Гонка за горизонтом
Александр Рац
Книга для людей, интересующихся планированием и реализацией общественно значимых проектов. Описана история создания инновационной особой экономической зоны «Дубна» и особых экономических зон в России в целом. Даются описания проектов антикризисного управления. На примерах проекта создания туристических объектов у озера Лебяжье в Дубне и других проектов анализируются вопросы роли государства и общественности в формировании климата доверия и принятии управленческих решений при их реализации.
Гонка за горизонтом
Александр Рац
Редактор и корректор Анна Ивановна Алтынова
Предисловие Виктор Владимирович Сиднев
© Александр Рац, 2024
ISBN 978-5-0064-1327-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Предисловие
25 лет назад законодательно появились первые наукограды России – территории, на которых наука и инновации являются смыслом их существования. И хотя история создания и развития таких территорий в нашей стране насчитывает уже много десятилетий (от первых «шарашек» до построенных с нуля в последние годы новых Федеральных территорий), осмысление конкретного опыта их создания и логики развития имеет очень важное значение для наших дней, когда вопросы обеспечения технологического суверенитета страны носят экзистенциальный характер. Ведь наукограды (в широком смысле этого слова) создавались именно для решения таких задач. И наукоград Дубна – один из самых ярких примеров успешной реализации такого проекта.
Нередко и с удовольствием приезжая в Дубну, всякий раз обнаруживаю что-то новое и интересное. Немало знаю о постсоветской истории Дубны, в том числе и от автора этой книги. Тем не менее, прочтя книгу, узнал для себя много нового и интересного не только про Дубну, но и про историю развития науки и инноваций в нашей стране: о том, как большая история страны делается конкретными людьми в конкретном месте.
О чем эта книга? О том, как небольшому городку в сложные времена сохранить свою идентичность. О проектном подходе к развитию поселений и разных аспектов жизни внутри поселений. О попытках сочетания интересов и возможностей властей и предпринимателей. О взгляде на инновации со стороны территории, где такие инновации рождаются. О широком поле возможностей для достижения цели, которое открывается перед Вами всякий раз, когда Вы вдруг осознаете, что есть Ваша цель. И еще это – про программный подход к развитию территории как инструмент объединения усилия разных людей и организаций.
Эта книга – не придуманная история. Автор пишет о проектах, участником или руководителем которых был он сам. О том, что развитие наукограда невозможно без осознания местным сообществом целей и задач такого развития, достижения консенсуса вокруг этих целей, создания команды единомышленников, способной решать такие задачи.
Для кого эта книга? Точно для всех, кто чувствует себя частью городов науки. Но не только. А также для всех, кто собирается заниматься или уже занимается разработкой и реализацией проектов как способа движения от существующего к желаемому. А те, кому интересна наша постсоветская история, отыщут в книге интересные фрагменты этой истории.
?
? Виктор Сиднев, Президент Союза развития наукоградов,
Магистр Игры «ЧТО? ГДЕ? КОГДА?»
Введение
Время от времени приходят в голову вопросы, которые хотелось бы задать уже ушедшему отцу и двум моим дедам, одному – про то, что не успел спросить при жизни, а другому, которого никогда не видел – много про что… Но уже ничего нельзя ни спросить, ни почитать.
Первая мысль взяться написать книгу появилась у меня после рождения шестого внука. Кто-то из этих шестерых может быть тоже когда-то заинтересуется тем, что делал дед.
С другой стороны, написание книги мне самому дало возможность попытаться как-то систематизировать мою и моих коллег проектную деятельность более чем за три десятка лет. Не уверен, что систематизация удалась, так как всё это время я и мои коллеги занимались преимущественно несистемными методами отбора или управления проектами.
Теперь, в период централизации, спрос на несистемные решения много ниже, чем, скажем, в девяностые. Но определенная востребованность всё же сохраняется – жизнь порой ставит задачи, которые в лоб, по правилам, не решить. В этом смысле изложенное в книге вполне может оказаться полезным для тех, кто управляет проектами или хочет этому научиться. Полезным не как инструкция, но как указание на возможность и целесообразность иногда выходить за рамки системных решений.
В последние более тридцати лет я занимался почти исключительно проектами развития наукограда Дубна. Команда, участником которой мне довелось быть, приступила к попыткам решения городских проблем в период кризиса начала 90-х. Особенно сильно этот кризис сказался на сферах науки и технологий и в целом жизни небольших городков, выросших вокруг научных и инженерных центров. Сразу скажу: Дубне удалось успешно реализовать ряд программ, вначале – программ выхода из кризиса, затем – программ развития города. Все эти годы Дубне удавалось оставаться среди мировых лидеров в ядерной физике и разработках ракетной техники. Но и в этих, и других направлениях развития науки и технологий, борьбу за мировое лидерство можно сравнить с беспрерывными попытками догнать уходящий горизонт. Успешность этих попыток зависит прежде всего от уровня оснащения организаций науки и технологий, от талантов исследователей и разработчиков. Вместе с тем, история развития науки и технологий второй половины 20 и начала 21 века неоднократно подтверждала, что существенная часть достижений в исследованиях и разработках происходит именно на территориях с высокой концентрацией научно-технологического потенциала. В решении задачи стать такой территорией Дубна, безусловно, среди лидеров в России. На мировом уровне до лидеров, однако, далеко – до горизонта достижений лучших мировых технополисов дотянуться пока не удается…
Описанное в книге – не итог, но участок маршрута по пути к месту Дубны среди лучших мировых территорий развития науки и технологий. Не история Дубны, но, вероятно, один из пазлов в общем узоре истории города и даже истории страны.
Благодарю всех моих коллег, с кем довелось вместе работать над реализацией проектов, описанных в книге, и еще над множеством проектов, описания которых в книгу не поместились. Прошу прощения у тех, кого здесь не упомянул – ко всем, с кем работал, к результатам их вклада в общее дело отношусь с глубоким уважением.
Благодарю Раису Ивановну Неаполитанскую, Сергея Николаевича Добромыслова, Наталью Валерьевну Спирину за помощь в оформлении книги.
Огромная благодарность Евгению Борисовичу Рябову, Виктору Ивановичу Калитвянскому, Валерию Эдуардовичу Проху, согласившимся стать первыми читателями и критиками книги.
И большое спасибо моей жене Наталье Николаевне за то, что мое участие в описанном в книге стало возможным.
Часть первая
Город как проект
Глава 1. Кризис
Во второй половине 20-го века кризисы неоднократно становились толчком к развитию территорий науки и технологий.
Вот несколько примеров:
– Основой экономики Сингапура до середины 60-х годов прошлого века была добыча жемчуга. Появление на рынке более дешевого искусственно выращенного жемчуга привело и без того бедную территорию к экономическому кризису. Кризис послужил толчком для поиска других путей зарабатывания средств. Последовали сначала неудачный проект развития судостроения, затем – создание центра нефтехимии на острове Джуронг (валовый продукт этого острова, площадью примерно в половину Дубны, теперь составляет более 150 млрд долларов в год), создание мирового финансового центра и далее – создание парков высоких технологий. Реализация этих проектов привела к тому, что к началу двухтысячных годов средний доход на душу населения в Сингапуре превысил американский. Нечто подобное примерно в тот же период происходило в Объединенных Арабских Эмиратах. Но там нашли нефть. А Сингапур выходил из кризиса и развивался, не имея собственных полезных ископаемых.
– Развитие Кремниевой (Силиконовой) долины в Калифорнии подтолкнул долговой кризис Стэндфордского университета: для погашения задолженности было принято решение принадлежавшие университету земли сдавать в аренду высокотехнологическим компаниям – партнерам университета.
– Побудительным мотивом создания крупнейшего в США технопарка – Исследовательского треугольника Северной Каролины – послужило накопившееся отставание в развитии от других штатов, из-за структуры экономики (деревообработка, текстиль, сельское хозяйство) зарплата в штате в полтора раза отставала от средней по стране. Выпускники университетов уезжали из Северной Каролины. Создание и последующее развитие технопарка позволило коренным образом изменить ситуацию.
Кризис сыграл важную роль и в развитии Дубны.
К концу 80-х годов Дубна была признанной эффективной территорией развития науки и технологий. Слово «наукоград» тогда еще не придумали, но это был настоящий международный наукоград, где велись фундаментальные научные исследования, проектировались и производились самолеты и ракеты, цифровая электроника. Лучшие выпускники лучших институтов и университетов стремились попасть в Дубну.
Предприятий в то время в городе было немного: Объединенный институт ядерных исследований, авиационный Дубненский машиностроительный завод, ракетное конструкторское бюро «Радуга», приборный завод «Тензор», институт морской гидроакустики НИИ «Атолл» и Центр космической связи составляли основу городской экономики. Остальные небольшие предприятия обеспечивали обслуживание города.
Наиболее известная организация Дубны – Объединенный институт ядерных исследований. Если в Чикаго или в Токио ученый говорил о Дубне, он, скорее всего, имел в виду ОИЯИ. Бюджет Института тогда, как и сейчас, формировался из взносов стран-участниц (сейчас принято говорить «государств-членов»). Преобладающую часть расходов Института финансировал Советский Союз.
Дубненский машиностроительный завод, МКБ «Радуга» и НИИ «Атолл» как предприятия оборонно-промышленного комплекса в полной мере зависели от государственных заказов. Положение приборного завода «Тензор» как производителя систем внутриреакторного контроля атомных электростанций определялось объемом строительства АЭС. Коммерческие доходы обеспечивали функционирование только одного из шести градообразующих предприятий – Центра космической связи. Однако там работали чуть более 100 человек из примерно 23 тысяч общего количества сотрудников градообразующих предприятий.
Кризис начала 90-х годов происходил во всей стране – перестала работать централизованная система управления народным хозяйством, разрушались кооперативные цепочки, снижались доходы бюджета, наука и оборонная промышленность теряли приоритетные позиции. Чернобыльская авария привела к критическому торможению развития атомной энергетики.
Для Дубны кризис оказался более глубоким и разрушительным, чем для многих других мест, так как город одновременно лишился всех основных источников дохода. Дополнительную опасность представляла существовавшая с момента основания Дубны отраслевая система управления городским хозяйством. Градообразующим предприятиям принадлежали многоквартирные жилые дома, детские сады, дома культуры и спортзалы, магазины, инженерные сети и сооружения, городские дороги. Финансирование всех этих объектов обеспечивали градообразующие предприятия. Поэтому резкое снижение доходов предприятий привело не только к сокращению зарплат и рабочих мест, но и к кризису выживания городской инфраструктуры. При этом какие-то средства на содержание инфраструктурных объектов предприятиям все же приходилось тратить, что усугубляло их и без того незавидное состояние.
Я к тому времени уже 12 лет проработал в НИИ «Атолл». Основная тематика института была связана с созданием протяженных (на много сотен километров) устанавливаемых на морском дне рубежей обнаружения подводных лодок. Работа была интересная. Такого в стране до нас никто не делал. Стояло множество задач с неясными ответами. Моя работа была связана с конструированием подводной части и созданием технологии ее установки на морское дно. Занимался переоборудованием кабельных судов, математическим моделированием процесса укладки гибких протяженных систем и другими интересными задачами. Немало времени провел в Мурманске и на Новой Земле. Решение задач трехмерного математического моделирования гибких нитей в потоках жидкостей легло в основу моей кандидатской диссертации. В общем, профессиональная жизнь была интересной и до определенного времени казалась перспективной.
В 1989 году, уже как заместитель главного конструктора, я принимал участие в разработке и отвечал за согласование тактико-технического задания для следующей перспективной темы. Впрочем, это мы с товарищами по работе считали тему перспективной. В многочисленных кабинетах пришлось столкнуться с отсутствием заинтересованности как со стороны министерских чиновников, так и со стороны военных, включая специализированные военные институты. Не из-за дефектов предлагаемой темы, а вообще… Мы работали на государство, но государство (в лице конкретных людей, конечно) потеряло интерес к нашей работе. В моем намерении идти в жизни путем специалиста по развитию глубоководной техники появилась первая трещина…
В марте 1990 года состоялись очередные выборы городского Совета депутатов. Впервые – действительно на альтернативной основе. Было интересно. Мы все тогда интересовались политикой. Уже пролилась кровь в Тбилиси, Баку и Вильнюсе… Попробовал пойти в депутаты, не связывая это с планами профессиональной деятельности. Победил случайно – с перевесом в один голос. Однако в суть проблем города пришлось вникать всё глубже…
Осенью 1990 года председатель городского Совета депутатов В. Э. Прох предложил мне перейти работать в горсовет заместителем председателя. Опыт организационной работы у меня к тому времени уже был – благодаря студенческим стройотрядам, институтскому комсомолу, двум годам на посту секретаря парткома НИИ «Атолл». Решение, однако, далось нелегко – было жаль бросать свои «железки» и свой коллектив. Решающую роль сыграло понимание: лучше заниматься тем, что точно кому-то нужно.
Первая важнейшая задача в Совете депутатов – формирование команды. Именно Совет депутатов по действовавшему тогда распределению полномочий осуществлял основные функции управления городом. Но был еще и исполком. В некотором смысле сохранялось двоевластие. Совместной команды с исполкомом не было, но как правило удавалось договариваться, чтобы решения горсовета исполнялись. Команда руководства Совета первоначально была тандемом: В. Э. Прох и А. А. Рац, впоследствии с иронией, даже иногда с сарказмом, называемым в народе «прохирацией». Даже выстраивание этой небольшой команды потребовало немало усилий – не для преодоления разногласий, но для совместного поиска путей решений. Вопросов было много. Каждый вечер после окончания рабочего дня на обсуждения вдвоем уходило примерно два часа. Постепенно вырисовывались понимание мер по смягчению последствий кризиса, видение последующего развития.
Сформировались направления необходимых действий:
а) освобождение градообразующих предприятий от затрат на содержание инфраструктуры путем передачи жилья и объектов инфраструктуры в муниципальную собственность;
б) поиск дополнительных возможностей для развития градообразующих предприятий;
в) социальная защита людей, потерявших работу;
г) диверсификация экономики, привлечение инвесторов.
По передаче жилья и инфраструктуры было несколько непростых вопросов. Первый: где взять деньги на содержание? Речь шла не только о детсадах и дорогах – значительная часть средств требовалась на содержание жилого фонда, так как квартплата тогда покрывала лишь незначительную часть затрат на содержание жилья. Второй вопрос: отсутствие у города специалистов и структур, способных обеспечить содержание объектов инфраструктуры. Третий: готовность предприятий и их головных министерств к передаче.
Заметная часть объектов инфраструктуры ОИЯИ – жилье, детсады, объекты торговли, детские кружки и студии – на самом деле принадлежали не Институту, а Министерству среднего машиностроения СССР. И переговоры о передаче имущества были начаты с курировавшим Институт Восемнадцатым главным управлением Минсредмаша – с начальником Главка А. А. Васильевым и его заместителем В. В. Макаровым-Землянским. Дело стало необычным не только для нас, но и для Минсредмаша – опыта передачи имущества в муниципальную собственность ни у кого тогда не было. Просить у Минсредмаша денег на содержание передаваемого имущества не имело смысла – их у министерства не было. На столе у зам. начальника Главка стояла предупреждающая гравировка на оргстекле: «Денег на 1991 год нет». Однако в ответ на нашу просьбу оценить вероятность выделения дополнительного финансирования из всесоюзного бюджета Викула Владимирович кратко ответил: «Денег на это не могут не дать».
Это был первый услышанный нами намек опытного человека на то, что задача имеет решение, причем искать его нужно на пути выделения средств из бюджета СССР. Попытки обращения по этому вопросу в Верховный Совет СССР не дали внятного ответа. Но из Минфина СССР ответ был получен – за подписью зам. министра финансов И. П. Молчанова. Ответ не содержал обещания выделить средства. Там указывалось, что для обращения за средствами имущество сначала нужно принять в муниципальную собственность. Риск, мягко говоря, оставался, но всё же Минфин этим письмом как бы санкционировал процесс. В целом Минсредмаш согласился передать Дубне жилые дома и детсады вместе с жилищно-коммунальным управлением (одно из подразделений которого отвечало за детское дошкольное образование), а также объекты торговли. Объекты детского дополнительного образования (музыкальную и художественную школы, хоровую студию, клуб юных техников) министерство решило передать своей дочерней структуре в Дубне – Институту физико-технических проблем (ИФТП).
Появление этой новой для Дубны организации – результат нашего совместного с Минсредмашем проекта перебазирования в Россию Рижского института радиоизотопного приборостроения. Ниже расскажу об этом проекте. Здесь лишь упомяну о том, что мы были вынуждены остановить процесс передачи имущества в ИФТП из-за ясно продемонстрированного руководством ИФТП намерения продавать коммерсантам здания, в которых занимались дети. Подобная проблема сложилась и с передачей так называемого «инофонда» – примерно трехсот квартир, которые использовались для временного проживания приглашенных для работы в ОИЯИ преимущественно иностранных ученых. От идеи передачи в ИФТП пришлось отказаться – ожидаемый ее результат такой нас не устраивал. В итоге было решено и детские учреждения дополнительного образования, и эти квартиры передать в муниципальную собственность. Следующим шагом – с целью сохранения возможностей размещения прибывающих в ОИЯИ иностранных сотрудников – по решению городского Совета депутатов квартиры «инофонда» были подарены Институту.
Примкнувший к нашей команде в начале 1992 года обладавший навыками нетривиального мышления М. В. Иванков предложил, казалось бы, непроходную концепцию выстраивания отношений с градообразующими предприятиями: «Мы у вас забираем в муниципальную собственность объекты инфраструктуры, а вы берете обязательство в течение двух лет не производить массовые сокращения работающих». Странной эта концепция представлялась потому, что советские предприятия, привыкшие отвечать не только за производственную деятельность, но и в целом за жизнь поселений, очень неохотно расставались с имуществом. Да, честно говоря, и некому было передавать… Тем не менее, концепция М. В. Иванкова сработала – были подписаны взаимообязывающие соглашения с Дубненским машиностроительным заводом, приборным заводом «Тензор», НИИ «Атолл». У КБ «Радуга» и Центра космической связи объектов городской инфраструктуры было намного меньше, а жилищный фонд и детсады, обслуживающие сотрудников ОИЯИ, передавались городу от Минсредмаша.
Для решения вопроса «кому передавать» выбрали тактику максимально гладкого сопряжения существующей ситуации с планируемой: по возможности с передачей баз технического обслуживания и переводом персонала. На подготовительную работу ушел весь 1992 год. В течение года подписывались и передавались в теперь уже российский Минфин акты о передаче имущества, но не с момента подписания, а с 1 января 1993 года – в надежде на то, что в новом бюджетном году появятся средства на содержание принимаемого имущества.
Сложнее всего оказалось обеспечить обслуживание городских улиц и дорог, так как к моменту передачи в муниципальную собственность разные участки улично-дорожной сети обслуживали 18 предприятий, причем та же самая дорожная техника использовалась ими для обслуживания собственных промышленных площадок. Для строительства новой базы дорожного хозяйства не было ни времени, ни денег. Тем не менее, вопрос с базой удалось решить благодаря уже начинавшейся тогда проработке вопросов создания университета. Часть техники для обслуживания дорог всё же была передана предприятиями. 16 ноября 1992 года было учреждено первое из предприятий городского хозяйства – дорожное ремонтно-строительное управление. В период с середины ноября 1992 года до 5 января 1993 года были созданы Жилищно-коммунальное управление №1 (на базе ЖКУ, переданного Минсредмашем, стало обслуживать весь жилой фонд правобережной части Дубны), ЖКУ-2 (на базе ЖКУ Дубненского машиностроительного завода, жилой фонд левобережной части города), Управление детского дошкольного образования (все детсады города, тогда 31), Производственно-техническое объединение городского хозяйства (на базе областной структуры, приняло головные инженерные сооружения водоснабжения и водоотведения, левобережную котельную, сети электроснабжения, комбинат благоустройства).
Особая схема была придумана для решения вопроса обеспечения теплоснабжения района Большая Волга. Котельная завода «Тензор» обеспечивала теплом жилой район и промплощадки завода и НИИ «Атолл». Поэтому для эксплуатации котельной создавалось акционерное общество «Энергия-Тензор», акционерами которого стали город Дубна, приборный завод «Тензор» и сотрудники котельной. АО «Энергия-Тензор» было учреждено 4 декабря 1992 года. Таким образом, к началу января 1993 года город создал систему хозяйствующих субъектов, способную обеспечить функционирование принимаемых в муниципальную собственность жилых домов, детсадов, дорог, сетей и систем инженерного обеспечения.
Бюджет Российской Федерации на 1993 год к началу года не был утвержден. Вместе с тем, Минфин России, по результатам рассмотрения представленных нами документов о принятии имущества градообразующих предприятий в муниципальную собственность, в декабре 1992 года известил Минфин Московской области о предоставлении из федерального бюджета областному средств в объеме 3 млрд рублей на содержание муниципального имущества города Дубны. Случай для федерального Минфина был первый, методика расчетов еще не отработана. Наверное, поэтому сумма передаваемых области средств существенно превышала расчетные затраты на содержание имущества. У комитета по финансам Московской области опыта в финансировании объектов коммунального хозяйства было больше – в бюджет Дубны они передали на 1993 год примерно половину полученных федеральных средств – примерно 1,5 млрд рублей. По нашим расчетам, примерно такая сумма и требовалась.
После передачи жилья и инфраструктуры в муниципальную собственность сформировался глубоко дотационный бюджет города: подоходный налог, налоги на прибыль, на имущество и на землю в полном объеме зачислялись в городской бюджет, но все вместе налоговые доходы покрывали лишь 48% расходов бюджета, а 52% расходов финансировалось за счет дотаций. Мы оказались фактически в роли нахлебников, что было, конечно, неприятно. С другой стороны, это был первый реализованный нашей командой крупный проект, позволивший в трудный период разгрузить градообразующие предприятия от расходов на содержание жилья, дорог и объектов социальной сферы, одновременно исключив риски сбоев в работе важных для жизни горожан объектов инфраструктуры. Позже динамика бюджетных доходов от предприятий города показала высокую эффективность предоставленных бюджету Дубны дотаций.
Параллельно с вопросами передачи городу от предприятий жилья и объектов инфраструктуры предпринимались шаги, направленные на сохранение градообразующих предприятий. В первую очередь это касалось основы Дубны – Объединенного института ядерных исследований, которому грозили не только экономические, но и политические проблемы.
Крупнейшей страной-участницей и страной местопребывания Института был Советский Союз, прекративший свое существование 26 декабря 1991 года.
СССР в высшем органе управления Институтом – Комитете полномочных представителей – представляло Министерство среднего машиностроения СССР (с 1989 года название изменено на Министерство атомной энергетики и промышленности СССР). Несмотря на распад СССР, атомной отраслью до апреля 1992 года продолжало управлять Министерство атомной энергетики и промышленности СССР. Подготовка к очередному заседанию Комитета полномочных представителей ОИЯИ проходила на фоне роспуска в июле 1991 года военного союза социалистических стран – Организации Варшавского договора, и ликвидации в июне 1991 года экономического союза социалистических стран – Совета Экономической Взаимопомощи.
Основной костяк стран-участниц ОИЯИ представляли те же бывшие социалистические страны. С учетом распада Советского Союза сохранение Института как международной межправительственной организации государств, вдруг переставших быть друзьями, представлялось, мягко говоря, неочевидным.
От директора Института венгерского академика Деже Дежевича Киша трудно было ожидать решения возникших проблем – ему было сложно ориентироваться в бурном потоке перемен в фактически чужой для него стране. Искать решение мы отправились к исполняющему обязанности министра атомной энергетики и промышленности СССР Б. В. Никипелову. Борис Васильевич подтвердил важность для страны Объединенного института ядерных исследований, прежде всего как окна для сотрудничества с исследовательскими центрами развитых стран мира. На предложение об участии в планирующемся заседании Комитета полномочных представителей Института ответ был пессимистичным: «В качестве кого я там буду участвовать, как министр несуществующего государства?..»
Возразить было нечего. Но стало понятно, что ответ, скорее всего, следует искать во вновь образованном российском правительстве. Прочитали в газетах о том, что министром науки и технической политики в новом правительстве России назначен выпускник МФТИ Б. Г. Салтыков. Созвонились, договорились о встрече. Встреча началась с замечания Бориса Георгиевича о том, что он недавно назначен и пока еще точно не знает даже, какое министерство он возглавляет. В министерском удостоверении написано: министр науки, высшего образования и технической политики, а на табличке у входа в министерство слова «высшего образования» отсутствуют. Про Дубну министр сказал, что видел город с яхты при входе с Волги в Канал имени Москвы. Переходя к цели визита, мы изложили министру риски утраты ОИЯИ как международной исследовательской организации и предложили рассмотреть возможность вступления России в число стран-участниц ОИЯИ. Отдельно, в связи с принципом раздела совместного имущества между бывшими советскими республиками «на нашей территории всё наше», поговорили о целесообразности сохранить имущественный комплекс Института как долевую собственность стран-участниц. Министр отнесся к нашим предложениям благоприятно. Позже стало известно, что результаты нашего разговора были доложены Государственному секретарю, первому заместителю председателя правительства России (председателем правительства тогда был Б. Н. Ельцин) Г. Э. Бурбулису, который одобрил вхождение Российской Федерации в качестве страны-участницы ОИЯИ.
При открытии вскоре состоявшегося заседания Комитета полномочных представителей ОИЯИ сидящий среди гостей в зале (не за столом) Б. Г. Салтыков попросил слова и заявил от имени правительства России о просьбе принять Российскую Федерацию в число стран-участниц ОИЯИ и о правопреемстве Российской Федерацией ранее выполнявшихся СССР функций страны местопребывания Института. В ответ на заявление Б. Г. Салтыкова украинский представитель заявил о желании Украины также стать страной-участницей ОИЯИ. А на следующий день, после ночных переговоров с президентом Белоруссии С. С. Шушкевичем, белорусский представитель сообщил о желании Республики Беларусь также стать страной-участницей. Ни одна страна в то время не прекратила сотрудничества с ОИЯИ. Через некоторое время Германия и Венгрия сменили статус стран-участниц на статус ассоциированных членов. Борис Георгиевич Салтыков со времени вступления России в число стран-участниц ОИЯИ в течение следующих лет являлся полномочным представителем Правительства РФ в ОИЯИ.
Не так удачно закончились наши попытки улучшить состояние Дубненского машиностроительного завода. Идея заключалась в том, чтобы «вписать» завод в кооперацию с ОКБ Сухого. В 1990 году ОКБ Сухого получило разрешение на экспорт истребителей СУ-27. Уже тогда, по оценкам зарубежных экспертов, СУ-27 должен был стать самым продаваемым истребителем в мире. Прогнозы эти, по крайней мере частично, подтвердились – всего зарубежным странам было продано около 300 машин СУ-27. Перспективным тогда казалось и производство разработанных ОКБ Сухого спортивных самолетов СУ-26 и СУ-29. Тогда мы еще про это не знали, но в 1992—93 годах на самолетах СУ-26 были выиграны национальные первенства США и Австралии. Принимался во внимание и опыт сотрудничества ДМЗ с ОКБ Сухого при отработке технологии сборки фюзеляжа штурмовика СУ-25. Встречу с генеральным конструктором ОКБ Сухого М. П. Симоновым помог организовать зам. генерального конструктора ОКБ Сухого, выходец из дубненского МКБ «Радуга» В. Г. Галушко. Переговоры с М. П. Симоновым велись в течение нескольких месяцев и сосредоточились в основном на передаче в Дубну производства спортивных самолетов и вновь разрабатываемых ОКБ Сухого экранопланов.
