Кина Марич "У нас всё хорошо"

– А ты делал такой выбор?

– Если бы делал, тут не сидел бы. Я просто принял всё, как есть. Понял, что не лучше других, что такой же, и что замазан по самые… В общем, меня ничто не раздражает, никто не бесит, я просто заранее со всем согласен. Раз так, пусть будет так. Я не борюсь и не сопротивляюсь. Я не за красных и не за белых…

Олег задумался о чём-то.

– Дядь Вов, скажи честно, а ты сам никогда не хотел поменять профессию?

– Хотел. И не раз. Если б умел что-то другое делать, особенно руками, точно поменял бы. Но я только это и могу: настрочить определённое количество знаков на нужную тему. Других талантов не имею.

– Может, тебе так кажется? Может, и есть у тебя другие таланты?

– Может, и есть. Только поздно мне их искать. Так и останусь в памяти потомков как бумагомаратель. Хорошо хоть компьютер появился, деревья не страдают…

– Зачем ты так. Никакой ты ни бумагомаратель.

– Самый настоящий. Стопроцентный.

– Да ладно тебе. А мы тогда кто?

– И вы тоже. Только вы писать ещё не научились. Вас много режут и публикуют меньше. А меня вон глянь сколько. Вот и будут потомки по моей писанине судить о нашем времени.

– Скажешь тоже. Не одна же твоя писанина останется. И потом мы ведь потомкам не только печатное слово оставим, мы ещё видео, аудио приложим. А это свидетельство покруче твоих статей будет.

– Не думаю, что круче. Картинка – это картинка. У неё эффект хоть и сильный, но быстропроходящий. Со временем многие картинки вообще непонятны людям. Что там нарисовали тыщу лет назад – пойди сейчас разбери. А слово, особенно то, что на бумаге запечатлено, оно со временем, как хорошее вино, только крепчает. Годы ему и правдоподобности, и весу добавляют. Как там говорится? Что написано пером…

– Не согласен. Тебя послушать, так человечество только тем и занимается, что всю свою писанину бережно хранит и всячески содействует её распространению. И книги, можно подумать, не сжигали на кострах…

– Сжигали. А вместо этих книг писали новые, чтоб внедрять другие идеи. Чтоб народ в узде держать, надо постоянно что-то придумывать. Люди со временем перестают верить в разные байки, вот и приходится им подкидывать новую пищу для ума… Точнее не пищу, а жвачку. Чтоб жевали и не думали. Вот этим мы и занимаемся. Недаром нашу профессию второй древнейшей называют.

– Ну, ты даёшь… – Олег прямо опешил от такой откровенности. – А как же тогда… Как человеку разбираться в том, что происходит вокруг? Где ему брать информацию?

– Человеку прежде всего надо в себе разобраться. Тогда происходящее вокруг его меньше будет занимать.

Дядя Вова посмотрел на часы.

– Всё. Погнали домой. Устал. Спать хочу.

Раунд четвёртый. Мы пойдём другим путём

Посиделки с дядей Вовой долго отзывались в Олеговой голове: в первый день мучило похмелье, а потом тяжкие думы про упорно не задающееся житьё-бытьё. Как ни тянуло его держаться за журналистский хлеб, он нашёл в себе силы оставить эту идею и посмотреть по сторонам. Вспомнил, как стоял уже на этом перепутье почти три года назад, и разошёлся неистовой жалостью к себе, да такой сильной, прямо до слёз. Почему всё так? Почему он опять один на один с этой трудной непонятной жизнью? Когда же ему удастся выйти на ту дорогу, по которой он будет ехать без проблем и потрясений до конца своих дней? Олег не находил себе места. Ему всё время казалось, будто есть ответы на его вопросы, и эту неразрешимую головоломку можно собрать – ему бы только одно слово, подсказочку небольшую. Он почему-то был уверен, что многие люди вокруг знают её, но не говорят. Со стороны-то оно виднее, что и как. Он ведь про других всё видит и говорит даже иногда. А они молчат, как партизаны. Или лекции какие-то дурацкие читают. Из вредности, а, может, зависти. Или по другой какой причине. Тот же дядя Вова, например. Развёл тут… Правда у всех разная, никто поэтому друг друга не понимает. Брехня. Все всё прекрасно понимают, потому что все хотят жить хорошо. Но боятся, что у кого-то будет лучше, а в дураках оставаться желающих нет. Вот и водят друг друга за нос. И мало того, что по делу ничего не говорят, так ещё и увести норовят куда-то в сторону, сбить и с толку, и с пути. Такой вот мировой заговор.

«Это паранойя», – заметили Олегу в ответ на его рассуждения где-то в сети. Была парочка приличных относительно форумов, на которых случалось ему время от времени изливать душу под вымышленным ником. Спасибо научно-техническому прогрессу за такую уникальную возможность – откровенничать, не боясь быть узнанным. То, что надо. Плюс ещё возможность почитать советы разные и комментарии. Многие из них были совершенной бредятиной и только некоторые, пусть и не попадали в точку, но радовали своей рассудительностью и логичностью. Всегда приятно осознавать, что ты окружён не только идиотами.

Но пассаж с паранойей был, конечно же, делом рук кого-то из подавляющего большинства. «Бред!» – возмутился Олег в ответ на поставленный ему диагноз, но писать так не стал: было у них на форме негласное правило избегать подобных слов, оппонируя собеседнику в выражениях, больше соответствующих полемике, а не склоке. Правда, частенько то, что начиналось, как вполне приличная дискуссия, переходило в настоящие словесные баталии, и в ход тогда шла тяжёлая словесная артиллерия, далёкая не только от пиетета, но и литературной нормы. И всё же начинать обсуждение боевыми залпами считалось дурным тоном: рейтинг такого собеседника, равно как и интерес к его мнению, был крайне низким. А этого допустить Олег никак не мог: пусть он ещё не достиг какого-то божественного прозрения, но кое-что в этой жизни всё-таки понимает. Просто идёт не самым простым и лёгким путём, поэтому и мается.

Олег долго ещё размышлял об этом пути, о себе, таком вот непростом, пока, по прошествии месяца с небольшим, у него не вышли все деньги, и он потихоньку не перешёл на родительское содержание.

Василиса Аркадьевна, конечно, ничего не говорила, но каждой клеткой своего тела Олег ощущал её сердитый немой укор, который без ножа резал самолюбие, оставляя в нём глубокие кровоточащие раны. Когда боль от этих ран становилась невыносимой, Олег не раз спрашивал себя, почему он, страстно желая обрести свободу, неизменно попадает в мучительную, не дающую ему дышать зависимость. Горше всего было осознавать, что он так и не смог вырваться из оков, надетых на него в отчем доме. И с каждым годом эти оковы становились всё тяжелее и тяжелее. Они давили, отнимали силы и лишали надежды.

Пришлось оставить мечты об интересной работе и согласиться на первое, что подвернётся под руку. Положиться, так сказать, на судьбу. Судьба предоставила Олегу шанс проявить себя на коммерческом поприще. Хоть и не замечал он доселе в себе торгашеской жилки, но, подобно классической бесприданнице, не стал отворачиваться от своей судьбы и сделал шаг ей навстречу.

Конечно, грёзы его были о другом, о чём-то особенном или, как нынче принято говорить, эксклюзивном. Он ведь не какой-то там посредственный, среднестатистический – ему есть что сказать этому миру, но мир, похоже, сбросил Олега со счетов, оставив для него лишь место на «панели». Именно так шутили его многочисленные коллеги-мерчендайзеры, которые трудились в супермаркетах, активно продвигая разнообразный съестной товар. Олегу «панель» быстро наскучила, он ушёл «в поля»: стал ходить по магазинам и торговым компаниям, занимаясь, в общем, тем же, чем занимался на «панели». Окунувшись в мир торговли, обнаружил не без удивления, что его профессия самая что ни на есть востребованная: к примеру, в былые времена социальный рай для всех не мыслился без мозолистых рабочих рук, а теперь всеобщее благоденствие земному люду обеспечивали именно те, кто внедрял в жизнь крайне незатейливую схему «деньги-товар-деньги».

Азы потребительской науки давались Олегу нелегко, но он старался, понимая, что деваться особенно некуда. К тому же его новые работодатели, буквально пышущие успехом и достатком люди, смогли посеять в нём ростки веры в их бизнес, с которого они имеют неплохой куш, а покупатели – радость. «Купец всегда в прибыли», – любил повторять их директор, упирая на то, что даже самая скудная торговлишка даёт навар, а у них имеется большое, выверенное маркетологами дело, способное озолотить всех в него вовлечённых, при условии, конечно, добросовестной и самоотверженной отдачи.

Со временем Олег втянулся, пообвыкся, овладел разными приёмчиками и без особого напряга «давал план», даруя при этом радость каждому, кого удалось приобщить к потреблению продвигаемого им продукта. Он воспрянул. Более-менее свободный график, минимум контроля, опять же деньги всегда в кармане, и даже если не свои, то всё равно они грели душу и порой шли в уплату небольших Олеговых покупок. Потом, конечно, с получки он всё возвращал, но в целом оставался доволен: не будь у него «рабочих» денег, ему пришлось бы во многом себе отказывать. А так… В его жизни снова возникла девушка. Точнее даже не одна, потому что девушки, как оказалось, любят тех, у кого водятся денежки. Причём так беззаветно любят, что даже не интересуются их происхождением. Ещё в те горькие поры, когда Наташа отгалопировала к мажору Никите, Олег заимел на этот счёт крепкие подозрения, а сейчас убедился на все сто.

Поначалу он малость осторожничал, но потом потерял бдительность и пошёл в забой. К счастью, далеко уйти не успел: перед ним неожиданно открылись новые горизонты, которые благополучно свернули его развесёлую лавочку.

Олег получил предложение, от которого не смог отказаться, потому как с первых аккордов заигравшей увертюры почувствовал, что теперь он точно будет в шоколаде. Воплотить эту сладкую мечту в жизнь должен был один крутой бизнесмен, с которым Олег пересекался по своим торговым делам. Бизнесмен оказался не лишённым разных амбиций, не только капиталистических, но и политических, и в Олеге он разглядел очень полезного для себя человечка: не просто «принеси-подай», но чтоб мог сделать это хорошо, толково и обстоятельно. Ему давно уже требовался такой неглупый, с нужными навыками помощник, которого он никак не мог сыскать в своём окружении. Бизнесмен пообещал хорошую зарплату и стопроцентно ненормированный рабочий день. Олег согласился и попросил небольшой аванс: какую-то часть казённых денег он успел-таки прокутить. Правда, озвучил совсем другую причину – что-то про дорогие лекарства для мамы. Бизнесмен аванс дал, но взамен начал потихоньку вытягивать из Олега душу.

Человеком этот новый работодатель был, надо сказать, очень специфичным. Примерив к нему пару эпитетов, Олег прозвал его ненасытным. Крупный, упитанный, он походил на бочку, которая, судя по количеству поглощаемого ею, определённо была бездонной. Много ел, пил, интенсивно общался, впитывал гигабайты самой разнообразной информации и, кажется, никогда не пресыщался и не уставал. Олег даже позавидовал сначала такой неуёмной энергии и жизнеспособности, сотворил себе кумира и старался во всём походить на него. Когда узнал, что приближённые величают кумира Барином, проникся ещё больше. С головой ушёл в работу, которая, как ему показалось, открывала перед ним самые радужные перспективы.

С утра и до ночи Олег строчил статьи, в которых тонко пиарил своего босса, отвечал на кучу звонков, рыл носом землю в поисках нужных людей или данных, мотался по всему городу с разными поручениями, и всё это он делал с небывалым вдохновением, будто служил какому-то большому, важному для человечества делу. Ему действительно так казалось: настолько он был увлечён и даже очарован. Олег буквально благоговел перед людьми из окружения Барина: солидными, статусными, состоятельными. Именно они заводили и толкали эту жизнь. У них были по-настоящему серьёзные мужские дела, от масштаба которых у Олега захватывало дух. Глядя с восхищением на этих хозяев жизни,  он вспоминал своего хлипкого папу, которого сейчас стал особенно стыдиться. Ему и прежде случалось корить судьбину за то, что рождён был в такой убогой семье, но сейчас этот генетический недобор по части крутизны напоминал о себе с особой силой, и Олег буквально из шкуры вон лез, чтобы уподобиться тем, на кого он так хотел походить. Он искренне верил, что, вращаясь в таком кругу, почувствует себя наконец-то человеком и сможет значительно повысить свой жизненный уровень.

Но главным примером, практически моделью, которой следовало соответствовать, чтоб выйти на этот уровень, был, конечно, Барин. Вот бы Олегу так научиться, с такой же молниеносной быстротой генерировать самые невероятные идеи, так же виртуозно решать разные проблемы, при этом балагурить без удержу и всегда быть в центре внимания и обожания.

Когда ненормированный рабочий день заканчивался, Барин не спешил домой: отдыхал от трудов своих праведных он, по обыкновению, где-нибудь в ресторане или ночном клубе.  Олегу безумно хотелось присоединиться к этим ежевечерним походам. Он живо представлял, как входит в какое-нибудь заведение в такой крутой компании, ясно видел, как искрит его великолепный Барин, а Олег и все, кто рядом, купаются в лучах его божественного сияния. А девушки вокруг просто тают…

Но Олега почему-то не брали. Он переживал, злился и пуще прежнего старался выслужиться. Ждал не без трепета, что обязательно настанет день, когда ему предложат поучаствовать в этом головокружительном движении по злачным местам, которые виделись ему, уставшему от адских каверз судьбы, настоящим раем.

И наконец, когда Олег уже совсем отчаялся, его неожиданно пригласили. В тот день у Барина не нашлось других провожатых, и он, недолго думая, прихватил с собой помощника. Именно так неофициально именовалась Олегова должность, и кто ж, как не он, верный Санчо Панса, должен был составить своему боссу компанию. В такую незатейливую шутку Барин потрудился оформить приглашение, но это оказалось ни к чему – Олега не надо было уговаривать.

Это был необъяснимый восторг. Находиться рядом, почти на равных с человеком, который неизменно был в центре внимания и всеобщего движения, – это был предел Олеговых мечтаний. Хотя, пожалуй, предел был другой: где-то в глубине своей истосковавшейся по любви и вниманию души он жаждал стать таким, как его великолепный Барин.

На следующий день Олег с небывалым упоением рассказывал всем, как они фестивалили, не упуская ни одной детали, каждая из которых была так значительна, что сама по себе заслуживала отдельного повествования. Коллеги слушали, но не внимали жадно, как ожидал того Олег. «Завидуют», – решил он и переключился на работу. Потому как гульки гульками, а дело есть дело, и за него Барин будет спрашивать по всей строгости закона.

Олегово рвение не прошло даром: его оценили, приблизили чуть больше и стали чаще брать с собой.

Рестораны, девочки, случались даже пьяные драки – в общем, оттягивался Барин по полной, словно каждый его вечер обещал быть последним, а наутро ждала или пуля какая шальная, или стрихнин, которым заботливая жена любезно приправит супчик. Но пули, если и летели, то в другие мишени, а вот жена…

На момент знакомства с женой Барина Олег трубил на своей многообещающей работе месяца четыре. Он чуть сбавил обороты, но восхищаться боссом, масштабом его личности, громадьём планов и размахом не перестал. Подразочаровался, правда, в ночных походах, которые совершались вовсе не для релакса, как он предполагал, а исключительно с целью поиска приключений на одно место. И если после первых ночных бдений с Барином Олег ходил гоголем и не понимал, почему ему никто не завидует, то теперь всё осознал и сильно тяготился этой обязанностью. Он смертельно устал, не хотел уже ни дармового алкоголя, ни девочек, ни куража. Мечтал только об одном – выспаться. Но двужильный Барин, похоже, не понимал, что у других людей иной запас прочности, и грузил своего верного оруженосца по полной. Когда случилось приболеть его водителю, он, недолго думая, усадил за руль своего джипа именно Олега. Тот даже сказать ничего не успел, как сразу же был сослан в распоряжение Бариновой супруги, которую требовалось доставить по каким-то её делам.

Подъезжая к дому, притаившемуся в тихой улочке центральной части города, Олег представил, как повезёт сейчас стареющую, непременно толстую тётку, которая всю дорогу будет задавать дурацкие вопросы, а потом охать и причитать в точности, как это делает Василиса Аркадьевна. Из тотальной супружеской неверности Барина и прочих его нелицеприятных высказываний в адрес своей половины у Олега родилось именно такое представление. Барыней – думал он – там и не пахнет.

Каково же было его удивление, когда рядом с ним на пассажирском сидении оказалась ни много, ни мало чистой воды Нимфа, Богиня… Или Королева… Разволновавшись, Олег даже запутался в своих определениях. Пока Богиня невероятно сексуальным голосом проговаривала слова приветствия, Олег решил было, что она по ошибке попала сюда: женщины так плохо разбираются в машинах…

– Вы Олег? – заметив Олегов изумлённый взгляд, осведомилась Богиня.

Стало ясно, что никакой ошибки нет.

Олег кивнул и завёл двигатель.

– Куда ехать? – голосом равнодушного ко всему таксиста спросил он, чтоб скрыть своё волнение.

Богиня назвала улицу, номер дома. Потом, после небольшой паузы, уточнила, что интересующее её место находится напротив магазина с каким-то сложным названием, которое Олег не сразу и разобрал. Но он кивнул, решив, что разберётся на месте, и дал по газам. Через минуту покосился на нежный профиль своей пассажирки, в который раз изумился её красоте и озадачился вопросом, почему же никто до сих пор – ни водитель, ни другие сотрудники, которые могли видеться с ней – почему же никто ни словом, ни полсловом не обмолвился о том, что у Барина такая восхитительная жена. Олег был уверен, что легенды о таких женщинах должны распространяться с космической скоростью. А Барин? Как же он мог так безбожно развратничать, да ещё и жаловаться, когда… Олег не успел додумать свои вопросы…

– Теперь вы будете водителем Андрея Петровича? – поинтересовалась Богиня.

– Нет. Я только заменяю. Водитель заболел.

– А вы кем работаете?

– Я помощник Андрея Петровича, – Олег был настолько растерян, что даже не знал, как реагировать на это желание своей пассажирки пообщаться: принимать на ура или переживать, что от волнения ляпнет не то, а, может так статься, что и за дорогой не уследит.

– Я вспомнила! – обрадовалась Богиня. – Мы общались с вами пару раз по телефону.

Олег тоже припомнил и опять удивился, что ничего тогда такого не почувствовал, даже голос её показался совсем обыкновенным. Потому, вероятно, что он не видел её.

– А машину вы давно водите?

Олег, поглядывая на Богиню, подробно отчитался о том, что интерес к машинам у него с детства, что водить он научился на отцовской «Ладе» ещё будучи школьником, а права получил уже в университете.  Ему случалось время от времени садиться за руль, но своей машины у него нет, поэтому…

– А я боюсь за руль садиться, – посокрушалась Богиня. – Пошла на курсы водительские и бросила. Страшно.

– Да ничего там страшного нет, – деловито заверил Олег, позабыв, что ещё минуту назад трепетал от мысли потерять с перепугу управление. Хотя, конечно, это было другое волнение, вызванное вовсе не страхом перед дорогой.

Они перебросились ещё парой-тройкой фраз, которыми, оказавшись вместе, малознакомые люди заполняют по неловкости пустоту. Когда прибыли на место, Богиня сообщила, что пробудет минут десять и просила подождать. Олег кивнул и, как только она вышла, стал набирать водителя, которого винил сейчас в своём неожиданно возникшем волнении. «Хоть бы слово сказал, гад», – отыскивая нужный номер в телефоне, сердился Олег.

– Как её звать, Лёха? – выпалил сразу, как только услышал в трубке хриплое «Алло».

– Кого? – растерялся перепуганный водитель. Начал кашлять.

– Жену Барина? Кого-кого…

– Наталья Николаевна. А чего ты орёшь так? Давно пора знать.

– Да ну тебя… – Олегов пыл вдруг как-то поугас.

– Как чувствуешь себя? – он поспешил исправить свою бестактность.

– Да так… Температура.

– Ты лечишься?

– Лечусь.

– Ну, давай, побыстрее там выздоравливай. А то у меня своих дел хватает.

– Я же не виноват, что Барин тебя назначил. Обычно он Кольку мне на замену ставил.

– Он в отпуске.

– Я знаю, – прокашлял водитель виновато.

– Ладно, не бери в голову, – Олег почувствовал, что крепко перебрал со своим наездом. – Поправляйся. Может, тебе надо что? Лекарства там купить?

– Нет, жена всё купила.

– Тогда поправляйся. Пока, – Олег поспешил закончить этот разговор.

И чего он вскипел? У человека жена есть, ему не до этой… Натальи Николаевны. Боже! Олег чуть не подскочил на месте. Наталья! Наташа. И опять забеспокоился, предчувствуя неладное.

Предчувствия его не обманули. Доставив свою пассажирку домой, Олег помог ей донести какие-то упаковки то ли с карандашами, то ли с красками – от волнения он опять никак не мог сосредоточиться. Спешил побыстрее откланяться, надеясь, что когда её не будет рядом, он почувствует облегчение. Но не тут-то было: остаток дня провёл в думах про ещё одну необыкновенную Наташу, которая возникла на его жизненном пути. А когда пришла ночь, и, донельзя вымотанный, он жадно припал к подушке, то вместо долгожданного сна в его осоловевшую голову опять пришла она. Наташа. Жена его босса.

Утром на Олеговом лице без труда читались все его ночные бдения. Барин, заприметив такое дело, поинтересовался на предмет причин.

– Устал, – сердито отозвался Олег, игнорируя подмигивания и ухмылки.

Ему поверили.

– Потерпи немного. Выйдет Лёха, дам тебе отпуск небольшой. Прихватишь с собой Лесю или Ритку и съездишь отдохнёшь.

Олег поморщился.

– И то дело, – согласился Барин. – В Тулу со своим самоваром… Только убытки одни. Там и найдёшь, с кем пошустрить, правильно?

Олег кивнул.

– Что-то ты сегодня совсем никакой, – посокрушался Барин. – Постараюсь тебя сильно не гонять.

«Лучше б совсем выгнал», – загрустил Олег, всё больше погружаясь в состояние какой-то внутренней разорванности, разделённости с самим собой. Он тщетно силился собрать себя в кучку: в нём упорно не проходило ощущение, что всё его содержимое испаряется куда-то наружу, оставляя внутри совершенный вакуум.

Олег не знал, что делать с этой пустотой, не знал, чем её заполнить и вообще куда себя деть. Стал по крупицам собирать информацию про свою Богиню. Выяснил, что это четвёртая Баринова жена, с которой он живёт лет пять. Отзывались все про Богиню хорошо, говорили, что вежливая, воспитанная, внимательная, что во сто крат лучше своей предшественницы – большой скандалистки с тяжёлым характером. Чем занималась Богиня, толком никто не знал. То ли художница, то ли дизайнер – что-то такое. Детей у них не было, а единственный Баринов отпрыск, которого Олег видел пару раз, был рождён ещё в первом, самом долгом супружестве, когда Барин был паинькой, примерным мужем и отцом со скромным жалованием инженера картонной фабрики. Про этот лубочный период своей жизни Барин сам поведал Олегу во время их ночных похождений. Он много чего рассказывал, но излагал всё большей частью сумбурно, эмоционально, из-за чего сложить какую-то цельную хронологическую картинку Бариновой биографии было крайне затруднительно. Олег не всегда понимал, о ком конкретно повествует его благодетель, о каких жёнах или женщинах идёт речь, но чётко улавливал большое недовольство оными: глупыми, бессердечными, хитрыми стяжательницами.

Олег охотно в это верил, потому что других женщин ему встречать тоже не доводилось. Он даже вывел свою теорию про то, что женщины посланы мужчинам в наказание, что делают их слабыми, безвольными, что сбивают с толку и с выбранного пути. Что у них одно на уме: как половчее использовать мужчину, выжать из него все соки, а потом за ненадобностью выбросить. Он много думал об этом, делился своими открытиями с другими и радовался, как ребёнок, если находил понимание и поддержку окружающих. Затем шлифовал свою теорию, оттачивал, вырезал в ней новые грани и со временем обнаружил, что его изыскания обрели стройную, логичную и убедительную форму. Даже стал подумывать о книге, которая, как ему казалось, должна была навести порядок в том безумном хаосе, что царил в межполовых отношениях.

По Олеговой теории, женщины делились на два типа: тех, что сразу показывают свою подлую сущность, и на тех, которые старательно прячут эту сущность под какой-нибудь добродетельной маской. Иметь дело со вторыми куда хуже, чем с первыми – полагал он и предпочитал сторониться этих коварных особ, но по непонятным причинам попадал как раз туда, где висела табличка с надписью «Запрещено!»

Правда, понимал он это уже потом, задним числом. Увлёкшись же кем-то, забывал про свою теорию и про все опасности, о которых эта теория толкует. Точнее, не совсем забывал – больше склонялся к мысли, что из любого правила есть исключения, которые его как раз и подтверждают. Таким стопроцентным исключением стала Богиня. Явившись в Олегову жизнь, она порушила многие устои, сложившиеся в его кодексе чести, но этим, как ни странно, волновала ещё больше. Запрет первый – не влюбляться с первого взгляда – был сметён напрочь в первые минуты знакомства, запрет второй – никаких дорогих, привыкших к роскоши женщин – тоже оказался позабыт, и наконец, самое страшное, Олег впервые пренебрёг железобетонным вето на несвободных женщин, которое свято чтил  даже при самом незатейливом флирте.

Перейдя сразу несколько установленных самим собой кордонов, он крепко подрастерялся, но потом невероятным усилием воли собрал мозги в кучку и начал размышлять. Выходило плохо. Заниматься анализом в рамках установленных постулатов было проще, а тут вся логика, вся выверенная годами система летела к чёртовой бабушке. От чего отталкиваться, было неясно. Мысли кружил роем, путались, но ни к каким выводам не приводили. Чтоб не сойти с ума, Олег решил установить новые правила. Какие? Можно подбивать клинья к несвободной женщине? Наверное, нельзя. Особенно, если её муж – твой босс и где-то даже кумир. Правда, позолота, которой блистал Барин сразу после знакомства, уже заметно потускнела, и теперь Олег, повидавший прикрытые этой позолотой самые неприглядные места, мог с чистой совестью позволить себе то, на что не решался прежде. Мог, но почему-то не позволял. Видимо, совесть вошла в какое-то противоречие с жизненной логикой. А может, всё дело было в том, что он вряд ли решится сделать хотя бы шаг в сторону Богини. Вот если бы она хоть как-то намекнула ему, дала знать, что у него есть шанс…

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=70841899&lfrom=174836202&ffile=1) на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.