Наконец прозвучал звук входящего сообщения.
– Секунду!
– Издеваешься?! Ты жить не можешь без своего телефона! – она громко возмущалась, до тех пор, пока у нее тоже не прозвенело уведомление.
Я мгновенно разблокировал экран. Длинное письмо от Андрея:
«Тёма, помнишь, я говорил о своей последней практике. Она у нас проходит на производстве. Так вот, мой руководитель посоветовал выбрать MTA (крупная компания, занимающаяся раскруткой приложений для смартфонов). Конечно, там хардкор, но не важно. Суть такова, в первый день нам провели экскурсию, завели в отдел по отбору и инвестированию новых проектов. Там нас встретил самый главный, он оказался таким открытым типом. Дал каждому визитку, сказал, если у кого-то появятся свежие идеи, чтобы мы не терялись. Он рассмотрит каждое. И я ему отправил… наши последние наработки. А сегодня, как обычно, в девять утра я проверял почту, а там от него входящее».
Резко затормозив, я буквально остолбенел.
– У тебя все в порядке?? – опешила Ника.
– Нет… То есть да… М-м… По работе. Вчера просто отчет забыл отправить.
Первое правило пришлось нарушить. Ника не знала о моем презрении к собственной жизни, следовательно, не должна была узнать о попытках ее изменить. Лишнее давление было мне ни к чему.
– Все настолько серьезно? – ее удивление смахивало больше на насмешку.
– Сейчас нужно будет поработать. Давай ускоримся! – Мне захотелось быстрее остаться одному.
– Как скажешь. Ты у нас главный. – Ника все же не упустила возможность съязвить.
Весь оставшийся путь Андрей издевательски держал паузу. Казалось, он подбирает слова, способные смягчить смертельный приговор нашему детищу. Однако я убежден, что хотя фраза: «Вы бездарны», за время существования человечества обрела тысячу возможных вариаций, значение всегда останется одно – Вы бездарны.
Попав в квартиру, я рванул к компьютеру. По неведомым причинам, кроме человеческого ремонта, в нашем жилище отсутствовала также мобильная сеть. Единственный источник, связывающий нас с внешним миром – перемотанный изолентой интернет-кабель. Благо ожидать, пока старенький системник оживет, долго не пришлось, он всегда покорно предвкушал меня во снах.
Тем временем Ника примеряла обновку к пустым стенам.
– Я же говорила! Изумительно! Поможешь повесить? – она не представляла насколько неуместна ее просьба.
– Давай позже.
– Ясненько… Смотри не забудь! Она наш счастливый талисман. – Ника облокотила табличку на дверь балкона, тем самым предопределив ее дальнейшую судьбу.
Кабель максимально лениво подгружал данные. Мое внутреннее состояние стремилось к точке кипения. Щелчок мышки. Обновить страницу. Пусто.
Тяжелый выдох. Щелчок. Обновить. Одно входящее сообщение. Он прислал скрин. В нем Аndrojjid19653@ отправлял несколько файлов, подкрепленных сопроводительным письмом: «Добрый день. Меня зовут Теслов Андрей. Наша группа проходит у Вас практику. Мы с другом сейчас работаем над одним (скорее всего) перспективным приложением, будем очень благодарны, если Вы поделитесь своим профессиональным мнением.»
Далее шел ответ: “Уважаемый Андрей, я внимательно ознакомился с Вашим проектом. До финальной стадии еще далеко, сказать что-то конкретное трудно. Но описание самой идеи, функционала, интерфейса – кажется действительно очень многообещающей затеей. В данный момент ничего подобного на рынке мне еще не встречалось. Когда появится первый рабочий прототип – будем рады с Вами сотрудничать. Жду Вашего сообщения.
С уважением, заместитель отдела Инвестирования МТА Борис Николаевич Б.»
«Парень из глухой провинции, с бестолковым образованием учителя информатики, добрался-таки до столичных специалистов. То, чего ему так не хватало, он заполучил. Теперь все зависело только от него.» – Тогда показалось будет эффектно, если я добавлю эти избитые строчки в автобиографию.
Снова входящее от Андрея:
«Артём, мы должны попробовать! Будем выкладываться по максимуму. И все получится!!! Завтра скину, с чего нужно будет начать.»
Скажи наркотикам НЕТ
Та ночь выдалась не из легких. Слова инвестора опьяняли, лишая возможности здраво поразмыслить над тем, как теперь все успеть. Перечитывая их снова и снова, я с головой утопал в «зазеркалье». Иная, настоящая жизнь с другими потребностями, с другими возможностями, без съемного жилья, кредитов и деградантской работы, сулившей будущее бесхребетной сущности с дисфункцией восприятия собственной жизни, детально оживала в воображении. В ней не нашлось места ничему из чего, тогда состоял мой повседневный рацион.
Наверное, мои фантазии кто-то посчитает опрометчивыми. Да я сам понимал, старался отогнать поспешные иллюзии прочь. Жаль, долго противиться не получилось, что довольно-таки странно, ведь я всегда считал себя человеком сильным, волевым. К примеру, вопреки скверной репутации моей малой родины, с наркотиками я ничего общего, за исключением слабого алкоголя, не имел. И то стоило невероятных усилий заставить себя в выпускной вечер сделать пару глотков тошнотворно-сладкого коктейля. Я безумно боялся упустить момент, когда здоровое юношеское любопытство перерастет в нездоровую, зрелую зависимость, подвергавшую опасности мое счастливое будущее. Хотя, наверно, заслуга такого самообладания принадлежит скорее конкретной личности.
В школьные годы на «классных» часах нашим постоянным гостем являлся вечно сердитый мужчина в погонах. Статный лейтенант подразделения по делам несовершеннолетних отпечатался в памяти со своими нравоучениями не у одного подрастающего поколения. «За двадцать лет службы я бессчетное количество раз видел, как запрещенные вещества превращали порядочного человека в немощную субстанцию, способную лишь ходить под себя.» – Павел Захарович никогда не сдерживался в выражениях. Он полагал, что исключительно правда поможет неокрепшему сознанию сделать верный жизненный выбор. Его презентации всегда сопровождались реальными фотографиями. На большинство из них смотреть было неприятно, на некоторых присутствующие отводили взгляд, но то, что произошло на последнем занятии, являлось перебором даже для него. Однокласснику стало плохо прямо во время занятия. Сосед по парте вывел Фролова из кабинета под удовлетворительную ухмылку Захарыча. На заднем фоне во всю стену светились обезображенные части тела, с которыми халатным владельцам пришлось распрощаться.
Как ни странно, методика действительно работала. Если не учитывать тех немногих, кто воспринял нещадную пропаганду скрытой рекламой экстремального удовольствия. Но о них по большей части вспоминать теперь можно только хорошее.
Уставившись в потолок, я наблюдал, как медные искры рассвета сливались воедино, постепенно поглощая мглу. Уснуть так и не вышло. Ни капли не выспавшись, я чувствовал себя превосходно. У меня появился план.
Офис
Утро показалось особенным: пресная овсяная каша с горкой кислого яблока – утонченный деликатес; общественный транспорт – доступное, мобильное средство передвижения, где к тому же удобно пораскинуть мозгами; подъем на третий этаж по лестнице – полезный для здоровья. Впервые менеджер по продажам спешил попасть на свое рабочее место, по крайней мере, я с таким чувством еще не сталкивался.
– Утро доброе!! – поприветствовала улыбчивая девушка с излишне румяным тоном лица. Неделю назад ее приняли на стажировку, потому она еще не успела подхватить коллективный вирус безразличия.
– Доброе!
Наконец рабочий стол. В огороженной с трех сторон коробке, диаметром один квадратный метр, ожидали все необходимые инструменты для того, чтобы ежедневно безупречно игнорировать свои амбиции. В нашем распоряжении находились: наушники с микрофоном, изготовленные из жесткого пластика (еще в первый день следы от них натолкнули на мысль о том, что они вполне могли являться одним из неизданных изобретений Мэйфилда[2 - изобретений Мэйфилда – Фрэнк Хендерсон Мэйфилд – американец нейрохирург и разработчик нейрохирургических инструментов. (Документалка о Медицине.)]); мерцающий монитор, давно пытающийся меня ослепить; клавиатура, мышь и двухъядерный процессор не самого свежего года выпуска.
Постойте, я упустил еще один немаловажный ингредиент, коллеги бы такого точно не простили. Ведь к мятой стопке бумаг, словно к знамени полка, каждый испытывал особые чувства. Когда-то она содержала бесценную информацию, как расположить к себе клиента, став ему лучшим другом. Позже у нее появились более важные функции: во-первых, она придавала столь желанную значимость менеджеру низшего звена; во-вторых, принимала на себя удар, отгоняла дурные мысли сходивших с ума сотрудников, с вожделением взирающих на распахнутое окно.
Офис. Чтобы долго не объяснять свое положение среди сего безумия, достаточно описать всего одну ситуацию. Около года назад, на день рождения компании, руководство решило скреативить. Они подготовили и вручили всем пятидесяти семи сотрудникам грамоты с шуточными номинациями. Среди самых «Смешных», «Любимых» и «Спортивных», мне досталась грамота «Самый таинственный №2». Всем известно, что в детских садах, школах, институтах таких грамот удостаивались самые невзрачные личности, за которыми не числилось ничего вразумительного. Я находился на ступень ниже, мне принадлежало звание номер два, то есть про меня вспомнили в самом конце, после того как начали проверять уже поименно и наверняка даже не вспомнив, как я выгляжу, решили использовать беспроигрышный вариант.
– Приветствую. – слева от меня, в спешке вдавливая кнопку запуска, на стул уселся парень или, наверное, уже правильнее сказать, мужчина лет тридцати.
Дима – единственный, с кем я общался. Описать его внешность совсем не легко, так как она являлась идеальным образцом среднестатистического менеджера: не высокий и не коротышка; приземистая безвольная фигура; напрочь испорченная осанка, напоминающая вопросительный знак в конце вечной проблемы: «Когда уже выходные?» В общем, живое воплощение синонима к слову «лень». Снимая квартиру в двух остановках от работы, он умудрялся каждый раз опаздывать.
Справа от меня соседи менялись постоянно. Последний, кого я помню, по-доброму глуповатый парень, хваставшийся своим навыком виртуозно скрываться от Военкомата. Потом он, правда, куда-то пропал. Возможно, мастерство его всё-таки подвело.
– Привет.
– Как прошли выходные? – Сея пустая любезность звучала от него каждый понедельник.
– А знаешь, потрясающе!
– Я рад. Слушай, собрание уже прошло? – интересовался он, не отрываясь от монитора.
– Не-е… Их же теперь на вторник перенесли.
На собраниях, которые Дима так ненавидел, помимо бестолковой информации, подобно чьему-то дню рождения или технике безопасности, звучали фамилии тех, кто по итогам прошедшей недели попадал в «списки на вылет». На первый раз их прощали и давали шанс исправиться, если же через неделю план снова не удавалось выполнить, бездарям указывали на дверь. Несмотря на то, что за десять лет стажа сосед выработал чёткую стратегию выживания, иногда он всё-таки позволял себе расслабляться.
– Коллеги, внимание!! Сейчас у нас будет экстренная планерка. – Длинноволосая брюнетка строгим голосом парализовала работу всего офиса.
Ксения Викторовна являлась двигателем нашего коллектива. Благодаря ее фантастическому КПД, контора все еще держалась на плаву. Остальные филиалы в нашем городишке давно прикрыли.
– Я вас ненадолго отвлеку. Можете оставаться на своих местах. – Высокие шпильки лишь подчеркивали ее привычку смотреть на всех с высока.
– В чем дело? Опять звонилка накрылась? Или зарплату задержат? – коллеги начали строить различные версии, чтобы хоть как-то отвести себя от мыслей о всеобщей казни.
– Тишина!! Информация очень важная! – Ее голос снова вызвал всеобщее оцепенение.
Дима впал в ступор.
– Прежде всего. В ближайшем будущем мы запустим новый проект. У кого-то из вас появится реальный шанс попробовать себя в интересном направлении, а в дальнейшем даже получить повышение. Коллеги, не упустите возможность! – всеобщий гул попытался завладеть инициативой. Четно. – Молчать!! Есть еще один кейс. Наши уборщицы вновь жалуются на бардак в туалете. Вы взрослые люди, как вообще можно вести себя подобным образом! Залазить в обуви на унитаз, да еще и … – далее ничего интересного. Очередные нравоучения не касались людей, имеющих представление о личной гигиене, и уж точно не могли заинтересовать особей, не желающих к этому приучаться.
Диму отпустило.
– Более не задерживаю. Всем продуктивной рабочей недели! – закончив, Ксения Викторовна отправилась к себе в кабинет.
Офис закипел.
– Повышение! Ага, ща! Так и поверили. Ксюшка-чушка просто захотела, чтобы мы на радостях еще больше вкалывать начали. Вместо гривы лучше бы себе мозги нарастила. Неужели своей головешкой трудно сообразить, что за такие копейки с нас взятки гладки. Задолбала со своими сходниками. Сама время у нас отнимает, а потом психует из-за результатов. Ни в одной нормальной компании такого нет. – колким тоном подытожил сосед.
И так… Я готов был приступать. Думаю, из вышесказанного ясно, что я не особо любил свою работу, с радостью мечтал поскорее с ней расстаться. Жалко, с любыми токсичными отношениями просто так не покончить. В моем случае, кредиторы вместе с владелицей квартиры такого бы не допустили. Поэтому, заниматься делом всей жизни пришлось параллельно с моей торговой деятельностью.
Норма звонков в день – двести пятьдесят. Из них минимум десять должны оказаться успешными. С нас спрашивали не так много, поскольку предоставленные базы контактов, как и сами товары, оставляли желать лучшего. (Опытный Дима по этому поводу как-то сказал: «Чем продукт хуже, тем клиенты тупее! Основы бизнеса. Иначе никак.») Если количество продаж не дотягивало до нормы, добирать приходилось звонками. Мой показатель в среднем достигал трехсот звонков в день. Около пятнадцати результативных. Я всегда держался в середине таблицы. С того дня приоритеты поменялись. Необходимо было уложиться в регламент и бросить все силы на приложение.
– Добрый день. Меня зовут Артём, для Вас сейчас действует индивидуальное предложение…
– Послушай, урод! Вы задолбали!!! Засунь свое предложение себе поглубже! Не звоните сюда больше… – грубый голос угрожал мне через наушники – Понял?
– Вы, наверное, не расслышали, меня зовут Артём. Вам неудобно разговаривать? Можем связаться в более подходящий момент! Когда именно Вам перезвонить? – терпеливо продолжал я.
– Ты тупой, Артём?! Говорю, номер мой удали!!! – Далее проследовали короткие гудки.
Такая реакция, к тому же с самого утра, испортит настроение любому оператору, но меня подобное поведение вполне устраивало. Быстрые диалоги позволяли, экономя время, набивать статистику. Бросить трубку оператор не имеет права, разговоры прослушивал отдел качества, заставляя отрабатывать возражения до победного. Однако, вызов также может считаться завершенным, если он окончен по инициативе клиента.
Таким тонкостям меня обучил все тот же, гуру телефонных переговоров. Дима в течение десяти секунд мог довести человека на другом конце телефона до бешенства. Он пользовался секретным оружием каждый раз, когда на часах было уже почти шесть, а до минимума по звонкам еще далеко: «Повторите, как Вас зовут? Почему Вы считаете, что Вам товар не подходит? Можете еще раз имя? Даша? Маша? Извините, голос показался женским. Паша, что именно Вы имеете в виду под словами: «Пожалуйста отвалите»? Не понял Вас, можете говорить внятнее и громче! Еще громче!» И, конечно, все это надменной интонацией рыночной хабалки.
К шести вечера я подошел со следующими достижениями: больная голова, гудевшая громче старого кондиционера, задыхавшегося от пыли, сто девять вымученных диалогов и ноль в графе «успешные заявки». Последний раз подобный результат числился за мной в первый рабочий день. Нам тогда раздали скрипты и заставили звонить, пока мы их не заучим.
Зато с приложением дела шли куда лучше. Благодаря совместному мозговому штурму, мы четко распределили обязанности. Несмотря на мое слабое железо и значительные пробелы в знаниях, писать код мы должны были вместе, сложные работы: тестирование, правки, дизайн – ложились на плечи Андрея. Мне оставалась аналитика со стороны пользователя, поиск багов и простейшие диагностики. Мы рассчитали, что при должных усилиях, рабочий прототип на восемь экранов будет готов через шесть месяцев. Полгода и жизнь изменится. От нас требовалось лишь упорство и терпение. Знаю, ничего нового, но, согласитесь, наступало не самое лучшее время для экспериментов.
Туда и обратно
Литровый термос из нержавеющей стали, родом прямиком из Поднебесной, многообещающе поблескивал на кухонной столешнице. Неделю назад Нике удалось взять с меня слово, взамен на бессрочное освобождение от субботников я обязался отправиться с ней в поход. Да, вам не показалось, в самый что ни на есть заправский поход. Просто язык не поворачивается назвать сие сумасшествие как-то иначе. Пикник – это что-то совсем рядом: в парке, в скверике или, на худой конец, на детской площадке с бутербродами. Но когда маршрут тянется через город, вдоль всего водохранилища, до заброшенных железнодорожных путей, где потом по-доброму километра полтора тащиться по лесхозу к плавучему причалу – это не иначе как походом не назовёшь. И все для того, чтобы несколько часов созерцать в тишине… С подобным я бесподобно справился бы дома, на диване.
– Говорю же, чувствую себя не очень. – отчаянно огрызнулся я.
– Вот как раз подышишь и полегчает. – с невозмутимым лицом Ника укладывала клетчатое покрывало в дорожный вещь-мешок, берущий свои истоки с дообщажных времен. Впрочем, если бы я нарочно не выдал дату их знакомства, вы бы ни за что не вычислили по его внешнему виду, ведь, как любое другое добро, прибывающее в ее опеке, он подпадал под неведомые чары, напрочь отрицающие бренность всего сущего.
– Ты, конечно, бездушная.
– А ты очень даже душный!
Она достала из шкафчика пакетик с растворимым кофе, кровожадно вцепившись зубами, освободила содержимое, а затем аккуратно отправила его в тоненькую горловину парящей емкости. После, притянув как следует пластмассовый колпак, изрядно его взболтала. У самой резьбы тотчас полезли карамельного цвета сопли, очередной раз напомнив нам о родословной нашего приятеля.
– Ай!! Обожглась! – остужая палец о мочку уха, завопила Ника.
– Видишь, сразу как-то не задается наш вояж. Предлагаю перенести или вообще отказаться, пока не стряслось чего похуже.
– Хватит. – Отрезала пострадавшая, поставив термос на широкий подоконник. – Нам скоро выдвигаться. Пойдём переодеваться.
***
Ника вдавила замызганную кнопку лифта, где-то глубоко в шахте послышалась скрипучая отдача.
– Как вообще можно столько времени торчать у монитора?! – поинтересовалась она.
– Что, если у меня там жизненно важные дела? – с гонором переадресовал я.
– Какие, например?
– Ну мало ли…
– Вот и я о том же. – фыркнула она.
Лифт прибыл. Запустив нас, он нехотя сдвинул створки и еще более неохотно потащился вниз. Ника сморщилась, растирая покрасневшую от ожога кожицу.
– Болит?
– Не-е, почти прошло.
Никакой другой реакции я не ожидал. Едва ли она могла позволить своим краткосрочным воздыханиям испортить наш настрой. Нет уж, ставки были слишком высоки. Мне оставалось лишь не обращать внимания. Но страдалицу было жалко, поэтому я постарался ее отвлечь.
– Слушай, чего пожелаешь, если у тебя вдруг появится возможность? – замысловато преподнес, понимая, что подобную болтовню она обожает.
– Халву. – ни секунды не размышляя, выпалила она.
– Имею в виду, любая возможность?
– Тогда кунжутную, по-королевски с миндалем. М-м… О такой только в статье читала.
Я закатил глаза.
– Чего ты, ну вправду, я ее обожаю. Наша любовь зародилась в детстве, когда у тетушки Риты была работа, она по праздникам частенько меня посещала. Убираясь в привокзальной кафешке, ей посчастливилось подружиться с проводниками, те за копейки доставали где-то на юге всякие сласти. Тетушка всегда прикупала у них хороший такой брусочек халвы. Мы потом пили чай и смотрели телевизор в сторожке у дяди Сережи. Мировой дядька – никогда нам не отказывал. Правда, у него почему-то всего один канал работал – «Культура». Вот. Говорю тебе, халва – это любовь всей жизни… Не волнуйся, у тебя почетное второе место.
– Хоть на этом спасибо.
– Кроме того, – она разошлась не на шутку, – мне кажется, я просто обожаю путешествовать. Наверняка делаю это лучше остальных.
