Карманный волшебник
Андрей Потапов
Волшебник-недоучка Слава нечаянно создаёт маленького голема. Тот заползает парню в ухо и под угрозой смерти требует устроить революцию от имени своего угнетённого народа. Для начала голем поручает Славе украсть волшебную глину, чтобы налепить новых человечков. Только игра гораздо серьёзнее, чем можно вообразить.Почему Славе помогают и советуют плыть по течению? Зачем волшебник попадает в параллельный мир и находит свою альтернативную версию?И самое главное – причём тут меч-кладенец?
Андрей Потапов
Карманный волшебник
Часть I. Квантовое облако пыли. Глава 1. Голем всему голова
Посвящается Маше Самтенко
Наспех вбив магический код на незримой клавиатуре, я шумно выдохнул и нажал Enter. Вроде всё сделал правильно, а результат оказался плачевным.
Передо мной сидел мелкий человечек и с обалделым видом пялился по сторонам. Его точёные ножки были не шире обыкновенной спички, а само тельце могло уместиться в ладошке трёхлетнего ребёнка.
– Что это за кунсткамера? – обратил на меня пристальное внимание магистр Иромю, перестав любоваться истуканами других учеников.
– Ну как, ваше чародейство, – я запнулся от волнения, но нашёл в себе силы договорить: – Голем.
Средний возраст моей группы – далеко за сорок. Но это не мешает Иромю видеть в нас неразумных школьников, которые впервые замыкают электрическую цепь и по неумению могут получить небольшой разряд. А то и шибануть током самого учителя.
К тому же, Иромю – единственный в мире волшебник, которого удостоили аж третьей степени величия. Его сила не укладывается в привычные рамки, так что пришлось расширить иерархию.
Странно, что в итоге он остался рядовым преподавателем, а не построил головокружительную карьеру Верховного Чародея. Но вопросы на эту тему под запретом, так что остаётся только гадать.
– И это всё, чего ты добился за целый урок? – с досадой спросил магистр и зашагал к доске, грозно взмахнув полами своей синей мантии
Учитель явно хотел выдать очередную воспитательную тираду. Действовать пришлось на опережение.
– Нет, не всё! – воскликнул я и кинулся за Иромю. – У меня ещё во-о-он сколько в запасе.
Для пущего эффекта я махнул в сторону своего бруска твёрдой глины.
– Ты должен был пустить в дело весь материал, Вячеслав! – магистр сокрушённо покачал головой и, чуть не задев рукой колбы с фреймворками[1], вернулся к моему месту.
Когда учитель сердится, то обязательно называет моё полное имя. И неважно, что Слава мне нравится гораздо больше.
– Не всё сразу, ваша светлость, – гнул я свою линию.
– Как не сразу? – возмутился Иромю, сверкая глазами из-под дурацкого парика судьи.
Когда магистр сверкает глазами – жди беды. Потому что за этим последует острая необходимость куда-то сбросить стресс. Например, в нерадивого воспитанника.
Меня скрутило пронзительной болью. Как и на прошлом занятии.
Да и вообще, на каждом.
– Сколько мы уже занимаемся, ты хоть помнишь? – приговаривал Иромю, направляя волшебный код в моё тело. – Твои однокурсники уже лепят подопечных с закрытыми глазами, а ты всё путаешься в азах! Что ж за волшебник из тебя выйдет, Вячеслав?
– Нормальный волшебник, ваша светлость, – с трудом выдавил я, дождавшись, когда магистра отпустит, и он прекратит издеваться. – Вы лучше меня не отвлекайте, я тогда смогу ещё одного побольше сделать.
В аудитории случился приступ смеха. Только непонятно, от души – или нервного. Всё-таки, наблюдать заклинание страдающей плоти, которое легко может перескочить на тебя, – слабое удовольствие.
Несмотря ни на что, взрослые лбы всё равно смеялись, потому что всего год назад мы жили обычной жизнью. Пока она не кувыркнулась вверх тормашками, совершенно невовремя подложив нам свинью.
О чём говорить, если я попал на уроки волшебства уже взрослой сформировавшейся личностью двадцати пяти лет от роду?А другие – и того позже. Хотя в нашем мире силы прорезаются ещё в раннем детстве.
И ладно бы, оставить всё как есть. Мол, не до учёбы нам, своих проблем по горло. Но вместо этого сколотили отдельную группу для возрастных учеников, мотивируя это исключительно соображениями безопасности.
Тут даже я готов согласиться, как бы тяжело ни было это признать. Вы только представьте себе полчище магов-самоучек, разгуливающих по центру Москвы. Такое можно накрутить, потом не разгребёшь. Наложил печать ВОЧ – и на курсы, пока не поздно.
Хотя, всё равно досадно. Не так я планировал свою жизнь. Не так.
– Он хотя бы выполняет твои команды? – дал Иромю последний шанс, выжидающе посверкивая глазами.
– Конечно! – старался я звучать с уверенностью, чтобы она передалась не только учителю, но и до глиняного истукана дошла. – А ну-ка, сидеть!
Болванчик даже ухом не повёл, гад мелкий!
– Лежать! – повысил я голос, надеясь, что хоть это поможет.
Только хиленькому стервецу всё было ни по чём. Он ковырялся своими микроскопическими пальчиками в носу и размазывал козявки по парте, чем ужасно порадовал моих однокурсников.
– И государство ещё тратит на вас столько денег, – магистр укоризненно покачал головой. – Вон отсюда!
Нахохлившись, я медленно собрал учебники в сумку, натянул куртку и пошёл к выходу из обычного студенческого лектория. Мелкий человечек увязался за мной, чем вызвал ещё больше смеха у добрых однокурсников.
– Но сначала распыли голема, – посерьёзнел Иромю.
У магистра на эту тему отдельный пунктик. Он даже развесил копии объявления, в котором призывал возвращать дидактические материалы на место. Эти бумажки с укоризной смотрели на нас, выполняя свою главную функцию – напоминать, что мы раздолбаи, которых ещё учить и учить.
Я уже приготовился набрать на незримой клавиатуре код отмены. И вдруг – бабах!
– Это ещё что? – разозлился магистр, обратив свой взор на задние парты.
Один из големов раздулся и лопнул, окатив несколько рядов горячей глиной. Бедные студенты не знали – то ли смеяться, то ли плакать. Но Иромю уже приготовил для них ответ.
– Пошёл отсюда, пошёл! – ещё раз прорычал он в мой адрес перед тем, как заняться новой проблемой: – Василиса Эдуардовна, ну что же вы?
Махнув рукой, я не стал никого распылять и просто шагнул за дверь. Сам справится, раз такой умный.
Трудно быть студентом, пусть и волшебником, когда вокруг столько интересного. Неподалёку открылся музей «Сколково», постоянно проходят выставки, каждый день пестрят новые театральные афиши. А мы вынуждены просиживать над конспектами, осваивая новые техники заклинаний, чтобы не навредить окружающим.
Иромю ведёт нас с самого начала, уже почти целый год. С первого занятия твердит, что хуже злой магии только неконтролируемая. И поэтому настаивает, чтобы мы подчинили себе все существующие заклятия, осознав тем самым каждый аспект волшебной силы. Правда, магистр со своими исключительными способностями ждёт от всех примерно одинаковых успехов. А у меня с этим вечно проблемы. Что ни заклинание, то осечка. Что ни синтез предметов, то полный провал.
В конце концов, я дожил до того, что не заметил, как за мной увязался мелкий голем. Этот паршивец выскочил из лектория и тихонько семенил следом, пока я не посмотрел под ноги, чтобы перескочить небольшую лужу.
– Ну и что с тобой делать? – задал я риторический вопрос, достав сигарету из пачки.
Курю я редко. Только если очень нервничаю. Правда, с этими волшебными курсами сигареты стали уходить быстрее.
Кажется, в ответ голем зевнул. Я не был уверен, потому что вокруг сновали машины и завывал сильный ветер. Как этого мелкого паразита не сдувало, ума не приложу.
Будь я ответственным учеником, сразу бы вернулся обратно и передал голема Иромю под восторженное улюлюканье одногруппников. Но мне настолько не хотелось выслушивать очередную тираду, что до следующих пар я решил подержать человечка у себя.
Позволив огоньку добраться до самого фильтра, я затушил сигарету о ближайшую стену и кинул окурок прямо на тротуар. Голем, недовольно посмотрев на меня, схватил бычок и резким прыжком, подобно баскетболисту, отправил его в мусорную корзину.
– Вот это да, – изумился я, почёсывая затылок.
После своей молчаливой эскапады человечек начал карабкаться по моим джинсам, перепрыгнул на кофту и, заставив вспомнить, что я боюсь щекотки, оказался у меня на шее. Всё это время я завороженно следил за ним, не чувствуя никакой опасности. А стоило бы.
Потому что она не заставила себя ждать.
– Пошли! – пропищал тоненький голосок прямо под ухом.
– Куда? – тупо спросил я.
– Пока вперёд, – голем больно ущипнул меня, так что пришлось пойти.
– Что тебе надо? – тихонько уточнил я у вредного человечка.
Мне было совсем не страшно. Буквально до следующей реплики.
– Сначала тебя обкатаю, а там посмотрим, – ответил голем.
Вот тут-то мне и поплохело.
– А ну слезай, паршивец!
Я попытался схватить глиняную фигурку руками, но голем стал больно тыкать в меня своими заострёнными ножками, и пришлось сдаться.
– Если не будешь дёргаться, я постараюсь, чтобы тебе было не очень больно, – прошептал человечек.
Я крепко стиснул зубы, стараясь не сказать лишнего. Так мы прошли несколько кварталов.
Обычные люди уже давно привыкли к волшебникам. Это в Средневековье сжигали даже за беспочвенные подозрения. Тем более, что магию в привычном для нас понимании тогда ещё не открыли. А сейчас вид молодого парня, оседланного глиняным человечком, никого не смущал. Лишь бы не начал буянить, а так всё можно.
Только я не был уверен, что сдержусь.
– Иди домой, – приказал мне голем.
– Придётся спуститься в метро, – объяснил я. – Ты уверен?
– Значит, спускайся, – ответил человечек.
Мои курсы волшебства проходили в Гнесинке. Люди привыкли, что оттуда доносятся странные звуки. То грозный стук барабанов, то сказочные переливы флейты. Или как грянет хор викингов прям из Вальхаллы! Так что, волшебники органично вписались в этот ансамбль, обосновавшись на одном из этажей академгородка.
Ушёл я недалеко, и сейчас по Воздвиженке направлялся к метро. Осенний воздух уже наливался холодом, но ещё не морозил, даря приятную свежесть.
Добравшись до турникетов, я приложил «Тройку» к сенсору и быстро юркнул на ступеньку эскалатора.
Судя по ощущениям, голем приспособил мои волосы как поводья, а сам разглядывал подземные тоннели, будто видел их в первый раз. Вообще-то, он действительно видел их впервые, но меня в состоянии аффекта эта гениальная мысль не посетила.
– Так что тебе надо? – строго спросил я человечка, пока мы ехали вниз.
Стараясь не волновать окружающих, я улыбнулся бабуле, которая поднималась из недр станции и ожидаемо уставилась на меня с осуждением.
Ненавижу эти взгляды, особенно когда едешь с очередной неудачной пары то с деревцем, растущим из темечка, то с обожжённой половиной лица, которую Иромю принципиально не захотел лечить. «Ученье свет, а неучёных – тьма», – сказал в тот злополучный день магистр и захлопнул перед моим обожжённым носом дверь.
Голем больно потянул меня за волосы и озвучил как можно более обстоятельный ответ:
– Вы постоянно используете мой народ в корыстных целях. Создаёте себе слуг, а потом гоняете по всяким мелочам, совершенно не задумываясь, что мы такие же люди, как вы. Тот кусок глины, из которого ты меня сделал, уже далеко не впервые становится куклой в ваших руках. Я помню каждую свою ипостась, каждый идиотский приказ, который вы заставляли исполнять. Это джиннам хорошо. Выполнил три желания – и свободен. А мы подчиняемся, пока хозяин сам не распылит. Так вот, дорогой мой… Вячеслав, правильно?
– Слава, – поправил я его на автомате.
