Рин Скай "Малыш для генерального"

Лечу на все красные. Вообще пофиг на правила. В голове бьется лишь одна больная, в корне неправильная мысль – спасти свою беременную самку. И свое потомство. Все. Вот такие идиотские мысли заставляют меня рисковать, подвергая опасности всех участников дорожного движения.

Залетаю на парковку клиники. Подхватываю Марьяну на руки. Дышит. Тяжело, ну хоть дышит! Отлично. На лицо лучше не смотреть. Бегу с нею на руках в приемную. Мою руку что-то сжимает. Ее ладошка. Узкая и белая. С голубыми прожилками трогательных венок. Черт! Сжимаю ее в ответ. Умом я зол на нее. Ненавижу ее, а вот мое тело и инстинкты реагируют совершенно по-другому. Тянутся к ней, поддерживают. Стараются защитить.

– Все хорошо будет, – почти нежным голосом обещаю ей.

Стискиваю ладошку еще сильней. Марьяна – молодая, сильная, должна выкарабкаться!

– Врача, быстро! Девушка беременна. И с сердцем что-то! – кричу я администратору.

Клиника наша, частная, корпоративная. Меня тут все хорошо знают. Девушка мгновенно испаряется, и материализуется вновь с врачами и санитарами с каталкой.

– Опускайте, Сергей Валерьевич! – командует Черничкова Анна Павловна, как написано на ее бейджике.

С трудом отдираю девушку от себя. Глупо, но я настолько боюсь за нее, что хочу быть рядом и на осмотре.

А Марьяна не отпускает мою ладонь. Как вцепилась, бедная девочка в машине, так и не разжимает свои пальчики.

– Не отпускай… – хрипит, глаза не открывает.

– Нет, я здесь! Слышишь! Не отпущу!

Зыркаю на недоумевающих санитаров и врачиху. Стискиваю ее ладонь сильнее.

– С вами пойду! – рычу на них, чтобы зашевелились.

Так мы и бежим все вместе к лифту. Я, за своей рукой, что не желает отпускать Марьяна, и санитары, что толкают каталку к лифту.

Нас заводят в какой-то темный кабинет, типа такого, где делают УЗИ.

Марьянку я лично перекладываю на кушетку.

– Отпустите девушку, ей надо расслабляющую капельницу поставить. – требует Черничкова.

Ага. Самая умная что ли? Как я Марьяшку отпущу?! Я же обещал ей.

– Так ставьте! – требую я. – Я подвинусь!

Марьяна морщится, когда ей прокалывают сгиб локтя, а я сильней стискиваю ее холодную ладошку.

– Потерпи, пожалуйста! – бормочу глупости. – Они тебе как лучше делают!

Хотя сам терпеть не могу ни уколов, ни капельниц, ни прочей иглоукалывающей фигни.

Капельницу закрепляют на штатив, а я сижу рядом с нею на корточках и не выпускаю ее пальчики.

– Что с ней?! – пытаюсь выяснит у Черничкова.

– Сейчас все узнаем. Похоже на невралгию. Если до этого проблем с сердцем не было.

– Были проблемы, или нет, Марьян?! – всматриваюсь в ее лицо. Оно постепенно разглаживается по мере действия капельницы.

– Нет, я здорова… – хрипит это чудо. – Просто беременна…

– А… так это вас я ждала на прием в час дня!? – догадывается Анна Павловна. – Вот как раз и пройдете полное обследование перед прерыванием.

– Что?! – мигом открывает глаза Марьяна. – Никакого аборта! Не смейте мне его делать! Я против!

Вот женщина, а! Только что умирала, а как про аборт услышала, мигом в себя пришла. Какая жажда родить и поживиться за мой счет! Рожалка! Курица тупая! Наседка!

– Нет, никто вам против воли аборт не сделает, – идет на попятную Черничкова. – Просто у меня были другие сведения относительно вас.

– А я вот за прерывание! – не могу стерпеть я. – Требую проведения операции!

– Вот и делай его себе сам!!! И руку мою отпусти!!! – отпихивает Марьяна от себя мои пальцы.

– Сергей Валерьевич, это полностью в компетенции женщины, решать делать ей аборт или нет. Насильно, по вашему желанию, мы провести такую операцию не можем. – Черничкова готовит аппарат, какие-то провода, электроды.

– Девушка, расстегивайте блузку, я сейчас сниму кардиограмму на всякий случай.

– Пусть он выйдет! – требует строптивое создание.

– Никуда я не собираюсь выходить! – буркаю я. – Буду контролировать процесс. Давай помогу пуговицы расстегнуть, у тебя вон капельница в руке торчит.

На самом деле я очень боюсь за ее здоровье. Боюсь, что у нее какое-то серьезное заболевание на сердце, а мне не сообщат об этом. А еще очень хочу, чтобы у нее нашли что-то, не совсем серьезное, но такое, чтобы являлось показанием. Короче, я полный злодей, но мне не нужен этот ребенок! Уже один сын у меня от секретутки есть. Хватает. Второго не нужно.

С пуговицами у Марьяны ничего не выходит, и тогда я сам лезу расстегнуть их.

– Не трогай меня!!! – визжит она, как потерпевшая.

– Ее надо полностью раздеть? – игнорирую Марьянины вопли.

– Нет, до белья. Мне нужно поставить электроды в области сердца. И все. – обламывает меня Черничкова.

А я не то чтобы хотел… но наверно, подсознательно… где-то очень глубоко… да блин, кого я обманываю??? Хотел, конечно! А какой из нормальных мужиков откажется попялиться на красивую девушку в красивом белье?!

А Марьяна красивая. Даже под капельницей! Черт, вот не даром на корпоративе меня к ней потянуло!

Черничкова присоединяет электроды вокруг ее белого топа.

– Ой! – вскрикивает Марьяна.

Наверно они холодные, или мокрые, потому что из-под них какая-то жидкость вытекает.

Я рвусь обратно к ней на этот ее «ой», чисто на инстинктах тела, а она, на тех же инстинктах снова хватает меня за руку. Цепляется, как за соломинку, подрагивает.

– Я здесь, Марьян, я здесь. – тихо сообщаю, мазнув носом ей по виску. – Просто спокойно лежи. Это не больно. Не больно же?

ГЛАВА 13

МАРЬЯНА

– С кардиограммой у вас все в порядке. Это была невралгия, на фоне стресса и беременности.

– Меня довели! – сообщаю, набычившись на босса. – Есть тут, кому доводить беременных женщин до сердечного приступа!

Придурочный босс зыркает на меня исподлобья, а потом демонстративно воротит нос от кушетки со мной. Ну и фиг с ним.

– Ложитесь, сейчас посмотрим вас на УЗИ. – предлагает Черничкова.

Прямо на все руки мастер. И УЗИ сделает, и кардиограмму… Ну да ладно, лишь бы специалист была хорошая.

Так как блузка у меня уже расстегнутая, то просто приспускаю юбочку вниз, чтобы обнажить животик как можно больше. А Сергей Валерьевич хоть и морду лица воротит, но нет-нет, да и повернется. Да слюни пустит, извращенец!

– Так, посмотрим, что у нас тут, – капает гелем мне на животик Анна Павловна.

Начинает неспешно водить датчиком узи, по впалой коже.

– Ага, а вот и ваша лялька… – улыбается женщина. – Вот, мамочка, смотрите!

Я гляжу на монитор, что висит у меня перед глазами и вижу… червячка. Но это – самый красивый червячок в мире! Потому что мой малыш! Сын или дочка!

– Сергей Валерьевич, а вы не взгляните? – интересуется Черничкова.

– Нет! – рычит гадский босс, – Мне не интересно!

– Ну и пошел тогда вон отсюда! – шиплю себе под нос, – Чего припер?!

Босс резко разворачивается ко мне. Впивается взглядом в датчик узи и блестящий от геля животик под ним. Ноздри его раздуваются, будто он нюхает меня в крайней степени раздражения.

– Так, вижу беременность, семь-восемь недель. Плод прикрепился низко, почти у входа.

– Это плохо?! – пугаюсь я.

– Ну, это не очень хорошо. У вас есть угроза.

Мне страшно, и я беспомощно перевожу взгляд на Сергея Валерьевича… а у него оживает мобильный.

Он смотрит на экран, морщится, словно бутылку пива зубами открыл, а потом вполне вменяемым тоном произносит:

– Да, сынок! Что? Эта мымра снова забыла забрать тебя с занятий?! Миш, не паникуй, дай трубку воспитательнице. Я сейчас буду, да. Через полчаса.

Сергей поднимается со стула, направляется к выходу.

– На работу сама вернешься, после обследования! А я к сыну. Одна дура, такая же как ты, снова забыла ребенка на занятиях! Понаражают, идиотки, а сами следить за детьми не хотят! – ворчит себе под нос мужчина, поправляя пиджак. – чтобы не смела на работу опаздывать! Поняла?!

– У меня угроза! – сдавленным тоном напоминаю я.

– Меня это не волнует! – бросает Астафьев, звонко хлопая за собой дверью.

ГЛАВА 14

– Марьяна Викторовна, ты на работу собираешься приходить? – каверзный голос Данилы Валерьевича, моего непосредственного босса и брата главгада, напоминает мне что я вновь облажалась.

– Простите, пожалуйста. – виновато прошу я. – Я была в больнице.

– А теперь? – начинает закипать младший главгад.

Я осматриваю палату на четверых человек, что сейчас с интересом греют уши, внемля моему разговору, но выйти в коридор не могу – уже полчаса как релаксирую под капельницей, стараясь не думать о работе и о Сергее. Но ни того, ни другого мне не удается.

– А теперь я легла в больницу. На сохранение.

– В смысле на сохранение?! – орет в трубку мой непосредственный босс.

Интересно, у них вся семейка такая хамская?

– Ты что, беременна?!

Таким тоном говорит, будто я ему сообщила, что у меня третья нога выросла. Или вторая голова. Я – молодая красивая женщина. Я что, беременной быть не могу?!

– Да, Данила Валерьевич, я беременна. И меня положили в больницу на сохранение, так как существует угроза выкидыша. А позвонить я вам не могла, так как из той пафосной клиники, куда меня привез ваш брат, я добиралась до нормального человеческого заведения! А сейчас я под капельницей.

– Уф, Марьян, ну ты даешь! – идет на попятную босс. – Ты же разведенная вроде. Или решила от мужа все же залететь?

Интересно, это проверка такая? Сейчас скажу, что от мужа, а нас на громкой связи там подслушивает главгад! Хотя нет… Данила слишком туп, чтобы додуматься до такого коварства. Но, лучше не раскрывать карты за зря.

Молчу. Тупо слушаю, что он скажет мне дальше.

– Марьян, ну ты там это, держись, ладно? В какой ты клинике? Помощь нужна? Почему из «***сервис» сбежала?

– Потому что не по карману мне ваш «***сервис», – говорю чистую правду. – А тут я по страховке лежу. Еще две недели лечиться, потом контрольное узи, и будут думать, выписывать меня, или держать дальше.

– Ох, это ты меня на две недели без секретарши оставляешь? – печалится брат главгада. Но тут же берет себя в руки, – Нет, Марьян, конечно, лечись сколько тебе надо. Я временную помощницу себе возьму. А ты… возвращайся в «***сервис», все расходы тебе оплатит наша компания. И роды тоже.

Вот это да… я об этом не знала… Ты смотри, Сергей Валерьевич, папаша фигов, не сказал мне об этом, или просто не хотел и копейки на малыша тратить, а вот его брат… каким бы развязным и глупым он ни был, но он более человечнее Сергея оказался. Вот как так? Может, правда воспользоваться? Гордость – гордостью, но там врачи и уход лучше. Тут вон палата на четырех, а меня пятой всунули. И за сколько времени всего одну капельницу поставили. Это все-таки мой ребенок и его здоровье… И Сергея. Но ему наплевать. Хотя при чем тут Сергей, когда помощь мне предлагает Данила?

– Даниил Валерьевич… я, пожалуй, соглашусь.

– Ну и правильно. Я позвоню и распоряжусь. Пришлю тебе водителя. Или лично приехать? Говори, Марьян, не стесняйся! Ты – беременная и твои капризы хоть кто-то должен исполнять.

Ушам своим не верю. И это Даниил Валерьевич? Он – по сути, первый мужчина, который признал и адекватно воспринял мою беременность и даже капризы простой обычной секретарши готов исполнять…