Глава 12
Выходила из своего убежища как партизан, но перед этим вытерлась насухо и надела его халат, туго завязав пояс вокруг талии аж два раза.
Сначала я была уверена, что мужчины нет в комнате. Но сделав пару шагов, услышала его у шкафа и подпрыгнула от страха, чуть не выронив свои вещи, которые забрала с собой.
Надеюсь, Глаша ничего плохого обо мне не подумает.
– Задолбала ты шугаться уже. Припизженная на всю голову?
– При… кто? А может, хватит? – рычу в его сторону.
– Халат сюда давай я в душ тоже хочу.
– Ну, во-первых, вам в душ нельзя, у вас температура. А во-вторых…
– Тебя забыл спросить, – перебивает, но я все равно продолжаю.
– …моя одежда мокрая.
– Рад, что меня это ни хуя не волнует.
Он закрывает дверцу шкафа и отходит к своей кровати.
Наблюдаю за Яном как хищник. Хотя не буду смешной. Кто еще тут хищник.
Он тоже смотрит и в отличие от моего взгляда, на который ему плевать. Его меня нервирует.
– Что?
– Халат жду.
– Ага, щас. Я голая под ним, что непонятного? – шагаю в сторону двери.
– Твоя задница с половину моего кулака меня не волнует. Так что не переживай.
– А вы я смотрю разглядеть успели все, – останавливаюсь перед дверью и поворачиваю голову, положа руку на ручку.
– Совершенно.
– Значит, сны вам будут сегодня сниться самые прекрасные, – изображаю милый оскал. – Тело у меня красивое, и я это знаю.
Немного самоуверенно, потому что я реально худая, но это уже лучше, чем полгода назад. Тогда даже ребра торчали. Сейчас мяско наросло где надо. Так что я ему не верю.
– И куда это ты собралась? – останавливает он меня чуть более грозным голосом, чем раньше.
– Вниз. Попрошу у Глаши что-нибудь надеть, чтобы вернуть вам вашу собственность.
– Там двадцать пять мужиков просыпается со стояком утренним, уверена, что хочешь прогуляться перед ними и сверкнуть задницей?
– Так все-таки у меня есть что-то, что заинтересует мужчину? – открываю дверь и выхожу, почти смеясь.
– Что блядь за гребаная девка… – слышу топот позади себя и собираюсь убежать, но он перехватывает меня поперек талии и тащит обратно.
– А-а-а… что вы делаете?
– А на что это похоже? – басит и бросает меня на кровать.
И нет бы я колбаской покатилась по ней, не раскрывая свои прелести. Я свалилась так, что мой зад стал выставлен напоказ в моих белых обычных трусах.
«Как же я рада, что надела их».
– Ставлю штуку, что спереди ебаный медведь нарисован, – хмыкает позади Ян, не ушедший, как ожидалось мной.
– Вы…
Собираюсь в одну субстанцию, раскрасневшаяся встаю на ноги, на кровать.
– Я, – складывает руки на груди и смотрит куда-то вниз. – Ты должна мне штуку.
– С какой радости? Вы сам с собой разговариваете, спорите. Обычные люди не должны при этом страдать. Так что угомоните второе «Я» внутри себя.
Он обходит у изножья постель и поднимает те вещи, которые до этого вытащил, затем бросает их мне.
Ловлю и раскрыв понимаю, что это шорты и футболка.
– Шорты на завязке, если что. А то будешь ходить и терять на каждом шаге. Или тебе и трусы мои отдать?
Пока я отхожу от шока, потому что, по сути, он позаботился об этом еще до того, как я собралась выходить. Но проглатываю это чувство.
Спрыгиваю с кровати и, гордо подняв голову, ухожу в ванную, но останавливаюсь на пороге.
– Кстати, я закрывалась изнутри, когда пошла в душ, как вы вошли?
Опускаю руку на бедро, ожидая ответа.
– Я хозяин этой комнаты. И эти двери для меня не могут быть закрыты.
– О, Ян всемогущий!
Захлопываю дверь как можно громче изнутри и быстро переодеваюсь.
Ян
Мне нужно выпить.
А лучше потрахаться. Но вот что сука дерьмово – у меня каждая косточка болит в теле, что я еле стою. Плюс отнимают силы споры с этой… Блядь, я уже не могу.
Мне кажется, мои нервные клетки уже не умирают сами, они убивают друг друга, моля о пощаде.
Порой это, конечно, забавно. Особенно ее пререкания. Или лицо, когда я вошел в ванную.
Слегка приукрасил, конечно. У девчонки милая попка, а не чердак, на который можно поставить чашку кофе. Тонкая, стройная с мою ладонь талия. Ровная спина, и даже тот шрам от операции не портит ее невинное тело. И не силиконовые бидоны, а маленькие сиськи со светлыми, розовыми, как я и говорил, сосками. Такие вздернутые, круглые и…
У меня снова поднялась температура.
Отхожу к окну и пытаюсь выглянуть в него, но ранний рассвет хуярит по глазам, и я быстро отгораживаюсь от этого дерьма плотной шторой.
В этот момент из ванной выходит это чудо.
Футболка даже шорты закрывает, и я не могу не рассмеяться.
– Мило, – она оттопыривает в стороны как платье верх и кружится. – Я знаю, что это выглядит весьма по-домашнему, не так ли?
– Без понятия, липрикон.
– Аккуратней, я могу привыкнуть к вашим комплиментам. И спасибо за вещи. Постираю, верну. А то на счетчик поставите еще.
Сучка.
Проходит через всю комнату, забирает свои шмотки и уходит. Не останавливаю на этот раз.
Но перед этим слегка испугался.
Мужики могли легко принять ее за шлюху. Мы насилие не совершаем над женщинами, но все же, не хотелось доводить даже до взглядов. Она ж девчонка еще. Ладно была бы взрослой, я бы плюнул.
Отбрасываю мысли и, взяв чистые вещи, иду в душ.
Купаюсь полностью, потому что я слишком пропотел этой ночью. Неужели она и правда со мной в кровати спала?
Я помню только то, что она свои ебучие примочки мне на лоб накладывала и ни хрена больше. Хотя сомневаюсь, что она осталась бы по своей воле. Только если я ее прищемил случайно.
Спускаюсь вниз и вижу, как она накрывает на стол. И что впервые тут происходит? Все уже вышли к столу. Обычно их тянет тогда, когда жратва их ждет. А тут сидят.
– Ян, – здоровается каждый кивая и тут же отворачиваются к Анне, которая расставляет чашки каждому.
– Где Глаша?
– Она раскладывает по тарелкам запеканки.
– Иди ей помоги, а поднос оставь на столе, сами возьмем кофе. Мельтешишь тут как моль.
Она вспыхивает и смотрит на меня слишком грозно.
Пусть только попробует что-то сказать.
– Конечно, – выставляет свои зубы напоказ и уходит.
Пока женщины занимаются завтраком, я быстро разговариваю с каждым из мужчин о людях Ризы в том числе.
– Ну раз уж тут собралась вся первая смена, говорю каждому. Если я узнаю, что среди нас есть крыса, то эта падаль так просто как предыдущая не отделается. Я устрою показательную смерть, чтобы каждый запомнил и в некоторых случаях, как с теми, кто помнит моего отца, вспомнил, что мы блядь Братва, – они стучат разом по столу кулаком. – А я ваш Босс, – после моих слов они стучат второй раз.
Но я смотрю на стоящую с тарелками на пороге девчонку.
Ей лучше быть обычной восемнадцатилетней глупышкой, чем стукачом. Иначе ее ждет печальная участь. Предательство не прощается никому. Ни брату, ни другу, ни женщине.
Глава 13
Аня
Я смотрю на Яна и впитываю каждое его слово. Но вот что самое поразительное в этом всем. Его явная угроза и предупреждение, которые он пытался донести этим суровым мужчинам за столом и мне лично, обозначив свое недоверие – меня не пугают.
Я смотрю на него и вижу совсем другое.
Я вижу сильного мужчину. Мужчину, который защищает свою семью, своих людей. Даже угрозами защищает. Как бы говорит: "Если ты тот, о ком я говорю и готов на предательство пойти, подумай, дурак. Я тебя убью, и это будет больно, но у тебя есть шанс остановиться, пока ты не сделал этого и пока я не узнал".
Еще я вижу человека, который знает, что делает. Совершенно точно находящийся на своем месте. Он не стал бы как, мне кажется, менеджером банка или хозяином кофейни. Он бы не стал заведовать фирмой по переработке отходов.
Он мафиози, бандит, криминальный мужик, но не ради забавы. Не ради того, чтобы вытащить на входе в клуб пистолет и похвастаться. Не ради того, чтобы просто отомстить за что-то там. Это целая жизнь. Это семья. Самая настоящая семья, живущая одним механизмом.
Я не уверена в правильном подборе слов в своей голове, но так я все это вижу и меня по-прежнему не пугает ничего из происходящего вокруг. Я стою в дверях и как дурочка смотрю на мужчину, который умеет защитить.
Я бы хотела, чтобы в моей семье, в моем мире вне криминала был такой защитник. У меня не украли год жизни так безжалостно и жестоко. Потому что он бы пришел и просто убил каждого, кто посмеет об этом просто подумать.
Но я и моя семья были наедине с жестокостью и безнаказанностью этого мира. И потому нам пришлось справляться так, как мы могли.
Но с ним я бы спала спокойно, зная, что он не позволит потревожить мой сон.
Когда пауза длится дольше положенного, я понимаю, что засмотрелась и задумалась на непозволительно долгое мгновение.
