ISBN :
Возрастное ограничение : 12
Дата обновления : 04.07.2024
– Радомира, – сказала одна и опустила вой взгляд.
– Радовлада, – фыркнула другая девушка, с интересом смотревшая на гостя.
Владимир поклонился и представился, снова назвав свой род.
Владетель Радосвет дал быстрые распоряжения, указав в том числе, на необходимость выделить покои гостю и удалился вместе с женой. Конюший принял коня у Владимира.
Радослав и Пересвет куда-то ушли и Владимир остался вдвоем с Радомиром и Радовладой.
Радовлада без смущения рассматривала воинский наряд гостя.
Радомир показал свой лук и Владимир, выстрелил, почти не целясь, и попал, к своему удивлению, почти в центр.
Радомира, достала свой лук и со смехом расщепила его стрелу, но тут их отвлекли – маленьким волкодавам надо было давать имена.
А Владимира проводили в его покои. Небольшой деревянный дом в черте крепости. Он оставался там не долго. Ведь вскоре его пригласили на ужин.
Его проводили в Кремль – высокий дом в центре крепости – а в нем, в обеденный покой. Широкая комната с огромной печкой, и столами, стоящими в четыре ряда, освещалась высокими окнами, рубленными почти под высокий потолок. В обеденных покоях поперек четырем столам, где ели войны, был поставлен стол поменьше, за которым, однако, разместилась вся семья и ближняя дружина.
Радосвета, хозяйка, сидящая по правую руку от мужа, посмотрела на гостя оценивающе, но, видимо, не заподозрив ничего подозрительного, позволила присоединиться. Стол был скудный, но на нем было мясо и дикие овощи. Хлеб, вода и соль. Владимир ел с удовольствием и ему нравился простой вкус этой еды.
Владимира, как гостя посадили на почетное место слева от хозяина, хотя там обычно сидел его старший сын. Пересвет ел среди воинов, и Владимир это заметил.
Гарольд вошел позже, поклонился, сказав, что повозку скоро доставят, и занял свое место средь служилых людей.
Разговор шел медленно и Владимир понял, что говорят они о казни разбойников, состоявшейся днем, о волкодавах, которые были забраны на обратном пути из деревни у мастера по выращиванию псов, и том, что пора бы покупать новые ткани на наряды девочкам.
Наконец разговор дошел и до него, его спрашивали о том, кто он и он честно отвечал, что он охотник и воин, и который случайно заехал в их места. На вопрос о конях и повозке, он говорил, что кони испугались неведомого зверя и убежали. «Волки» – решили собравшиеся, а повозка просто сбилась с дороги, поэтому и застряла. Из его слов об охоте и рыбной ловле они поняли, что он неплохой рыбак, из его слов о войне, поняли, что он по ранению, отпущен из войска домой на отдых, и решили, что завтра им ему, Радосвету, и командирами, нужно поговорить о дальнейшем, а пока он может остаться у них.
Владимир говорил, отвечал на вопросы, рассматривал собеседников, но они рассматривали и его самого.
Глава Вторая.
Победа над Норгами. Гарольд, сын Гарольда из Норгов.
Гарольд недоверчиво внимал рассказу, поскольку не видел никаких следов коней, но молчал, поскольку не хотел сегодня привлекать лишнее внимание, ни к себе, ни к гостю. Он был огорчен, обижен и растрепан – ему сегодня опять дали понять, что здесь он не сможет быть своим. Ибо у детей Разумов есть их волкодавы, есть даже у бастарда свой волкодав, а у него волкодава нет. Нет, и не может быть. Он был и есть Гарольд Норг и этот странный мужчина в цветах красно-золотых, с неизвестным гербом, какой-то своей неуместностью напоминал Гарольду его самого.
Маленький мальчик просил оставить его у отца. Маленький мальчик видел мертвых братьев. Маленький мальчик хотел их похоронить. Похоронить в море, как это было принято. Маленький мальчик уже любил море, но его вырвали из его жизни и последнее что он видел – спину отца и дым над развалинами укреплений.
Сильные руки подняли его от земли. Развернули и голос сверху сказал: «Гарольд. Я Владетель Севера, Радосвет, сын Радосвета Разум. С этого момента ты будешь жить у меня. Еда. Кров. Защита. Это я обеспечу тебе. Тебе следует быть покорным, и тогда ты будешь жить».
И мальчик учился быть покорным.
Путешествие по морю было нелегким. Он ехал рядом с Радосветом на палубе. Внизу, в трюме и в собственной моче и дерьме, без воды и еды, стреноженные, как скот, ехали его сородичи.
И мальчик учился быть покорным.
Корабль пришвартовался к пристани. Деревянные сходни были скинуты. Восторженные крики приветствовали Владетеля Севера и победителя норгов. Люди со слезами на глазах встречали своих воинов. Суровые мужчины должны были сойти на родной берег. Еще корабль и еще один и много их было – не сочтешь.
Перед кораблем была свободная площадка. А дальше стояли сотни молодых мужчин, женщин, стариков и старух.
Воины и старосты, не участвовавшие в походе, вместе со знаменами стояли без коней в первых рядах.
Владетель Радосвет сошел на берег первым. Он поднял руку, и восторженные крики вознеслись в низкие, серые небеса. Подождал, пока стихнет гул. Преклонил колено и в тишине поцеловал родную землю.
Он встал, и его воины вышли с корабля.
Приветственные крики вновь вознесли славу победителям в небеса.
Кто-то видел своих родных. Кто-то видел раны своих родных. А кто-то не увидел никого из родных. Много, много светловолосых людей полегло в той войне.
Смех, плач, слезы, радостные возгласы и скорбные вздохи неслись над площадью. И вдруг все стихло. Мрачное молчание, словно темная туча накрыла площадь.
Выходили захваченные враги. Побережье и Север помнили их. Гордых людей, надменных людей, врывающихся в деревни и насилующих и убивающих все живое, упивающихся своей властью.
А теперь они стояли жалкой кучкой и злобно, из-под насупленных бровей разглядывали победителей, тех, кого не смогли убить и ограбить.
И мальчик учился быть покорным.
Держась за руку Правды, сотника Радосвета, он сошел и увидел то, что не видели ни сходившие на берег победители, ни поверженные враги.
Он увидел готовые виселицы. Толпа расступилась, и десяток виселиц увидели все.
Нет, лес бы пригодился и для построек, но Север помнил, и Север не любил мелочиться в любых вопросах.
Его сородичей, десяток из них подвели, к виселицам и надели петли. Выбили чурбаны из-под их ног и хрипы неслись в тишине площади. Еще десяток, еще и еще… Представление длилось долго. Люди не хотели умирать и их хрипы неслись над землею. Потом, вдоволь наглядевшись на пляску, недвижимые трупы убирали.
Трупы складывали неподалеку на полоске берега реки, складывали на заранее подготовленные бревна, а потом подожгли, чтобы прах врага не сквернил землю.
А потом вывели людей благородных, тех, кого Гарольд, сын Гарольда видел за столом своего отца и ел с ними один хлеб и одну соль.
Вот Торун, Акулья Смерть. Он хорошо управлял кораблем, а еще любил есть треску. И подарил маленькому Гарольду гарпун по руке.
А еще любил насиловать мертвых. Мертвых мальчиков, но этого
Гарольд не знал.
Но зато знали на Севере. В деревнях, разграбленных отрядом Торуна находили убитых женщин, это не было нормально, но было привычно, для той войны.
Но находили и трупы убитых детей с неестественно вывернутыми наружу внутренностями, что было и не нормальным и не привычным.
А вот Торо, Быстрая Смерть. Он научил Герольда чистить одним взмахом рыбу, а еще умел вскрывать беззащитным животы, и это Гарольд как раз знал.
А вот Тор, любитель насиловать и убивать медленно, командир главного корабля его отца, а вот Торин, любитель есть мертвечину.
И мальчик отвел глаза и увидел еще одну вещь – огромную колоду для рубки туш.
К колоде подвели первого – Торуна, привязали, распялив его, и Владетель Радосвет одним движением отрубил ему правую руку. Кровь хлынула потоком, толчками сердца выходя из тела, и еще одним движением, отрублена была нога левая. Кровь немного забрызгала и Радосвета и его сапоги, но он продолжал.
Остатки тела сняли и на колоду привели Торо, потом еще одного и еще.
И вскоре вся одежда Радосвета была в крови.
Он стоял над дымящейся от крови колодой, сам в кровавой одежде, и с мечем в руке, стоял, словно
Богиня Мщения, из сказаний соседних народов, о которой Гарольд читал только в книгах, ибо сам Гарольд поклонялся Одину.
Вечером был пир. Северяне пили много и весело. Гарольда кормили тоже. Вежливо, но холодно, давали ему еду, питье и хлеб. Он сидел рядом с Радосветом, и чувствовал запах крови, исходящей от него, ибо тот не поменял одежду. Гарольд слышал все, что он говорил, и все, что говорили ему. Они ругали его отца, но и хвалили за храбрость его братьев, презирали убийства беззащитных, но отдавали дань мужеству воинов в бою.
И мальчик учился быть покорным.
Потом его отвели спать. А с утра подняли рано и их поход продолжился.
Они ехали долго и в каждом городке, и в каждой деревне была приготовлена им радостная встреча и виселицы. Пять, семь, одна, три. И колода.
Всегда одна, и над колодой всегда один – исполнитель воли Царя и Богов – Владетель Севера, Радосвет, сын Радосвета из Рода Разума.
Владетель объезжал Север. И в каждом городке, в каждом селе и деревне жили вдовы, жили сироты, причиной появления которых был Гарольд Жестокий, король Норгов и Скандов. И много было таких остановок. Ведь на Севере не было рабов и достойного врага ждала смерть. Недостойного, впрочем, тоже.
А мальчик научился быть покорным.
Увезенный семилетним ребенком, он вот уже почти дюжину лет жил в роде Разума.
Зимой они жили в большом приморском городе, в каменном дворце, на берегу теплого моря, а летом, уезжали сюда, в родовую крепость рода Разума. Он играл и рос, и учился с детьми Радосвета – братьями Радославом и Радомиром, и сыном другой матери Пересветом, и сестрами Радовладой и Радомирой.
И Гарольд привык к такой жизни, не помышляя ни о своем отце, ни о своих предках.
Но сегодня он чувствовал свое одиночество особенно остро и понимал, что странный, приехавший к ним гость, не поймет, ни его, ни его одиночества, несмотря на свою нездешность.
Глава Третья.
Ночные разговоры и ночные гости.
Солнце садилось. По углам обеденной палаты шли тени. Слуги собирали тарелки и уносили пустые блюда. Разговор сам по себе заканчивался и Радосвет встал, произнес благодарность Богам за кров, пищу, свет и их милость. После окончания его слов все встали тоже, и вышли из-за стола. Владимира взялся проводить до ночлега ближний советник Радосвета – сотник Правда.
Незаметный мужичок, небольшого роста, но крепкий, с лысеющей головой и курносым носом, он не казался, на первый нетренированный взгляд, ни умным, ни сильным.
Но Владимир присмотренным взором видел скрытую широкой одеждой силу его рук, легко ступающие шаги бывалого разведчика, а главное, он несколько раз (Ра знает!) замечал пристальный, как бы невзначай, брошенный на него взор этого человека.
Он видел в нем опытного война и разведчика, а позже узнал, что не ошибся в своих предположениях – Правда был начальником, как бы сказали во время Владимира, контрразведки и разведки Владетеля Севера.
Владимир слушал, отвечал на вопросы, а сам вспомнил, ощутил, всем телом прошлое. Словно какая-то тревога поднялась по позвоночнику и засела в сердце, напомнила то время.
Где-то в горах. Время установления конституционного порядка.
Их было трое. Он слушал темную ночь. Впереди и чуть ниже, метрах в пятидесяти, горели костры и в круге машин человек тридцать принимали товар на площадке горного серпантина. Гортанным языком переговаривались между собой они, по-русски с сильным акцентом, говорили со стоящим человеком с погонами майора Российской армии. Тот услужливо кивал и подхихикивал не смешным шуткам бородача о деньгах.
Тот похлопывал майора, предлагал выпить и майор соглашался.
Им не давали приказ найти и уничтожить гниду. Они сами на свой страх и риск делали это. Они знали, что майор Шевченко, знатный … , гонит вооружение налево, пользуясь покровительством других «шевченок», сидящих в штабе и выше.
Он, начальник разведроты с погонами капитана и два лейтенанта – один его однокурсник (справочно – убит через три месяца) и другой (ранен, награжден орденом Мужества, благополучно служит на должности подполковника) сделали это сами.
Он прицелился и снял бородача. Его друг поджег автомобиль. Бородачи заметались и стали палить в воздух из автоматов, а один из них пробормотав что-то про собак, выпустил очередь в майора.
Тот удивленно согнулся пополам, словно разглядывал дырки в камуфляже, которые он в своих мечтах видел только прокалываемые под награды. Упал на колени и рухнул лицом вниз, в песок.
Владимир и отряд отползал и ушел за круг света без потерь. Но на утро их вызвали в спец часть. Майор, деловито и настойчиво спрашивал их, по очереди вызывая в кабинет, о события ночи.
Он внешне очень напоминал Правду и после долгого разговора пожал руку Волкову и сказал «Благодарю за службу, капитан».
Теперь он, то есть сотник Правда, беседовал с Владимиром и, подходя к дому, уже хотел попрощаться до утра. Владимир пожал руку и, не удержавшись, сказал, чтобы сегодня ночью, Правда был осторожнее. Тот уточнил, на чем основаны его слова. Владимир пожал плечами и сказал, что это чуйка. Правда внимательно посмотрел на него и молча, ушел.
Сотник Правда прошел по сегодняшний ночным нарядам (нам Ра дает мир!) дал особое указание не спать и приставил паренька на присмотр за домом Владимира. Не спокойно было последнее время. Только сегодня Владетель повесил троих разбойников и отрубил голову их главарю. А сколько их уже было за последние полгода?
Пришлые, нездешнего вида и говора (говори во имя РА!) люди, нанятые на работы по сельским делам, начали вдруг выпивать, пытаться трогать местных девушек, то давно природненные, местные племена начинали вспоминать свои выдуманные вольности.
Неспокойно сегодня было и на душе. Непонятный, пришлый чужак, явно воин, говоривший правильно (по Ра) на нашем языке, но с какой-то неотличимой особинкой, появившийся здесь из ниоткуда на чудной, невиданной железной колеснице.
Но Правда не чувствовал угрозу от него, и только поэтому, доверяясь своему чутью, тот не оказался в пыточном подвале на старой доброй дыбе. При этом ничто не помешало бы сделать допрос и завтра, поскольку слова Владимира не могли, не хотели быть правдой, по крайней мере, в части прибытия сюда.
Ни коней, ни следов коней не было. Была странная, ровная колея по земле и не оставляющий на каменной дороге, за исключением помятой травы, путь. Правда лично проследил весь путь до озерца, окруженного священной Рощей волхвов, и видел, привнесенный словно откуда-то с неба пласт каменной, бедной земли, с чужими, чахлыми растениями травой. Он видел след костра и рыбные кости. Он видел помятую под маленьким шатром траву.
Правда лично осмотрел повозку. Осмотрел ее и изнутри тоже, и видел чудные, четким почерком и цветом нанесенные карты, карточку с парсуной (портретом Владимира) и непонятными цифрами и искаженную письменную буквицу. Он видел добротную, чудную рыбацкую снасть, видел железо-деревянный самострел, и сшитую ровной строчкой серо-зелено-черную одежду.
Он хотел задать много вопросов, но решил погодить с ними до утра. До утра, праздничного утра.
Он не сказал Владимиру, что его технику пригнали в крепость, и велел конюхам хорошо ее отмыть, а разговор отложил до утра.
Ночь наступила, а Владимир лежал без сна, вспоминая свою военную и мирную жизнь, вспоминая сегодняшний день и ожидая день завтрашний. Он выходил на крыльцо и увидел в небе, чистом и безоблачном, тот же рисунок знакомых, но сильно смещенных созвездий.
Краем глаза, он также заметил движение, едва различимое, в постройке напротив, и понял, что за ним наблюдают. Видимо, Правда, все-таки воспринял его слова. И это было хорошо.
Владимир по незабытой привычке охлопал себя, ища карманы, но, конечно на исподнем их не нашел. Броня ждала его в комнате, а сейчас он стоял и дышал.
Нет, он уже несколько лет не курил. Он бросил, когда сердце, чудом спасенное в госпитале после ранения, начало отказывать в жизни мирной.
Где-то в горах. Время установления конституционного порядка.
Все книги на сайте предоставены для ознакомления и защищены авторским правом