Виктор Коротков "Rye под ногами"

Rye под ногами
Виктор Коротков

«Rye под ногами» – это сборник коротких рассказов, наполненных жизнеутверждающими и вдохновляющими историями. В каждом из них читатель найдет каплю мудрости, кусочек истины или просто радостное восприятие мира.

Rye под ногами

Виктор Коротков

© Виктор Коротков, 2024

ISBN 978-5-0064-1302-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1

Никита долго думал, что ей сказать. Он стоял со смартфоном в руке и задумчиво смотрел на батарею. На минуту посетила мысль о ремонте, но тема знакомства была важнее. Раньше мужчина никогда не осмеливался просить номер телефона у незнакомых девушек, но в этот раз все обстояло иначе. Верный друг Тема – опытный коуч по соблазнению представительниц прекрасного пола – подсказал «рабочие» фишки по пикапу.

Дебют Никиты оставлял желать лучшего, но заветный номер миловидной блондинки он все же получил. Алина благосклонно отнеслась к симпатичному молодому человеку. Она даже надеялась, что он позвонит, хотя и не очень в это верила.

Никита наконец-то отвлекся от разглядывания батареи и сделал глубокий вдох, чтобы собраться с мыслями. Он было подумал, что из этой затеи со знакомством на улице ничего путного не выйдет, но вспомнил ободряющие слова друга, который уверял: неправильных поступков не существует. Решив порепетировать, Никита отчетливо выговорил: «Привет». Собственный голос показался ему неестественным, даже каким-то совсем не мужским. Никита был не из тех людей, которые пьют без повода, но сейчас он открыл подаренный недавно виски, дабы размягчить связки и привести в порядок мысли. «Привет». Уже лучше. На всякий случай Никита еще раз наполнил бокал. Вкус виски мужчине не нравился, но сегодня он воспринимал спиртное как своего рода лекарство. Взгляд остановился на испачканном рукаве рубашки, напомнившем о вчерашнем пролитом чае. Никита хотел было переодеться, но передумал: девушка все равно его не увидит. Еще один глубокий вдох – и он набрал номер, а затем нажал на кнопку вызова. Выдох. Молодой человек решил, что подождет четырех гудков и повесит трубку. Первый гудок. Второй.

В этот момент Алина курила на широком балконе, сидя рядом с сушилкой, на которой были развешены недавно постиранные вещи. Она бросила взгляд на смартфон и увидела незнакомый номер. В голове сразу же промелькнула мысль о Никите.

– Алло, – произнесла она в трубку.

– П-приветик, – ответил Никита, от волнения забыв, что хотел начать разговор со строгого «привет».

– Привет, – голос Алины звучал сухо.

– Не отвлекаю? – робко спросил Никита.

– А это кто спрашивает?

К вопросу Алины Никита отнесся по-философски. Он уже хотел сказать: «Человек!», но промолчал. «А кто, собственно, я?» – задумался мужчина. Он вдруг вспомнил свои юные годы, детский сад. Вспомнил, как воспитательница хвалила его за послушание и умение рисовать. А рисовать маленький Никита очень любил. В то время он был уверен, что станет художником. Он хорошо владел кистью. Ребята даже выстраивались в очередь, чтобы Никита запечатлел их лица на бумаге. Бордовый берет, в котором мальчик ходил в сад, идеально вписывался в образ живописца.

В начальной школе Никита рисовал за всех учеников в классе, даже если на дом задавали изобразить членов семьи. Правда, возникали трудности, поскольку дети не очень хорошо описывали своих родственников. Так, Витька из параллельного класса говорил: «Нарисуй папе усы», а уже через минуту требовал: «Закрась, он же недавно побрился». Маша, одноклассница, однажды попросила нарисовать мамин гребень для волос, но не смогла вспомнить, как тот выглядит, и расплакалась. Заказ Арсена Никита запомнил надолго: семья приятеля насчитывала примерно двадцать человек, и мальчик долго не мог определиться, изображать ли на портрете коллегу отца, которого папа называл не иначе как брат. Еще в школе Никита понял, как тяжело угодить всем заказчикам. С этой же проблемой он столкнулся и во взрослой жизни, работая строительным инженером.

– Алло? Это кто? – прервала Алина полет мыслей молодого человека.

– Я… – Никита снова задумался.

Кто я? Как же правильно ответить на этот вопрос? Точно не художник, потому что рисунки остались в школьных альбомах и на полях тетрадей. Никита подумал, мол, почему же нельзя ответить, что он просто человек. Как говорил один из классиков, «это звучит гордо». Хотя это высказывание и казалось мужчине банальным, он был уверен, что немногие могут назвать себя «Человеком». Именно так, с большой буквы.

Никита всегда помогал слабым. В школе заступался за ребят, которых задирали беспринципные интернатовские мальчишки. Он не мог пройти мимо бездомных животных, подкармливал бедных четвероногих, а однажды даже принимал роды у кошки. Но достаточно ли всего этого, чтобы назвать себя человеком? Это сложный вопрос.

Недавно Никиту бросила девушка. «Причина не в тебе, а во мне, – сказала она тогда. – Я изменила, потому что ты очень правильный». Никита даже не попытался ее вернуть: он всегда уважал чужое мнение. После расставания мужчина ни разу не позвонил, не написал, и, конечно, не позволил себе следить или злословить. Катя, его бывшая, даже удивлялась: «Да какой же ты, сука, правильный, бесит». Пару раз он попытался напиться, но и этого не получилось. Просто не хотелось.

Вот и сейчас он смотрел на початую бутылку виски Jameson и не понимал, зачем он ее открыл. Нужно было оставить как напоминание об уволенном с работы товарище или же просто передарить. Мысли вихрем проносились в голове у Никиты, а Алина слушала тишину и не понимала, кто ей позвонил. Она подумала о телефонных мошенниках и собиралась повесить трубку, как вдруг…

…

Трубку повесил сам Никита. Он прошелся по квартире, остановился у тумбочки и на одной из полок нашел толстую тетрадь в кожаном переплете. Страницы пожелтели от времени. Никита переместился на кухню и принялся точить карандаш. Закончив, он подул на его кончик и сел рисовать. Так и прошли его выходные.

2

– Молодой человек, сколько времени? – озабоченно спросил старичок.

– А как вы сами думаете? – поинтересовался я.

– Без пятнадцати двенадцать.

Я посмотрел на старика: темно-зеленая куртка, больше похожая на плотную рубашку, из нагрудного кармана выглядывает носовой платок. Чистые волосы, ухоженная борода. Но во взгляде читалась какая-то безнадега, разбавленная щепоткой угрюмости.

Выдержав небольшую паузу и посмотрев на циферблат своих механических часов, я с улыбкой произнес:

– Вы угадали.

– Правда? Замечательно, большое спасибо.

Мужчина обрадовался – и безнадега сразу же исчезла из старческих глаз. Мой собеседник развернулся и пошел прочь. Каждый его шаг отдавал веселым и ликующим импульсом.

На самом деле время было другим, но старику незачем об этом знать. Он был счастлив, и это главное. В такие моменты хочется сказать: какая разница, правдивы ли слова или нет, если они хоть на минутку делают людей счастливее. И меня тоже.

3

Яркое полуденное солнце заглядывало в окно и отражалось в очках Глеба. Он смотрел на девушку, стоящую напротив него. Черные чулки, черные туфли, черное платье и черная шляпа. Между ними была какая-то незримая связь, как будто они нашли друг в друге космос. А еще был фотоаппарат. Старенький (хотя и с маленьким дисплеем), работающий на пальчиковых батарейках.

Девушка позировала. Ее движения были наполнены грацией и пафосом. Она помпезно села в кресло, ожидая, что Глеб запечатлеет этот момент. Свет в студии с огромным окном приобрел необычный оранжевый оттенок, казалось, еще вот-вот – и он станет красным, как прядь девушки. Объектив был направлен на глаза модели. Но Глеб не торопился сделать кадр. Он спросил себя, чего на самом деле хочет. Его желанием было принести в этот мир новые знания, новые направления в искусстве. Те, что человек пока еще не понимает. И руки сами опустили фотоаппарат и навели объектив на ноги модели. Девушка подумала, что Глеб устал держать камеру. Но нет, просто в тот миг мужчина понял, какой должна быть идеальная фотография. Щелчок затвора, быстрый взгляд на дисплей. Глеб не поверил своим глазам: кадр был так хорош, будто его сделал сам Бог.

– Ну как там, мась? Как я? – спросила девушка. Голос ее звучал нечетко, как будто во рту была жевательная резинка.

– Это великолепно.

Глеб направил объектив на лицо модели, чтобы продолжить съемку, но тут же опустил камеру, внутренне воспротивившись дальнейшей работе.

– Давай на сегодня закончим.

Мужчина вглядывался в изображение и не мог поверить, что он сам сделал этот кадр. Девушке он не стал демонстрировать фото, потому что боялся показаться непонятым. Не отрывая глаз он долго смотрел на распечатанный вариант. Затем бережно поместил снимок в рамку и повесил на стену.

Все те, кто посещал студию, тянулись к этой фотографии: в ней было что-то сакральное. Нет, никакого намека на эротику, но от изображения исходили волны, которые охватывали тело пьянящим возбуждением. Одна модель даже уговорила Глеба сфотографировать ее так же. Мужчина согласился – и чудо, сразу же великолепный результат. Девушка немедленно попросила скинуть ей фото в Телеграмме, чтобы потом выставить во всех соцсетях. После публикации снимка в Инстаграме[1 - Признана экстремистской организацией, запрещена на территории РФ] начали чудесным образом появляться подписчики, хотя она даже не размещала новых постов.

Сработало сарафанное радио – у Глеба прибавилось клиенток. Все фото были превосходны. Уже через месяц о немолодом, но талантливом фотографе заговорили в Москве. Звезды платили ему огромные деньги, заказы сыпались как из рога изобилия. Но главное, что с количеством не ухудшалось качество. Каждый кадр был великолепен. Казалось бы, на всех снимках изображены только ноги, и многие пробовали повторить стиль мастера, но в их работах не было магии. Фотографии, сделанные Глебом, были везде: на обложках рэп-альбомов, постерах к фильмам, футболках, кружках, стенах, трафаретах. Ноги, ноги, ноги, ноги…

Через год ажиотаж спал, но востребованность Глеба не исчезла. Он продолжал творить, охотно делился своими знаниями, ездил в Японию, на Ближний Восток, в Америку. Даже последователи азиатской культуры нашли в работах фотографа след божественного. В исламских странах Глеба не понимали, но и не отвергали. В США мужчине предлагали большие деньги, чтобы он остался.

Путешествуя, Глеб познакомился со многими людьми. Известными и не очень, богатыми и бедными, добрыми и злыми. Хоть он любил одиночество, ему редко удавалось побыть наедине с собой.

Так он прожил еще год. А потом сердце просто перестало биться.

4

Рядом с четырехэтажным панельным домом блестел пруд, огороженный белым забором с ржавым налетом. На берегу вольготно росла одинокая ива, в тени которой сидели два бездельника – Вовчик и Максим. Два теперь уже четвероклассника. Лучи июньского солнца, то и дело проскальзывающие сквозь листву, заставляли ребят щуриться. Максим задумчиво смотрел, как ветер гуляет на поверхности воды. Вовчик достал сигарету, которую стащил у отца перед выходом из дома.

– Макс, дай мне зажигалочку.

Максим дал приятелю «крикет», затем поправил волосы и стал похож на члена Гитлерюгенда. Вовчик прикурил и с наслаждением затянулся.

– Что может быть лучше? Лето, никакой школы. Сейчас бы еще баночку «Севен Апа», – мечтательно произнес четвероклассник, потягивая отцовский LD.

– Или спрайта.

– Пойдем искупаемся? Чтобы полностью насладиться этим днем.

– Нет. Я не пойду, – строго ответил Макс.

– Почему это ты не хочешь? Вода уже теплая. – Вовчик снял белую футболку-поло и положил ее рядом с ивой.

– Мама не разрешает.

– Мне тоже. Так они и не узнают, мы же высохнем.

– Не в этом дело. Мама сказала, что я умру, если искупаюсь. Там, в воде, есть что-то, что забирает жизнь.

Вовчик с удивлением посмотрел на Макса.

– Мне кажется, ты обманываешь.

– Да ты сам подумай. Не просто же так здесь не бывает взрослых. Все, кто тут купался, уже умерли. Как будто в пруду живет какой-то монстр.

Вовчик не стал пытаться уговорить Макса. Он сделал еще одну затяжку, бросил окурок и лихо прыгнул в пруд.

Этот миг они вспоминали еще долго. Но как дым не может попасть обратно в сигарету, так не могло вернуться и детство друзей.

Тем днем ребят все же наказали родители. Макс получил нагоняй за табачный запах, Вовчику же повезло меньше. Во-первых, его отец узнал о систематическом воровстве сигарет, а во-вторых, в пруду действительно было нечто неприятное – кишечная палочка. Вредная бактерия не обошла Вовчика своим вниманием.

Но все же вернемся к моменту, когда ребята были счастливы. Вовчик с удовольствием плескался в пруду и радовался жизни. Максим сидел на берегу, наблюдал за приятелем и весело комментировал его долгие задержки под водой.

– Макс, зря ты не полез. Вода – просто парное молоко! – крикнул Вовчик, и только сейчас стало понятно, что он картавит.

5

В тот томный вечер пятницы я решил покурить что-нибудь необычное, благо моя прошлая жизнь оставила на память заначку. Она лежала там же, где и у героя песни «Куртец» группы «Кровосток» – в кармане старой куртки. Даже захотелось снова послушать этот трек.

Я посмотрел в окно: заснеженные улицы вызывали отчаяние. Вспомнились слова Бродского: «Не выходи из комнаты, не совершай ошибку». Я подумал про доставку еды: уж очень не хотелось покидать квартиру и идти пешком до магазина по нечищеной каше из снега и песка. Странно, почему службы доставки не догадались о коллаборации с Бродским? «За дверью бессмысленно все, особенно – возглас счастья. Только в уборную – и сразу же возвращайся».