Банды: Криминальный передел. Книга вторая
Женя Шуменко
Незаконно обвиняемый в убийстве известного авторитета спортсмен Евгений Штерн, известный в определенных кругах под кличкой Немец, наконец- то был оправдан судом. В свою последнюю ночь в следственном изоляторе он получает задание от сидящего с ним в камере вора в законе. На кону стоит жизнь молодого парня, сокамерника, которого хотят убрать блатные, находящиеся на воле.
Женя Шуменко
Банды: Криминальный передел. Книга вторая
ПРОЛОГ.
Где-то в Греции под палящим солнцем у бассейна, загорелый Шашен открывал очередную бутылку вина. Жизнь здесь казалась ему сказкой, хотя он все же немного скучал по России.
Его собеседник был тщательно намазан солнцезащитным кремом, белые следы от которого виднелись на его лице.
– Не жалко тебе друга твоего? – Поинтересовался он, протягивая ему свой бокал.
– В каком смысле? – Весело улыбнулся ему Шашен и, наполнив бокалы, снял крышку с глубокой тарелки, в которой лежали холодные фрукты.
– В тюрьму пойдет, будет сидеть ни за что… Ведь доказательств, что он заказал убийство Вары, нет. – Мужчина поправил кепку на своей голове и передвинулся под зонт. – Леша, ты что-то от меня скрываешь?
– Нет, что ты! – Он махнул рукой и надкусил яблоко. – Когда я врал? – Посмотрел он прямо в глаза своему влиятельному другу со связями в ФСБ.
– Я понимаю, что ты платишь деньги, и это ваши личные разборки, но тебе не кажется это жестоким?
– Времена сейчас такие, что либо ты сожрешь, либо тебя! – Он захрустел, пережевывая сочное яблоко. – У меня по возращению есть большие планы!
– Нельзя тебе пока возвращаться, Леша. – Вздохнул его собеседник. – Слух прошел, что тебя следствие разыскивает. Для чего, пока непонятно. Поэтому прижми свой хвост, и сиди здесь, носа своего не показывай.
– И посижу. Не в тюрьме ведь! Чего не посидеть?! – Рассмеялся Шашен с набитым ртом.
– Не в тюрьме… – Согласился его друг и поднял бокал.
Что теперь говорить, когда двери закрыты,
Когда в чёрную даль укатил воронок,
Когда счастье твоё мусорами разбито,
Когда отнят последний твой свободный денёк…
Иван Кучин «Судьба воровская».
НЕМЕЦ.
Начало Января.
1997 г.
– Держать до особого распоряжения, – прочитал Женька вслух очередную бумагу, подписанную прокурором. – Что же это получается? – Вопросительно посмотрел он на Чердымова.
Адвокат был, как всегда, одет с иголочки: безупречный деловой костюм, итальянские туфли, дорогой галстук… На железном столе красовался его новый портмоне из змеиной кожи. Помимо этого, от Чердымова исходил тонкий запах терпкой мужской туалетной воды.
Женька даже немного засмущался и незаметно понюхал себя, для сравнения: ничего не поменялось. Его одежда была пропитана сыростью и мрачностью затхлого воздуха изолятора.
– Получается, Евгений Александрович, что сидишь ты незаконно, без санкции прокурора уже более года. Санкция на твой арест давно закончилась.
– Так сделай что-нибудь, Антон Сергеевич! – Взмолился он. -Неужели совсем нет никакой управы? Ведь доказательств у них нет. Не могут же они меня так долго держать!
– Могут, – заявил адвокат. – Творится беспредел. К счастью, на твои жалобы, из верховного суда пошли запросы. Завтра я встречаюсь с судьей по твоему делу.
– Сколько?
– Что сколько?
– Денег она хочет сколько?
– Нисколько. Принципиальная. Несправедливость и ментовской беспредел, ой, как не любит!
– Значит, в деле разберётся и увидит, что меня держат здесь незаконно?
– Будем надеяться… – Вздохнул Чердымов. – Женька, знаешь ведь, обещать ничего не буду. Сам пока не уверен в том, что происходит. На тебя столько всего навесили: убийство, покушение на убийство, захват заложников….
– Да читал я, – глухо отозвался он, не желая снова окунаться в эту грязь.
– Ты ведь понимаешь, что со всеми этими статьями тебя могут посадить лет на сорок.
– Я понимаю, что доказательств у них нет! – Уперто твердил он. – Теплицкий с прокурором в сговоре.
– Если бы… – Вздохнул адвокат. – Все гораздо сложнее.
– В смысле?!
– Женя, тут без Федеральной Службы Безопасности не обошлось.
– Им то я чем насолил?
– Ничем. Скорее всего, твой «друг» Шашенов, что тебя подставил, пардон мой русский, «зассал», и использовал свои связи. Ведь это его главная задача – посадить тебя надолго. Я уже сколько времени не могу тебе даже свидание выбить, ни с родственниками, ни с друзьями. Друг твой Мот весь извелся. Кучу денег предлагал. А деньгами не поможешь. Радуйся, что конфетки, да сигареты передавать удается через Василька! Шашенов больно сильно постарался.
– Найду, убью! – Раздосадовано хлопнул ладонью по столу Женька.
– Господи! – Поправил очки адвокат. – Дай мне тебя сначала вытащить отсюда. А там уже сам решишь, если захочешь по второму разу на железной шконке спать и всю оставшуюся жизнь тюремной едой питаться.
Возвращение в камеру из следственного кабинета проходило в сопровождении двух конвоиров.
Женька сидел в самом дальнем, «тихом» корпусе. Начальство пару недель назад решило сделать небольшой ремонт, готовясь к проверке, и поэтому на встречу с адвокатом всех заключённых из «тихого» корпуса приводили в следственные комнаты, расположенные на первом этаже «красного» корпуса.
Итак, чтобы вернуться в «тихий», необходимо было пройти через «красный», а потом через «белый» корпуса, где вечно «орали» зеки.
«Красный» корпус был построен ещё при Царе, из красного кирпича, отсюда и получил своё название. В нем, по обычаю, стоял невероятный ор, так как назначенный заключенными «дежурный» зек, передавал информацию: кому-то пришла посылка, кому-то записка- «малява», а кого-то только что задержали и распределили в белом корпусе.
– Гаврилюк к кому заехал? – Крикнул кто-то из камеры.
– Гаврилюк? – Переспросил «дежурный».
– Да. Рома Гаврилюк. – Повторил голос.
– Ща, погоди. Гляну в книгу, – он поплевал на подушечки пальцев и перевернул страницу тетради в клетку, в которую каждый «дежурный» зек вносил имя и фамилию только что прибывшего заключенного, а также корпус и камеру, в которые он был отправлен.
– Не прибыл ещё. Нет в списках. – Проорал он, тщательно проверив. – Зато Петрову есть «малява»! Надо передать.
Женька молча следовал за конвоиром по длинному мрачному коридору с выкрашенными наспех и небрежно стенами болотного цвета, ведущему на выход. Некоторые участки пола, на которые смотрели все заключённые, при перемещении, в отличии от стен, не были таким угрюмыми. Они были отделаны серой с узорами плиткой и словно издевательски кричали: «все не так уж и плохо!».
Конвоир, идущий позади, подтолкнул его в спину и недовольно пробурчал:
– Быстрее давай ногами двигай. Развесил уши тут.
Вскоре они вышли из «красного» корпуса на улицу и пошли по направлению к «белому».
– Откуда только эти черти знают, что Гаврилюк к нам заезжает? – Оглянулся конвоир, что шёл впереди, и сбавил темп.
– Так «малява» его «заморозить» пришла с воли ещё несколько дней назад. – Тихо проинформировал тот, что шёл позади Женьки.
– Что начальник делать собирается? Проверка ведь приезжает. Представь, если убьют, скандала не избежать. – Покачал он головой. – А эти черти везде достанут. За всеми не углядишь.
– В «тихий» корпус, скорее всего, засунут, в середине ночи. -Усмехнулся он. – Не через «красный» же его приводить. В «белом», сам знаешь, тоже не лучше.
– Ага, в «тихий» ещё заслужить надо. – Хмыкнул тот, что шел впереди, и вдруг резко остановился, как вкопанный, и повернулся к Женьке: – Смотри, язык за зубами держи! – Пригрозил он ему.
– Начальник. Да кому я скажу? Сижу в клетке, не борзею. На волю хочу. Разве мне нужны проблемы? – Заверил его Немец.
– Вот и правильно. Молчание – золото. – Кивнул конвоир, и они продолжили путь.
Через несколько дней в камеру с серыми стенами и заплесневелым потолком, где сидел Немец с другими задержанными, конвоиры затолкали новенького парня в спортивном костюме, невысокого роста, бритого налысо.
– Принимайте. – Бросил один из конвоиров, и тяжелая железная дверь тут же закрылась за ним на ключ.
Оглянувшись вокруг, новенький поздоровался, а затем представился по имени, неловко переминаясь с ноги на ногу.
Архип, являющийся старшим в «хате», сначала расспросил его, кто такой, за что попал.
Парень честно ответил на все вопросы и назвал статью, по который он был задержан.
Архип остался доволен – новенький не пускал пыль в глаза, и это уже хороший знак.
Женька же, услышав его имя «Рома Гаврилюк», немного напрягся, но вида не подал. Он осмотрел парня с ног до головы: ничем не приметный, не жирный, не худой, среднего роста, без татуировок.
«А ведь его хотят убить. О нем кричали зеки из «красного» корпуса, о нем вели разговор конвоиры. Говорит он спокойным голосом, не суетлив, что должно ему помочь здесь, в тюрьме, и сделать пребывание в камере более достойным», – молча думал он, сложив руки на груди.
Старший указал новенькому на двухъярусную кровать слева:
– Займешь верхний ярус, – и продолжил объяснять ему правила: – В хате наркоту не употреблять. Следы от драк, чтобы прятал. Сейчас мобилы с воли толкают. Так вот, забудь. Телефонов быть не должно. Иначе хату раскидают: переселят каждого из нас куда захотят, а этого никто не хочет. Понял?
