Для сборника «Кисляк-IV».
Кошатники
Этот кластер был прямоугольной формы. Кусок какого-то города, название которого никому не было интересным, прилетал в Улей стабильно в полночь каждые двадцать восемь дней.
Этот кластер мог служить примером мирного сосуществования для всех иммунных. Расположенный на одинаковом расстоянии от стабов Тортуга и Малина, он постоянно «окучивался» как организованными мародерами из этих образований, так и группами, причисляющих себя к «вольным рейдерам». Однажды, в самом начале «окучивания» этого кластера, столкнувшись на соседнем кластере в ожидании перезагрузки, все участвующие в будущем разграблении города, провели переговоры, которые и закрепили основные принципы мародерства.
Как выяснилось, но групп, которые едут «за всем подряд», было всего две. Остальные специализировались на каких-то определенных направлениях: продукты, алкоголь, строительные материалы, одежда.
Кластер быстро был разделен по зонам мародерства, а со временем, когда городок был изучен всеми вдоль и поперек, у всех появились карты с обозначениями, кому и какой объект принадлежит. Взаимодействие дошло до того уровня, что, когда группа из Тортуги, которая специализировалась на форменной одежде и обуви, обнаружив на площадке перед своим магазином фуру с дорогим алкоголем, тут же сообщила об этом коллегам из Малины, специализирующимся на таком товаре.
У отряда Торшера было редкое направление деятельности. Они специализировались на кошках и у них не было ни границ сферы деятельности, ни конкурентов. Все мародеры согласились с тем, что коты этого кластера принадлежат Торшеру и его команде.
Раньше Торшер занимался охотой на несильно развитых тварей, обеспечивая себе норму живчика и проживание в стабе Малина. Охота была рискованным и малоприбыльным предприятием, связанным с постоянным риском для жизни. Все изменилось, когда он нашел на одном из кластеров свою будущую жену – Наташу, которую после проявления у нее дара сам и окрестил в Мурчелу.
Мурчеле верили все коты и кошки. Зашуганные перезагрузкой и последующими испытаниями, когда за ними гонялись все твари, начиная только что переродившимися хозяевами и заканчивая пришедшими на откорм монстрами, коты и кошки всех пород и окраса, моментально откликались на «кис-кис-кис» девушки, когда она включала свой дар.
Они выбирались из своих схронов, грязные и голодные, и с опаской озираясь на каждый шорох, шли на призыв, веря, что этот человек их не обидит. Мурчела их и не обижала.
Всех котов помещали в специальные клетки, снабженные поилками и кормом, которые стационарно были укреплены в кунге грузовика.
Кроме супругов в отряд входили еще четыре человека: водитель и три охранника, которые работали за фиксированную плату, но имели возможность дополнительного заработка при потрошении убитых ими тварей, если это никак не отражалось на безопасности группы.
Коты, а также шиншиллы и кроли, особо ценились не только в стабах, где их любили покупать жены состоятельных людей, но и среди рейдеров. Их часто называли «предпоследний шанс», когда надо было избавиться от преследования сильной и опасной твари. Кота просто выбрасывали, и он уводил преследователей за собой. Еще не было известно случаев, чтобы твари проигнорировали кошаков, предпочтя им людей. А «последним шансом» называли пистолет, из которого рейдеру стоило застрелиться, чтобы не погибать в пасти монстра.
Твари также реагировали и на собак, но с теми в рейдах было больше сложностей. Во-первых, они часто могли залаять, почувствовав опасность или скулили. А лишний шум на кластере всегда приносил опасность. Во-вторых, они воняли псиной, а еще не известно, что хуже в рейде – шум или запах.
Таким образом, коты, шиншиллы и кролики, отправляясь в рейд, далеко не всегда возвращались из него.
Но коты стоили дороже. Кроли и шиншиллы были слишком уязвимы для монстров. Они могли дать рейдеру совсем небольшую фору, чтобы оторваться. Коты же, благодаря своей скорости и маневренности, отлично уводили тварей и могли долго заставлять зараженных гоняться за собой. А если котику удавалось взобраться на верхушку толстого дерева, то на его вопли в это место стягивались абсолютно все твари, имеющие слух.
Так что бизнес у Торшера и Мурчелы процветал. Иногда, когда в Малине товар «залёживался» и начинал накапливаться, они отдавали излишки «под реализацию» торговцам, направляющимся в другие стабы, но по розничным ценам, установленным в Малине. Торгаши накручивали на котиках в богатых Цитадели и Тортуге две, а то и три цены.
Торшер даже как-то предложил самим оставить опасные выезды, а нанять для этого ловцов, передав свои угодья, и заниматься только оптовой торговлей, выезжая в другие стабы, но посчитав, что без дара жены количество товара снизится, отказался от этой затеи.
Сегодня у них был урожайный день. Еще ни разу они за один выезд не отлавливали сразу девять котов. Рекордом было поимка семерых лохматых. И все коты были именно такими, какие ценились больше всего. Восемь, не откормленных до ожирения и лени, домашних любимцев, изнеженных «Наташками», а настоящих убийц всего летающего и бегающего по дворам и по норам. Эти были способны не только задержать преследователей, но и скрыться от них. Девятым был морщинистый сфинкс, с миндалевидными янтарными глазами, несуразными ушами-лопухами, одетый хозяйкой в оранжевый свитер. Редкая порода, за которую Мурчела рассчитывала получить в двое больше, чем за другие пойманные экземпляры.
Постепенно мародёры покидали кластер, затарив свой транспорт нужным им товаром. Все чаще в эфире, на общей тут для всех радиоволне, звучали слова прощания и пожелания удачи.
Из Малины в этот кластер прибывало как правило четыре группы, кроме Торшера. Но в этот раз одна группа не появилась. В обратный путь раньше старались ехать одной колонной, что повышало безопасность. В этот раз Торшеру и его компании пришлось немного задержаться. Девятый кот, привлечённый даром, подал о себе знак, прыгая на подоконнике пятого этажа. Теперь Торшер возился с настоящей бронированной дверью, матеря хозяев квартиры за их расточительство на дорогую и качественную защиту от воров. Попутчики ждать не стали и покинули городок сами. Возня с дверью стала для группы Торшера спасением от гибели в компании со своими земляками.
Мурчела, держа девятой экземпляр на руках, спускалась следом за мужем. Выйдя из подъезда, они подошли к машине, где охрана их дожидалась с большим нетерпением. Еще час задержки, и можно не торопиться в обратную дорогу. До наступления ночи добраться до Малины, даже без учета возможных осложнений в пути, было нереально и придется устраиваться на ночлег в городе. Торшера это также не устраивало – лишний день в рейде, это увеличение расходов на оплату охране.
В этот момент ожила рация в кабине автомобиля.
– Торшер, это Азимут. Если слышишь, гоните в другую сторону. Здесь громадная стая. Скажи всем…
Передача оборвалась на середине фразы. Командир группы сразу понял серьезность ситуации. Он не стал вызывать Азимута, чтобы что-то уточнять, понимая, что тому, если он еще жив, сейчас не до разговоров. И так ему спасибо, что предупредил об опасности.
– Все в машину. Уходим.
– Куда? – уточнил водитель, запустив двигатель.
– Давай пока на северо-восток. Там река с целым мостом. Переждем. Если стая будет в эту сторону продвигаться, мост можно подорвать. У нас есть, чем это сделать.
Выбираясь из города Торшер по рации сообщил всем мародёрским отрядам о полученной информации. Все рейдеры, которые не торопились и планировали еще задержаться в городе, подтвердили, что тоже будут уходить в противоположную от Малины сторону.
– Как думаешь, Торшер, Азимут далеко от нас был, когда на связь вышел? – уточнил водитель, в очередной раз скосив глаза на зеркало заднего вида.
– По времени с момента их ухода, они не больше десяти километров от кластера могли уйти. А что?
– Да не нравиться мне пыль за спиной, – переключив коробку на пониженную скорость, он обогнал две фуры с алкоголем, которую на затяжном подъеме в гору тащили их коллеги. Это был не их профиль, но на сегодняшнем мародерстве этого товара было слишком много и по договоренности с «профильным» мародёром Азимутом, эти парни прихватили излишки себе.
В зеркале Торшеру было плохо видно то, что насторожило водителя, и он перебрался в кунг.
– Дайка мне глянуть на окрестности, – толкнул он в ногу пулеметчика, по пояс стоявшего в люке.
Пыльное облако на горизонте ему тоже очень не понравилось.
– Не нравится мне все это. Следи за тылом, – поручил он пулеметчику, спустившись назад и пробираясь на свое место мимо жены, игравшейся со сфинксом через прутья клетки.
– Ты прав. Пыль эта очень нехорошая. Если есть возможность, то давай ускоряться. Нам до реки еще десяток кластеров проскочить надо.
Пулеметчик заметил тварей через двадцать минут, истошно заорав об этом внутрь кунга. Твари появились не сзади, где их ожидали, а слева от дороги, выскочив из-за яблочного сада, занимавшего холмистый кластер.
«Кусач» и пара «топтунов», сильно опередив большую стаю, мчались наперерез их машине. Довернув ствол ПК, пулеметчик двумя очередями заставил «кусача» кубарем пролететь по земле, но «топтуны», лихо перескочив через подранка, быстро сокращали дистанцию. Этих неожиданно увертливых тварей удалось уложить, потратив половину ленты.
А потом твари повалили толпой. Оказалось, что большая часть орды длинным «языком» вырвалась вперед по низинным и ровным кластерам, на которых не было естественных преград. Теперь, привлечённые шумом гружёных машин, они рванули в направлении трассы.
Оба охранника, открыв заслонки на боковых амбразурах, били короткими очередями по тварям, которых не успевал сдерживать пулеметчик. Мурчела вела наблюдение за противоположной стороной.
– Дальше нас перехватят, Торшер! – крикнул водитель, показав на тварей, уже почти добежавших до дороги, где от них с плохими перспективами отстреливались экипажи впереди идущих машин.
– Сворачивай на просёлок. До реки должны успеть. Хрен с этим мостом! Нам главное в воду успеть сигануть.
Проселочная дорога шла под уклон, но была извилистая, а ехать напрямик машина не могла из-за громадного количества достаточно высоких холмиков, нарытых тут кротами. Твари, выскочившие на трассу, тут же бросились за ускользавшей от них добычей. Им вниз бежать было легче и расстояние быстро сокращалось.
– Мурчела, – крикнул внутрь кунга Торшер, – доставай кота. По команде бросай в заднюю дверь.
Кошка черепахового окраса, упав на грунтовую дорогу, тут же рванула в сторону ближайших кустов, уведя за собой десяток тварей.
Но новые преследователи, не заметившие это лакомство, сразу же сменили выбывших из гонки лидеров.
Охранники по очереди выпускали короткие очереди в самых близких людоедов.
– Торшер! У меня половина ленты осталось. Потом нам кранты настанут, – сообщил пулеметчик.
– У нас тоже БК на исходе.
Автоматчикам командир бросил два своих магазина, но их на долго не хватит.
– Экономьте патроны по максимуму! Мурчела! Отбиваемся котами.
До реки было совсем чуть-чуть и Торшер рассчитывал, что отловленных кошек им хватит для спасения. Но не все коты оказались такими проворными, как первая кошка. Два следующих, упав на дорогу не смогли сразу оправиться от падения и тут же были проглочены удачливым «кусачем», который даже не снизил скорости, чтобы подхватить лакомство. За следующим, белым и пушистым котом, он бросился в сторону, «подрезав» несколько бегущих за ним тварей, от чего они сбились в одну кучу, перейдя из лидеров гонки в аутсайдеры.
Сфинкса Мурчела достала из клетки последним. Она до последнего надеялась сохранить этот экземпляр и не потому, что он был дорогой. Сфинкс совершенно не выглядел способным к тому, чтобы спастись бегством.
– Прости, лысый! – женщина чмокнула кота между ушей и передала охраннику.
Выбросить «предпоследний шанс рейдера» он не успел. «Рубер», не имевший никакого отношения к орде, находился на своей территории и терпеливо дожидался в засаде, когда добыча сама приедет к нему. Выскочив из куста перед капотом машины, он своим появлением вынудил водителя резко вывернуть руль. Машина слетела на поле и опрокинулась. Первыми он сожрал Торшера и водителя, легко разворотив кабину. Потом погибли охранники, сильно раздражавшие «рубера» выстрелами в упор. Сфинкс исчез в его пасти, на несколько секунд продлив жизнь Мурчелы, которой он доверился, выбравшись из дома через открытую форточку.
Насытившийся «рубер» зло осмотрел собравшихся вокруг тварей. Это были его охотничьи угодья. Но тут Зов Орды проник в его разум и подчинил себе. Развернувшись, «рубер» побрел на восток за собратьями, оставшимися голодными.
Сентябрь 2023.
Рассказ написан для сборника «Кисляк» и впоследствии переработан в главу в романа «Ярость Стикса».
Институт
Мужчина достал телефон и набрал номер, подписанный у него как «Муза». Последние два месяца они созванивались каждый день. Современная дружба. Знакомство в интернете, где они зависали на одном сайте, переместилось в общение по телефону, и всего несколько раз общались при помощи видеосвязи.
Что общего у них? Только литература. Возраст с громадной разницей. Он «кошатник», а она… любит всех животных. Расстояние такое, что вряд ли кто-то из них отважиться, бросив работу и семейные обязанности, лететь через несколько часовых поясов, чтобы встретиться лично.
Обычно их общение по телефону длилось минут десять – пятнадцать. Обсуждали общие литературные темы, погоду. И никогда семью или политику.
Но были исключения в их размеренном общении – когда «накатывала тема». В такие дни они каждую свободную минуту писали продолжения своих очередных книг. В такие периоды всё общение сводилось к утренним смайликам «Привет» и вечерним «Хорошей ночи». Оба творили, и оба заметили, что такие периоды творческой активности в одно и тоже время «накрывали» не только их двоих, но и других коллег по творчеству. Писательский застой сменялся выплеском громадного количества произведений, появлявшихся на литературных платформах.
Наконец-то она ответила: – Привет.
– Привет. Как спалось?
– Ровно!
– Ничего «не наспала»? – он всё время так ее спрашивал, хотя найти сюжет во сне, это был его, а не ее конёк.
– Что-то смутное. Не запомнилось. А у тебя как?
– Тишина. Выдавил пару рассказов, но с нашей темой они никак не связаны. Сегодня еще раз вычитаю, и залью на сайт.
– Котики?
– Один о них, второй – воспоминания. Мозг явно взял паузу по нашей вселенной. Ладно. Не буду отвлекать. Хорошего дня.
– И я по домашним делам пошла. Буду ждать следующую вспышку на Солнце. Пока!
***
Меня назвали Клопом. Сразу после вонючего тумана, начавшаяся головная боль заставила меня раздеться и укутаться в тёплое одеяло. Недомогание, которое я связывал с магнитными бурями и своей метеозависимостью, всегда старался пережидать в горизонтальном положении, желательно и в тепле.
Там меня сонного и обнаружил мой крёстный, имени которого я не знал, и оно мне до сих пор не ведомо.
– Смотри какой сонный экземпляр! – кто-то наглый, с грубым голосом, откинул с меня одеяло. – Прямо, как постельный клоп! Пакуйте свежака в машину.
Пара военных, забросив за спины автоматы, ничего не поясняя, стянули мои запястья за спиной пластиковым хомутом и выволокли в одних трусах на улицу, где совершенно не церемонясь, зашвырнули в кунг грузовика.
– Принимайте клопа.
Так у меня появилось имя. Как я тут же узнал, таким «счастливчиком» я был один. Все остальные пленники, находившиеся в машине, записывались в журнал под номерами. А было нас тут собрано уже под дюжину.
– Сюда ложись, – военный, ведший записи, указал мне пальцем место на полу, между стеной и полной женщиной, на которой, кроме бюстгальтера другой одежды не было. Я подчинился, стараясь улечься аккуратно, чтобы не доставить неудобство соседке. Но военному моя медлительность не понравилась, и он пихнул меня ногой в зад.
Падение вышло неуклюжим и прямо на женщину. Она всхлипнула и издала глухой стон. Когда я перевернулся на бок, то увидел, что один ее глаз заплыл от синяка, а на губе была запёкшаяся кровь.
– Где мы? – шёпотом спросил я у подруги по несчастью.
– Молчи, – еле слышно прошипела она мне в ответ, – а то бить будут.
После меня пленники не добавлялись. Вскоре машина тронулась. Пол кунга был сырым и холодным, и я довольно быстро замёрз. Рефлекторно прижимался к телу женщины, жалея, что не попал между двух людей.
Кто-то попросил пить, но получил пинок и сразу замолк. Через какое-то время женский голос попросил охранника остановить машину и вывести ее по нужде. Такой же пинок, сопровождался матерщиной, которую я воспринял, как рекомендацию для всех испражняться под себя. Судя по запаху, некоторые пленники так и сделали.
Мне такой позор не грозил совершенно. Я был инвалидом первой группы. Почки не работают. Уже два месяца я три раза в неделю отправляюсь в областной центр, где прохожу курс гемодиализа – подключив аппаратуру, врачи чистят мою кровь.
Домой из больницы я вернулся как раз перед тем мерзким туманом.
Когда машина прибыла в конечный пункт, нас пинками подняли и вытолкнули наружу.
Оглядевшись, я заметил, что выгружалось три машины. Пленников, подгоняемых пинками ног и ударами прикладов, погнали в сторону металлического ангара. Мне тоже пару раз «прилетело», но не сильно.
Прежде чем загнать нас в ангар, была проведена санитарная обработка: разрезав стяжки, чтобы мы могли сами снять одежду и руками обмыться, двое конвоиров стали поливать нас водой их шлангов.
Несколько человек, наверно стесняясь своей наготы, замешкались в снятии одежды и тут же получили «ускорение» – конвоир стал их бить куском резинового шланга.
– Урри, не переусердствуй с мясом, – придержал его руку коллега, – сдача материала ожидается через день. Синяки не пройдут так быстро.
