Неизбежность бури
Василий Бурцев
Это случилось внезапно, летним вечером. Судный день. Обнуление.Ульяновск, среди прочих городов страны фонит радиоактивными руинами. Но даже сейчас жизнь здесь не прекратилась. Она приобрела новые формы и приёмы выживания. Проклятия на голову психопатов, взорвавших планету, звучат с каждым предсмертным хрипом.Спустя двадцать лет радиомолчания незваные гости выходят на связь с внешним миром. То, что произойдёт потом, возможно, даст ответ на вопрос: «Кто нажал кнопку?».
Неизбежность бури
Василий Бурцев
Редактор Зоя Корниенко
Дизайнер обложки Ксения Долгополова
© Василий Бурцев, 2024
© Ксения Долгополова, дизайн обложки, 2024
ISBN 978-5-0064-1574-4
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Пролог
Октябрь,
проспект Нариманова,
Ульяновский областной
радиотелевизионный
передающий центр
– Андрюха, долго ещё ты там копаться будешь? – Командир нетерпеливо мерил шагами комнату, периодически поторапливая техника.
– Блин, Лёха, не кипишуй, а? Сделаю быстрее, если не будешь меня постоянно дёргать, – устало отмахнулся напарник. Андрей Сахаров, прикусив нижнюю губу, подсвечивал себе налобным фонарём, орудуя над панелью приборов. – Командир, не маячь, а?! Спустился бы лучше в дизельную. Проконтролировал, чтобы эти криворукие дизелёк не доломали. Иди, а, не стой над душой.
Поскрипывая старым вздыбившимся паркетом и шурша попадавшимся под ноги мусором, командир отряда канувшего в Лету органа федеральной безопасности Алексей Зорин негромко выругался и вышел из помещения серверной телецентра. Осторожно, стараясь не подвернуть ступню, он побрёл к лестничному маршу, намереваясь спуститься в подвал, где располагался старенький дизель-генератор. Пучок света, собранный в один тусклый кружок, шарил по сторонам, следуя движениям головы. Из темноты он выхватывал изуродованную временем мебель, разбросанную бумагу, какие-то журналы, разбухшие от влаги папки и книги. Осыпавшаяся с потолка штукатурка покрывала тлен и разруху, словно сахарная пудра.
Очень много сил группа потратила на поиски того, что необходимо для ремонта узла связи. А теперь, когда остался последний этап – подключиться, проверить диапазоны частот и связаться с миром – всё хотелось сделать по возможности быстрее. Отчего он и торопил своего друга и талантливого техника лейтенанта Сахарова.
Внизу, пытаясь реанимировать генератор, в подвале над ним увлечённо колдовали два бойца – Кеглин и Воронин. Ещё двое облюбовали окна второго этажа, контролируя подходы к зданию. Рыба – лейтенант Сазанов – с одной стороны, и Татарин, он же прапорщик Арстанбаев, – с другой.
– Рыб, как обстановка? – приблизившись к ступеням лестничного марша и заметив притаившийся у окна силуэт, негромко спросил Зорин.
– Тишина, командир! – отозвался силуэт. – Как продвигается?
– Немного осталось. Андрей выгнал меня, видимо, я его нервирую, – ответил Зорин. Убедившись, что караульный на посту, он удовлетворённо кивнул и неспешно двинулся вниз.
***
А в это же время к мужчине, который разглядывал через бинокль здание телецентра, укрываясь под колёсами прицепа фуры с надписью «Магнит» на белом тенте, так удачно въехавшего в противоположное телецентру здание – центра татарской культуры, подполз ещё один человек, негромко брякая по асфальту ВСК-94[1 - ВСК-94 (Войсковой снайперский комплекс, индекс ГРАУ-6В8) – российская снайперская винтовка, созданная на базе малогабаритного автомата 9А-91 в Тульском конструкторском бюро приборостроения в 1994 году для ведения снайперского бесшумного и беспламенного огня преимущественно в населённых пунктах.].
– Докладывай, Джет! – Мужчина отложил бинокль и обернулся.
– Их шестеро. Вооружены неплохо. Один ПКМ, у одного винторез, у остальных валы[2 - Имеется в виду АС «Вал» (Автомат Специальный, индекс ГРАУ-6П30) – бесшумный автомат, разработанный в климовском ЦНИИточмаш конструкторами П. Сердюковым и В. Красниковым во второй половине 1980-х годов на базе бесшумной снайперской винтовки ВСС и состоящий на вооружении подразделений специального назначения России.]. Тяжёлого нет. Заняли периметр и контролируют подходы. Незаметно можно попробовать подойти только со стороны частного сектора, хотя тоже вряд ли, там тварей до черта.
– Согласен, оттуда без пострелушек зайти, скорее всего, не получится. Если обнаружат, ничего не выйдет, – ответил мужчина. Однако план пришёл в голову сразу, как бы сам собой, сказался большой опыт в разработке диверсионных операций.
Слушая доклад разведчика, лёжа на промёрзшем асфальте, человек терпел ноющую боль в уже немолодых суставах с одним только желанием – быстрее отбить у русских антенну. Тогда можно будет связаться с базой и запросить эвакуацию. В конце концов, убраться из этого места домой. Но сначала надо предоставить русским время закончить работу.
Выслушав бойца, мужчина кивнул и, подав рукой знак, первым выбрался из своего укрытия и направился в помещение здания культуры, где ждала указаний хорошо вооружённая и экипированная группа иностранных специалистов. Оказавшись внутри, он быстро объяснил план каждому, после чего они приступили к действиям.
***
– Чёрт! Ну! Заводись же!
В тесном помещении дизельной, нависнув над генератором, стояли Никита Воронин и Евгений Кеглин. Пахло соляркой. У двери лежали пустые канистры. Боец, уперевшись одной ногой в корпус двигателя, яростно рвал на себя шнур стартера. Тот фыркал и шумно проворачивался, но нужного эффекта не было.
– Нежнее, Женя, оторвёшь же нафиг. – Зорин неслышно встал в дверях, наблюдая за сношением бойцов с адским механизмом.
– Не заводится, сука! – с обидой сказал Воронин.
– Подсосать пробовали?
– Да подсасывали уже! – отозвался Кеглин и, полный досады, пнул ногой по генератору.
Все трое уставились на механизм, размышляя, что бы ещё предпринять. Воронин достал из-за пазухи старый, времён Союза, портсигар, который давным-давно нашёл в одной из квартир, где, по всей видимости, когда-то проживал ветеран войны. Никита извлёк из него самокрутку, предложил остальным. Закурили.
– Свечи не могли залить? – выпустив в потолок тонкую струйку дыма, спросил Зорин.
– А хрен его знает. Сейчас гляну. – Кеглин опустился на колени и, подсвечивая себе фонарём, начал осмотр.
– Как там наверху? – Воронин перевёл взгляд на командира.
– Андрей с панелью заканчивает, выгнал меня, чтобы я у него над душой не стоял. Рыба с Татарином бдят. А в общем всё тихо. Даже твари голоса не подают.
– Что делать будем, если связь восстановим?
– Искать, будем, Никит, искать. Должен же был ещё хоть кто-то в живых остаться, раз уж мы живы. Потом за ментами в общину пошлём кого-нибудь, пусть под охрану возьмут да в оборот пустят. Если получится, между общинами связь организуем. Короче, подумаем, что можно сделать.
– Точно, Лёх, сырые свечи. Я протёр их, но всё равно подождём немного, пусть подсохнут. И ещё разок попробуем, – откуда-то снизу донёсся голос Кеглина, который тут же начал подниматься, отряхивая от пыли колени.
– Ну, ладно, вы тут сами тут справитесь. Пойду пройдусь. И дверь за мной закройте, а то не заметите, как гости заглянут да яйки вам отгрызут.
За углом в коридоре, слившись с темнотой, притаился враг. Зажав рукоять армейского ножа, он прислушивался к приглушённым голосам с цокольного этажа и ждал. Наконец говорившие разошлись. Послышалось тихое шарканье шагов по бетонным ступеням. На лестнице мелькнул свет налобного фонаря, за которым из подвала на этаж поднялась тёмная фигура. Притаившийся внимательно следил за её движениями, выбирая удобный момент для атаки. Но вдруг поднявшийся резко остановился, озираясь по сторонам. Человек, уже готовый нанести удар, передумал. Цель оказалась начеку. Мог завязаться бой, который неизвестно чем бы закончился. «Пусть проходит», – решил он. А фигура, чуть постояв, двинулась дальше, на второй этаж. Проводив её взглядом, человек, не издав ни единого звука, спустился в подвал и подкрался к дизельной. Дверь, конечно, оказалась не запертой. Как беспечно! Размытый силуэт скользнул в открытый проём и отработал бойцов внутри до того, как те сумели что-либо понять.
Вытерев с лезвия тёмную кровь о рукав одного из трупов и убрав клинок в ножны, притороченные на груди, человек, поплевав на руки и растерев ладони между собой, взялся за стартер…
Выйдя из дизельной, Зорин пошёл вверх по лестнице. Выбравшись из подвала, он затылком ощутил чьё-то присутствие. Неприятное такое ощущение. Словно в спину ему внимательно смотрят. Он замер, пытаясь понять, в чём дело, потом поводил фонарём по сторонам, удобнее перехватив винторез. Наваждение тут же исчезло. Объяснив себе это переутомлением, Алексей зашагал дальше. Надо было проверить Арстанбаева.
Поднявшись на второй этаж, Зорин двинулся к окну напротив позиции лейтенанта Сазанова и обнаружил, что пост брошен. Здесь было пусто – никого.
– Эй, Татарин! Алмат, ты где?! – вполголоса позвал Зорин.
– Да здесь я! – откликнулся прапорщик, выходя из соседнего помещения и застёгивая ширинку. – Приспичило вот, – и потом, подняв палец, с нарочито умным лицом процитировал: – «Поссать и родить – нельзя погодить!» – и осклабился в улыбке.
– Ну, ты совсем оборзел! Пост покинул! Ну мочился бы здесь, а вдруг чего! – разозлился Зорин. – Да ещё и оружие без присмотра оставил. – Алексей кивнул на пулемёт, стволом вверх стоявший в углу.
– Да нет тут никого, брось, командир, – состроив снисходительную мину, сказал прапорщик, ухмыляясь одними глазами.
– Да ну тебя нафиг, Алмат, ты чего как маленький? Раз в год и палка стреляет.
Разговор прервал чих двигателя генератора, потом ещё один. Потом мотор завёлся и с надрывом затарахтел, зажигая уцелевшие лампы.
– Вот это другое дело! – воскликнул Зорин, улыбаясь и разглядывая горящие лампочки.
И вдруг покинувшее его недавно чувство чужого присутствия ледяной иглой проникло в затылок, колокольчик опасности гулко забился в груди о рёбра, опускаясь в живот.
– Ах ты ж сука! Лёха! – воскликнул Татарин и рванулся в угол к пулемёту.
А дальше…
А дальше всё происходило как в замедленной съёмке.
Арстанбаев бросает расстёгнутую ширинку. Будто находясь на глубине и преодолевая сопротивление воды, с ошалелыми глазами на перекошенном лице вскидывает руки, тянется ими к пулемёту. Зорин медленно поворачивает голову. Тело ещё медленнее следует за ней, руки висят, удерживая винтовку, словно штангу…
Гулкий протяжный хлопо?к.
Пламя, источник которого находится ниже уровня второго этажа, освещает прапорщика, выгоняя из него длинную смазанную тень. Вместе с тем в стену возле окна, кружась и фыркая, оставляя за собой белый дымный хвост, влетает цилиндр, который при контакте со стеной взрывается яркой белой вспышкой. В стороны летят остатки стекла, осколки кирпича, оконной рамы и поражающих элементов. Арстанбаев, который так и не успел дотянуться до оружия, оказался между осколками, ударной волной и командиром. Его отбрасывает в сторону. Мощное тело прапорщика с силой врезается в Зорина, припечатывая его к стене, выбивая дух.
Реальность рассыпается миллионами ярких искр, а может, это был налобный фонарь… и наступает темнота. В ней так хорошо, тихо, спокойно. Не о чем волноваться.
***
Зорин пришёл в себя. Открыл глаза. Из пластикового окна их квартиры-студии, расположенной на девятом этаже, открывался прекрасный вид на Волгу, на новый Президентский мост, по которому туда-сюда снуют автомобили. В приоткрытое окно веет тёплый ветерок, наполняя ароматами лета комнату, где они смешиваются с запахами готовящегося обеда, над которым его Елена колдовала с недавнего времени. Вот она в фартуке поверх лёгкого летнего платья порхает между столом и плитой, ловко жонглируя столовыми приборами. На игровой площадке перед домом, словно птицы, гомонят дети, щебет радости и беззаботного счастья. У него и самого на душе стало очень хорошо – чувство, которое он почти забыл.
Выбросив в форточку окурок сигареты, Алексей повернулся. На нём были синие трико с тремя белыми лампасами и белая майка. Сегодня, кажется, выходной. Точно, воскресенье. Вот и жена дома, и Василиска.
Дочка.
Василиса заняла центр комнаты и разложила свой набор пластиковой посуды в красивых розовых оттенках для чаепития – маленькие чашечки на блюдцах, ложечки, чайничек и заварник. Детский пластиковый столик, такие же стульчики. На них сидят плюшевые игрушки, принимая участие в таинстве чайного ритуала. Странно! У плюшевого мишки почему-то только одна лапка. А дочь словно и не замечает этого. Тоненьким голоском напевает весёлую песенку и разливает невидимый напиток по чашкам.
– Лёша, ты голоден? Как думаешь, он хорошо прожарился? – раздался задорный голос супруги. Она и так понимала степень готовности блюда, однако желала привлечь внимание.
– М-м-м, пахнет вкусно! – Алексей почувствовал, что очень сильно проголодался, как будто не ел целую вечность. В животе заурчало, он хотел было ответить, но, повернувшись к жене лицом, опешил, слова застряли в горле. В нос ударил запах свежей крови вперемешку с запахом палёного мяса.
На противне, который жена, мило улыбаясь, держала в руках, лежала голова прапорщика Арстанбаева, в глазах застыл животный страх, они смотрели прямо на него.
– Папа, хочешь чаю? – позвала дочь из-за спины грубым, чужим, словно растянутым на звуковой дорожке голосом.
Он повернулся к дочери и был прикован взглядом серых глаз, жуть холодком пробежала вдоль спины.
– ПАПА! – словно многократно усиленный мегафоном, голос девочки ударил его по барабанным перепонкам. Алексей зажал руками уши, зажмурил глаза. Его замутило, пустой желудок так и норовил вывернуться наизнанку.
Справившись со рвотным позывом и открыв глаза, Зорин увидел, что он в своей квартире, но в тот день, когда мир рухнул. Разбитые, осыпавшиеся стены и перекрытия, зарева пожаров, истошные крики. Алексея снова скрутило, он упал на колени и вдруг провалился вниз, полетел сквозь все этажи, отчаянно махая руками, пытаясь за что-нибудь ухватиться. И тут он увидел далеко внизу скрюченного прапорщика, распластавшегося возле окна, как сломанная кукла. К погибшему уже тянулись языки пламени. Со всего маха командир рухнул… в своё тело и…
Вздрогнул. Голову яркой молнией пронзила сильная боль. Зорин застонал и попытался перевернуться на спину, но не смог. Изувеченный товарищ навалился на него мёртвым грузом.
