Арди не могла сказать, сколько продлился привал. Просто в один прекрасный момент Караг встал и пошёл. Другие кровобороды незамедлительно повскакивали и отправились за ним следом. Всем остальным ничего не оставалось, как последовать их примеру.
Сколько они прошагали до этого? Сколько сидели на холодном полу и пытались надышаться затхлым воздухом? У Арди не было ответов. Стен и потолка давно не было видно, в какой-то момент они словно шарахнулись в стороны и растворились во тьме. Остался только неровный изобилующий провалами и трещинами каменный пол, небольшой круг света вокруг эльфа и едва различимые в темноте впереди спины кровобородов. Арди не понимала, где она. Восток, запад, север и юг стали просто словами, лишенными смысла. Если бы не пол, на который постоянно следовало поглядывать, чтобы не поломать ноги или не улететь в пропасть внутри горы, Арди не сказала бы, где находится верх, а где низ. Но кровобороды шли уверенно, и только это хоть как-то успокаивало.
Она пыталась несколько раз заговорить с Адреем, но тот её словно не слышал. Переставлял ноги, как заведённый, и буравил взглядом спутников-нелюдей. Его короткие «угу» в ответ звучали невпопад. В конце концов Арди от него отстала.
Молчун отмахивался, морщился и нещадно мял виски. Мял так, словно пытался изменить форму костей под обожжённой кожей.
– Сейчас бы глоток той бурды Далуровой, да? Готова поспорить, ты бы не отказался. Сильно болит?
Молчун мрачно кивнул.
– Мне кажется, там кто-то есть – в моей голове. Кажется, я могу его нащупать.
– Эй, ты точно в порядке? – Арди протянула руку к шершавому лбу Молчуна. Горячий.
– Да. Просто с той ночи я чувствую себя странно. Флан говорит, это пройдёт. Надеюсь, он прав.
– Ты горишь.
– Ерунда.
– Если станет хуже – скажи.
Молчун промолчал и снова принялся месить своё лицо. И опять воцарилась тишина, нарушаемая лишь гулким шорохом подошв и отрывистым дыханием. Снова время растворилось в темноте. И когда Арди уже казалось, что они навечно останутся здесь только для того, чтобы блуждать в поисках неведомо чего, они, наконец, дошли.
Караг встал напротив стены, покрытой вязью дварфийских рун. Её верх тонул в темноте, там, куда не доставал свет огонька Ларниэля. Кровобород широко расставил ноги и принялся разглядывать стену, пристально и сосредоточено. То и дело он что-то говорил, отрывисто и тихо. Кровобороды привычно сгрудились вокруг и внимательно вслушивались в слова вожака.
– Тьма и пламя, как я жалею, что не выучил их язык.
– Готова спорить, что дварфы не очень охотно взялись бы обучать тебя. Ну, по очевидным причинам.
– Да, они трясутся над своими знаниями, как умалишенные, хотя цена многим из них – пыль. Но некоторые очень ценны. Да, они не стали бы учить меня языку. Но есть люди, которые с ним знакомы. И вот они, кхм, куда сговорчивее.
– Думаю, сейчас мы увидим то, что не предназначено для глаз чужаков. – Адрей с любопытством посмотрел на стену – сплошной камень, испещрённый рунной вязью.
– Ага, один секретик мы всё же сейчас подглядим. – Арди усмехнулась. Её настроение улучшилось, монотонный переход наконец сменился чем-то ещё. – Смотри во все глаза, Ларниэль.
Караг словно понял, о чём они говорят, подошёл к эльфу вплотную и грубо развернул спиной к покрытой рунами стене. Затем что-то рявкнул и сделал круговое движение рукой.
– А может, и не подглядим, —хмыкнула Арди и развернулась лицом к темноте. Сейчас её совсем не интересовали чужие секреты. – Давайте отворачиваться, не будем злить нашего полоумного друга.
За спиной что-то приглушенно лязгнуло раз, затем другой, громко заскрежетало, и в спину Арди ударил упругий порыв ветра. Тёплого ветра, пахнущего гниющим мясом.
Она развернулась на пятках с луком в руке раньше, чем подумала, как на это отреагирует Караг, но плевать она хотела на это в таких обстоятельствах.
В стене, покрытой рунами, открылся проход. Довольно большой, метра три шириной, он скрывался за двумя огромными воротинами, теперь открытыми наружу. Между ними – темнота. Свет огонька Ларниэля не доставал так далеко. Что-то было не так. Кровобороды вмиг подобрались. Оружие порхнуло в их громадные кулаки и теперь грозило чернильной завесе.
Они что-то видели. Хотела бы Арди знать, что именно. Отупляющее оцепенение, так плотно опутавшее ее, наконец спало.
– Эй, Караг! Что там? – Оперение стрелы успокаивающе щекотало щеку.
Кровобород никак не отреагировал. Всё так же молча он мелким каким-то текучим шагом устремился в проход. Молчун и Адрей поколебались всего секунду и тоже направились к чёрному даже на фоне окружающей их тьмы зеву. Ларниэль встал прямо у ворот, и огонёк, единственный источник света, теперь слепил Арди.
Потянулись мгновения, тягучие и мучительные. Держать тетиву натянутой почти до отказа становилось всё сложнее, спину сводило от напряжения, и Арди, глядя на спокойную фигуру эльфа на фоне темноты, опустила оружие. Она пошла к воротам, когда из них вынырнул Адрей.
– Там дварфы. Все мёртвые.
Арди с любопытством разглядывала тела. Сразу за воротами их набралось аж семеро. Шесть лежали вповалку со сжатыми в распухших руках кирками и затупленными исщерблёнными секирами. Смердело так, что дышать не хотелось совсем, но запах против воли забился в волосы и ноздри. У Арди было стойкое ощущение, что он впитался и в кожу. К счастью, Арди довольно быстро «принюхалась», и желудок больше не пытался покинуть её тело вслед за водой и галетой.
Дварфы.
Но не дварфы.
Кожа серо-чёрная, плечи уже. Хотя тела вспухли, не было понятно, так ли это. У некоторых уши причудливым образом подрезаны, у других просто сломаны.
Арди откинула брезгливость и коснулось плеча одного из трупов. Странная куртка, плотная и шершавая, из кожи кого-то совершенно неизвестного Арди.
Она посмотрела на лицо лежавшего перед ней мертвеца. Грубая, очень грубая кожа. Кто-то рассёк бедняге лицо. Из грязно-бурой полоски засохшей крови проглядывали белые хрящи разрубленного носа. Белоснежная борода почти вся пропитана кровью.
Арди поморщилась. Взглядом скользила от одного страшного тёмного лица к другому:
– У них всех раны. Смертельные раны. Кровавые раны. Они умерли в бою. Но где вся их кровь? Её нет на камнях вокруг. А должно быть столько, что, при желании, можно было бы умыться! Эти дварфы… Если они умерли не здесь… То почему их сюда притащили с оружием в руках? И чьих рук это дело?
Арди подошла к воротам, которые с любопытством разглядывал Адрей. Они были сплошь покрыты царапинами, рытвинами и выщерблинами, как будто кто-то пытался пробиться через них силой. Изнутри.
–Арди, – Адрей повернулся к ней, пальцами касаясь врат, – это не дварфы. Вернее, не совсем они. Говорят, что дварфы – владыки недр. Но там, где заканчиваются недра для дварфов, начинаются владения вот этих ребят. Ну и эльфов ещё. Других, не таких, к которым ты привыкла, нет. А тех эльфов, что живут ещё глубже, чем эти дварфы с серыми лицами. И тех эльфов ты бы не захотела встретить.
– И откуда тебе это известно?
– Зимние вечера долгие, а в библиотеке при монастыре хранится не только пыль. Впрочем, большего я сказать не могу – они упоминались лишь вскользь.
– Это, конечно, интересно, но пока меня больше беспокоит, как они здесь оказались. Они довольно свежие, хотя по запаху так сразу и не скажешь. Эти покинутые чертоги, судя по всему, не такие уж и покинутые.
– Судя по интересу Ларниэля к тому бедняге, у него есть какие-то ответы.
Арди передёрнуло. К тому бедняге. Седьмое тело. Оно было в десятке шагов. Ларниэль вместе с кровобородами и Молчуном сразу же столпились вокруг него. Посмотреть было на что, повернись – и увидишь. Арди заплатила бы деньгами, чтобы не поворачиваться. Нет, она видела за свою жизнь разные вещи. Страшные вещи. И пополнять копилку ужасов не хотела.
Арди обреченно вздохнула и поплелась к остальным.
Кто-то собрал много костей. Судя по черепам и грудным клеткам, костей, явно принадлежавших не животным. Кто-то вырезал на них какие-то символы. Арди от них бросало в дрожь, хотя это просто борозды от ножа на костях. Ничего такого. Но от одного взгляда на них становилось холодно и страшно.
Кто-то нарезал много кожаных ремней, при помощи которых собрал из тех костей и поломанных древков чудовищный алтарь. И не поленился заточить некоторые из них. Кто-то водрузил на эту мерзость серокожего. Голого и изрезанного такими же символами. Заточенные кости и древки впивались в тело и от некогда тёкшей по ним крови стали почти коричневыми.
Ларниэль порхал вокруг этой мерзости, словно шмель на цветочном лугу. Лёгкий, увлечённый и пугающий. Пальцами почти нежно касался изуродованной кожи мертвеца, без остановки шевелил губами. Эмоции сменялись на лице с поразительной скорость.
Арди с опаской покосилась на широкую спину Карага – она опасалась, что он примется крушить этот чудовищный алтарь прежде, чем Ларниэль сможет сказать что-то полезное. В то же время она хотела, чтобы кровобород превратил этот кошмар во что-то, в чём уже не будет угадываться ничего, что принадлежало некогда живому существу.
– Видели раньше что-то подобное? – едва слышно шепнула Арди, адресовав вопрос Молчуну и Адрею.
Но акустика сделала своё дело, и её голос улетел далеко во тьму.
Адрей хмуро покачал головой. Взгляда от зрелища он не отвёл. Словно перед ним был не мертвец, а выводок ядовитых змей, которых он только что хорошенько перемешал палкой.
– Молчун?
– Не понимаю. Голова сейчас лопнет. Я чувствую что-то. Но это глупость. Этого не может быть.
– Что именно?
Молчун ответил не сразу. Какое-то время он продолжал смотреть прямо перед собой, и когда Арди уже решила повторить вопрос, тихо заговорил:
– Что-то спокойное. И покорное. Но как такое может быть, он ведь мёртв? Мне нужен отдых. Или Флан. Чем глубже мы заходим, тем сложнее терпеть боль.
– Тьма и пламя! Держите оружие наготове!
– Что там? – Арди дёрнула с пояса меч.
Ларниэль промолчал. Огонёк над его головой потух на мгновение, потом загорелся снова, но вполсилы, и теперь мерцал в каком-то рваном ритме, который никак не удавалось уловить.
– Что, мать твою греби, происходит? Ты…
Договорить Арди не успела. Символы на мертвеце загорелись каким-то мутным белёсым светом, словно из них сочился туман, а само тело выгнуло дугой. Оно норовило вырваться из креплений, мотало головой и сучило ногами, но заострённые колья только ещё сильнее рвали плоть и впивались глубже. Тишину подземелья расколол крик. Полный боли и отчаяния, он переходил в вой, затем затихал почти до хрипа и снова нарастал, пока не заполнял всё вокруг.
Арди показалось, что кроме этого ужасающего крика, темноты и страха в мире больше ничего не существует. Хотелось отбросить меч в сторону и зажать уши руками.
– Берегись! – Адрей рванул с пояса булаву и направил ее в сторону ворот.
У Арди что-то оборвалось внутри. Серокожие дварфы вставали, медленно и неуклюже. Мёртвые и распухшие, с разрубленными лицами, расколотыми головами и вспоротыми животами.
Ужас сжал горло Арди мёртвой хваткой и не давал протолкнуть воздух в лёгкие.
Спустя несколько мгновений в себя пришли кровобороды. С рыком и воплями они пробежали мимо Арди и изготовившегося обороняться Адрея к поднявшимся на ноги мертвецам. В ход пошли топоры. Дварфы врубались в плоть, отсекали руки, выбивали из распухших пальцев оружие.
Эта безумная пляска закончилась так же, как и началась – одномоментно: медленные мертвецы ничего не смогли противопоставить ярости кровобородов. Снова стало тихо. Арди слышала дыхание Карага, стоявшего в десятке шагов от неё. Настолько тихо, что девушка слышала ток собственной крови.
Арди поняла: седьмой мертвец, бедняга на алтаре, – он замолчал и снова висел безвольным куском мяса. Знаки больше не светились.
– Тьма и пламя! Мы здесь не одни.
– Ого какая наблюдательность. – Арди было стыдно за то, что так оцепенела, и теперь она не скрывала раздражения. – Мы заметили, что вон те ребята очень хотели с нами подружиться. Я никогда не привыкну к тому, что мёртвые могут гулять, когда им заблагорассудится.
– Не им самим. Да и плюнь ты на них, – Ларниэль отмахнулся так беззаботно, словно речь шла об уличных псах, которых ежедневно видишь десятки. – Я о том, кто поставил здесь этот проводник, – эльф указал на алтарь. – Вот это уже интереснее. Рядовой колдунишка так не сумеет. Это кто-то со знаниями. И немалым опытом!
– Успокоил… И где он сейчас? Не хотела бы столкнуться с ним нос к носу за следующим поворотом.
– Я не знаю. Но не очень далеко. Сила была вложена немаленькая. Её тяжело передавать на большое расстояние. Тем более когда берёшь её у тьмы…
– Я ничего не чувствую. – Молчун озадачено потёр лицо. – То спокойное присутствие пропало.
«Каждый раз, когда я смотрю на него, он или трёт, или мнёт лицо. Глядишь, так и разгладит свои шрамы», – пришла глупая и неуместная мысль, и Арди нервно хихикнула.
– Правильно. Пропало. Он за нами больше не смотрит.
– Так этот неизвестный ещё и следил за нами? Так какого хрена ты молчал? Надо было сразу рубить этого подвешенного!
– Так бы мы не узнали даже примерно, насколько он силён. И насколько он далеко. А теперь знаем. Твоё дело – махать мечом. – Бледное лицо эльфа презрительно скривилось. – Но ты и с этим не справилась. Ждала, пока эти низкорослые дураки сделают всю грязную работу. А все, что касается магии – оставь мне.
Арди одарила Ларниэля полным ненависти взглядом, но промолчала. Не время затевать склоки.
Хрясь!
Арди от неожиданности подпрыгнула. Кровобороды наконец решили разнести на кусочки алтарь и истерзанное тело на нём. Они крушили кости и плоть в четыре топора одновременно. Настолько слажено, что ни одному не пришлось менять траектории удара или замедляться. Они попросту не мешали друг другу.
– Тьма и пламя! Рано! Но ладно, плевать – их всё равно не остановишь. Потом это надо будет сжечь.
Арди показалось, что огонёк, освещавший орудовавших топорами кровобородов, мигнул бордовым.
***
Сведённые судорогой пальцы стиснули предплечье Арди с такой силой, что она невольно сжала зубы и застонала. Молчун горел. Крупные капли пота блестели на его лице. Молчун метался в бессознательном состоянии и почти безостановочно говорил. Он звал то Арди, то Флана, проклинал кого-то. Просил Далура дать ему флягу, выкрикивал незнакомые имена. Что-то шептал дрожащим голосом, рассказывал, что с ними произошло за последние дни. И никак не приходил в себя.
Он упал неожиданно. Просто рухнул, как подкошенный, и затих. Арди и Адрей бросились к нему на помощь, а Караг что-то рыкнул и уселся прямо на камни. Теперь он буравил их недовольным и подозрительным взглядом и прислушивался к каждому слову, хотя не понимал ни одного. Арди надеялась, что не понимал. Сейчас это неважно. Арди изредка пропитывала тряпку драгоценной водой в надежде хоть немного облегчить состояние Молчуна. Было страшно.
Под её пальцами, под уже нагревшейся тряпкой и под горячей кожей Молчуна, словно что-то двигалось. Кости пульсировали, вдруг увеличивались в размерах и возвращались в норму.
Адрей не знал, что это. Он просто дал свой плащ, чтобы подложить его под голову Молчуна, и с беспокойством наблюдал за ним. Ларниэль тоже беспомощно развёл руками.
– Тьма и пламя! Здесь слишком много энергий переплетается. Я ничего не могу сказать. Как понять, стоя под ливнем, с какой стороны в тебя плеснули горсть воды?
– Но что-то же нужно сделать!
– Мы делаем. Мы отдыхаем от перехода и надеемся, что твой друг придёт в норму. Ну или хотя бы очнётся. Я уверен в одном: всё дело в магии. Тьма и пламя! А если это так, то он может прийти в себя в любой момент. Просто ждём.
– Арди, если он не очнётся, я могу остаться с ним. – Адрей подошёл ближе и положил руку ей на плечо.
– Он очнётся. Если нет, я сама останусь. Где этот сраный Флан, когда он реально нужен?!
– Они сгорели, ты понимаешь? Сгорели! Больше никогда. Никогда! Смерть! – Молчун словно кашлянул последним словом и затих.
Арди ошеломлённо смотрела на расслабленного Молчуна. Секунду, другую, третью. Дрожащими пальцами испуганно потянулась к его шее. Медленно и очень осторожно коснулась липкой от пота горячей кожи. Почувствовала слабые, едва уловимые ритмичные удары.
– Жив… – выдохнула и быстро сморгнула подступившие было слёзы.
***
– Не помню. Был Флан. Больно. Я держал кого-то за руку. Было… Неважно. – Обожженое лицо Молчуна снова исказила гримаса боли, и он уткнулся лицом в ладони.
Он проспал недолго. Арди не понимала, сколько прошло времени, час или день, но была уверена, что долго сидеть на месте Караг не дал бы.
