В участке нас встретил хмурый следователь, судя по голосу, тот, с кем я разговаривала по телефону.
– Я пытался дозвониться вашей матери, – начал было мужчина, ведя нас по коридору.
– Да, она… Не реагирует ни на что. Уходит в себя. Врачи говорят, что это пройдет, но пока улучшений нет. Смерть отца и пропажа сына ее подкосили.
Мне было просто говорить об этом чужому, по сути, человеку. Я уже смирилась, что мама тенью двигалась по дому, иногда по несколько дней не обращая на меня внимания. Или подолгу сидела в спальне, выходя только за едой. Она не справилась. И я делала все, чтобы справляться за нас двоих.
Как ни странно, но воспоминания о маме придали мне сил. Шаг стал ровнее, я ослабила хватку на ладони Алекса, а тяжелые оковы на сердце слегка разжались.
Но ровно до того момента, как я увидела белые двустворчатые двери и недвусмысленную табличку на одной из них.
“Морг”.
Мужчина жестом пригласил нас внутрь.
– Входите.
Свет. Хлорка. Тишина.
Если бы меня спросили, как в трех словах описать морг, я бы выбрала именно их. После коридора с темно-серыми стенами мои глаза несколько секунд привыкали к новому освещению. Оно отражалось от зеркального покрытия холодильников, больно раздражая сетчатку. Хотелось зажмуриться, а в нос ударил едкий химический запах. Впрочем, это и хорошо. Даже не представляю, что со мной случилось бы, если бы в морге пахло тем, чего здесь было в избытке – смертью.
– Сюда, пожалуйста. Его нашли вчера в десяти километрах от Утёса. Охотничья собака учуяла запах и привела к телу своего хозяина, – стоило оперативнику сказать “тело”, как меня тут же передернуло. Мы с Алексом замерли напротив холодильников, боясь даже шевелиться. – Множественные рваные раны в области горла и рук. Скорее всего, бедняга старался оградиться от напавшего хищника, но не смог. К сожалению.
Он говорил это так спокойно, будто речь шла о футбольном матче или стрижке газона, в то время как у меня внутри всё съежилось от страшного предчувствия.
– Как долго он… пробыл там? – спросил Алекс, сжимая мои плечи.
Я же следила взглядом за руками полицейского, который отпирал холодильник, затем открывал дверцу и выдвигал поддон с мертвецом.
– Не больше суток, – сухо отозвался мужчина, расстегивая плотный черный мешок. Жужжание молнии отзывалось шумом крови в ушах. – Установленное время смерти с десяти вечера до двух часов ночи.
– Бэль, не смотри.
Алекс притянул меня к себе, заставляя вжаться носом в его футболку. Хотелось остаться здесь навсегда. Не в морге, нет. В его объятиях. Тут спокойно, надежно, тепло. А еще потрясающе пахнет морозной свежестью и шалфеем.
Но нельзя.
Я уперла руки в его пресс, ощутив твердость тугих мышц, и заставила себя поднять глаза.
– Я должна. Мне это нужно.
– Ладно, – сдался Алекс, опуская ладони, которые секунду назад удерживали меня от падения в бездну.
Первое, за что зацепился взгляд – разодранное горло. Мне показалось, что на нем не осталось ни одного целого кусочка плоти. Но и крови не было.
Следы от зубов и когтей. Большой, мощный хищник. Пума? Волк? Сознание упорно цеплялось за эти детали, отказываясь концентрироваться на главном.
Стоило мне перевести взгляд на лицо мертвого человека, как перед глазами всё поплыло. Черты смазывались, будто недовольный художник уничтожал портрет небрежными взмахами кисти.
– Это не он, – от слов Алекса я вздрогнула и моргнула.
И правда. Мертвый человек был лет на десять старше Марка. Волосы светлее, короче, подбородок более квадратный, да и родинок на лице у брата я не припомню. Дышать сразу стало легче.
Оперативник, фамилии которого я так и не запомнила, перевел внимательный взгляд на меня.
– Вы уверены?
Я кивнула. Это не Марк. Не мой брат. Стало легче.
– Да, точно.
Смотреть на труп больше не хотелось. Мне и так казалось, что теперь всегда, стоило закрыть глаза, я буду видеть обескровленные губы и чудовищные раны на теле незнакомого человека. Врагу не пожелаешь подобного!
– Ну что ж, большое спасибо, что смогли уделить время, – резкий хлопок закрывшегося холодильника заставил меня вздрогнуть. – Я вас провожу.
– Не нужно, – друг потянул меня за руку, увлекая в сторону двери. – Я запомнил дорогу. Всего хорошего.
Мы дошли до машины молча, потом долго сидели, думая каждый о своем. Перед глазами все еще был мертвый человек, завернутый в черный плотный мешок. А вот когда я сомкнула веки, незнакомец превратился в Марка. Тут-то меня и прорвало. Слезы, которые я упорно сдерживала все это время, хлынули неконтролируемым потоком, а подбородок задрожал.
Всё было бесполезно! Столько месяцев поисков, и никакого результата! От беспомощности хотелось кусать губы и кричать. Я подтянула колени прямо на сидение и обхватила их руками. Спрятаться, убежать – всё что угодно, лишь бы не видеть тело Марка в холодильнике морга.
– Ну хватит, слышишь. Всё будет хорошо, – Алекс обнял меня и гладил по волосам, пока я проливала слезы на серую мужскую футболку. На тонком хлопке расплывались уродливые мокрые пятна, но, кажется, его это совсем не смущало. Мое судорожное дыхание застревало в груди, не находя выхода.
– На секунду… Я мысленно признала его мертвым, – промокнула глаза рукавом блузки и теперь уже сама цеплялась за парня, ища долгожданной поддержки. – И теперь ненавижу себя за это. Как он мог так поступить?! С тобой, со мной, с нами!
– Он не хотел, ты же знаешь. Что-то случилось.
Я всхлипнула.
– Что-то плохое.
– Этого мы не знаем. Полиция ничего не нашла, хотя искали много месяцев.
Да, всё так. Ни крови, ни тела, ни следов. Будто Марк сам ушел, бросив все вещи, маму, меня и Алекса. И это было так на него не похоже! Хотя… Нельзя отрицать, что за месяц до исчезновения мой брат стал более скрытным. Пропадал неизвестно где, а все его оправдания казались надуманными, как отмазки пятиклассника.
Незадолго до всего этого он ушел на два дня, объяснив это незапланированным свиданием.
– Ты куда? – спросила я тогда, глядя, как Марк судорожно мечется по своей комнате.
Он обернулся, взъерошил свои черные волосы и нервно усмехнулся.
– Э-м-м, в лес. На пару дней. Устрою Мари романтический выезд на природу. Ну знаешь, ночь, костер, теснота спального мешка. Впрочем, тебе еще рано об этом думать.
Да, три года назад мне было шестнадцать. Хотя мои познания на поприще любви и тогда и сейчас равнялись нулю.
– И это всё, что ты с собой берешь? – я кивнула на спортивную сумку, заполненную едва ли на половину. – А где еда? Палатка? Всякая походная посуда? Фонарик, в конце концов?
Марк рассеяно взглянул в темноту почти пустого пространства, резко закрыл молнию и подхватил сумку.
– Это всё возьмет Мари, – бросил он через плечо, быстро сбегая вниз по лестнице. Я едва поспевала за ним, перепрыгивая ступеньки. – Не переживай, Лия. Заскучать не успеешь, как я вернусь.
– Мари возьмет, говоришь? Да она питается одними низкоуглеводными батончиками. Откуда ей знать про горелку и сменные газовые баллоны? Или про компас с картой.
– Ты к ней слишком строга, – на выходе из дома он развернулся, легко поцеловал меня в лоб и открыл входную дверь, впуская воздух, наполненный хвойной свежестью. – И не звони, там сеть не ловит. Я попросил Алекса присмотреть за тобой. Пока, люблю тебя.
Но тогда он вернулся. А примерно через месяц пропал навсегда. Я никогда не думала, связаны ли эти случаи между собой, но сейчас это показалось мне странным.
К моему дому мы подъехали, когда верхушки лесных сосен уже окрасились в бледно-розовый цвет. Мама спала. В этом я убедилась, приоткрыв дверь в ее комнату. Тонкая, будто высохшая от бремени испытаний фигурка мерно посапывала на кровати, накрывшись клетчатым покрывалом. Тихо, чтобы ее не разбудить, забрала с тумбочки поднос с грязной посудой и убрала его в кухню. Хорошо, что сегодня я не сообщу ей еще более ужасные новости.
Алекса встретила на пороге, и уже хотела спросить, уходит ли он, как парень опередил меня:
– Я пригоню твою машину с парковки, а ты пока выбери фильм на вечер.
Белый пушистый хвост показался из-за дивана. Кошка приветливо мяукнула и стремглав помчалась в сторону двери. Перехватить я ее не успела, но это сделал Алекс. Поднял животное на руки, ласково погладил длинную шелковистую шерсть, за что его пальцы удостоились ленивого укуса.
– Тебе уже поздно гулять, Чудо, – напомнил он кошке, игнорируя недовольный взгляд голубых глаз. Кажется, открытая дверь заботила ее больше, чем крепкие объятия. В этом мы с ней не были похожи. – Забирай свое Чудовище, а то она так и норовит смыться.
Аккуратно передав мне кошку, он взял с комода ключи от машины.
У меня была надежда, что он останется, но еще я понимала, что друг может выбрать другой вариант для досуга – пойти и примириться с Лидией со всеми вытекающими.
Картинно призадумавшись, я улыбнулась.
– Фильм, говоришь. – Чудо притихла в моих руках, смирившись, что ночная прогулка ей сегодня не светит. – Что же мне выбрать? “Битва престолов” или… “Битва престолов”.
В эту игру мы оба любили играть. Он доверяет выбор мне, а я упорно проталкиваю любимый сериал. Правда, примерно раз в месяц я уступаю, и мы смотрим фильм-катастрофу или что-то масштабное, вроде японской “Годзиллы”. Я же не тиран, в самом деле.
– Ну, “Битву престолов” я не люблю, поэтому давай “Битву престолов”.
– Обожаю, когда ты на все соглашаешься, – усмехнулась я.
– Тебе вообще тяжело отказывать.
Черт! Поймав его вполне серьезный, и даже слегка печальный взгляд, я почувствовала, как щеки покрыл предательский румянец. Миг, когда глаза говорили больше, чем слова, закончился невообразимо быстро. Алекс развернулся и вышел, а я уже считала минуты до его возвращения.
– Тогда принеси еще попкорна! – прокричала я вдогонку. – Карамельного!
Он махнул рукой и растворился в сгущающихся сумерках.
Вернулся он и правда быстро. Я только успела принять душ, высушить тяжелые темные волосы и переодеться в домашние штаны с футболкой. И всё было бы хорошо, но стоило на миг прикрыть глаза, как перед взором вставало тело в морге с лицом брата. Приходилось напоминать себе, что это был незнакомец, и что Марк однажды может вернуться, но с каждым разом прогонять видения становилось всё труднее, как и верить в хорошее с каждым прожитым месяцем.
– Всё нормально? – спросил Алекс, когда заметил, что я уже десять минут сижу на диване без какого-либо движения. Миска с попкорном опасно накренилась в моих руках, грозясь рассыпать содержимое по зеленому велюру обивки.
Я вздрогнула, поежившись, чем заслужила от лежащей рядом кошки взгляд, полный укоризны.
– Да, – быстро отправила в рот пару сладких зерен. – Просто задумалась.
Но, кажется, он знал меня слишком хорошо.
– Иди сюда, – раскрыл объятия, приглашая прижаться спиной к его груди. Нога Алекса, согнувшись в колене, уперлась в сидение дивана, а сам парень откинулся на подушку. Слишком близко для дружеских обнимашек. Слишком горячо для простого утешения.
Но, черт возьми, как же мне этого хотелось!
Отставив на столик попкорн, я приняла приглашение, не в силах что-либо сказать. Мне казалось, что стук моего сердца заставляет ребра дрожать. Если он прислушается, то непременно это услышит. Поймет, как губительно на меня действует его долгожданная близость.
Он не мой. У него есть другая. Это признание отрезвило, но и разлило неприятную горечь на языке. Тяжело было осознавать, что вот этими руками, которые сейчас обнимают меня, он обнимал и Лидию. Губы, которые застыли совсем близко к чувствительной коже у виска, целовали ее. И всё же сейчас он был рядом… И, кажется, Алексу это нравилось.
– А тебе не нужно к Лидии?
– К Лидии? – рассеяно переспросил парень, пропуская прядь моих волос сквозь пальцы. Казалось, что его мысли блуждали где-то совсем далеко и он явно не был поглощен эпичной битвой, разворачивающейся на экране.
– Ну да, помнишь ее? Высокая блондинка на каблуках. Твоя девушка.
Вот кто меня тянул за язык? Ведь так просто было молчать и делать вид, что я смотрю этот глупый сериал, а спиной ощущать гулкое биение его сердца в груди!
Но мне отчаянно хотелось услышать, что сегодня он останется со мной. Пусть и как друг.
– Ты же знаешь, что у меня с ней всё несерьёзно? – отозвался парень, а кончики его пальцев коснулись моей шеи, разгоняя по коже пугливых мурашек. Невесомое прикосновение быстро оборвалось, будто Алекс сам себя одернул.
Знала ли я? Знала. А что толку, если мы все равно не можем быть вместе?
Непроизвольно я представила, каково это – целовать его, не задумываясь о другой девушке. Потому что другая это я. Та, кого он любит, называет своей, и с кем проводит ночи.
Время потеряло значение. Кажется, я начала засыпать. По крайней мере тепло от чужого, но такого родного тела, расслабило меня, заставив выкинуть из головы все плохие воспоминания.
– Хочешь пить? – спросил Алекс, аккуратно отстраняясь. Я подавила разочарованный вздох и кивнула. – Сейчас принесу.
Он ушел на кухню, а я откинула голову на спинку дивана. Эти чувства когда-нибудь прожгут во мне дыру, ища выход! Но страх потерять его навсегда, заставлял молчать. Надолго ли меня хватит? Не знаю.
Экран на смартфоне Алекса загорелся, оповещая о новом сообщении. Лидия? Умоляет приехать и скрасить одиночество? Я подалась вперед к столу, пытаясь разглядеть всплывший текст. Не иначе, как взыграла ревность, потому что читать личную переписку я никогда бы не стала, но сегодня черт меня дернул, не иначе.
Это была не Лидия…
“В 1:00 у старой церкви. Советую не игнорировать зов Красного Змея.”
Холодок страха пробежал по спине. Змеев из Бристоля знали все, но связываться с ними было стопроцентным самоубийством. Бездна! Алекс, во что же ты ввязался?!
