– Как и вы про меня, но я, в отличие от вас, могу уверенно сказать, что смогла прожить до семидесяти трех лет. А вы так сумеете?
– А я, может, не хочу соревноваться с вами в долголетии. Мне эта сраная жизнь нафиг не сдалась!
– А вот это, думаю, уже не вам решать.
– А кому же тогда!? – возмутился он.
– Ему!
– Да кому, ему? Нет никакого его. Потому что если б он был, то ничего бы плохого не происходило. Вы вроде такая мудрая и так хорошо выглядите к своим годам, но несете такую чушь! Бог ваш – это всего лишь выдумка! Болтовня людей, которые не хотят брать ответственность за себя. Все ждут благодати, а дождутся того, что их однажды так хлестанет, что они захлебнутся от крови, которая будет течь со всех их ран, или отравятся ядом ненависти к этой жизни.
– Чего в вас больше, Сергей?
– Яда! – точно и уверенно произнес он это слово, словно выстрел, избежать соприкосновения с ним невозможно.
– Осталось ли в вас место для любви, прощения, принятия?
– Ирина, давайте остановимся на этом. Мы ведь с вами не в церкви встретились. Мы здесь на берегу моря стоим, два существа, и никакому Богу мы не нужны, он о нас не думает. А если и думает, то он – дьявол, который только и может, что делать больно! И наблюдать с издевкой, как ты мучаешься от своих страданий. Мне такой всевышний точно не нужен! Лучше расскажите мне, зачем вам это место? Что вы забыли на этом пляже?
– Я приезжаю сюда уже больше года, практически сразу, как переехала сюда. Доктор рекомендовал мне морской воздух.
– И что вас так заинтересовало именно на этом побережье?
– Я хочу открыть здесь кафе.
– Кафе?
– Да! Это моя мечта.
– Так это же не многолюдный пляж.
– Серьезно? – рассмеялась она. – А вы когда здесь были последний раз в солнечный день?
– Вы правы, при таких условиях я не был здесь очень давно. Ненавижу, когда здесь стоит прекрасная погода. Райское побережье, мать его, способное в одну секунду стать адом.
– Отчего же так?
– На это есть своя причина!
– И какая же?
– Ирина, знаете что, причины открываться перед каждым встречным у меня точно нет!
– Хорошо, старушка услышала и поняла вас. Через неделю начинается стройка кафе. Я буду здесь бывать еще чаще, а значит, и с вами будем видеться теперь постоянно. Поэтому скоро мы станем друзьями!
– Не уверен.
– Поживем, увидим! Вы, кстати, можете мне сказать, что любите пить и есть, я постараюсь добавить это в меню для вас.
– Мне все равно. И мне надо ехать!
– Подождите, пожалуйста, еще минутку. Я хочу у вас кое-что спросить!
– Что?
– Меня привлекает вот тот маяк. Он так монументально и одиноко торчит над водной стихией. Словно отшлифованный ветрами одинокий зуб.
– Я вообще забыл о том, что он здесь существует. Не замечал.
– Это нормально. Мы останавливаем свой взгляд только на том, что важно для нас.
– А чем он вам так нравится? Насколько я помню, он заброшенный. И вроде он еще имеет дурную славу.
– А что случилось?
– Какая-то трагедия. Сплетни бездельников. Мне не интересно. Знаю только то, что он опустел и стоит никому не нужный.
– Очень интересно. Я бы хотела узнать подробности. Обожаю всякие такие штучки!
– Реально?
– А что еще делать бабульке на пенсии!?
– Вам виднее, мне точно некогда искать смысл в безжизненной груде камней.
– А я все же поищу информацию о нем. У вас здесь есть музей с архивом?
– Ирина, вы меня вводите в ступор. Я так далек от всего этого!
– Все, что узнаю, вам обязательно тоже расскажу. Есть какая-то магия в маяках, согласны?
– Согласен, они несут пользу человечеству, а это хорошо.
– Скажу больше, маяки призваны спасать заблудших мореплавателей. Они созданы для того, чтобы дарить им надежду и свет. Они их опора в бесконечно меняющейся субстанции воды.
– Ненавижу море! Меня трясет от одной мысли, что оно существует, когда…
– Когда что?
– Неважно. До свидания.
– До новых встреч, Сергей. До новых встреч!
Глава 6
Наташа проснулась раньше всех. Еще даже птиц не было слышно, а она уже, открыв глаза, лежала и смотрела в потолок. Для нее это было не то чтобы необычно, а крайне несвойственно. Ей казалось, что эта первая ночь здесь никогда не закончится. Словно ее привезли в замок к дракону в виде какого-то наказания и оставили здесь навсегда, спрятав от людей и всего мира.
Что она такого сделала? Подумаешь, пару двоек по русскому и одна по математике. Это ведь не самое страшное. У Таньки весь дневник красный от оценок и поведения. Кстати, а как сейчас учиться? Она еще не до конца осознавала последствия принятого ее отцом решения, но понимала, что многое в ее жизни изменилось точно не в лучшую сторону.
Этой ночью был такой сильный ветер и дождь, что ей казалось, их непременно должно было затопить и смыть. С одной стороны, так было страшно от этой мысли. Еще брат пугал перед сном. Сам, главное, отвалился и заснул в минуту, а ей мучайся. С другой стороны, еще страшнее было будущее здесь.
Как она плакала, как она хваталась за прошлое, как рыдала, но родители были непреклонны. Папа решил, мама поддержала. Брат сказал, что это даже прикольно. И что оставалось Наташе – подчиниться и поехать. Всем было все равно на то, что она больше не увидит своих одноклассников, что не сможет бегать в любимом парке, что не съест мороженого, того самого.
Папа говорил, что продукты будут привозить исправно, что с маяка на берег на лодке ходу меньше часа. А еще что на острове, помимо их семьи, будут еще несколько других, и там вроде тоже есть дети. Вот это все «вроде» и пугало ее больше всего. Ей только десять лет, и она должна бросить всю свою беззаботную жизнь на материке, поверить в призрачное будущее, потому что папе, видите ли, предложили эту дурацкую работу.
Теперь она носит почетное звание – дочь смотрителя маяка. Теперь она узница этого острова. Теперь она – девочка, которая хочет видеть мир большим и разным, а вынуждена считать шаги от одного края суши к другому. Теперь она – самая несчастная на этой планете.
В этих мыслях она провела еще около часа. Потихоньку стало светлеть. Вчера они приехали под вечер, и толком рассмотреть здесь ничего не удалось. Она удивлялась, каким чудом они вообще выжили, так как погода была кошмарной, море штормило. Отец долго решал, плыть или нет, и все же рискнул. И вот она здесь, лежит, смотрит в потолок, белый, как шарик ее любимого ванильного мороженого, и сглатывает слюну по тому прошлому, которое осталось у всех ее подружек и которое у нее нагло забрали.
Остров был очень даже немаленький, при желании здесь легко можно было затеряться. Она поняла это, пока они к нему подплывали. А после еще увидела карту в главном здании. Примерно, она могла ошибаться, но из того, что она разглядела и услышала, здесь было вроде как семь построек: сам маяк со штабом, дом смотрителя, дом его заместителя, большущая казарма для рабочих и их семей, дом фельдшера, столовая, при которой проживали повар с женой и двумя дочками, и, что на нее произвело громаднейшее впечатление, церковь с настоящим попом, при которой находились детский сад и школа. Всего на острове проживало около сорока человек, если считать с детьми.
Вот такой унылый наборчик оборвавшегося в миг детства. Свет здесь давали по расписанию. Уголь берегли. Главным героем этого острова, конечно же, был он – этот проклятый маяк! Все должны были плясать вокруг него. Она с ним еще была незнакома, только видела слабый огонек, когда они причалили, тусклый, так как был скрыт серыми туманными облаками, они укутали его в кокон, но она знала, что он ей не понравится любым!
Папа часто повторял, то ли для того, чтобы самому поверить, то ли для оправдания своего выбора, что это один из самых значимых маяков во всем регионе. Что от его работоспособности зависят судьбы тысяч людей. Что это большая честь следить за его исправностью и делать все, чтоб он работал изо дня в день.
Ей все это было скучно слушать. Вот если б папа был не каким-то там смотрителем, а директором шоколадной фабрики и им выдали квартирку прям там, среди всего этого сладкого безобразия, вот тогда бы ее даже просить не пришлось переехать. Она бы первая запаковала бы свой тюк и помчалась сюда. Лопая очередную конфету и закусывая ее ломтиком молочного шоколада, она бы с превеликим интересом слушала историю создания этого здания, все, что происходило с фабрикой до знакомства с ней, и мечтала бы о том, что ждет ее впереди, лишь бы конвейер не останавливался и производил тонны шоколада каждый день, на радость девчонке по имени Наташка.
Но, к сожалению, папа был другим, жизнь была другая, и вместо ароматного запаха, коснувшись которого впервые своим носиком, забыть уже невозможно никогда, так вот вместо этого сейчас ей приходится лежать в сырой постели и вдыхать запах морских водорослей, словно ты засоленная селедка в этом утопичном утре.
Она помнила свой диалог с отцом до мельчайших подробностей. В тот день, когда он ее позвал к себе и сказал, что хочет серьезно поговорить, она очень сильно напряглась. Она еще не знала, о чем пойдет речь, но почувствовала что-то неладное. Стоило ей подойти к нему ближе, как она поняла, что обратного пути уже не будет.
Что она могла изменить? На что или кого повлиять? Она – маленькая девочка, которая живет со своими родителями. Она должна их слушать и делать то, что они скажут. Она не имеет права хотеть, мечтать, думать по-другому. Ее никто не слушает. Над ней часто посмеиваются, особенно ее братец. Она привыкла.
« – Да, папа. Что случилось?
– Ты сильно будешь скучать по своим друзьям, если мы уедим?
– Я не хочу уезжать!
– Дочь, иногда надо делать то, чего не хочешь. Это отличает взрослого от ребенка!
– Но я еще ребенок!
– Значит, пришло время начинать взрослеть!
– Я не хочу!
– Да что ты заладила! Хочу – не хочу!
– Ты же сам меня спросил!
– Все, иди!»
Вот такой случился у нее с папой разговор. Все как всегда. Он был сух на эмоции, прямолинеен и не терпел возражений. И, несмотря на все это, она его обожала. Она хотела, чтобы все время он проводил только с ней. Тогда она еще не знала, что травмы детства никуда не исчезают. Они постоянно выпячивают себя из прошлого. Они там даже не прячутся, только ждут момента, чтобы нанести свой очередной удар.
Теперь ей придется о многом хорошем забыть. Надо напрягаться, знакомиться с новыми детьми на острове. Ей настолько было тоскливо, что она даже не поинтересовалась у отца, кого здесь больше: мальчишек или девчонок. Какого они возраста? Да какая разница! Никто не хотел считаться с ее чувствами. Никто не хотел ее замечать!
На фоне все этого ее очень сильно раздражал ее четырнадцатилетний брат. Казалось бы, он должен ее защищать, а он ее постоянно старался задеть. То напугает, то проболтается маме или папе о ее проступке, то украдет ее мармеладки. Эти сладости от бабули, вот кто ее любил всем своим сердцем!
Она не вникала, почему бабушка бывала так редко. Слышала как-то, что ее отец с ней не поладил. Какая-то была у них ссора. Вроде как бабуля была против свадьбы ее мамы и папы. Это все было из другого мира, неинтересного для Наташи. Она просто всегда так сильно ждала приезда бабушки, как ребенок первого снега.
А как она любила ходить с ней в кино или театр. Но самым любимым был цирк. В такой необычный, красочный и волшебный мир она попадала. Там тебе и веселые клоуны, и сладкая вата, и ловкие гимнасты с акробатами. Вот только номера с животными она не любила. Не понимала, зачем их так мучают!
Особенно ей было жалко слона. Большого, как их дом, привести на такую крошечную арену и заставлять поднимать ногу и трубить в хобот, какое издевательство! Все смеялись, ржали на весь цирк, а она пыталась поймать взглядом его печальные глаза и тут же тонула в его безграничной боли такого существования. Ей казалось, что еще чуть-чуть и море слез поглотит ее. Они были похожи: ты есть, но ты про другое, а все хотят сделать тебя таким, каким ты не можешь и не должен быть. Если даже такой громадный слонище сдался, то куда уж ей!
Поэтому все шторма и невзгоды чаще бушевали у нее внутри. Повзрослев, уже тетя Наташа узнает, что чувствам у нас дорога и почет. Она сможет найти опору и то, чего не смогли дать ее родители, но до этого так далеко. Однако в самое первое утро на этом острове, лежа в своей кровати, она знала точно, что этому придет конец, и она выберется из этого ада.
Сказал бы еще кто-нибудь, что в будущем появятся автоматические маяки, не придется детям вот так страдать, потому что всем возможно будет управлять прям с материка. Но она об этом, конечно же, не знала. В ее настоящем был только этот остров, брошенный Землей, и была Наташа, брошенная жизнью на этот клочок недоразумения посреди моря. На этот маяк. Чтоб ты погас раз и навсегда! Чтоб тебя сломали ветра и снесли бури! Чтоб в тебя врезалось судно, и ты развалился на мелкие кусочки и ушел на дно!
Она хотела смерти для него. Вендетта должна была случиться кровавой. Он забрал у нее такую прекрасную и счастливую жизнь. Своим существованием он все испортил. Плохой, дурацкий и вонючий маяк. Она ненавидела его всем нутром. Но изменить ничего сейчас не могла. Лежала в холодной постели и понимала, что скоро ей придется встать и выйти из дома, нужно будет знакомиться с островом, его обитателями, изучать здесь все дорожки. Ей придется учиться жить по-новому.
Море теперь станет ее единственным помощником. Каждый день она будет молить его слизать этот маяк с лица земли. Уничтожить его раз и навсегда. Она будет жить морем, она вложит в него всю свою надежду и веру. Только море, только оно способно будет ее спасти. Больше надеяться не на кого!
Еще чуть-чуть и она должна будет выйти на улицу и посмотреть в лицо своему самому злейшему врагу. Еще чуть-чуть и маяк своим одиноким глазом вонзится в ее плоть. Еще чуть-чуть и она возненавидит его до самых морских глубин. Еще чуть-чуть и начнется другая жизнь.
Боже, как она этого не хотела! Она натянула одеяло на голову, и стало темно, а значит, можно всех обхитрить, ведь раз нет света, значит, новый день еще как бы не наступил. Значит, можно пытаться оттянуть этот ужасный момент встречи с реальностью. Значит, Наташа может еще надеяться на чудо. Значит, не все так плохо, но только почему так нестерпимо хочется плакать. Почему?
Глава 7
– Дорогая, что это?
– Маринованное авокадо со спаржей гриль и лососем.
– Так! Начнем с того, что я и обычный-то авокадо не ем.
– Сережа, а сейчас у тебя нет выбора. Напоминаю тебе, что это была наша договоренность, так что наслаждайся!
– Зря я это!
– Зря позвал меня в ресторан?
– Веруся, ты же понимаешь, о чем я! Зря я согласился на твой эксперимент в этом новомодном заведении.
– Да, он и вправду соответствует всем хвалебным отзывам, что я читала.
– А ты реально им веришь?
