– Рыба или Овен?
– Второе…
Упертый, значит.
– А сколько лет твоей сестре?
– Восемнадцать.
Стоило заговорить о сестре, как лицо Захара сразу преобразилось – посветлело, на губах заиграла улыбка. Получается, нельзя говорить только о нем лично? Очень странно. Какая-то темная лошадка.
– А почему ты решил стать ювелиром?
– Я, как сорока, люблю все яркое.
Отшутился? Упорно не хочет рассказывать о себе. Ну и ладно, не больно-то хотелось.
Я откинулась на подушки и прикрыла глаза. Захар расценил это, как намек, что засиделся в гостях.
– Я пойду… Нужно еще поработать.
Хоть ничего такого и не имела в виду, но тихо порадовалась. Не чувствовала себя свободно при нем, чем-то он меня напрягал. Да и беседа наша не клеилась.
– Завтра зайду.
Как же… Помнится, в прошлый раз ты тоже это обещал, а не пришел. Не обещай, раз не собираешься выполнять. Хотя, мне-то что, придет он или нет?
Я настроилась скучать оставшуюся половину дня, но мне не позволили. Не успел уйти Захар, как прибежала Наташа. Она долго и в подробностях рассказывала про своего нового бойфренда, и как им живется в отсутствии его родителей. Уходя, настояла на уколе. Никакие сопротивления не действовали – обезболивающее вколола практически силком.
– Вдруг разболится, что делать будешь?
В общем-то, я была даже благодарна ей, потому что после прогулки боль так и не прошла, а лишь притупилась. А вот после укола сразу полегчало.
Вечером меня навестили с работы. Пришли Наталья Владимировна и Светлана Львовна – наши бухгалтера. Они принесли мой любимый шоколадный торт. Мы долго пили чай и говорили, говорили, пока они не пересказали мне все наши новости и сплетни.
После непривычного наплыва гостей я так устала, что уснула при включенном телевизоре. И, слава богу, в этот раз мне ничего не приснилось.
Глава 8
Захар пришел, как и обещал. Не то чтобы я ждала его, но срабатывал спортивный интерес – сдержит слово или нет. Да и скучно было сидеть в четырех стенах одной. Вчерашний геройский поступок по вылазке из дома повторить не решилась. Да и снег валил с самого утра – никакие костыли не спасут.
– Будешь угощаться борщом? – не удержалась и подколола Захара, пока он раздевался в коридоре.
– Спасибо, я сыт.
Прозвучало, как «спасибо, я сыт тобой по горло».
Или у меня паранойя в зачаточном состоянии, или он ходит ко мне через силу. Эта мысль всегда появлялась, когда видела его. Или он со всеми такой? Тогда он пренеприятнейший тип, отвратительный даже.
– Слушай, зачем ты это делаешь? – не выдержала, спросила в лоб.
– Что именно? – оторвался Захар от разглядывания фотографий, которые бабуля расставила в серванте.
– Ходишь ко мне? Тебе же это неприятно.
– С чего взяла?
– Вижу. – Я пожала плечами и демонстративно уткнулась в книгу. Хочет корчить из себя дурачка, флаг ему…
– Скажем так, я чувствую себя виноватым.
– В чем?
Мог бы и соврать, что нравлюсь ему. Хотя, нет, лучше не надо.
– Ну, я тебя чуть не сбил. Раз. А потом, ты упала и сломала ногу.
– Ты-то тут при чем? Не ты же меня толкнул.
– Но я не подоспел вовремя, – усмехнулся Захар.
– Глупость какая-то. Как у Чехова, честное слово.
– В смысле?
Ну конечно, куда тебе. Я посмотрела на Захара, он действительно не понимал, о чем я. Мне же ситуация напомнила рассказ Чехова «Смерть чиновника», а Захар того экзекутора, что чихнул в театре на генерала. Это значит, что себя я сравнила с генералом? Скромна, ничего не скажешь.
– Ничего, забудь, – едва не смеясь, отмахнулась я. – Все нормально.
И чего я к нему привязалась? На маньяка не похож. Может, правда чувствует вину за собой.
Чтобы загладить свою вину, я пригласила Захара попить чаю с тортом. И даже сама поухаживала за ним. Мы долго и чинно прихлебывали чай и почти не разговаривали. Я намеренно этого не делала – ждала, когда первым заговорит Захар. А ему, по всей видимости, и так было комфортно. Сидел себе, разглядывал непогоду за окном.
– Дома не надоело сидеть? – нарушил он, наконец, тишину.
– А у меня есть выбор?
Если бы не этот дурацкий гипс, я бы сейчас работала. А по вечерам гуляла бы, любовалась бы новогодними витринами. А так, никакого предпраздничного настроения. Еще и бабуля уехала. Тоска зеленая.
– Хочешь, покатаемся? – предложил он, собирая и складывая в раковину грязную посуду.
– А тебе работать не нужно?
– Я могу это себе позволить.
Он быстро сполоснул чашки с тарелками и сложил их в сушилку.
– Так, что ты надумала? – повернулся ко мне, вытирая руки о полотенце.
– Ну, поехали…
На улице смеркалось. А ведь пяти еще нет. Но сегодня и днем-то было пасмурно. Зима, декабрь… Я вдохнула морозного воздуха, губы сами растянулись в улыбку. Как же хорошо! Как же я люблю зиму в декабре!
Снег попадал на лицо, но не жалил. Мороза-то было от силы градусов пять. Всю зиму бы так.
Захар галантно распахнул дверцу машины, сделав приглашающий жест. А вот сесть элегантно у меня не получилось. Прикинув так и эдак, я повернулась к машине задом и плюхнулась на сидение, а потом уже подтянула ноги и примостила костыли, краем глаза уловив ухмылку Захара. Ну, да, не добавляю я романтики своим видом, но и ты не рыцарь, чего уж там.
Мы медленно ехали по темнеющим улицам. Тихонько играла музыка. Я смотрела в окно на спешащих куда-то людей. У каждого из них какие-то дела. Кому-то надо в садик за ребенком, кто-то пытается успеть выполнить последнее поручение в конце рабочего дня… Если бы я сейчас сидела в своем офисе, то, скорее всего, даже не догадывалась, что время приближается к пяти. Работаешь, как заведенная, глядь на часы, а уже и домой пора. Хорошо, если получится выключить компьютер ровно в пять. Но чаще всего кто-нибудь из агентов запаздывает и лихорадочно скидывает заявки до последнего. А ты их проводи… Не то, чтобы это меня сильно напрягало, так все-таки лучше, чем страдать от безделья, но всему есть своя мера. Постепенно накатывает такая усталость, что руки опускаются. Так что, в возможности поболеть перед самым Новым годом есть своя прелесть.
– О чем задумалась? – Голос Захара вернул меня в реальность.
– О жизни.
– И как оно?
– Не очень…
Как-то незаметно пришла к выводу, что живу скучно. Наташка вон с парнями встречается, меняет их, как перчатки. Я так не хочу, но, наверное, и мне уже пора завести ухажера, как выражается бабуля.
Бросила косой взгляд на Захара. Годится он на роль ухажера? Ну, если только с большой натяжкой, от безысходности. Странные у нас какие-то отношения. Вроде чувствуется интерес с его стороны, но какой-то поверхностный, ненатуральный. Да и я тоже хороша – позволяю ему проявлять так называемую заботу, а благодарности не испытываю.
– У тебя точно все хорошо? Какая-то ты странная сегодня…
– Да, нормально. Скучно, просто.
– А поехали на площадь. Там уже елку нарядили. С горы можно покататься. Любишь?
– Ну, конечно!
Издевается он что ли?! Или это дружеская подколка?
– Тьфу ты! Забыл, – Захар кивнул на мою ногу. – Ну, просто посидим, на красоту полюбуемся.
Мне было все равно – на площадь, так на площадь. Я знала, что там установили елку, но пока даже мимо не проезжала и не проходила. Далековато эта площадь от моего дома.
Лесная красавица величаво смотрела в небо, искрясь праздничным убранством. Она была такая огромная, что с трудом верилось в ее настоящесть. Повсюду играла музыка, в каждом кафе своя. Но, как ни странно, какофония создавалась приятная, не напрягающая слух. С лотков продавали разные сладости и напитки, в том числе и спиртные. Народ смеялся, дурачился, катался с крутой горы, которую устанавливали каждый год в декабре.
– Куда пойдем? Может, вон в то кафе? – Захар указал на резную избу, сверкающую не хуже елки.
Я представила, как мы садимся за столик, официантка приносит меню, мы чинно выбираем, чем полакомиться и… атмосфера праздника остается за дверью кафе.
– Нет, – тряхнула я головой. – Давай посидим на улице.
– Отлично! – Захар высмотрел свободную лавочку меж двух елочек, растущих по периметру площади. – Сиди, я сейчас…
Странное чувство овладело мной, когда он ушел. Сижу в тени, никому незаметная, и наблюдаю, словно подглядываю за весельем. И не гипс тому виной. Не было бы его, пошла бы кататься с горы? Вряд ли, никогда не была любительницей острых ощущений. Мне нравилось, что я вижу всех, а меня – никто.
Захар возвращался, держа что-то в руках. На половине пути он резко развернулся, услышав свое имя. Какая-то девушка бежала к нему, поднимая в воздух снежную пыль. Налетев на него, чмокнула в щеку и что-то спросила. Жаль, ничего не слышу. Любопытно, кто это может быть. И вот они вдвоем уже направились в мою сторону.
– Знакомьтесь. Женя, – представил меня Захар девушке. – А это Ленка – моя сестра.
Живое, немного заостренное книзу лицо лучилось смехом. Вязаная шапочка съехала на бок, и тушь совсем чуть-чуть размазалась под глазами. Однако девушку это совсем не портило, а даже наоборот.
– Приятно познакомиться! – улыбнулась она. – А мы вот решили покататься, побеситься, в общем.
Хорошее у нее лицо, доброе. И какое-то знакомое. Но, наверное, все добрые лица чем-то похожи.
– Ой! А ты в гипсе что ли? – посерьезнела она. – Не вовремя, конечно.
– Лен, а когда вовремя? – засмеялся Захар. – Скажешь тоже…
– Ну, не знай… Никогда, наверное, – снова рассмеялась она. – Ну, глупость сморозила, и что?
– Думать надо.
– Не нуди, – пихнула она брата в бок. – Ладно, я пошла, а вы тут не скучайте.
И убежала, только ее и видели.
– Не очень вы похожи с сестрой, – посмотрела я на коренастого Захара с его суровым лицом.
– Мы от разных отцов. И потом… я уже старый. – Он протянул мне сверток, откуда выбивалась тоненькая струйка дыма.
– Что это? – Пахло умопомрачительно – жареным тестом и ванилью. – Это же пирожки с повидлом!
Как же давно я такие не ела! С детства, наверное. Уж и не думала, что их до сих пор готовят и продают. Длинные, круглые в диаметре, с большим количеством яблочного повидла внутри. Их складывают в пакет и присыпают сверху сахарной пудрой. Вкуснятина, ум отъесть можно.
Я съела три пирожка и поняла, что если позволю себе еще хоть один, то обязательно лопну. Захар оказался более стойким – он поглотил их не меньше пяти, пока не опустел пакет.
Снега насыпало прилично, и я зачерпнула горсть, чтобы смыть с рук сахарную пудру и почистить брюки, куда ее накидала тоже прилично. От тепла рук снежок быстро превратился в кусочек льда.
Пить хотелось нещадно. Словно прочитав мои мысли, Захар сказал:
– Попытка номер два пригласить тебя в кафе. Пошли, выпьем по чашечке кофе или еще чего?
На этот раз отказываться не стала. Кроме того, сидеть на лавке становилось холодновато.
Опасения, что в кафе будет полно пьяных, сразу же развеялось. Многие столики были заняты, и сидели за ними в основном парочки, мило чирикая друг с другом. Танцпол тоже не пустовал, но все было чинно и без разгульного угара.
Нас проводили за свободный столик. Не отпуская официантку, я тут же попросила принести бутылку колы.
– Любишь вредные напитки? – улыбнулся Захар.
– Безмерно! Торможу себя все время, чтобы не увлекаться. Но иногда не получается… Да и не такая кола вредная, как говорят. Не вреднее любой газировки.
