Он припечатывает меня своей мужской энергетикой к столу.
– Держи кий уверенней, – тихий и бархатистый, но твёрдый приказ.
Облизываю нервно губы и стараюсь не вскрикнуть. От испуга. Потому что этот человек не убирает свою ладонь. Наоборот. Присоединяет вторую. Только уже на руку. Ставит её в правильное положение: локоток чуть назад.
– Да тут становится жарко, – отзывается кто-то слева. Краснею от смущения, но…
Сама влезла во всё это. Мне нужно защитить беременную сестру от суда. Или от затеи Кёлера.
– Выбери траекторию. И бей, – Рихтер игнорирует глупую шутку, и я стараюсь сделать точно также. Бью по шару, лишь бы это быстрее закончилась.
Наблюдаю, как белый шар бьётся о красный и рикошетит обратно.
Пытаюсь подняться. Вырваться из давящей и невесомой хватки. Я до сих пор чувствую его руки на своём бедре. Успел соскользнуть ею со спины.
Поднимаюсь, неловко улыбаясь.
– Не забила.
Не знаю, что делать дальше.
Судорожно рассуждаю. Может, всё пройдёт дальше, как по маслу? Но мне нужно отвести его в комнату… А что потом? Не дать себя взять.
Внезапно у кого-то из шестерых звонит телефон. Как спасительный сигнал. Или же нет?… Мне же сказали отвлечь его! Не дать уйти, когда позвонят! А если он сейчас…
Сглатываю, когда незнакомый мужчина отвечает на звонок. Стойко выслушивает и кивает. Сбрасывает.
– Сейчас придём. Хенрик, пошли.
Они что, уходят? Нет-нет, нельзя!
– Мы скоро будем, – кидает в нашу сторону. Мне, или?…
Поворачиваю голову на Рихтера. Тот согласно кивает в ответ. Провожает взглядом двух ушедших, что выходят из зала, оставляя нас пятерых вместе.
Ненадолго. Мужчина, что стоит рядом кидает на них многозначительный взгляд. А мне это не нравится. Потому что те переговариваются меж собой и уходят следом, попрощавшись.
Мы остаёмся в зале одни. И с одной стороны это хорошо – меня уж точно не изнасилует шестеро парней. Но с другой… Сглатываю, когда возвращаю всё внимание на Рихтера.
А он смотрит на меня. Опять этими серыми глазами, которые покрывают меня коркой тончайшего льда.
– И так, кто ты и зачем пришла сюда, Жан-на?
Паника от этого вопроса опять тянется ко мне своими тонкими ручками.
Но становится чуть легче, когда он отворачивается и демонстрирует свою широкую спину, обтянутую белой рубашкой.
– Странный вопрос, – улыбаюсь, опираясь попой о бильярдный стол. Обхватываю его края ладошкой и наклоняю голову чуть набок. – Поиграть в бильярд…
Берёт наполовину полный стакан с алкоголем. На меня не смотрит, но это мне и на руку. Хоть и мне всё равно некомфортно.
Его движения… Как у хищника.
Медленные, выжидающие.
Будто он сейчас ударит.
Нападёт.
И тут он поворачивается. Слегка наклоняюсь, показывая ложбинку меж грудей.
Он слишком серьёзно настроен и задаёт странные вопросы.
– Ты не умеешь играть, – делает вывод.
Волнительно сглатываю, но не сдаюсь.
– Пришла научиться, – отвечаю, чуть заигрывая. Я не умею этого делать. Банально – не умею!
Он делает шаг вперёд. Взгляд опускается на его ноги. На тёмные ботинки. Дорогущие. Интересно, кто это?
Считаю каждый сантиметр, который мужчина преодолевает.
– К чему тогда платье расстёгивала?
Сердце на секунду останавливается. Перестаёт биться.
Глаза непроизвольно округляются от мимолётного шока. Выдаю себя с потрохами, но…
Как?
Пульс вмиг начинает биться чаще.
Он усмехается. Первое его изменение в лице за всё время. И лучше бы он был равнодушным. Прятался за каменной маской.
– Не понимаю о чём ты, – продолжаю играть дурочку. Я всё прекрасно помню. – Ты ошибся. Ведь когда я подходила к тебе ты на меня даже не смотрел. Откуда тебе знать?
Казалось, он довольно прикрывает глаза. Делает глоток темноватой янтарной жидкости и ставит стакан на подставку.
Приближается ко мне. Медленно. Опасно.
Опускает свои ладони мне на колени, из-за чего дыхание сбивается. Смотрит в глаза, не отрываясь.
И резко разводит ноги в стороны. Как ударяет. Вклинивается между ними. Не даёт свести их вместе.
– Что ты?…
Близко. Так сильно, что не могу дышать. Я не договариваю из-за его груди, которая появляется перед глазами.
Поднимаю на него взгляд.
И лучше бы я этого не делала.
Рихтер поднимает свою ладонь в казалось бы, раскалённый воздух.
Сейчас дотронется. И мне всего лишь нужно будет потянуть время разговорами. Потому что на секс… Я не готова. Особенно с незнакомым мужчиной. Если придётся…
Не представляю, как из этого выпутываться.
Но вместо того, чтобы прикоснуться ею к лицу… Горячие пальцы обхватывают шею. Душат, вжимают назад, из-за чего неожиданно падаю назад. Под весом его тела, давлением руки.
Ударяюсь лопатками о тонкое дерево. Шиплю и лягаю ногами, как дикая кошка.
Вцепляюсь остервенело пальцами в его запястье. Кривлюсь от боли, и чувствую этого мужчину всем телом. И ведь ему плевать, что он сейчас перекрывает мне кислород!
– Что на тебя нашло?! – горячо выкрикиваю, пытаясь привести его в чувства.
Но вместо ответа он наклоняется сильнее. Становится ещё ближе. Чувствую его у себя между ног. Эту твёрдую плоть, что утыкается мне в ткань трусиков.
Неприятно. И страшно.
Когда он обжигает горячим дыханием щёку.
И тихо, грубо шипит мне в лицо, выплёвывая каждое слово:
– Кто. Ты. Такая?
Глава 4
– Я ведь сказала! Жанна! – выпаливаю с испугу. – Ты мне понравился, и я решила к тебе подойти! Если ты имеешь садистские наклонности, то я не мазохистка, и ничем не могу тебе помочь!
Несу всякий бред.
Он с ума сошёл! Душить человека!
– Понравился, значит? – угрожающе тихо рычит. – Что же, Жан-на. Раз ты рассчитывала на приятный вечер, мы его и устроим.
Только не говорите мне…
Одна раскалённая рука ложится бедро. Обжигает кожу. Делает одно резкое движение, задирая и так короткое платье вверх.
Обнажает край развратных чулок, без которых чувствовала бы себя абсолютно голой.
– Ты уже не такая смелая.
Попробуй быть смелым, когда тебя пытаются трахнуть, и по совместительству душат. Посмотрю я на тебя, козлина.
– И подготовилась, – обводит пальцами кружево. Скользит вверх, приближается к краю тёмных трусиков. Знал бы он, сколько трудов мне стоило их надеть под это платье.
Я чуть не съела сама себя.
– Отпусти, – хриплю.
Он забывает о том, что держит меня. Слегка расслабляет хватку. А сам второй рукой цепляет ткань трусиков, и я надеюсь, что он их не снимет.
А сейчас просто играет. Выводит меня на правду. Испытывает.
– Пожалуйста, не надо, – опять начинаю паниковать. Голос дрожит. Как землетрясение в десять баллов. Ноги становятся ватой, а живот болит от волнения.
– Разве ты не хотела хорошего вечера? – строгие нотки пугают сильнее.
– Хотела, но… – у меня нет аргументов. По нулям.
– Тогда молчи, – следует грозный хрип. Он полностью убирает свои пальцы от моей шеи, и я неосознанно тянусь к ней ладонями. Проверить, всё ли хорошо.
А Рихтер, пока лежу в шоке, чуть отстраняется и спускает трусики по бёдрам вниз.
Хотя бы не порвал – уже радует! Бережный, чёрт его, возьми!
Но от этого дурно. Ветерок от его движений обдаёт промежность. Съёживаюсь на бильярдном столе, и..
Господи, надеюсь он не решит войти в меня своим кием…
Не такого я первого раза хочу!
– Фигурка у тебя красивая, Жан-на, – он как будто насмехается над моим именем. Кладёт ладонь мне на грудную клетку. Сжимает пальцами ткань и резко, неожиданно, как выстрел – дёргает её на себя.
Глаза сами распахиваются от испуга.
Он порвал мне платье!
Хоть лиф не настигла его участь… Только отодвинул его вниз.
– Слушай, постой… – пытаюсь его отговорить. Драться не могу. Бить его тоже.
Тогда всё это будет зря. И того хуже… Он меня ещё и изнасилует.
А разве не это он сейчас делает?
Но опасность и страх пробуждают в голове идиотские мысли. Пытаюсь спастись. Хоть и поздно.
– Я знаю, что нехорошо поступила, но мне нужно кое в чём тебе признаться…
Кажется, он не слушает меня. Концентрирует взгляд на обнажённой груди. Буквально впивается.
А соски, словно имея разум, и поняв, что их буквально облизывают взглядом, твердеют в несколько секунд. Тут же прикрываюсь. Тяну ладони к груди.
А мозг генерирует тупые идеи, чтобы спастись, пока щёки полыхают.
