***
Ещё лет семь назад кибермпланты скучали на складах, никому ненужные, кроме острых любителей футуризма, и устанавливались, когда консервативное лечение не приносило эффекта. Всё изменилось после нескольких серий нападений на обычных курьеров якобы отщепенцами. Полагаю, в этом был определённый замысел – преподать отщепенцам дурной и безнаказанный урок. После настоящие отщепенцы осмелели и собирались в кучи: непривередливые охотились на ланч-пакеты, чтоб вся шайка набила кишку, а одарённые проламывали хабы курьерской сети, перехватывали ценный груз и требовали тройную цену у заказчика. Наиболее строптивых киберкурьеров оглушали магнитной пушкой. Через V-образный разъем в виске отщепенцы подключались к модулю памяти и крали данные заказчика. Они участившимися набегами потихоньку раскачивали социум и бот-диверсиями нескольких крупных поставок сырья на заводы добились подачек. Государство выделило отщепенцам минимальное продуктовое довольствие на полмесяца. Предполагалось, что другие голодные полмесяца они должны прокормить себя честным трудом. Отщепенцы наглели и не вылезали из криминальных сводок, чем ещё больше ввергали в ужасы неприкаянного существования. Это поднимало спрос на новые нейрочипы.
***
Не отпускало ощущение, что слетело последнее обновление с моего нейрочипа. За последние несколько часов автоматически включался энергосберегающий режим. Эти пробуксовки производительности ни с чем не спутаешь. Настройки не работали, но почему? Моё бодрствование было рассчитано на долгие сессии. Нон-стопом я прекрасно молотил ещё неделю назад, разъезжал от точки к точке. А сейчас? Плетусь, будто меня специально что-то тормозит. Я слишком близок к выходу из отщепенства. А такой успех система простить не может. Лавочки в скверике… они тоже кому-то принадлежат и долго рассиживаться нельзя. Прилечь – я уже не мечтаю. Это означало, что ты подсиживаешь чей-то дом. Большинство парков и сквериков превратились в открытые жилища. Асфальт был срезан и на замену вмонтированы площадки с подогревом и разметкой, как на парковочных местах. Только вместо машин тёплые площадки усеивались палатками, не пропускающими холод. Внутри палаток работают тепловентиляторы на топливе из бывшего мусора – мелкодисперсная пыль, пропитанная для медленного прогорания специальным раствором. Такое топливо продавалось в килограммовых пакетах или раз в неделю выдавалось по талонам, которые ввели после тотального контроля биометрии. Сажа оседала на палатки, а взгляд мой устремлялся поверх. Я боялся увидеть, что внутри, кто они – жители копоти и парковочных мест. Сейчас это называется палатко-место.
Я не слишком далеко ушёл от них. Этот день может решить всё. Если я не пройду диагностику, то закончу также – на земле с разметкой. Сотни метров мне ещё плестись до диагностического центра. Нейрочип вёл себя так, будто я невольно увеличил когнитивную нагрузку на схемы. Странно. Настройки я не трогал. Может Пронин? Полученные логи меня совершенно не радовали. Удар. Меня покосило, точно цифровой спрут оплёл моё сознание.
– Сто рублей.
– Что? – я не сразу понял, с кем разговариваю.
– Двадцать минуть – сто рублей.
«Я сижу на лавке!» – В гудящей голове не укладывалось, почему я присел. Двадцать минут выпали из моей жизни.
Пацан лет пятнадцати наставлял на меня шокер. Я знал, он не один. Вон ещё смотрят, такие же костлявые в синих комбинезонах. Я бы подумал, что они – гномы. Но нет. Так одеваются на социальные талоны. Ткань комбинезонов уплотняется в мороз и становится пористой в жару. Сто рублей мои уплыли в грязный ненавистный чужой карман.
«Который час?» – послал я запрос к недрам нейрочипа.
– Два часа тридцать минут.
Не могу сказать, что мне стало легче. Часы в парке показывали два пятьдесят.
– А вот это уже действительно проблема…
Мои нервы плясали, я подпрыгивал на каждом шаге. Двадцать минут пропали с радара. Как? Есть только одно объяснение… Однажды мне удалось добиться сдвига в нейрочипе на пять минут. Тогда у меня поднялась температура. Сестра меняла пакеты со льдом. Я запротоколировал некий эффект разгона мысли. Мученье моё заняло не более пятнадцати минут. Если вычесть беготню сестры со льдом, бесконечные тазики с кустарным охлаждением, компрессы дорогущий аспирин, то минут десять. Я упёрся в нечто толстое, стена – или что это было? Моё зрение вибрировало, стена разрыхлялась. Я был близок к какой-то грани… Моё дребезжание проделало какие-то дыры, лабиринт или норы, где всё происходит одновременно, как на фасеточных глазах. Эффект меня поразил. Через минуту, я отпевал какие-то формулы. Сестра успевала только подставлять диктофон. И вот тогда системное время чипа расходилось с настенными часами. Сестра рыдала, как только включала тот диктофон, и говорила, что я прошёл квантовую инициализацию. Я не замечал особенностей за собой, но не раз ловил себя на мысли, что живу в имитации. Я вынужден тормозить и созерцать, как сменяется событие за событием. Я знаю, что всё происходит одномоментно. Нейрочип показал.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/naya-reviol-32900767/revoluciya-absurda-70841902/?lfrom=174836202&ffile=1) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
