Маршалл кивнул и оба зашагали по дороге. Ая последовала за ними с невозмутимым лицом.
– Что за люди у шатра?
– А? Эти? – майор почесал свою массивную челюсть. – Лучшие люди, светоч нашей миссии! По центру в золотой робе и с лысиной – епископ Фаллес, подозрительно быстро прибывший из столицы. Рядом с ним здоровая туша – командир отряда церковников Астер что-то там, с длинным титулом, который я не собираюсь запоминать. За ними, в дешевых одеждах, жмется просветитель Острин, который первый обнаружил врата. А чуть в стороне разодетый, как петух, барон Грасс, хозяин деревни и окрестных земель.
– Врата?
– Увидишь.
– О чем спорят?
– Епископ и его ручной медведь хотят начать атаку прямо сейчас, а командующий не собирается отправлять людей с марша в драку, еще и ночью. Планирует начать только с утра.
– У церкви руки чешутся?
– И не только руки. Хотя, кто их знает, они всегда себе на уме, сам понимаешь.
Маршалл согласно кивнул. Троица подошла к собравшимся. Невысокий коренастый мужчина с всклокоченной шевелюрой, стоящий в одной рубашке, напротив остальных повернулся к прибывшим и расплылся в широкой улыбке, оголив железные протезы зубов. Командующий пожал руку Страннику и слегка приобнял его.
– Рад тебя видеть, Маршалл.
– Взаимно, Рихард.
Командующий по очереди представил всех, затем представил Маршалла и Аю. Странник пожимал всем руки, Аю поприветствовал только барон. Он смутился, попытался изловчиться и галантно поцеловать ее руку, но Лисица извернулась и отделалась сильным рукопожатием. Церковники смерили женщину презрительным взглядом, а затем стали упорно игнорировать ее. Веселая улыбка на лице Аи вызывала в них только негодование.
– Значит, шансов, что Вы образумитесь, господин фон Витор, нет? – речь епископа звучала, словно напев.
Рихард упер руки в боки.
– Нет и не предвидится. Завтра на рассвете и никак раньше. Если у вас еще есть силы со мной спорить, сожалею, у меня нет желания вас слушать.
Епископ цыкнул сквозь зубы. Он приложил руку к голове, прикрыв глаза.
– От вас раскалывается голова. Я буду у себя в шатре, если вы соизволите передумать.
Он развернулся, сияя как праздничное дерево своими одеждами, и начал удаляться. Астер, ростом затмевавший всех присутствующих, молча последовал за ним, гремя массивными доспехами. Острин устремился за своим начальством, словно тень. Лишь барон остался стоять на месте, нерешительно переминаясь с ноги на ногу.
Маршалл прошел чуть дальше по дороге, почти до укрепленного постав охраны. С холма открывался вид на низину. Впереди, под ярким светом луны, снова выплывшей из-за облаков, виднелись очертания деревенских домов. Рядом с ними, чуть в стороне, массивный полукруг врат, излучавший слабое красное сияние. Странник приложил свою белую маску и присмотрелся внимательнее. Ая молча застыла рядом. Она повернула голову и посмотрела на непривычно напряженное лицо отца.
– Хватит, Маршалл, идем, – Рихард хлопнул мужчину по плечу. – А Вы, шли бы Вы спать, барон. Нечего себя мучать. Завтра все разрешится.
Барон невнятно согласился и раскланялся на прощание.
– Жалко его, – Рихард вошел в шатер и грузно упал на один из стульев возле большого стола. – Земли тут богатые, и вот несчастье привалило.
– Переживет, – заметила Лисица, устраиваясь на свободный стул.
– Дорри, ты с нами? – просил командующий.
– Нет, без меня. Мне еще личный состав помучать надо.
Майор коротко кивнул и покинул собравшихся. Маршалл наклонился над столом. Большую его часть занимали карты. Одна старая – карта окружающих земель. Вторая свежая, отображающая план деревни, окружающие холмы с яркой красной отметкой на краю группы строений.
Рихард жестом приказал слуге налить вина. Почти сразу появились три кубка.
– За встречу! – Рихард поднял свой кубок.
– Жаль, что при таких обстоятельствах, – заметил Маршалл.
Рихард залпом выпил свой бокал.
– Ах, обстоятельства, как обстоятельства. Ну открылись непонятные врата, из которых лезут зубастые демоны, пожирающие всех вокруг. Ничего необычного.
– Хочу посмотреть на них поближе.
– Потом посмотришь, Маршалл. Никуда они не денутся.
– Здесь вообще кормят? – Ая повела носом – Чую, где-то что-то жарится.
Рихард рассмеялся и приказал организовать ужин.
– Не сказать, что я удивлен, увидев здесь знаменитого Странника. Все же магические странности – это по твоей части. Но мне интересно, ты чувствуешь такие вещи и появляешься рядом? Или как это работает?
– Мне из академии сообщили.
– Так не интересно, – Рихард откинулся на стуле.
Принесли ужин. Дичь с вертела, печенную картошку и овощи. Ая ела за троих.
– А армейский корпус что здесь делает? – спросил Маршалл, перестав разглядывать карты на столе.
– Война же. Точнее соседей наших мы победить то, победили, но еще много отрядов дезертиров и прочего отребья блуждает по округе. Грабят, убивают, все как они любят. Мы гонялись за ними и оказались ближайшими к этому месту. Поэтому нас перенаправили сюда и сказали «разобраться на месте».
– Ясно.
– Вообще, первой здесь была церковь. О вратах и демонах сообщил, этот, видел его… Как же… – Рихард постучал по кубку, вспоминая имя. – Острин, точно, просветитель Острин. Бродяжничал со своими проповедями, а наткнулся на, считай, верную смерть. Церковь сообщила королю и прискакала сюда первой. Они уже успели даже закуситься с демонами. И теперь у меня лазарет забит ранеными церковниками. Хуже того, те, кого покусали, теперь бросаются на всех. Слетели с катушек.
Рихард помахал рукой у виска.
– Я видел подобный эффект у существ по дороге.
– Тогда, может ты знаешь, как им помочь?
– Я могу попробовать…
Ая оторвалась от еды.
– Вот не надо, Рихард! Не проси его лезть в лечебную магию. Иначе они все умрут в страшных муках.
Командующий выпил еще вина.
– Они и так умирают в страшных муках. Не уверен, что можно сделать хуже.
– Можно, – резко констатировала Ая.
– Вот тебе и любовь и уважение дочери, – наигранно грустно прошептал Странник.
Ая протянула тарелку с мясом в качестве извинений. Маршалл с улыбкой отказался.
Рихард опрокинул очередной кубок и склонился над столом.
– Завтра планирую выбить тварей из деревни и окружить врата. Плотным строем будем сдерживать новых демонов, которые из них лезут. Но как прикрыть лавочку – я не знаю. У тебя есть идеи?
Маршалл покачал головой.
– Знаю, что был похожий случай далеко на западе. Лет триста назад. Но точных записей никаких не сохранилось.
– Ясно, – пробурчал Рихард. – От академии кто-то еще будет? Мне бы побольше магов.
– Я не в курсе.
– Эх, вся моя жизнь, – это бесконечное «разберемся на месте».
– Не волнуйся, у всех так, – Маршалл наклонился вперед. – Завтра, когда я смогу поближе посмотреть на врата, что-нибудь придумаем.
Рихард молча кивнул.
– Хочется напиться. Что думаете, дамы и господа?
– После, – ответил Маршалл.
– Мне больше нравится «всегда», – прошептал Рихард.
Командующий поднялся и потянул уставшую спину. Ая с удовольствием откинулась на стуле, закончив со своей трапезой.
– Поели, можно и поспать? – улыбнулся Рихард глядя на девушку.
– Идеальный план, – согласилась Лисица.
– Где вас разместить…
– Дорри сказал, что ляжем в офицерском шатре.
– Пусть так.
Командующий вызвал одного из стражников, занимавших пост у входа в шатер, и приказал провести гостей до офицерского шатра. Молча попрощавшись, Лисица и Странник отправились вслед за провожающим. Солдат провел их до места назначения, салютовал и отправился обратно на свой пост.
Маршалл не пошел внутрь, вместо этого он обогнул шатер и остановился на краю лагеря. Часовые заметили его, но быстро потеряли интерес. С холма был прекрасно виден алый полукруг врат.
– Ты этого так долго ждал? – прошептала Ая.
– Да, – Маршалл потер уставшие глаза. – Страшно представить, кого мы можем завтра встретить.
– – -
На вершине холма расположилась деревня. Приземистые домики, оплетенные зеленью. Узкие не вымощенные улочки. Дым от очагов, поднимающийся к небу.
На краю деревни стояла старуха. Ее сгорбленный силуэт был направлен навстречу восходящему на востоке солнцу. Старые глаза сморщены от ярких лучей. Руки покоятся на кривой клюке. Не смотря на возраст, глаза не подводили хозяйку. Ее взгляд был прикован к небольшой цепочке из людей, бредущих между скудных полей у подножия холма.
Рядом пронеслась небольшая тень. Старуха встрепенулась и огляделась.
– Постой, Марши, куда ты? – ее скрипучий голос силился догнать ребенка, который бросился по дороге вниз с холма.
– Они вернулись, мамо! Они вернулись!
Мальчик понесся вперед изо всех сил. Набрав огромную скорость со склона, он быстро достиг полей. Перед ним оказался отряд воинов. Мускулистые тела были покрыты татуировками. Каждый сантиметр их рук был исписан рунами. Они брели усталые, с опущенными руками. Но пробегающий сквозь их ряды мальчик был символом возвращения домой. Его радостный крик придал им сил. Их лица засияли улыбками, а глаза загорелись.
Мальчик пробежал между первыми войнами и на полном ходу направился к высокой фигуре в центре отряда.
– Ахар!
Ребенок врезался в грудь воина, отчего мужчина наигранно вздохнул.
– Ахар, ты вернулся!
Мужчина прижал мальчика к себе.
– Вернулся, Маршалл, вернулся с победой.
Мальчик посмотрел снизу вверх. Мощное тело его родителя тоже покрывали татуировки, но в отличии от других воинов, его татуировки перемещались, меняя порядок рун и постоянно складывая новые слова. Татуировки заползали на лицо, кружили вокруг глаз, придавая ужасный лик своему хозяину. Но мальчик не боялся. Он продолжал светиться счастьем. Мужчина подхватил ребенка на руки и посадил себе на плечи.
– Весело тебя встречают, Петер!
Кто-то из воинов засмеялся, вслед за ребенком. Ноги сами понесли их вперед быстрее обычного.
На краю деревни собралась небольшая толпа, окружившая старуху. Все бросили свои дела, чтобы встретить возвращающихся воинов. Когда отряд подтянулся ближе, люди бросились к своим родным. Глаза метались по лицам. Руки скрещивались в объятиях. Послышался радостный плач, вскрики. Из толпы встречающих отделилась красивая загорелая женщина. Она медленно подплыла к мужчине с ребенком.
– Я дома, Марта.
Женщина притянула воина к себе и нежно поцеловала его.
Толпа начала расходиться. Жены вели мужей домой. Дети тащили оружие своих родителей. Когда большинство разошлось, остались те, к кому судьба не была благосклонна. Одинокие женщины стояли, словно столбы, склонив головы в бессильных рыданиях. Дети теребили их одежды, осыпая вопросами.
Из деревни потянулись люди. Они стали забирать оставшихся женщин, утешая их. Они уводили их прочь, чтобы попытаться скрыть от печали. Дети хватали своих друзей и тащили их играть, помогая не думать о возникших вопросах о невернувшихся отцах.
Петер с семьей подошел к небольшому дому.
