Лестница, наконец, закончилась, и все трое оказались в большом зале. О его размерах ничего нельзя было сказать, так ни стен, ни потолка не было видно.
Горец свернул направо и, сделав несколько десятков шагов, оказался у стены. Нира с Георгием старались не отстать от него. Тупая боль в колене не давала Георгию покоя, но, остановиться и как следует осмотреть рану, ему мешала гордость. Георгию не хотелось выглядеть «слабаком» перед Нирой, а тем более перед этим нелюдимым Горцем.
Тем временем Горец вновь остановился.
– Подержи, – он протянул Нире факел, а сам стал ощупывать ладонями шершавую стену. Его пальцы остановились на маленьком округлом выступе. Горец с усилием надавил на него, и выступ плавно погрузился в стену, а вместо него образовалось небольшое отверстие. Вслед за этим раздался звук скрытого работающего механизма, и часть стены откатилась в сторону, открыв ещё одну, зияющую чернотой, пещеру.
Горец немедля проследовал внутрь. Георгий и Нира поплелись за ним. Эта пещера имела длину всего в несколько шагов. Она заканчивалась небольшой комнатой с запертой каменной дверью.
– Вот эта дверь и ведёт на поверхность, – пояснил Горец и добавил:
– Послушайте, как ревёт снаружи!
– А если дверь с той стороны завалена камнями? Тогда они не смогут войти, – заметил Георгий.
Горец молча поднял с пола камень и легонько постучал им по двери в нескольких местах.
– Нет, дверь пока ещё свободна. Да и открывается она вовнутрь. Здесь мы и подождём наших друзей. Они должны постучать.
С этими словами он укрепил факел в специально выдолбленном для этого углублении в стене, а сам уселся на корточки, опёршись спиною о стену пещеры.
Нира, стащив с ноги Георгия меховой сапог, осмотрела рану на его колене.
– Ничего серьёзного, – успокоила она своего друга. – Сейчас приложу лист месклина, да привяжу его покрепче. Бегать будешь! Главное – что кости целы.
Девушка извлекла из кармана своей куртки свёрток и развернула его. Георгий увидел там кусок белоснежной ткани и листья какого-то неизвестного ему растения.
«Эта девушка предусмотрительна… И до чего же, чёрт возьми, она прекрасна»! – подумал он, наблюдая за тем, как Нира ловкими движениями рук разрывает ткань на ровные полосы.
Георгий едва не закричал от боли, когда Нира затягивала повязку на его ноге. Скрипнув зубами, он посмотрел на Горца. Тот, не обращая на своих спутников никакого внимания, напряжённо вслушивался в рёв разгулявшейся стихии.
– Вот и всё! – бодро сказала Нира, помогая Георгию натянуть сапог. – Можешь не волноваться, Жора. Твоё колено заживёт быстро. Завтра, если останемся живы, надо сменить повязку.
– Тише, вы! – прикрикнул на них Горец. – Разгалделись! Похоже, я слышу стуки!
Он вскочил и, подбежав к двери, прислонил ухо к её поверхности.
– Точно! – воскликнул он. – Снаружи кто-то есть!
Горец выхватил из кармана плоскую металлическую пластину и вставил её в еле заметную прорезь на двери. Вслед за этим раздался щелчок, и дверь приоткрылась. В образовавшуюся щель с бешеной скоростью хлынул поток воздуха, разом наполнивший пространство пещеры грязной водяной пылью.
– Помогите же мне! – крикнул Горец, тянувший обеими руками на себя непослушную дверь. – Похоже, петли заржавели!
Нира первой бросилась на помощь. Георгий, ковыляя вслед за ней, на ходу достал саблю и, подойдя к двери, воткнул клинок в щель и с усилием надавил на рукоять.
– Давай-давай! И р-раз! – крикнул Горец.
Со скрежетом, медленно, упрямая дверь, наконец, открылась, и, дьявольский ураган, ворвавшийся внутрь, сбил пожилого Горца с ног.
– Верёвку! Брось им верёвку! – крикнул он Георгию.
Георгий отцепил от пояса моток той самой верёвки, которую он захватил с собою ещё во время нападения разбойников. Один конец этой верёвки он крепко привязал к широкому поясному ремню, доставшемуся в «наследство» от покойного Грога, а к другому концу привязал первый попавшийся камень, вслед за чем, выкинул этот камень наружу. Мгновение спустя верёвка натянулась. Горец и Нира подошли к выходу и, для того, чтобы подстраховать Георгия, схватились за верёвку. Георгий принялся вытягивать её, но Горец остановил его.
– Нет, нет! Пусть её конец останется снаружи! Они будут держаться за неё и вползут сюда один за другим!
Вскоре в проёме показалась фигура человека. Им оказался один из Горцев. Лицо его было окровавлено. Свой шлем он потерял, из-за чего голова его представляла собой ужасное зрелище. На щеке этого человека зияла рваная рана; он, почти ничего не видя перед собой, упорно работал руками и ногами, полз, превозмогая боль.
– Халон, ты ли это? – воскликнул пожилой Горец, втащив своего собрата внутрь.
– Я, Шлок, я… – ответил тот, привалившись спиной к стене. – Там ещё… Наши.
Сказав это, Халон свалился без чувств на пол пещеры. Шлок, оставив его, возвратился к двери и, дёрнув за верёвку, прокричал:
– Есть! Кто-то еще ползет!
В пещеру ввалился ещё один человек. Вслед за ним, одна за другой, в пещеру вползли две собаки Лукана. «Жив ли их хозяин?» – подумал Георгий, глядя на псов, которые тотчас же принялись отряхиваться, разбрызгивая в разные стороны веера мелких капель воды.
Георгий уже успел проникнуться чувством глубокого уважения к Лукану. Этот Свободный Охотник импонировал ему своей суровой самобытностью, простотой и какой-то необъяснимой внутренней силой. Георгий искренне переживал за жизнь этого человека.
Между тем, уцелевшие люди, один за другим, вваливались в подземелье, переводя дух и негромко ругаясь. Вид у них был такой, как будто бы они только что побывали в мясорубке. Наконец, очередной, вошедший в пещеру Горец сообщил, немного отдышавшись:
– Всё! Снаружи больше никого нет! Я последний. Закрывайте дверь!
Георгий внимательно оглядел всех присутствующих. Одиннадцать Горцев. Лукана среди них не было…
– А где остальные?! – с надрывом спросила Нира. – Вы что, бросили их?! Где наш друг?!
– Их унёс ураган, – ответил один из Горцев. – Да поможет им Рум. Никто ещё не возвращался из Полосы Дождя. Живым…
Георгий взглянул на Ниру. Девушка стояла неподвижно, взгляд её серых глаз потускнел, руки безвольно опустились. Георгию показалось, что она вот-вот упадёт в обморок. Он подошёл к Нире и взял её за локоть.
– Нира, послушай, когда всё это закончится, мы выйдем и разыщем Лукана. Он сильный, он выживет…
Эти слова прозвучали из уст Георгия несколько фальшиво, неубедительно, он и сам это почувствовал, потому, запнувшись на полуслове, решил помолчать. Он подвел Ниру к стене. Она присела на корточки, низко опустив голову.
– Из Полосы Дождя ещё никто не возвращался… живым, – монотонно повторила девушка слова Горца.
«Что же это за мир такой»?! – с яростью подумал Георгий. – «Какие-то идиотские „полосы дождя“, разбойники, Горцы! Как здесь можно выжить?! Неужели нельзя в этом мире найти какое-нибудь тёплое местечко, на берегу моря, да и жить там припеваючи?! Эх, как хочется домой! Просто сил нет, как хочется! А до этого Вааха ещё топать и топать»…
Громкий скрежет прервал поток его мыслей. Это те из Горцев, кто в состоянии был держаться на ногах, всеми силами старались теперь закрыть дверь. Георгий, не медля, бросился им на помощь. Ветер с той стороны как будто бы могучей рукой толкал дверь, не давая людям закрыть её. В пещеру сыпались камни, ветки, комья земли. Вода струилась через порог, заливая пол. Но упорству Горцев можно было позавидовать. Забыв о своих ранах, они, наступая друг другу на ноги и скрежеща зубами от натуги, дружно навалились на непослушную дверь. Наконец, замок щёлкнул, и все облегчённо вздохнули. Выход был надёжно заперт.
– Теперь мы в безопасности, – промолвил Шлок, обращаясь к Георгию. – Только нужно спуститься ниже, в глубокие пещеры. Переждете бурю у нас.
Часть 2. Глава 8
– Безобразие! Этот Грозник увел у меня талисман из-под самого носа! – со злостью крикнул Чёрный Маг Кохабар и с такою силой топнул ногою, что хрустальный фужер, стоявший на тяжёлом каменном столе, тоненько зазвенел.
– Зато, Ваше Магическое Злейшество, вы удачно обманули эту глупую ящерицу – дракона Комо и у вас теперь имеется Камень Огня! – проскрипела маленькая зелёная обезьяна, сидевшая на столе, рядом с фужером, и гаденько захихикала.
– Да! Что не говори, а Комо я обвёл вокруг пальца! Старый болван, наверное, «рвет и мечет»! Наверное, от обиды откусил сам себе кончик хвоста! Сам виноват, – Кохабар гордо расправил плечи, – Нельзя же, в самом деле, быть таким жадным!
– Повелитель, а, может быть, Грозник подобрал не талисман, а так…, ну, какую-нибудь безделицу?
– Не мели чепухи, Хери! Стал бы Грозник нестись в такую даль, сломя голову, из-за какой-то безделицы?! Нет, это, точно, был талисман. К тому же от этой вещи исходило сильное розовое сияние. Мои Летуны (Летуны – большие говорящие летучие мыши, слуги Кохабара. – Примечание автора). врать не будут. Знают, что стоит им солгать, и я сварю из них замечательный суп!… Да! – помедлив, сказал Кохабар, – Что-то Хери ты стал слишком разговорчивым в последнее время! Отправляйся-ка на Главную Башню и посмотри вокруг, может, что и увидишь полезного… Для меня! – добавил Кохабар, оскалившись своему отражению в зеркале.
– Ой, ну, Повелитель, там сыро и дует ветер! Хери промокнет, простудится и умрёт! К тому же на это есть Летуны, – обезьяна недовольно сморщила мордочку, но тут же поспешно вскочила со стола и побежала к двери, увидев, что Кохабар протянул руку к Магическому Жезлу, висевшему на поясе. – Бегу, Повелитель, бегу!
– Когда-нибудь я всё же превращу тебя в червяка! – крикнул волшебник вслед удаляющейся обезьяне и уселся в огромное, стоящее перед столом, кресло. Сейчас Кохабару просто необходимо было побыть одному, для того, чтобы обдумать в спокойной обстановке план своих дальнейших действий…
***
Высокие чёрные сапоги-ботфорты, кожаные брюки «в обтяжку», широкополая шляпа с длинным пёстрым пером и чёрный облегающий сюртук – Кохабар любил одеваться именно так. Ему претили остроконечные колпаки и длиннополые балахоны, в которых расхаживали все волшебники в этом сумасшедшем мире. Костюм Кохабара дополнял широкий пояс с висящими на нём коротким острым мечом и Магическим Жезлом, воздействия которого так испугался Хери.
На вид Кохабару было лет тридцать. Аристократичные черты его лица как-то не сочетались с образом жизни этого человека. Кохабар являлся одним из сильнейших Магов в Мазергале. Чуть загнутый вниз острый нос с горбинкой, щегольские усики над верхней губой и близко посаженые темные глаза с нескрываемым выражением презрения ко всему и всем в них – это лицо как будто бы сошло с портретов времён «благородных рыцарей и прекрасных дам».
Но это обличье Кохабар приобрёл совсем недавно и «виной» тому стал Камень Огня.
***
Старый дракон Комо даже не предполагал, что невзрачный обломок камня, валявшийся в его сокровищнице уже лет триста, обладает волшебной силой. Поэтому, когда Кохабар появился в пещере дракона, придумав пустяковый повод для визита, Комо ничего не заподозрил.
– Моё почтение дракону из драконов! Как поживаешь, Комо? – Кохабар, кряхтя, поклонился, опираясь на длинный сучковатый посох.
– Кто это тут так расшаркался? – громадный дракон, лежащий в центре большой залы, шевельнулся и наклонил голову, внимательно рассматривая незваного гостя, – А-а-а! – протянул он. – Пройдоха Кохабар, собственной персоной! А ты постарел, сильно постарел!
– Да и ты, Комо, моложе не становишься. Поди, уж тысячу лет небо коптишь! – Кохабар хрипло рассмеялся. – Помнится в последнюю нашу встречу, ты хотел меня изжарить!
– Было за что! Надо же, настроил против меня всех жителей Запределья! Жил я себе спокойно, можно сказать, припеваючи… Дань собирал. Так нет же! Явился! Освободитель хренов! А они – олухи и поверили тебе… Да-а-а, побили меня тогда! Ты ведь из-за Летающего Замка всю эту кутерьму-то затеял! А люди… Они тебе были по… Ну, да я на тебя особенно не сержусь. Добр я стал. Даже слишком. Мне сейчас спокойно живётся. На бой никто не вызывает, воины перевелись все, а еды вокруг вдоволь! – Комо приподнялся на задние лапы и, немного потоптавшись, снова лёг на пол. – Зачем ты пришёл, Кохабар?
– У тебя, в сокровищнице, хранится корона Мандиала. Я хочу купить её, – сказал Кохабар, глядя в большие, навыкате, глаза Комо.
– Ха-ха! Не смеши меня, Кохабар, а не то эта старая гора развалится и раздавит нас обоих! Кому нужен этот хлам? С тех пор, как Грозник убил Мандиала, корона превратилась в простой железный обруч, который сгодится разве что детям на игрушки. Грозник снял с неё все Заклятия Мандиала и наложил своё Заклятие. Легче сделать вторую такую, чем возиться со старой! Это знают все Маги в Мазергале!
– И всё же она мне нужна, Комо, и я готов заплатить.
Дракон внимательно смотрел на Кохабара, пытаясь прочесть его мысли, но старания его были напрасны. Слишком силён был Маг, чтобы поддаться чарам дракона. В конце концов, алчность этого большого, но скаредного существа взяла верх над осторожностью, и Комо сказал:
– Тысяча каблов (Кабл – золотая монета, денежная единица Мазергалы. – Примечание автора). – и она твоя!
Дракон нарочно «заломил» цену, в надежде на то, что Кохабар разозлится и тогда он, Комо, сможет прочесть мысли Мага. Но лицо Кохабара хранило невозмутимое спокойствие.
– Ты с ума сошёл, Комо, – покачал головой Чёрный Маг. – Тысяча каблов за кусок железа! Я дам тебе двести.
Начался торг. Дракон, соскучившийся по общению с каким бы то ни было живым существом, с небывалым усердием пытался доказать, что раз гостю так нужна эта корона, то жадничать в этом случае очень неумно, а он – Комо знает цену настоящим (пусть и бывшим) волшебным вещам и потому просто не может согласиться с предложением Мага.
Они долго спорили и, наконец, Комо согласился на пятьсот каблов, сетуя на то, что «отдает корону за бесценок».
Кохабар хорошо знал повадки дракона. Тот был не только жаден, но ещё и бесконечно ленив. Именно на врождённую лень дракона больше всего и надеялся Кохабар. И не ошибся.
После того, как Комо получил своё золото и тщательно пересчитал его, он окончательно успокоился и даже почувствовал некоторое превосходство над Кохабаром. По мнению дракона, Маг совершил непростительную глупость.
– Слушай, Кохабар, у меня в сокровищнице беспорядок, так что корону тебе придётся искать самому. Я, конечно, буду рядом. Да, и предупреждаю тебя, не бери ничего, кроме короны. На все драгоценности я наложил Заклятия. Даже если ты и возьмёшь что-нибудь, кроме короны, до выхода ты это не донесешь. Краденая вещь прожжёт твой карман. А как только найдешь корону, я сниму с неё Заклятие. Покупка есть покупка.
Комо вышел из залы, которая служила ему спальной и, тяжело топая, свернул в тёмный коридор, ведущий к сокровищнице. Кохабар не спеша шел вслед за ним.
«Только бы мне удалось отыскать там Камень Огня, – думал он. – Этот толстый увалень не знает о том, что вся его гора сокровищ ничто по сравнению с этой вещью».
Коридор закончился глухой стеной. Дракон, остановившись, что-то пробормотал себе под нос, и стена исчезла. За нею открылась хорошо освещённая просторная зала, в центре которой были свалены в беспорядочную кучу все богатства Комо.
– Ищи! – прогремел дракон, показывая лапой на груду. – Да постарайся сделать это быстрее, а то скоро наступит время моего драгоценного сна!
Кохабар, окинув взглядом сокровищницу, сразу же увидел Камень Огня. Он выглядел, как самый обыкновенный обломок гринолита (Гринолит – дешёвый поделочный камень серо-зелёного цвета. Один из самых распространённых минералов в Мазергале. – Примечание автора). и любой человек, проходя мимо, попросту пнул бы его ногой. Но не Кохабар.
В тайной книге Мандиала, которая попала в руки Кохабара после смерти Великого Мага, этот камень был описан с точностью до мельчайшего бугорка. Двадцать лет потратил Кохабар на то, чтобы расшифровать записи волшебника. И эти годы не прошли даром. Кохабар всё-таки узнал заклинание, с помощью которого можно было ощутить силу камня и безошибочно отличить его от обыкновенных обломков.
Войдя в сокровищницу дракона, он мысленно произнёс магические слова, и Камень Огня немедленно притянул его взор. Кохабар с трудом переборол возникшее желание схватить волшебный предмет и выбежать из пещеры. Но этого нельзя было делать ни в коем случае. Здесь, в пещере Комо, больше половины защитных заклинаний Мага просто-напросто не действовали.
Кохабар отложил свой посох в сторону, влез на гору сокровищ и принялся искать корону. Безалаберность Комо злила волшебника.
– Можно было и разложить всё, как следует, за такое-то долгое время! Всё равно ведь бездельничал! – сказал он дракону. – Всё ваше племя – такие лодыри, каких ещё поискать!
Комо в ответ промолчал. Он внимательно наблюдал за Кохабаром, усевшись у входа в хранилище.
Когда Мандиал погиб, сражённый Грозником, Комо и Кохабар были одними из первых, кто позарился на «осиротевшие» богатства колдуна. Кохабар взял тогда только книги, да несколько талисманов, а Комо подчистую выгреб из хранилища Мандиала все драгоценности. Грознику же было всё равно, кому достанутся сокровища. Благородство Белого Мага было «притчей во языцех» в Мазергале. Он вступил в бой с Мандиалом не из-за его имущества. Злой волшебник хотел безраздельно властвовать над всей Мазергалой, и именно это обстоятельство стало причиной его гибели.
– Пошевеливайся! – крикнул дракон Кохабару. – Слишком долго ты копаешься!
– Вместо того чтобы орать, лучше бы помог! – огрызнулся Чёрный Маг.
– Ты же волшебник, вот пусть тебе твоё волшебство и поможет! – отпарировал дракон.
– Ага, вот и она! – Кохабар выпрямился, с трудом вытащив корону из кучи прочих драгоценностей. Золотые браслеты, диадемы, рубины, позвякивая, посыпались на пол, разворошённые руками Кохабара.
– Смотри, что ты натворил! – заворчал Комо, вытянув шею. – Какой беспорядок здесь мне наделал! Негодный маг!
– Ничего, ничего, у тебя времени предостаточно, Комо. Сам сложишь всё обратно. Я и так переплатил тебе за эту железку!
Кохабар улыбнулся и корона, якобы случайно выскользнувшая из его рук, скатилась вниз и остановилась рядом с Камнем Огня. Заклятие Нужного Направления подействовало безотказно. Ничего не подозревающий дракон захохотал:
– Ай, да Маг! Тебе в ваахском цирке выступать надо, а не колдовать!
Кохабар пропустил эту колкость мимо ушей и, не спеша, подошел к лежащей на полу короне. Повернувшись спиной к дракону, он нагнулся, якобы намереваясь поднять её обеими руками. Быстрым движением левой руки он схватил Камень Огня, а правой – корону. Кохабар выпрямился и камень, умещавшийся в зажатом кулаке, быстро «перекочевал» в потайной карман, специально для этого случая, вшитый внутрь левого рукава балахона. О, сколько раз волшебник репетировал этот трюк!
Кохабар повернулся к дракону лицом, сжимая корону в правой руке.
