-красной кровью. Георгий выстрелил в убийцу, но его стрела вонзилась уже в труп. Нира с Луканом оказались проворнее.
Оставшиеся четыре разбойника, отстреливались от окружавших их собак. Из пещеры выбежали те два пса, которых Лукан завёл вместе с санями ещё до нападения разбойников. Горцы догадались освободить этих собак от ремней. Псы немедленно бросились на помощь своим собратьям.
Георгий увидел, как Нира выбежала из-за камня и короткими перебежками от дерева к дереву стала приближаться к разбойникам. То же самое делал и Лукан. Георгий, следуя их примеру, выскочил из-за саней и побежал к ближайшему дереву. Оценив расстояние до следующего, он, в три прыжка, достиг и его.
Разбойники, оказавшись в полукольце окружения, уже не прятались. Они убегали, петляя между деревьями. Ещё одного из них, низенького и бородатого, настигла собака. Бедняга не успел даже вскрикнуть. Пёс мощными челюстями раздавил ему горло.
Враг бежал, и радость победы заставила оборонявшихся людей забыть о другой, не менее грозной опасности – Полосе Дождя. Собаки уже скрылись из вида, продолжая погоню, когда внезапно, вновь раздался сильнейший удар грома, а, приутихший было ветер, подул с новой силой. Нира и Лукан остановились. Георгий подбежал к ним.
– Скорее, в пещеру! О, Рум, мы все погибнем! – закричал Лукан.
От набежавших туч стало совсем темно. Люди бросились бежать вниз, к пещере, по склону лесистой горы. Георгий споткнулся, но Нира быстро подхватила его за руку.
– Вставай! Вставай! Не время падать, Жора!
Георгий «разбил» колено, но, стиснув зубы и превозмогая боль, встал и побежал, не отставая от своих друзей.
Они подбежали к входу в пещеру. Горцы не теряли времени даром. Для того, чтобы надежно закрыть пещеру, им оставалось сдвинуть камень всего на полшага. Человек двадцать остервенело толкали огромный валун плечами, палками, руками… Когда Лукан присоединился к ним, старший из Горцев крикнул:
– Нет, нет! Идите внутрь, мы сами справимся! Успеем!
Но Лукан не слушал его. Подхватив валявшийся рядом крепкий сук, он использовал его в качестве рычага. Сквозь рёв урагана до слуха Георгия донёсся его крик:
– Жора, Нира, что стоите?! Спасайтесь! Скройтесь в пещере!
Свободного места вокруг камня уже не было, люди облепили его со всех сторон, потому Нира, а вслед за нею и Георгий, скрылись в мрачном брюхе подземелья.
Георгий чувствовал себя предателем. «Мне надо было остаться с Луканом. Нельзя же, в самом деле, бросить его! По-свински, как-то, получается», – подумал он и, резко развернувшись, решительно пошёл обратно.
– Стой! – раздался рядом хриплый грубый голос и, вслед за этим, чья-то сильная рука схватила Георгия за плечо. – Там и так много народа. Ты будешь только мешать!
Георгий остановился. В кромешной тьме он не мог рассмотреть лица говорившего человека. Рука отпустила его, затем послышалось непонятное скрежетание и, перед лицом Георгия, чуть не опалив ему брови, вспыхнул факел.
– Вот так-то лучше. Пойдёмте со мной, – промолвил обладатель грубого голоса, оказавшийся пожилым седым Горцем. – Нам здесь больше делать нечего.
При свете факела лицо Горца показалось Георгию зловещим.
– А как же они?! – Георгий указал пальцем в сторону входа. – Мы дадим им погибнуть?
– Нет. Кх – кх… – закашлялся Горец. – Здесь, рядом, есть ещё один вход. Там у нас каменная дверь. Она закрывается изнутри. Мы откроем её, а они задвинут этот камень, обойдут гору и войдут в пещеры через эту вторую дверь. А вот отсюда лучше убраться.
Он повернулся к гостям спиною и зашагал прочь, в глубину катакомб. Георгию и Нире ничего не оставалось делать, как последовать за ним.
Позади раздалось гулкое «бух!» и Горец-поводырь не останавливаясь, буркнул:
– Ну, вот, и слава Руму, камень на месте.
– Страшный ураган, Жора, – сказала Нира. – Такого я никогда не видела. Слышишь треск? – она подняла вверх указательный палец. – Наверное, наверху ломаются деревья!
Георгий прислушался. Звуки, проникавшие сквозь толщу земли, были похожи на скрежетание когтей какого-то невиданного огромного зверя.
– Сколько живу, а такой быстрой Полосы Дождя ещё не было на моей памяти, – пробасил Горец, – Как там наши? – прибавил он с тревогой в голосе и вдруг остановился, вслушиваясь. – Наверху, похоже, ветер камни выворачивает!
Георгий и Нира слышали лишь монотонный гул и ничего более.
– Да! Это камни! – сказал Горец и сокрушённо покачал головой. – Плохо дело! Совсем плохо!
Горец вновь зашагал вперёд. Пещера между тем стала просторнее, стены раздвинулись, и свет факела уже не достигал потолка.
Вскоре все трое вышли на небольшую площадку. Здесь сходились несколько тоннелей. Горец свернул в крайний правый. Это был довольно узкий проход, где люди могли двигаться лишь гуськом, друг за другом.
Тоннель превратился в ведущую наверх лестницу. Крутым ступеням, вырубленным в скале, казалось, не будет конца.
Нира повернулась к Георгию, который шёл последним, и сказала:
– Не отставай, Жора! Что-то ты совсем расклеился. Нога болит?
– Колено! Чёрт, я, похоже, сильно разбил его!
– Давай руку! – Нира взяла Георгия за руку и крикнула провожатому:
– Эй, помедленнее, мой друг ранен!
Горец обернулся, и Георгию показалось, что этот человек усмехнулся.
– Чему тут ухмыляться?! – крикнул Георгий, разозлившись. – Вас бы на моё место!
Горец в ответ промолчал, однако, вняв просьбе Ниры, всё же сбавил шаг.
