София Ильинична Парипская "Полет из Ленинграда в Питер"

– О, я сомневаюсь, что после такого количества выпитого вы утром что-либо вспомните, – как-то до обидного брезгливо сказала она.

После обильной еды и выпивки, и под цыганскую скрипку глаза мои в темноте непроизвольно закрылись, а когда я их открыл, соседок справа не было, а немцы с удовольствием поглощали остатки жульена, утверждая что всё das ist gut.

«ЗА ЭТИМ СТОЛОМ НЕВЕСТ НЕТ, МЫ ОБЕ ЗАМУЖЕМ»

Ленинградка была права, на пляж я так и не выбрался, в комендатуру тоже не пошёл, понимая что никто мне разрешения на проживание в интуристе не даст. Но к ужину я окреп, и направился в ресторан.

В ресторане, как обычно все столы заняты, но я увидел своих вчерашних соседок. Столик на четверых, а их двое. В наши советские времена подсаживаться на свободные места было принято, чем я и воспользовался, и с их разрешения экспроприировал один свободный стул.

–Привет! Вчера мы так и не познакомились, – уверенно уселся я за стол, – Разрешите представится Илья Лоевский, флотский доктор, отслужил на Камчатке шесть лет и теперь я слушатель факультета руководящих кадров медицинской службы СССР по хирургии. Ой да, и его я тоже только что закончил.

– Вы так представились, что складывается впечатление о серьёзности ваших намерений, – среагировала подруга ленинградки.

– Намерения холостого тридцатилетнего офицера всегда серьёзны И вы точно разгадали: я решил из этого отпуска вернутся с невестой, – я почувствовал, что несу хрень.

– За эти столом невест нет, мы обе замужем, – сказала ленинградка, как отрезала. Да и смотрела она как-то сквозь меня.

– Временно оставим этот вопрос открытым. Давайте просто проведем приятный вечер.

Как вас зовут? – моя ленинградка оказалась Ингой, а подруга Мариной. И как я понял из разговора, Инга больше всего любит танцевать.

Я счёл необходимым притвориться, что танцы это моя мечта. Жара, офицерские чесучовые белые брюки не способствовали любви к танцам, натирая самые интимные места, но надо было соответствовать моменту.

Инга оказалась неутомимой танцоршей. После третьего танца дискомфорт в промежности потребовал обезболивания. Я больше не мог предстать в глазах Инги законченным пьяницей, поэтому, подойдя к бару и увидев, что все пьют популярный напиток «Флип», это легкое вино с соком, и стоил он целых три рубля.

Я спросил, а нет ли водки. Ну, конечно, её было полно. И всего восемьдесят копеек сто грамм. Отлично, и я взял триста грамм и попросил налить в коктейльный фужер, да ещё и закрасил всё вишневым сиропом.

Вернувшись к столу со своим напитком, я сказал, девушкам, что лёгкий Флип прекрасный напиток для данной погоды. Содержимое моего коктейля боль сняло как рукой, и я смог продолжить танцы.

Как мне показалось, вечер удался, но мои попытки намекнуть Инге на то, чтобы продлить наше славное общение, но уже вдвоём, были отвергнуты, а Марине продолжения вечера я не предложил.

Инга как-то быстро засобиралась уходить, и потянула за собой Марину. Внезапно покинутый смотрю им вслед. Отмечаю, что Инга хорошенькая, невысокая брюнетка. Тёмные слегка вьющиеся волосы раскинуты по плечам. Такая вся хрупкая, и ножки тонкие. А какие глаза? Кажется, карие. Но уж очень она закрытая, сдержанная. Хотя нет в танце немного раскрылась, особенно в кубинской сальсе, я даже заметил, что она цепляла внимание окружающих.

Легко и с блеском моя партнёрша на танцполе задала общий настрой, а я скакал вокруг, размахивал руками, изображая латиноамериканскую страсть. И сальса ли у меня получалась или гопак, мне было по барабану.

А, ВЫ КОРРЕСПОНДЕНТ ИЗ «КОМСОМОЛЬСКОЙ ПРАВДЫ»?

Я сбежала из ресторана, утянула Марину, и подруга была этим недовольна. Когда пришли в номер, она моталась по нему, не желая переодеваться.

– Что ты злишься? Не хотела уходить? Так осталась бы.

– Ну, конечно, ты такая фифа пошла, а я вроде как такая простушка осталась. Не дождёшься!

Марина походила- походила и снова стала ко мне привязываться.

– Что ты строишь из себя? «Ой, я такая интеллигентная ленинградская девочка». Видно же, что он тебе понравился.

Я не обращала внимание на её колкости. Я сама знаю, что этот Илья меня увлёк не на шутку. Даже в танце, при том, что он вообще не умеет танцевать, у него был свой стиль, конечно, ужасающий, но яркий, привлекательный. У нас с ним иногда получался диалог движений. Даже были мгновения, когда глаза в глаза, его взгляд проникал ко мне в душу. Вот этого я и испугалась.

– Так, чего молчишь, говори хочешь быть с ним?

– Марина, остынь. Я его видела два раза и всего по часу. Он какой-то фанфарон. Хвост распускает, как павлин.

– Не ври! Скажи честно: мне Илья понравился. А не то, я займусь им, и он из моих рук не выскользнет. Ты это знаешь.

Марина вообще такая манящая, всё при ней. Улыбка её притягивает магнитом не только мужиков, но и женщин. И мне даже хочется на неё смотреть, не отрываясь.

– Да, ради бога, вперёд, а то тебе неймётся. Как же в Ялту приехали, надо же выступить по полной программе.

Марина схватила свою сумочку и выскочила из номера. Да она всегда такая, ей всё надо здесь и сейчас и немедленно. Мы с ней не в одной фазе. Ей, наверное, со мной некомфортно. Мне стало стыдно, что я не поддержала подругу. Шуструю Юльку, нашу общую приятельницу надо было брать на курорт. Я- то не смелая, вялая, как рыба.

А вдруг Марина сейчас уже с Ильёй? С неё станется! От этой мысли внутри у меня заскрипело. И не могу злится на неё, сама дала ей карт-бланш. Если я нерешительная, если я такая недотрога, то пусть, хоть, она не упустит такого эффектного мужика. Он сказал, что неженат. А Маринка как раз развелась. Это я замужем.

Неприятно забряцал телефон. Не могли сделать звонок помелодичнее.

– Алло! Привет. Да, я уже в номере. Ужинали в ресторане. Нормально всё. Позвони моим, скажи, что всё у меня прекрасно.

Бабушке обязательно тоже позвони. Скажи, что я сегодня дышала морем, вечером много танцевала. Она поймёт, что мне здесь хорошо. Ладно, пока, а то дорого, много наговоришь.

Трубку я повесила, и меня передёрнуло. Какой противный ноющий голос. Так тихо гнусавит, что приходится напрягаться.

Так обидно за себя, что мне неприятен голос мужа.

И вдруг меня обожгло. Я вся вспыхнула: «Вот сейчас подруга увела у меня Илью».

Я легла, засунула голову под подушку и заревела. Я хотела быть на месте Марины, я хотела, чтобы этот самый Илья нежно меня обнимал. Чтобы он желал меня. Дальше в голову полезла одна пошлость типа «чтобы мы с ним в одном порыве отдались друг другу», «его губы влажные сочные», «его и моё прерывистое дыхание». Совсем как в любовный романах невысокого литературного уровня. Фу, я разозлилась, перестала лить слёзы. А когда у меня от всех этих мыслей заныл низ живота, я постаралась побыстрее уснуть.

Утром первое, что я увидела, это пустая кровать Марины. Пока ворочалась, пока потягивалась, щёлкнул ключ и Марина впорхнула в номер.

Марина свежая весёлая, стала собираться на пляж. Я поняла, что вопросов задавать не надо.

– Так, подруга, ты готова? Идём на пляж. Там выпьем кофейку и начнём принимать солнечные ванны.

Маринка молодчик, показывает мне, что никаких раздоров между нами нет и в помине, просто вместе продолжаем курортную жизнь. Она, конечно, необыкновенно обаятельная. А я же нет, я как заноза в заднице, ещё и врединой оказалась, захотела порушить наши общие планы.

– Я сначала позавтракаю внизу, потом съезжу в Ботанический сад, в Никитский, а потом уже приду к тебе на пляж.

– Послушай, пошли на море, здесь на пляже дорогой воздух, за него иностранцы платят валютой. Насладимся им. За кофейком я тебе расскажу, как прошла у меня ночь.

– Я кофе не люблю.

Обе раздражённые, хмурые мы разошлись в разные стороны.

Я очутилась в ботаническом саду. Моё упрямство обернулось тоскливым одиночеством. Да ещё и грозовой ливень прошёл, и я ,вымокнув с головы до пят, протряслась от холода в художественной галерее Никитского сада. Меня бил озноб и зубы стучали и картины прыгали перед глазами.

Гроза прошла быстро, опасные молнии улетели в глубь острова и снова стало жарко. Подставляя себя солнцу, я брела среди деревьев инжира, бамбука. Вид кипарисов и чудесный запах самшита подействовали на меня магически, я успокоилась. Перед выходом из парка, я присела у бассейна с лотосами, посмотрела на эти цветы совершенства и постигла для себя истину, что некрасиво изображать из себя, обиженную барышню, а надо с миром возвращаться к подруге и дышать вместе с ней валютным воздухом.

Из Никитского сада я выходила уже в приподнятом настроении.

Я увидела такси, села в него на заднее сиденье и назвала адрес. Проехали всего одну минуту, как таксист остановился и к нам подсел молодой человек. Меня даже не спросили, буду ли я возражать. Сел он на переднее сиденье, но сразу повернулся ко мне, и так и сидел всю дорогу в пол-оборота. Неприлично неотрывно глазел на меня. Его яркая рубаха в пальмах и жёлтый галстук меня ослепляли.

– Вы здесь в командировке, я это вижу. Вы корреспондент « Комсомольской правды». Взгляд такой вдумчивой наблюдательницы. А я вот местный. И могу вам показать дикие пляжи, шашлычную дяди Али, познакомить со спекулянтами и купить у них всё, что пожелаете. Или свожу вас в птичью слободку, где в мазанках живут нищие, это наш местный колорит. Материалец на контрастах для вашей газеты, скажу я вам, будет отменный.

Его монолог был нескончаемый. Я старалась на него не смотреть, уставилась в окно. Мелькали люди, дома, у меня закружилась голова. Таксист подхихикивал. Мелькнула догадка, что таксист с попутчиком заодно и они завезут меня в ту самую слободку. У меня всё похолодело внутри. Кажется на моём лице отпечаталось замешательство.

–Ой, такой надменный вид. На мой взгляд ты слишком строга. Жаль. Но мы можем подружиться.

Попутчик уже перешёл на «ты». К счастью мы подъехали ко входу гостиницы и я выскочила из машины, бросив рубль куда-то в сторону таксиста.

Впереди у входа замаячили мальчики в костюмах, и я припустила бегом. Быстро показала пропуск и влетела внутрь.

Сразу побежала на пляж искать Марину. Спустилась к пляжу на лифте и остановилась, как вкопанная, увидев идиллическую картину. Марина с Ильёй сидели рядышком на топчане и ели мороженое, оно подтекало и они слизывали его друг у друга с запястья.

Мои небольшие передряги меня явно утомили. Думаю, что своим присутствием я им не помешаю, я подошла к ним и села на топчан напротив. Они оба явно обрадовались моему появлению. Но мы не успели и слова сказать друг другу. Перед моими глазами замаячил жёлтый галстук.

– Здорово всем! Я Виктор, Витёк по местному, – мой попутчик плюхнулся на топчан рядом со мной.

– Итак, я не дорассказал корреспонденту « Комсомольской правды» о нашей местной достопримечательности. Короче, ты ещё можешь написать о нашем Иване. Он рубит капусту спорами с курортниками. Он находит сладенького и спорит с ним на любую тему: на прыжки в длину, в высоту, на игру в шахматы, в домино. Сумма пари заоблачная. И он всегда выигрывает. Как тебе такое?

Марина и Илья переводят подозрительные взгляды с меня на попутчика. Как я умудрилась вляпаться в такое. Я пересела к ребятам, поближе к Илье и инстинктивно прижалась к нему.

– Ты кто вообще такой? – Илья напрягся.

– Я Витёк, а вы мне не представились, да и пофиг. Мне вот корреспондентка по вкусу. Фигурка ладная, как у Венеры. Кожа нежная, прям лизнуть хочется, как карамельку.

Марина захохотала, а я сжалась и беспомощно смотрю на Илью.

– Слышь ты, ловелас долбаный. Рот прикрой, видишь девушке неприятно, – Илья разозлился, лицо раскраснелось.

– А ты-то кто такой, сидел со своей девахой, облизывал её, вот и продолжай.

–Если не заткнёшься, то получишь по хавальнику.

– От тебя что-ли? Только попробуй, иначе места здесь в Ялте тебе не будет, надо будет валить.

– Да, за восемь бед, один ответ, – И Илья двинул Витька в челюсть справа. Тот попытался вскочить и замахнулся для удара, но получил от Ильи снова удар в челюсть слева.

Витёк изрыгая угрозы, потащился к выходу. Тут уже подбежали парни в костюмах и, взяв под руки, вывели его. К Илье не подошли, кажется к нему претензий не было.

Я благодарно посмотрела на Илью и смогла только неуклюже вымолвить слова благодарности.

Марина ошарашенная таким развитием событий, обняла меня и мы пошли в номер. Ноги у меня были ватные, я как инвалид еле их передвигала.

Моё утреннее зловредное поведение обернулось для нас страшным и дурным.

– Больше от меня ни на шаг, – Марина со смехом погрозила пальцем, но вся эта ситуация её явно забавляла.

«ИЛЬЯ, ТЕБЯ ВЫСЕЛЯЮТ ЗА ДРАКУ С МУЖИКОМ»

Ещё разгорячённый после пляжного инцидента с Витьком, я отправился к стойке регистрации. Пора было решать вопрос с продлением в гостинице. Подойдя к стойке, я увидел не моего БЧ-4 РТС, а другого мужика.

– А где Николай?

– У него отгул, а что вы хотели? Меня Михаил зовут. Помогу, чем могу.

– Он обещал продлить мне проживание

– Могу продлить тебе ещё на три дня, на больше не получится. Разрешение из комендатуры ты ему отдавал?

– Конечно, – соврал я.

– Приму на веру твои слова, но чтобы я не передумал, расскажи мне байку про твоего адмирала.

– О Беце? Да с удовольствием. Это легенда Камчатки. Лихой командир.

Об адмирале Беце я готов рассказывать сутками. Рассказываю первое, что вспоминаю, это когда наш адмирал был ещё капитаном первого ранга и командиром лодки.

Он возвращался из автономки после шести месяцев несения службы, и пост наблюдения у входа в бухту Крашенинникова, у скал Три Брата, сообщил в штаб, что лодка в бухту зашла. Командующий флотилией выехал к пирсу, где всё было готово для торжественной встречи подводной лодки, которой так долго не было. Приехав туда, швартующейся подводной лодки он не увидел.

– Где Бец? – спрашивает командующий.

– Не могу знать, -отвечает начальник штаба,– В бухту зашёл и пропал.

По всем правилам рейдовой службы лодка к пирсу должна подойти в надводном положении и пришвартоваться.

Вдруг в ста метрах от причальной стенки все увидели сначала перископ, а потом и рубку всплывающей подлодки.

Командующий, когда это увидел со злости сорвал с головы фуражку и швырнул её в сторону лодки со словами: «Этот хулиган мне за все ответит, тоже мне Чкалов. Тот под мостом пролетает, а этот швартуется под перископом. Встречайте этого героя без меня». Сел в машину и уехал.

– А что, это высший пилотаж? Я немного не догоняю. Ты мне так про это рассказываешь, как о чем-то невероятном.

– Такое умение управлять лодкой сравнимо с виртуозным владением скрипачом своим инструментом. Да, в тот момент это было скорее хулиганство, но потом многие командиры подводных лодок использовали этот прием для учебных атак баз вероятного противника.

– Красиво, как в кино.

– Не только в кино красиво, и в жизни красиво. Представляешь, из океанских стальных волн неожиданно появляется прямо перед тобой чудовище: огромный чёрный корпус субмарины. Эффект внезапности полностью деморализует противника.