– Не бойся, я полностью себя контролирую, даже несмотря на твое чудесное веселящее зелье, – мне показалось, Каллен улыбнулся. – Знаешь, у тебя талант, удивительно…
– Что? – выдохнула я, когда он внезапно замолчал.
– Ты удивительная, Белла. Я никогда не думал, что…
Не знаю, что еще собирался сказать Каллен, но вдруг снаружи донеслись испуганные крики: –Ректор идет! И с ним Даркел! Сваливаем! Быстро!
Мы с Калленом выскочили из ниши, и он, схватив меня за руку, быстрым шагом направился в противоположную от гостиной, где была вечеринка, сторону. Мимо мелькали какие-то залы, но мне не было дело до интерьеров, я все оглядывалась назад, боясь увидеть догоняющего нас декана. Но нет, кажется за нами никто не шел. Наконец, мы выбежали к лестнице.
– Пережди у меня, пока все не утихнет, а после я провожу тебя в левое крыло, – предложил Каллен. Я видела, что парень искренне беспокоится за меня и его предложение не носит никакого иного смысла, но все же отрицательно покачала головой.
– Не стоит, Каллен, мне ведь нельзя в мужское общежитие. Иди, я спрячусь где-нибудь здесь и пережду немного, а потом просто вернусь к себе.
– Белла, ты уверена? Конечно, в студенческой вечеринке нет ничего необычного, и все же Даркел может наказать тебя, если поймает.
– Уверена, Каллен. Иди, не мешкай.
– Тогда я минут через десять спущусь снова, чтобы убедиться, что с тобой все в порядке. Договорились?
Я ободряюще кивнула Каллену, все еще колебавшемуся и явно нежелающему оставлять меня одну и, убедившись, что он все же ушел, стараясь не создавать шума, побежала назад и заглянула в одну из боковых гостиных, такую же темную и мрачную, как и остальные в правом крыле замка. Неправильной формы, с несколькими ступенями к полукруглому эркеру* (*выходящая из плоскости фасада часть помещения, частично или полностью остеклённая), она, судя по всему, являлась самой последней в череде других. Огромное стрельчатое окно с каменными переплетами венчала витражная круглая розетка, сквозь которую на каменный пол лился серебристый свет ночного светила. Я судорожно огляделась, ища укрытие. Слева стояли книжные стеллажи, справа расположился огромный старинный камин, чернеющий своим пустым зевом, лезть в который мне совершенно не хотелось. Я заметалась, не зная, как быть. В любую минуту сюда мог кто-нибудь войти – из соседнего зала или с лестницы. Возле окна стояли два старинных кожаных кресла с высокими спинками, повернутыми ко входу, и я решилась. Забралась в одно из них, поджав под себя ноги и сложив фалды длинного платья на коленях, свернулась клубочком и затаилась, прислушиваясь к тишине. Какое-то время ничего не происходило. Тишина была настолько осязаемой, что мне казалось, я слышу, как на каменный пол перед окном падает серебряная пыль, медленно кружащаяся в воздухе. Не было слышно шагов по лестнице, хотя адепты после вечеринки должны были возвращаться в свои покои. Не было слышно шума с той стороны, откуда мы прибежали. Неужели ректор Гриффин и наш декан всех переловили? Я закусила губу, переживая за друзей, да и за других адептов тоже. Мало им было сегодняшней выволочки, так еще и это…
Наверное, я слишком задумалась, поэтому не сразу поняла, что меня накрыла чья-то темная тень.
– Так я и думал, – раздался над головой ледяной голос и, испуганно подняв глаза, я увидела Даркела, незаметно подошедшего сзади, и теперь смотрящего на меня сверху вниз. Глаза под темными бровями вразлет метали опасные молнии, губы мужчины были плотно сжаты, а его волосы в свете ночного светила показались мне вдруг сотканными из серебра.
– Идите за мной, адептка, – мрачно произнес декан, разворачиваясь, полностью уверенный в том, что я последую за ним.
Я хмыкнула про себя. Какой же он все-таки… властный.
***
– Ну и как это понимать, Фарли? – Даркел, опершись руками о свой рабочий стол, смотрел прямо на меня, понуро стоящую напротив. Сейчас мы находились в его рабочем кабинете, куда он привел меня пару минут назад. Лишь одно обстоятельство радовало – кроме меня, кажется, так никого и не поймали.
– Не успели Вы приехать в Академию, как умудрились попасть в неприятности и неоднократно нарушить правила, – продолжал отчитывать меня декан.
– Сэр, я…
– Не нужно выкручиваться, я Вам напомню, если Вы забыли. Сначала Вы проникаете в закрытый для адептов ритуальный зал, потом умудряетесь настроить против себя практически весь курс. Далее, с какой-то стати решаете, что находитесь на привилегированном положении и ходите на кухню, как к себе домой, а следом я застаю Вас в весьма позднее время и при весьма подозрительных обстоятельствах в компании четверых… четверых! молодых людей, с которыми Вы позже идете на гулянку, где случается спонтанный выброс магии у одного из адептов, перебравших с алкоголем. Но и это происшествие Вас ничему не научило, и поэтому Вы, в нарушение всех правил, варите веселящее зелье для адептов. Объясните мне, Фарли, почему все другие девушки с Вашего курса сидят тихо и общаются между собой в общих гостиных, а Вы постоянно влезаете в неприятности? Почему Вы единственная из всех на курсе дружите исключительно с молодыми мужчинами и участвуете в их развлечениях? Почему я постоянно вылавливаю Вас около мужского общежития? Или Вы решили последовать моему совету и как можно быстрее пройти инициацию, лишившись девственности? М-мм? Я прав?
Я почувствовала, что вспыхнула вплоть до кончиков ушей. Даже не думала, что все это может так выглядеть со стороны. Подняла глаза на Габриэля Даркела, и застыла, как кролик перед удавом, попавший в плен дьявольских черных глаз с пульсирующим зрачком. Мужчина напротив тоже замолчал, пристально глядя на меня в ожидании ответа.
– Простите, сэр, – сипло протянула я, вдруг с ужасом понимая, что начинаю терять волю рядом с его подавляющей магией, а сознание начинает медленно уплывать. Я буквально чувствовала, что магия Даркела окружила меня, давя своей яростной мощью, клубясь вокруг черными широкими плетьми, готовыми ударить в любой момент, заставить подчиниться, падая на колени.
– Что с Вами, адептка? Вам плохо?
– Я… кажется… Нет, – кровь отхлынула от моего лица, заставив пошатнуться от внезапно накатившей слабости. Сердце билось как сумасшедшее, ноги дрожали. С трудом, но я удержала равновесие, расширившимися глазами смотря на мужчину напротив. Выпрямившись и сложив руки на груди, он мрачно смотрел на меня.
– Кто еще был с Вами на вечеринке?
Я отвела глаза, и промолчала, не желая лгать.
– Ясно, – мужчина еще больше помрачнел и отвернулся, подходя к окну. Заложив руки в карманы брюк, он стоял, задумчиво глядя на синее бархатное небо с вытканными на нем блестками звезд. Высокий, красивый, идеально сложенный, этот мужчина был настоящей загадкой. Неудивительно, что многие адептки спали и видели, чтобы ее разгадать. Я же вновь невольно отметила то, какой странной силой был наделен этот человек или… не человек.
– Я могу идти? – спросила я спустя какое-то время, переминаясь с ноги на ногу.
– Идите, Фарли. О Вашем наказании я сообщу позже. – Габриэль Даркел так и не повернулся, продолжая смотреть на что-то, ведомое лишь ему одному.
***
Когда я, наконец, вернулась в свою комнату, Аурелия уже собиралась ложиться спать.
– Привет! – поздоровавшись, я подхватила свои вещи, и направилась в душ, где долго стояла под упругими струями воды, смывая с себя все волнения сегодняшнего вечера. «Интересно, что же все-таки хотел сказать Каллен, когда нас прервали?» – подумалось мне вдруг.
Когда я вышла, Аурелия уже спала, или делала вид, что спит. На цыпочках, чтобы не разбудить ее, я прошествовала к своей кровати и выудила из сумки один из учебников, чтобы освежить в памяти последнюю лекцию. И тут же застыла в недоумении – вместе с ним на пол упала так хорошо знакомая мне старая карта замка. Что за..? Как она здесь оказалась?
Я потянулась за пожелтевшим листом, развернула ее и чуть не вскрикнула – да, это несомненно была та самая карта, вон и знакомое пятнышко чернил в левом углу. Вот только теперь она выглядела иначе, и вместо хаотичного наложения непонятных черточек, букв и цифр я видела перед собой трехмерную карту замка. Глаза снова зачесались, но я не обратила на это внимания, рассматривая ее со все увеличивающимся изумлением. Боги! Кажется, мне попалась не обычная карта, а магическая. Это же огромная редкость! Неужели Каллен знал об этом с самого начала? Я еще долго рассматривала карту, находя на ней все новые и новые сюрпризы, но потом все же заставила себя лечь спать. Долго ворочалась с боку на бок, вспоминая все то, что говорил мне декан. «А ведь он прав, почему-то мне гораздо легче общаться с парнями, чем с девушками, – подумала я, уже засыпая. – И это очень странно, потому что в моем прежнем мире я, напротив, предпочитала обходить их стороной, а уж о том, чтобы дружить, и речи не было.»
А ночью мне снова снился голос, похожий на далекое эхо, непрестанно нашептывающий «найди меня… найди… найди.» Но кого или что я должна была найти, я так и не поняла.
Глава 9
Началась новая неделя учебы. И, даже несмотря на то, что я, в отличие от многих своих однокурсников, относилась к ней серьезно и много занималась, мне все равно было тяжело – ведь я не знала о магии ровным счетом ничего, и напоминала себе младенца, которого вдруг отвели в школу и бросили там на выживание.
А в середине недели меня ждало новое испытание – у нас начались занятия по Физподготовке, которые я всю жизнь терпеть не могла, не отличаясь ни силой, ни ловкостью, ни выносливостью. Но мастер Ройс, декан боевиков, высокий, крепкий мужчина с коротко стриженными волосами и зычным голосом, безошибочно выдающем в нем бывшего военного, поблажек никому давать не собирался. И если женская часть нашего курса, идущая сейчас на тренировочный полигон, выглядела кисло, даже несмотря на прически, макияж и нацепленные украшения, то парни, наоборот, воодушевились.
– Наконец-то можно будет как-следует размяться, – Вард с неприятным хрустом наклонял голову то вправо, то влево, пока мы ждали преподавателя, выйдя из раздевалок на улицу. – Я уж думал, мы будем весь год протирать штаны за партой.
– Говори о себе, – уныло произнесла я, кутаясь в полы мантии, и думая о том, что скоро ее придется снять, оставшись в том самом черном трико с фиолетовой эмблемой на груди, и сапогах, которые я надела за неимением другой удобной для занятия обуви. Весьма обтягивающем трико, между прочим! Парням повезло больше – их форма состояла из широких штанов и футболки.
– Не дрейфь, Белла, – Вард по-приятельски похлопал меня по спине, отчего я слегка пошатнулась, – мы сделаем из тебя настоящего бойца!
– Спасибо хоть, что не настоящего мужика, – пробурчала я, отмечая появление преподавателя, рядом с которым шествовал наш декан.
Вот только его тут не хватало! Признаться, я каждый день ждала, что Даркел вызовет меня к себе, чтобы огласить мое наказание. Но прошло уже несколько дней, а этого так и не случилось, и мужчина, похоже, вообще забыл о моем существовании. Парни, котором я все же призналась, что меня поймали, предположили, что он просто решил меня таким образом припугнуть. Тем более Каллен, как я слышала, всю вину за организацию вечеринки взял на себя, и его в виде наказания на несколько дней отправили на один из крупнейших учебных погостов, упокаивать разбушевавшуюся там нежить.
– Ну что, адепты, готовы к бою? – раздался звучный голос Ройса.
– Да, мастер! – ответил ему нестройный хор голосов.
– Мантии снять и пять кругов по полигону после разминки. Начали!
Я чуть не застонала. Пять? Да он издевается! Полигон был огромным и мог вместить в себя пару футбольных полей.
Сняв мантию и аккуратно сложив ее на лавку, я подошла к парням, уже делающим разминку. Завидев меня, они удивленно присвистнули.
– Что?
– Определенно, Белла, тебе нужно пересмотреть подход к выбору гардероба, – произнес Игнатиус, окидывая меня весьма красноречивым взглядом.
Я лишь махнула на него рукой, пытаясь скрыть смущение, и потуже переплетая косу. Справедливости ради нужно было сказать, что практически все девушки с нашего курса выглядели в трико весьма… соблазнительно. Просто, в отличие от них, я никогда не стремилась выставлять фигуру напоказ, ходя в наглухо закрытых скромных платьях практичных немарких цветов.
– Не ждите меня, бегите сами, я все равно не выдержу ваш темп, – предупредила парней, и поплелась к женской части нашего курса, которая вяло делала разминку, соблазнительно изгибаясь лишь тогда, когда Даркел мельком смотрел на нас. И все-таки, что он здесь забыл?
– Фарли, – рыкнул над моей головой мастер Ройс, заставив подпрыгнуть от испуга, – Вам особое приглашение нужно? – Начать разминку, а то скоро глаза совсем от безделья выцветут!
– Да, сэр, – бодро отрапортовала я, стараясь не обращать внимание на смешки девиц вокруг, и особенно на Элеонору, которая стояла первой, уперев руки в бока, и делая плавные соблазнительные вращения округлыми бедрами.
Уже после второго круга мне захотелось рухнуть на землю, и больше не подниматься. Будь что будет. Даже мастер Ройс меня уже не пугал. Парни, пробегая уже третий или четвертый круг, подбадривали нас, но девушки лишь огрызались – судя по всему, не у одной меня были проблемы с физической формой. Дыхание сбилось окончательно, вырываясь из груди сиплыми хрипами, волосы взмокли и растрепались, неприятно прилипнув к лицу, мышцы нещадно ныли, но я продолжала бежать вместе с остальными.
– Давай, Белла, ты справишься, – к моему удивлению парни, уже пробежавшие пять кругов, вместо того, чтобы остановиться и отдохнуть, примкнули ко мне, и теперь бежали рядом.
– Осталось всего два круга, давай, – Айк подмигнул мне и вырвался чуть вперед, заставляя стиснуть зубы и ускориться, чтобы не отстать.
На чистом упрямстве, я все же закончила пробежку, и рухнула на газон вместе с остальными, ожидая, пока оставшиеся девушки закончат пятый круг.
– Слабаки, – с подозрительно довольным видом истинного садиста говорил мастер Ройс, расхаживая перед нашими обессиленными тушками, валяющимися вперемешку. – Но ничего, адепты, не переживайте. Запомните, на моем предмете нет ничего невозможного! К концу учебного года пять кругов покажутся вам детским лепетом!
Ответом ему был общий мученический стон и ухмылки парней.
***
После занятий, приведя себя в порядок, я отправилась на факультатив под названием «Уроки обольщения», на который нас зазывала молодая преподавательница, ведущая Мифологию. Сверившись с картой, которую все-таки решила пока не возвращать в библиотеку и носить с собой, с удивлением обнаружила, что занятия будут проходить в одной из гостиных левого крыла.
– Выбирайте места, девушки, прошу ваc, – преподавательница Иннес, миловидная молодая женщина с копной кудрявых рыжих волос, приветливо нам улыбалась, пока мы рассаживались на диванчиках, креслах и стульях в уютной теплой гостиной, выполненной в изумрудно-коричневых тонах. – Я рада, что почти все из вас решили прийти на мой факультатив.
– А парни? Они тоже должны сюда ходить? – задал кто-то вопрос.
– Нет конечно, – преподавательница улыбнулась, отчего на ее щеках появились две милые ямочки, – они будут ходить на факультатив к профессору Даркелу.
– А мы? – раздался еще один голос, в обладательнице которого я узнала Элеонору. Блондинка облачилась в переливающееся бледно-золотое платье, что удивительным образом шло к ее волосам. – Мы сможем ходить к профессору Даркелу на факультатив?
Я мысленно закатила глаза. Неужели она действительно приехала сюда из-за него? Хотя… судя по реакции девушек, не только Элеонору волновал этот вопрос. Вот же… ведьмы!
– Об этом вам лучше спросить у него самого. Итак, девушки, начнем! Сейчас я немного расскажу вам о том, чем именно мы будем с вами заниматься. – Убедившись, что несколько десятков пар глаз с интересом смотря на нее, преподавательница удовлетворенно кивнула.
– Раскрытие женской сущности для ведьм крайне важно – так же, как для боевого мага почувствовать свою силу, концентрирующуюся в ладонях, или как для некроманта установить связь с потусторонним миром, а для артефактора – почувствовать, какое плетение будет идеальным для того или иного артефакта. И чтобы вы смогли раскрыть ее наиболее полно, вы должны запомнить шесть основных правил. Первое – улыбайтесь. Легкая, загадочная улыбка, или даже намек на улыбку невольно привлекает к вам внимание. А вот хмурый и угрюмый внешний вид, напротив, отталкивает. Постарайтесь контролировать свою мимику везде, чем бы вы не занимались, и помните, что девушка с легкой загадочной улыбкой на губах создает ощущение таинственности и привлекательности для мужчин. А теперь попробуйте улыбнуться так, как я только что говорила. Ну же, давайте, смелее! Улыбнитесь своим соседкам!
Девушки начали улыбаться. У кого-то выходило идеально, а у кого-то, как у меня, например, не очень. Впрочем, не у меня одной. Когда мы с Элеонорой, сидящей напротив, встретились взглядами, на наших лицах растянулись улыбки, больше похожие на оскал.
– Над первым пунктом мы еще поработаем, – озадаченно проговорила преподавательница, глядя на нас двоих, – а теперь переходим ко второму. Любые свои эмоции, даже негативные, вы должны уметь превращать в силу. Даже гнев несет в себе заряд огромной мощности, которую вы должны уметь использовать. Кто знает, в чем важность такого умения? Да, Марша?
Со своего места поднялась крупная высокая девушка, одна из подружек Элеоноры.
– Для усиления магии?
– Верно. Мы же помним, что наш дар черпает силы вовне, и использование эмоций – как раз один из таких источников. Не пренебрегайте им. Третье – начинайте свой день с… любви. – Видя, как девушки заулыбались, многозначительно переглядываясь, преподавательница тоже улыбнулась. – Да-да, и той, о которой вы подумали, тоже. Но я сейчас вкладываю в понятие «любовь» гораздо более широкий смысл. И для каждого из нас он свой. Кто-то испытывает любовь, обнимая утром своего малыша и целуя любимого мужа, – глаза преподавательницы мечтательно затуманились, –кто-то больше всего на свете любит родителей, братьев, сестер. Дружба и благодарность тоже сродни любви, не пренебрегайте ими. Любовь окружает нас, главное найти ее и открыться ей, впустить в свое сердце. Представьте, что она наполняет вас изнутри, пробуждая чувства. Представили? А теперь ответьте мне, для чего нам может это понадобиться? Есть версии?
В гостиной повисла тишина. Девушки переглядывались, как будто пытаясь отыскать ту, что знает ответ.
– Нет? Жаль. Да, адептка Фарли, Вы хотите ответить?
– Я попробую, – я поднялась со стула, на котором сидела. – Возможно, речь идет об обмене энергией? Наполняясь любыми эмоциями, в данном случае любовью, мы невольно транслируем их миру. Скажем, если у меня на душе радостно, я буду улыбаться окружающим. Но и они, вероятнее всего, улыбнутся мне в ответ. Может быть смысл в этом? В том, что, даря свою любовь, мы получим ее в ответ?
– Умница, Фарли, присаживайтесь! Верно, девушки, после этой практики вселенная будет дарить вам ответную любовь, ведь мы получаем именно то, что излучаем в этот мир. Ну а мы переходим к следующему пункту…
Я невольно встретилась взглядом с Элеонорой. Скривив губы, она смотрела на меня с ненавистью. Интересно, чем я так не угодила ей, что она продолжает настраивать против меня весь курс? А в том, что именно с ее подачи никто из девушек со мной не общается, я уже не сомневалась.
– … Найдите в своей душе самую главную драгоценность, взращивайте, хольте и лелейте ее. Это может быть прекрасный цветок, или, скажем, редчайший драгоценный камень. Прислушайтесь к себе, не спешите, увидьте ее воочию, так, как будто она лежит у вас на ладони. Представьте ее размер, форму, цвет, даже запах, если это цветок… – Преподавательница продолжала говорить, и голос ее погружал меня в подобие транса. Какая драгоценность в моей душе? А может быть, лучше представить цветок? Я вновь и вновь пыталась обратиться внутрь себя, но видела лишь размытое пятно, и в итоге с досадой распахнула глаза.
– У кого-нибудь получилось?
Девушки наперебой стали рассказывать, что увидели, но я заметила, что некоторые, как и я, промолчали.
– Молодцы! То, что вы увидели – это и есть ваша суть, ваша магия и сила. Запомните ее, это очень важно.
Вот как? Так что же получается, моя магия и сила не имеет четкого очертания? Или она слишком слаба, чтобы принять его?
– Ну а мы переходим к предпоследнему, пятому пункту. И это не что иное как пробуждение внутренней сексуальности. Да-да, – от преподавательницы не укрылись ошарашенные взгляды, которыми обменивались девушки, – это тоже очень важно для любой ведьмы. И на этом пункте мы с вами остановимся подробно уже на одном из ближайших занятий, для которого нам понадобятся ваши спортивные трико. А теперь последний, шестой пункт, и самый спорный. – Преподавательница замолчала, как будто подбирая правильные слова. – Скажите, девушки, о чем вы думаете чаще всего в течение дня? Ну же, не стесняйтесь!
– Об учебе? О парнях? О нарядах? О том, чтобы хорошо сдать сессию? О предстоящем бале? О своей внешности? – понеслось со всех сторон.
Преподавательница лишь улыбалась, кивая головой на каждый новый ответ.
– Все верно. Мы транслируем во вселенную то, что заботит нас больше всего. Но помните, мысль бывает материальна. И если вы, к примеру, думаете, что недостаточно красивы для того, чтобы привлечь внимание понравившегося вам молодого человека, вселенная может это услышать. Или, например, вы с ужасом думаете о том, что не сдадите зачет по физподготовке у мастера Ройса, – ответом ей были смешки, но она остановила их жестом руки, призывая к порядку, – то вы, скорее всего, этот зачет и не сдадите. Что это значит? Вселенная дает нам то, о чем мы чаще всего думаем в течение дня, поэтому так важно мысленно представлять и проговаривать аффирмации* (* положительные суждения) со словами «достаточно» и «достойна». Повторяйте себе изо дня в день, что вам достаточно любви, достаточно красоты, дара и так далее.
Девушки загомонили. Кажется, шестой пункт для них действительно был весьма спорным. Да и я, признать по правде, не совсем поняла его смысл. Нашу общую мысль озвучила Элеонора, поднявшаяся со своего места:
– Простите, но разве это не странно? Какой смысл говорить самой себе, что меня устраивает, скажем, мой жених, если это вовсе не так?
Я бросила на Элеонору быстрый взгляд, но ее лицо было непроницаемым. Говорила ли она гипотетически, или все же нет?
– Или, например, – продолжала Элеонора, видя, что другие девушки ее поддерживают, – что меня все устраивает в моей внешности, если мне что-то в ней не нравится?
Девушки вновь зашумели, обсуждая услышанное, и преподавательница была вынуждена призвать их к тишине.
– Садитесь, Элеонора. Вы все говорите верно, но упускаете одну важную деталь, – она обвела притихших адепток взглядом. – Говоря, что вам «достаточно» того, что у вас есть, вы не ропщите на вселенную, не укоряете ее в том, что имеете. Нет! Вместе с этим, вы транслируете в нее вторую, не менее важную часть со словом «достойна». Ежедневно не забывайте напоминать себе и вселенной о том, чего вы достойны: любви, денег, удовольствия, красоты, богатства, – все, чего пожелаете. Поверьте в это сами и убедите в этом вселенную. И повторяйте до тех пор, пока не поверите в это всей душой. Уверяю вас, вы сами не заметите, как начнут происходить чудеса!
Что тут началось! Девушки повскакивали с мест, окружив преподавательницу плотным кольцом. Каждая пыталась узнать у нее о чем-то своем, спросить о деталях сделки со вселенной, желая получить обещанное чудо.
Поняв, что факультатив подошел к концу, я направилась к выходу из гостиной, все еще размышляя об услышанном.
***
Идя по коридору, я держала в руках развернутую карту замка. В комнату идти пока не хотелось, поэтому я решила немного осмотреться в замке. Судя по карте, сейчас я находилась в самом центре левого крыла, постепенно двигаясь к центральному. За моей спиной осталась лестница, по которой можно было попасть в женское общежитие и несколько общих гостиных. Сейчас я как раз миновала крытую галерею с огромными витражными окнами, расположенную на первом этаже. Так, что там дальше? Отсюда можно было добраться до кабинета ректора, где я уже бывала однажды. На верхних этажах располагались покои, в которых жили преподаватели. Нет, туда мне точно не нужно. А это что? Одно из помещений было обозначено знакомым мне крошечным символом септограммы – семиконечной звезды, называемой еще звездой магов. Септаграмма имела множество значений, так или иначе связанных с магией. Я хмыкнула, чувствуя, что все это не просто так. Подобных знаков на карте было нарисовано много, но не все из них были мне знакомы. Зачем они здесь? Пожалуй, стоит проверить, чтобы не мучиться догадками, тем более идти тут всего ничего. Постоянно сверяясь с картой, я, наконец, нашла нужную комнату. Хотя, это была даже не комната – скорее уж небольшой темный тамбур, из которого выходили сразу несколько дверей, ведущих в какие-то залы, пустой и унылый, если не считать высоких темных стеллажей, тянувшихся по левой его стороне, да старинных гобеленов, что висели напротив. Я недоуменно оглянулась, пытаясь понять, что в нем такого особенного, что он выделен на карте. Может септаграмма где-то нарисована, например, на стене или полу? Но учитывая скудное освещение, что давал единственный факел, висевший на стене, найти ее изображение оказалось весьма проблематично. Я как раз склонилась над картой, пытаясь понять, в какой именно части помещения нарисована септаграмма, когда слух мой уловил едва различимый шорох за спиной, а в следующий момент сознание взорвалось резкой вспышкой боли в затылке, перед глазами заплясали разноцветные круги, ноги подкосились и я провалилась в темноту.
