Бумеранг. Из цикла рассказов «Африканские зарисовки». Книга 1
Борис Алёшин
В Африке возможно всё. Армейский капитан в одночасье становится президентом страны, а вскоре бездомным бродягой. Власть может обрушиться на человека внезапно, как снег на голову. Вместе с властью приходят испытания. Удержать власть, избежать искушений и остаться при этом человеком, порой бывает очень трудно, а чаще невозможно. Особенно если к вам в руки попал огромный и очень дорогой алмаз. В основе произведения лежит реальная история одного военного переворота в небольшой африканской стране.
Бумеранг
Из цикла рассказов «Африканские зарисовки». Книга 1
Борис Алёшин
Корректор Антонина Ламыкина
Иллюстратор Б. Алёшин при помощи нейросети «NightCafe Studio»
Дизайнер обложки Б. Алёшин
© Борис Алёшин, 2024
© Б. Алёшин при помощи нейросети «NightCafe Studio», иллюстрации, 2024
© Б. Алёшин, дизайн обложки, 2024
ISBN 978-5-0064-1786-1 (т. 1)
ISBN 978-5-0064-1787-8
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Посвящается всем тем, без кого эта
книга никогда не была бы написана
Это история о том, что каждый поступок имеет свои последствия, а бумеранг судьбы всегда возвращается к своему отправителю.
Бриллиант, сверкающий на руке прекрасной женщины, не может не притягивать взор. Но мало кто задумывается о том, какой путь пришлось пройти этому алмазу, прежде чем стать украшением на чьем-то пальце. Через какое количество рук он прошел и сколько человеческих судеб он связал воедино.
Это история о пути. О пути человека и редкого по своей красоте алмаза.
Все истории, описанные в этой книге, основаны на реальных событиях.
Некоторые имена, события и названия были придуманы автором для художественного эффекта. Любые совпадения с реальными людьми или фактами из их жизни являются случайными.
Автор с теплотой и благодарностью вспоминает всех тех, о ком написана эта книга. Он признателен этим людям за то время, что они провели вместе, за их помощь и поддержку, за их юмор и доброту и за то видение мира, которым они с ним поделились.
ПРОЛОГ
Иногда целью пути является не пункт назначения.
Целью является сам путь.
25 января 1996 года, побережье Атлантики
Косые струи дождя хлестали по лицу человека. Соленые брызги, срываемые ветром с пенистых гребней волн, попадали в открытый в беззвучном крике рот.
Грохот вертолета заглушал все звуки вокруг, кроме секущего звука ветра, демонически завывающего в ушах несчастного, подвешенного за ноги на крепкой веревке, тугими кольцами стянутой на его лодыжках.
Второй конец веревки терялся в темноте открытой двери вертолета, в проеме которой смутно маячили два лица.
Вертолёт, с подвешенным вниз головой человеком, с грохотом несся над водами Атлантики сквозь пелену внезапно налетевшего дождя, удаляясь от побережья, где теплыми звездочками перемигивались огни Фритауна.
В голове бедняги вдруг промелькнула мысль, что огни остающейся за пеленой дождя столицы – это последнее, что ему суждено увидеть в этой жизни. А ведь еще вчера ему здесь принадлежало всё. И эта столица, и вся эта страна, президентом которой он являлся до сегодняшнего дня.
Неожиданно справа от человека ярко полыхнула молния, а гром с жутким грохотом и треском разорвал непрочное покрывало призрачного бытия…
Вертолет внезапно изменил курс и, заложив вираж, направился в сторону побережья, на призывно манящие огни города.
Глава 1
Касым. Битва за алмаз
12 марта, 2008 года, Фритаун
Старый Касым опустил ноги с кровати, привычно пошарил ступнями в поисках домашних тапочек и с кряхтением поднялся. В свои годы он был еще подвижным и активным человеком, однако все чаще стал ловить себя на том, что утренние пробуждения и подъем иногда стали проходить «со скрипом». То ступни начнут ныть, то спина, а то колени начинают предательски похрустывать, как плохо смазанный механизм.
Касым был невысокого роста кряжистым ливанцем, лет шестидесяти, с еще крепким торсом и сильными руками. Загорелое лицо, с крупным носом и живыми карими глазами, обрамляли короткие седые волосы с залысинами на темени.
Отодвинув штору, первым делом Касым глянул на небо. Несмотря на ранний час, солнце уже начало выжигать синеву, окрашивая небосвод в бело-голубые тона. День обещал быть жарким. Касым неодобрительно причмокнул губами, переводя взгляд ниже, на вечно грязные и шумные улицы города.
Торговки заученными движениями раскладывали свой нехитрый товар на тротуарах, делая их практически непроходимыми для пешеходов, которые толпами сновали взад и вперед.
Внизу, по улице, протарахтел грузовичок. Он был необычно раскрашен. Кузов и кабина были выкрашены в синий цвет, а крылья грузовичка были покрашены белой краской. Они смотрелись на синем фоне грузовичка, как два белых крыла чайки на синем небе. Под лобовым стеклом, сверху, была видна надпись «Благословение матери».
Касым снова причмокнул, покачал головой и крикнул Джаваду, местному пареньку лет шестнадцати, чтобы тот приготовил кофе.
Услышав шлепанье босых ног по цементному полу, он, не торопясь, поставил на стол лепешки и хумус. Достал с полки вазочку с сахаром и сел в ожидании Джавада.
Шлепанье босых ног в обратном направлении возвестило о том, что кофе готов; в дверь стукнули, и в проеме появилась заспанная физиономия Джавада, а в комнате разлился аромат кофе с кардамоном.
Именно такой кофе готовили на родине Касыма и менять его на какой-то другой, пусть даже самый новомодный, он не собирался.
Касым был ливанцем во втором поколении, родившимся и проживающим в этой стране. Здесь же родились и его дети. И здесь же родятся дети его детей, если на то будет воля Аллаха.
Потягивая крепкий кофе, Касым вспомнил, что сегодня к нему заглянут покупатели. Прихватив чашку, он не спеша миновал коридор с двумя железными дверями и мощными засовами и прошел в другую комнату, служившую ему кабинетом.
Отхлебнув горячего напитка, он поставил чашку на стол и открыл черный железный сейф. На верхней полке лежала старая и вытертая тетрадь в синей клеенчатой обложке. Сверху она была завалена несколькими небольшими полиэтиленовыми пакетами, перетянутыми резинками. Сквозь прозрачный пластик пакетов смутно просвечивали алмазы.
Касым потянул один из нижних пакетов, но он за что-то зацепился и вытянулся вместе с тетрадью. На ее обложке была закреплена ржавая скрепка, за нее- то пакет и зацепился резинкой. Освободив пакет, перетянутый красной резинкой, Касым небрежно бросил его в открытый ящик стола. Внутри, он знал, были самые дешевые камни, со сколами и многочисленными включениями внутри.
Еще раз взглянув внутрь сейфа, он достал второй пакетик, поменьше, с камнями покрупней и лучшего качества. Этот пакетик был перетянут резинкой зеленого цвета. Также небрежно он бросил в ящик и его. Уже собираясь закрыть сейф, Касым вдруг осознал, что продолжает держать в левой руке старую, затертую тетрадь. Она уже давно валялась в сейфе, Касым и не помнил точно, что в ней, поскольку давненько в нее не заглядывал. Подцепив ржавую скрепку пальцем, он раскрыл тетрадь.
Внутри, под скрепкой на обложке, была закреплена купюра в один доллар.
Ржавая скрепка оставила едва заметный след ржавчины на бумаге. С купюры на Касыма взирал Джордж Вашингтон, а слева от него шариковой авторучкой кто-то нарисовал забавного пляшущего чёртика, с задранным хвостом и кривыми ручками, поднятыми вверх.
Казалось, что чёртик был чему-то безумно рад, потому и пустился в пляс, размахивая кривыми ручонками и радостно помахивая задранным хвостом в сторону старины Джорджа.
По лицу Касыма пробежала тень. Он сунул тетрадь на свое место и захлопнул сейф.
***
12 марта, 2008 года, Фритаун
Абдулкарим, Алекс и Виктор медленно поднимались по узкому лестничному пролету, с грязными стенами и заплёванным полом. Не верилось, что в этом здании находится офис одного из самых крупных алмазных дилеров этой страны.
– Как можно здесь жить, да еще и вести бизнес, ужас просто! – Абдулкарим брезгливо поморщился.
На самом деле его звали не Абдулкарим, но однажды при знакомстве с местными, он представился им своим русским именем. Местные недоуменно переглянулись и решили уточнить, как правильно оно произносится. В тот день у них это не очень хорошо получалось. Не в состоянии правильно произнести простое русское имя, они его страшно коверкали.
Поэтому вскоре раздалось:
– Да, сколько же можно… Так, всё! Достали вы меня уже, лингвисты недоделанные…
И далее уже на английском:
– Короче, для вас я Абдулкарим! Уловили?!
– А… Абдулкарим, Абдулкарим, – загалдели и сразу заулыбались местные. – Ну так бы сразу и сказал! А то начал тут…
Местные еще раз подозрительно посмотрели на него в попытке в чем-то уличить человека, который сначала не захотел раскрыть им свое истинное имя, а начал представляться не пойми кем.
Вот Абдулкарим – здесь все нормально, понятное человеческое имя, без подвоха.
– Почему именно Абдулкарим? – удивился Алекс.
– А кем тут еще назовешься, когда тебя окружают сплошные Мухаммеды, Мусы и Абдуллы?!
Позже Алекс узнал одну особенность, характерную для местного населения. При первой встрече с незнакомым им человеком они не спешили называть свое настоящее имя. Они легко могли представиться любым другим именем, объясняя при случае, что это, якобы, – одно из его имен. Они также хранили в тайне любую информацию, касающуюся своего дня, месяца, а иногда и года рождения. Почему, спросите вы? Для африканца причина была более чем прозаична…
Если на него будут наводить порчу или насылать колдовство – зловредные духи не смогут обнаружить его под другим именем и датой рождения. По крайней мере, они в это верят. А если еще и с местом жительства приврать, то у духов вообще шансов остается мало.
Наивно, конечно, но в стране, где процветают местные верования и анимистические культы, а процент последователей вуду стабильно высок, вопрос защиты от колдовства становится вопросом выживания.
Поэтому, когда Мухаммеды, Мусы и Абдуллы услышали имя – Абдулкарим, в их головах все встало на свои места. Ну вот, человек раскрыл, наконец, свое истинное имя и перестал прятаться за каким-то непроизносимым словосочетанием.
Значит с этим Абдулкаримом уже можно работать. Ну, или колдовство наслать при случае. Ну а то, что у Абдулкарима светлые волосы, серые глаза и типично славянское лицо, это уже неважно.
Новоиспеченный Абдулкарим шел впереди в окружении почитателей его нового имени и образа. Алекс плёлся следом по жаре и что-то бормотал.
