Мазергала. Дверь, ведущая в другой мир…
Григорий Рогожин
Главные герои романа – Георгий Мельник и Альберт Пересветов, обыкновенные молодые люди, уставшие от рутинного существования и жаждущие перемен. И перемены не заставляют себя ждать. Судьба сталкивает Альберта со старым учёным Александром Забредягиным, который, в результате долгих исследований эффекта телепортации, изобрёл жидкость под названием «Градиент-Z». Друзья физически перемещаются в параллельный мир – королевство Мазергалу. Удастся ли им выжить в этом мире, а тем более, вернуться обратно?
Мазергала
Дверь, ведущая в другой мир…
Григорий Рогожин
© Григорий Рогожин, 2024
ISBN 978-5-0062-6611-7
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Издание 2-е, переработанное и дополненное.
Пролог
Все события и персонажи этой книги – вымышленные. Любые совпадения с реально произошедшими событиями – не более чем случайность.
Мудрый не знает волнений,
человечный не знает забот,
смелый не знает страха.
Конфуций
Началась нижеследующая история с обыкновенной человеческой зимней скуки. Бывает такое состояние души, когда вроде бы и устал уже за день, намаялся, а всё-таки хочется вечером соскочить с мягкого дивана и пойти, «куда глаза глядят», только бы не оставаться на одном месте без движения.
Так вот, в пятницу, вечером, 17 января 200… года, чувствуя, что стены квартиры начинают постепенно смыкаться над головой, и вот-вот навалятся и задушат своей неповоротливой тишиной, Георгий Мельник оделся потеплее и вышел из подъезда своего дома совершенно без всякой цели. Ему захотелось просто послоняться по городу и поглазеть по сторонам.
А надо Вам сказать, дорогой читатель, что маленький провинциальный городок N, (в котором родился и проживал вот уже двадцать девять лет вышеупомянутый гражданин), не располагал какими-либо особыми достопримечательностями, кроме, разве, свежего воздуха. Памятников на его улицах было всего три, да и те – Ленину. Кроме них имелась в наличии тонкая, как игла, телевышка, а также серое здание, над дверью которого мрачно чернела гордая вывеска – «Городская администрация». Ещё в городке N существовали тридцать банальных «хрущёвских» пятиэтажек, о которых вообще грех рассказывать.
Единственным еженедельным развлечением горожан, которое начиналось в субботу утром и заканчивалось в час пополудни этого же дня, являлось массовое «паломничество» на центральный городской рынок или, вернее сказать – «базар», который и служил местом общения и отдыха большинству N-цев.
По субботам городок «оживал», наполняясь шумом, смехом, криками, людьми с сумками и коробками, а также компаниями молодёжи, направляющейся в пригородный лес…
Остальные шесть дней недели просто-напросто утекали в небытие…
Именно в один из таких будничных вечеров, Георгий, побродив немного по улицам города, решил: «Зайду-ка я к своему другу, Альберту Пересветову, займу немного денег, да загляну в ближайший кабачок. Может встречу там знакомых, посидим, поговорим… Только до восьми вечера надо обязательно вернуться домой, иначе жена «запилит». И он, отбросив последние сомнения, ускорил шаг и заспешил к Альберту.
***
Жена и дочь-школьница называли Георгия не иначе, как «Мельник-бездельник». Правда, время от времени, он зарабатывал себе «на хлеб» тем, что выполнял недорогой косметический ремонт квартир местных жителей. Георгий только по документам числился частным предпринимателем, на самом же деле он оставался, по существу, «вечным студентом». Такая жизнь его устраивала, но лишь до той поры, пока в кармане имелась небольшая сумма денег на мелкие расходы. Когда же эта сумма заканчивалась, он, под давлением жены, находил нового заказчика и вновь начинал работать.
Друзья говорили ему: «Жора, если бы ты не был таким лодырем, то уже организовал бы своё собственное дело и прилично жил, с твоими-то мозгами!»
Георгий прямо отвечал им, что от постоянной ежедневной работы его тошнит. «Принимайте меня таким, какой я есть! – говорил он. – А я тощий, высокий и …ленивый».
В отличие от Георгия, друг его, Альберт, имел постоянное место работы, женат не был, а потому распоряжался своим заработком совершенно свободно и тратил деньги по собственному усмотрению.
Альберт жил в одной квартире с родителями, а работал фельдшером на местной станции скорой медицинской помощи. Георгий считал, что такая работа не лишена некоторой романтики и потому даже немного завидовал своему другу.
Однажды Георгий сказал Альберту: «Альберт! Сутки ты работаешь, а трое – отдыхаешь! Это же классная работа! Целых двадцать выходных в одном месяце!»
Тот согласился, но добавил: «Бывает, такой несчастный случай произойдёт во время дежурства, что недели две после этого в себя прийти не можешь. Так что, не особенно-то завидуй!»
Альберт обладал веселым нравом, никто и никогда не видел его подавленным или просто грустным, к тому же он являлся замечательным собеседником, с которым можно было, что называется, «отвести душу».
Часть 1. Глава 1
После трёх длинных звонков Альберт, наконец, открыл Георгию дверь. Физиономия у Альберта была помятой и заспанной.
– Здравствуй, Альберт.
– А-а, Жорик, это ты… Здравствуй. Заходи.
– Ты что, дежурил вчера?
– Да. Ночка выдалась на редкость беспокойная.
– Извини, тогда я, пожалуй, пойду. Отсыпайся.
– Нет-нет! Проходи! Мне как раз посоветоваться нужно с тобой, Жора. Я сам тебе позвонить собирался.
Георгий вошел. Альберт был дома один. Его родители уехали на две недели к родственникам, в Оренбург. Со дня их отъезда прошло всего три дня, а в квартире за это время уже успел поселиться «господин беспорядок».
– Сразу чувствуется отсутствие женской руки, – сказал Георгий с улыбкой, – Когда же ты женишься?!
– Пока подожду, Жорик. Насмотрелся я на вас, женатых. Погуляю ещё годика три свободным человеком, а потом и женюсь. Мне ведь всего двадцать семь лет! Какие мои годы! – он хлопнул Георгия по плечу и усмехнулся, – Не волнуйся, погуляешь ты на моей свадьбе!
– Ну-ну… – пробормотал Георгий и продолжил:
– Я к тебе, Альберт, собственно, с просьбой… Одолжи мне рублей триста. Через два дня отдам. Совсем я на «мели». А ещё лучше… Давай-ка вместе сходим в кафе и «убьём вечерок»! А? Ты как?
– С удовольствием составил бы тебе компанию, – вздохнул Альберт, – но хочу обратиться к тебе с встречным предложением. Мне нужен твой совет, Жора. Ночью, во время дежурства, со мной произошёл странный случай. Я долго колебался, рассказать кому-нибудь о нём или нет, и, в конце концов, решил поделиться с тобою.
Георгий удивлённо посмотрел на Альберта. Обычно Альберт не тратил много времени, принимая какое-либо решение, и это было связано с особенностями его профессии. Если бы он долго раздумывал, оказывая первую помощь больному, то человек в итоге мог и умереть.
– Я никуда не спешу. Рассказывай свою историю.
Георгия крайне заинтересовала абсолютная серьёзность друга. Альберт – известный шутник и балагур, в данный момент выглядел озабоченным и усталым.
– Сразу хочу тебя предупредить, Жора. Всё, что я расскажу тебе сейчас, должно остаться между нами. Пойдем-ка на кухню, присядем.
– О чём разговор, Альберт! Ты же знаешь меня лет десять! Я никому ничего не скажу!
Друзья прошли в маленькую кухню и уселись за стоящий перед окном стол.
– Ну, что ж… – кивнул Альберт, – Начну с того, что прошедшее дежурство было для меня относительно спокойным… до двух часов ночи. Ни одной аварии, ни одной смерти. А потом вдруг этот вызов. Позвонил мужчина и сказал, что очень плохо себя чувствует. Я был в это время на станции «скорой». Смотрел телевизор. Диспетчер из своей каморки кричит: «Улица Ленинградская, семьдесят два! Альберт, поедешь ты!» Это всего в пяти минутах езды от станции. Подъезжаем. Обыкновенный частный дом. Вернее, домик. Маленькое крылечко. Входная дверь приоткрыта. Ну, это меня не удивило. Люди, после звонка к нам, бывает, заранее открывают двери. Но вот свет… Свет, проникавший сквозь щели дверного проёма, показался мне подозрительным. Даже не знаю, как его описать. Вроде как от лампы «дневного света», только розовый, ядовито-розовый. Я толкнул дверь, и секунды две стоял, ослеплённый, до того сильным было это излучение. Я сначала прикрыл глаза рукой, а потом попробовал оглядеться… В середине комнаты стоял обеденный стол, а рядом со столом, лицом ко мне, сидел человек в инвалидном кресле. Он сказал: «Проходите, молодой человек. Возьмите вот это и наденьте». И протянул мне солнцезащитные очки. Я надел эти очки и огляделся. Комната, как комната. Ничего особенного. В углу – кровать, на стене – ковёр, справа стоял шкаф с зеркалом на двери. Больше всего меня поразил стол или вернее то, что находилось на нём. А стояла на столе вот эта вещь, – Альберт встал, открыл дверцу настенного шкафа, достал оттуда продолговатый свёрток и поставил его на кухонный стол.
– Только, Жорик, со стула не упади. Крепче держись. Это всего лишь пластиковая бутылка.
С этими словами Альберт отогнул краешек обёрточной бумаги и Георгий, охнув, невольно зажмурился. Тот самый свет, о котором только что рассказывал Альберт, заполнил всё пространство кухни, ослепив Георгия. Альберт тотчас же закрыл отверстие.
– Что это? – спросил Георгий после того, как к нему вернулась способность видеть.
– Слушай дальше, – ухмыльнулся Альберт, не ответив, – Мужчине, сидевшему в кресле, было на вид лет шестьдесят-шестьдесят пять. Мне он показался человеком, которого жизнь основательно «потрепала». «Присаживайтесь, молодой человек, я хочу немного поговорить с вами, – сказал он тогда, – Хорошо, что приехала не женщина, с мужчиной всегда легче договориться». Я уселся на стул. Он стоял рядом с инвалидным креслом. «Меня зовут – Александр Григорьевич Забредягин. Не правда ли, смешная фамилия? А вас как?» «Меня – Альберт». Он протянул мне руку. Я пожал его ладонь, и она оказалась на ощупь твёрдой, как камень. Голос у него был жёсткий басовитый. Знаешь, Жорик, от этого голоса веяло властью. «Итак, молодой человек, я вижу, что вы удивлены всем этим. Не волнуйтесь, я вас надолго не задержу. Видите ли, мне необходима ваша помощь. Причём экстренная, но не медицинская. Вот эти документы, – он хлопнул ладонью по небольшой папке, которая лежала на столе, рядом с фантастической бутылкой, – не должны стать достоянием общественности. В данный момент эти материалы способны принести человечеству больше вреда, чем пользы. Вы сохраните их после того, как я исчезну, а также сохраните эту бутылку. Это в ваших же интересах, поверьте мне. И ещё, – он достал из кармана сложенный вчетверо лист бумаги и протянул мне. Я взял его. – После моего ухода прочтите это». Наверное, в этот момент у меня был чрезвычайно глупый вид… Потом он взял стакан, стоявший рядом с бутылкой, налил в него немного таинственной жидкости и выпил её. Через секунду этот человек исчез, будто бы его и не было никогда. Исчезло и инвалидное кресло, в котором он сидел. Я, наверное, целую минуту не мог опомниться и лишь хлопал глазами. А что ещё было делать? Всё произошло крайне быстро и казалось настолько нереальным, что я ущипнул себя за руку. «Неужели всё это на самом деле происходит со мной?! – подумал я тогда и заметил, что всё ещё держу в руке листок, который дал мне этот Забредягин. Бутылка по-прежнему освещала комнату. Я посмотрел вверх, на потолок, и увидел, что лампочка выключена. Этой жидкости в бутылке хватило бы на то, чтобы осветить спортивный зал в какой-нибудь школе! Да ты и сам видел! – возбуждённо взмахнул руками Альберт.
– А что было в той записке, которую он тебе дал? – спросил Георгий.
– А она сейчас у меня. Лучше сам прочти. Сейчас я её принесу, – сказал Альберт, встал и вышел из комнаты.
«Уж не разыгрывает ли он меня? – серьёзно задумался Георгий, – Альберт – большой шутник и прекрасный рассказчик, и подобную „аферу“ он вполне мог придумать. Имея доступ ко всяческим медикаментам, мог ли он смешать некоторые из них и получить этот розовый светящийся состав? – задал себе вопрос Георгий и сам же на него ответил, – Да. Мог. Ради того, чтобы „похихикать“ надо мною! В таком случае, надо быть настороже».
Альберт вернулся на кухню и протянул Георгию обычный тетрадный лист, сложенный вчетверо и немного помятый.
Георгий развернул записку и принялся за чтение.
«Я прошу Вас, очень прошу, – так, «с места в карьер», без «здравствуйте», начиналось это письмо, – отнеситесь к нижеизложенному со всей серьёзностью, которую только сможете в себе пробудить! Если Вы, в данный момент, читаете это послание, значит, я уже исчез. Это не галлюцинация. Это факт.
Я Вас очень прошу, возьмите со стола мою папку и спрячьте её вместе с бутылкой. В бутылке находится состав, всех последствий действия которого я не могу предугадать. Если Вы сейчас вызовите милицию, то Вам придётся долго им объяснять, что произошло, да и вряд ли они Вам поверят… сначала. А потом… Нетрудно догадаться, что данные материалы попадут в руки спецслужб, и, конечно же, Вас, как единственного свидетеля этого происшествия, в покое не оставят. Они попытаются выведать у вас всё о нашем «долговременном» знакомстве, которого на самом деле и не было. Подумайте об этом. Не ищите себе лишних проблем.
Мой Вам совет: сделайте так, как я Вам сказал. Спрячьте мои документы и жидкость, сообщите после этого вашему диспетчеру, что Вы приехали по указанному адресу, увидели приоткрытую дверь, вошли, но в доме никого не было. Диспетчер, конечно же, сообщит в ОВД, ОВД зафиксирует моё внезапное исчезновение, но о его истинной причине будете знать только Вы, чем избавите общество от лишних проблем и, возможно, смертей.
Вас вызовут, может быть пару раз в «органы», учитывая моё прошлое, а потом «дело» закроют.
Вы спросите меня, почему я не сжёг эти документы? А Вы бы уничтожили то, над чем работали более тридцати лет? Сомневаюсь… Да, воспользуйтесь папкой и бутылкой по своему усмотрению, но советую Вам никому их не показывать. Я считаю, что человечество еще не готово к практическому применению моего открытия. Прощайте. Искренне Ваш – Александр Григорьевич Забредягин.
P. S. Заверните бутылку поплотнее. Рулон обёрточной бумаги находится в ящике стола».
– Ни фига себе! – воскликнул Георгий, возвращая записку Альберту.
– Ну, как тебе? – усмехнулся Альберт, – А каково мне?
– Так всё-таки ты спрятал всё это?!
– Да. Всё здесь, в квартире. В папке оказался дневник этого человека. Крайне занимательная вещь! Знаешь, Жора, после того, как я прочёл это письмо, признаться, недолго раздумывал. Завернул бутылку, засунул её себе под свитер, а папку кое-как запихал в чемоданчик с медикаментами. Вышел из дома, подхожу к машине и говорю водителю: «Странно, осмотрел весь дом, никого нет, а дверь открыта была». Потом связался по рации с диспетчером, рассказал ему, что к чему, приняли ещё один вызов, как раз в том районе, где я живу. Но оказалось, что вызов этот – ложный. Тогда я говорю водителю: «Давай-ка, около моего дома остановимся, я в свою квартиру забегу, посмотрю, всё ли там в порядке, сам знаешь, сейчас вор на воре сидит и вором погоняет». Подъехали к подъезду, я поднялся, бутылку в квартире оставил, а папка со мной до конца смены была, не мог же я с чемоданчиком к себе подняться, бог знает, что водитель подумает.
– Хитро, – заметил Георгий.
– Приехали на станцию, – продолжал Альберт, – там я спрятал папку в свой шкафчик. По-моему этого никто не заметил. Через пару часов оперативники заехали. Спрашивают: «Кто из вас был на улице Ленинградской, семьдесят два»? «Я, – отвечаю. – Дверь приоткрыта была, я вошёл, в комнатах не было никого, я во дворе посмотрел, окликнул. Никого. Развернулся и к машине пошёл. Да, когда я в дом вошёл, там свет был зажжен, а когда выходил – я его выключил». «Ничего подозрительного не видел больше»? «Нет». И больше мне никто в ту ночь вопросов не задавал.
– Альберт, а очки как же?
– Какие очки? Ах, солнцезащитные-то, которые мне Забредягин дал? Так я их с собою взял. Чуть было их там не оставил.
– Молодец.
