Я не стану отрицать, но…
Рихтер красивый. Симпатичный. Тело как идеальная скульптура, искусно сделанная из обыкновенного камня. И я оцениваю её через слой неплотной рубашки.
Правда, ведёт себя как животное. И пусть не думает, что мне приятно!
Я не мазохистка! Но соски предают меня, приветливо смотря на мужчину. Это всё ветерок от его движений!
И пока пытаюсь себя в этом убедить, его пальцы касаются меня… Там.
Не замечаю этого, и когда подушечка пальцев накрывает чувствительный комочек, прикрываю глаза.
Чёрт… Как же это необычно и приятно одновременно.
Но я не хочу потерять свою девственность на бильярдном столе. Ещё и с каким-то незнакомым мужчиной с замашками доминанта!
– У меня много заболеваний!
Он вопросительно выгибает бровь, хочет что-то ответить, но мелодия его мобильника не даёт этого сделать.
О нет.
Ещё один.
Тот старик сказал сделать так, чтобы он не ответил на звонок. И если у меня всё получится… И спать с ним не придётся.
Я понимаю, что сейчас будет лучше, если он вдруг уйдёт, но… Сестра. Я должна думать о ней. И о себе.
Отрабатывать с ней вдвоём на пару – не воодушевляет.
Рихтер тянется свободной рукой к карману своих брюк.
А я действую как дура. Поднимаю ладони, впиваюсь пальцами в ворот его рубашки. И хоть слабенькая, кое-как тяну на себя.
– У меня могло бы быть много заболеваний, и тогда бы наш вечер не удался, но… К счастью, я таким не страдаю. И вообще… Я неопытна в этом во всем этом…
Мне должны дать долбанный «Оскар» за мою игру. И даже дрожь от паники сейчас как раз в тему.
Меня здесь изнасиловать пытаются, а всё, о чём я могу думать – лишь бы он не взял проклятый телефон.
Но всё равно достаёт его.
Задерживаю дыхание. Слышу стук собственного сердца в ушах. К горлу подступает истерика. Хочется остановить её. Но она резко отступает сама.
Когда мужчина, даже не заглядывая в экран, отключается.
Переводит обжигающий, но в то же время леденящий взгляд в мою сторону.
– Что же, девчонка. Тебе удалось меня насмешить.
Кажется, мой выдох облегчения должен быть слышен где-то на берегу моря за много километров отсюда.
Но я уверена, этот стон, который срывается с губ, когда его пальцы проводят вдоль складок, пронесётся ещё дальше, чем выдох.
Я не возбуждена, нет. Как можно хотеть мужчину, что сейчас чуть не задушил тебя?
Я не мазохистка!
– Неопытная говоришь? – прищуривается. – А стратегия как у опытной шлюхи, что деньги сосёт с мужиков. Думаешь, ты здесь такая первая?
Он грубо хватает меня ТАМ и делает больно. Но тут же нажимает большим пальцем на клитор, который массирует круговыми движениями.
А я задыхаюсь. Он этих ласк и от мимолётной боли, которая тут же заменяется чем-то другим.
– Не надо, – шепчу, прося, чтобы он это закончил. Он ведь не ответил на звонок. Большего мне и не надо. А удержать его ещё какое-то время… Смогу другим.
Но у нас с ним разные планы на этот вечер.
Рихтер свободной рукой хватается за мои запястья. Пытается развести их в стороны, а я сопротивляюсь.
Но сама понимаю, что делаю только хуже. Ломаю свою же легенду. А если он о чём-то догадается?
Закусываю губу, закрываю глаза. Горькая обида растекается по всему телу. От осознания, что не убегу от того, что собирается сделать этот мужчина.
Я опять вспоминаю Камиллу. Себя.
Кёлер не шутил. Видела по взгляду. Он либо подаст на Каму в суд, либо же выбьет деньги другим путём. Постельным. И боюсь, это участь ждёт нас обеих, если я не перетерплю оставшееся время.
Да и чего греха таить… Не все так плохо. Мужчина искусный любовник. Раз вызывает во мне странные ощущения вперемешку с болью.
Поэтому позволяю убрать свои руки от груди.
Рихтер наклоняется, пока извиваюсь на столе и пытаюсь прийти в себя.
Опять всю колотит. От волнения, страха, испуга и странного чувства внизу живота.
Горячий язык дотрагивается до розовой горошины, и я всхлипываю.
Ненормальная это реакция!
– Я начинаю верить твоей порядочности, – выдыхает прямо в грудь. Мурашки, вызванные от его дыхания, делают ещё хуже. Напрягают тело, поднимают волоски там, где они есть. – Стонешь как девственница. Все пугались твоих болезней, поэтому ты так зажата и неопытна?
Ехидный смешок не веселит меня.
– Н-нет, просто, – я впервые чувствую такое. – Хотя… Наверное.
Не хочу, чтобы он знал. Ничего не изменится. Вдруг он вообще девственниц не любит? Выкинет меня куда подальше.
И лучше бы именно это он и сделал.
А мне нужно подержать его здесь ещё хотя бы часик…
Поэтому терплю. Точнее нет. Позволяю себя трогать. Потому что это не так противно, как я думала.
Чёрт, как же повезло, что Рихтер красивый. Хотя бы не старик. Мне противно, но и нет одновременно.
И к тому же неплохо справляется с…
– Ах, – руками, мать его!
Неожиданно входит в меня на одну фалангу.
– Быстро же ты возбуждаешься.
Глава 5
Закусываю губу, и не могу унять дрожь во всём теле. Потому что этот неадекватный опять захватывает в плен розовую горошину и слегка посасывает её.
Внезапно кусает, порождает боль, которая несётся по всему телу. Сдерживаюсь, чтобы его не ударить.
Сестра. Мне нужно думать о ней.
О тех деньгах, которые она должна будет Кёлеру.
Палец входит глубже. А я чувствую как там всё горячо. Так сильно, что жар передаётся через всё тело от низа живота к верху.
В груди давно всё пылает, а к лицу только-только подступает нереальный стыд.
И отвращение. Вместе с презрением.
Грязно и неправильно.
Я понимаю, что всё это для дела. Но с каждым сантиметром, что он входит в меня – становится обидно. Мне ведь сказали прийти сюда как обыкновенную шлюху, которой я сейчас и являюсь.
Отвлекающий манёвр в играх взрослых дядь.
От этого хочется зарыдать.
Но не могу.
Рихтер делает один резкий, неожиданный толчок.
Приводит меня в чувство и не даёт думать дальше.
Срывает с моих губ громкий стон.
Хочу свести ватные ноги вместе, но он не даёт.
Втиснулся между ними и теперь изводит меня до предела. Играется. И совсем не аккуратничает.
Совершает ещё один удар внутрь.
А внизу живота всё накаляется. Скручивается в тугую спираль. Такую сильную, что, кажется, живот сведёт спазмами прежде, чем она стрельнет.
– Секса у тебя не было давно, – ухмыляется, на секунду отстраняясь от груди. Зализывает укус, который сам же и сделал.
Выпрямляется и уже не так яро нападает на мою грудь.
А я только и могу что лежать, распластавшись на столе.
Когда там уже пройдёт время? Осталось каких-то пятьдесят минут, которые мне нужно вытерпеть…
Два часа тянутся неминуемо долго.
Но вряд ли я смогу сохранить девственность в таких условиях.
Особенно когда Рихтер начинает ускоряться.
Делать толчок за толчком.
Выбивать стон за стоном.
И делать меня безумней ещё сильнее.
Заставляет выгибаться, впиваться ногтями в зелёную поверхность стола. Сцарапывать ногтями покрытие.
– Перестань, пожалуйста, – прошу его, чувствуя самый настоящий стыд.
Мне неприятно. От того, что хорошо.
– Я ведь уже доказала тебе, что ты мне понравился.
– Не настолько, чтобы провести со мной ночь, так ведь? – его тон пренебрежительный. Равнодушный. Всё равно ему мои слова.
Но он останавливается. Вытаскивает из меня палец, и я облегчённо выдыхаю, пытаясь отдышаться. Двигался он… А вся вспотела я. И устала тоже. Морально.
Но даёт он мне передышку ненадолго. Резко переворачивает на живот, которым ударяюсь о твёрдую поверхность стола.
Нет, это уже ни в какие рамки не лезет! Мне нужно его отвлечь, и точно не своей голой задницей!
Только хочу встать, но его сильная ладонь опять пригвождает меня к уже горячему от моего тела столу.
И пока ойкаю, этот подонок сдергивает с меня один чулок. Нависает надо мной, обматывает капроном запястья.
Пытается привязать к дереву, но я лягаю его ногами и стараюсь вырваться.
– Хватит, это уже не смешно! – вырывается от страха. Что он ещё задумал?! Только не говорите мне, что… – Оставь, пожалуйста! Не буду сопротивляться!
Но Рихтер не слушает.
