– Зато ты снял троих стрелков с крыши, наши прорвались в город, и мы людей спасли.
Тяжело дыша, я снова перевернулся на спину. Да, он прав. У нас нет выбора. Нужно что-то делать. Черт его знает, что происходит в лагере, пока мы тут валяемся. Словно в ответ на мои мысли снова затрещала рация.
– Они подбираются к базе, с другой стороны. Всех наших с вышек сняли. Слышите меня? У нас нападение на базу!
– Слышим, мать твою. Держите ворота. Укрепите грузовиками. Будьте готовы дать жестокий отпор, но не пускайте их. Ценой жизни не пускайте. Если возьмут базу – нам конец.
Посмотрел на Рика.
– Давай. Раз-два-три и упал. Понял? И без геройства.
Он кивнул, а я перезарядил винтовку и подтянулся к насыпи, вглядываясь в густую крону деревьев. Где-то там притаились твари. Мне придется стрелять после того, как выстрелят они. В темноте я увижу вспышку дульного пламени. Как же я так облажался, мать их?
– Ну что, Нео? Как в старые добрые времена? Запевай, брат.
– Да пошел ты. Спою, когда задница твоя уцелеет.
– Да ладно. Давай нашу любимую.
Я выйду против всех.
Армия семи стран не совладает со мной.
Они обдерут до нитки,
Действуя без спешки прямо за моей спиной.
И я говорю сам с собой в ночи,
Я не могу забыть.
Так и вертится в голове,
За сигаретой.
А мои глаза посылают сигнал:
«Оставь эту мысль».
(с) Seven nation army (White stripes)
Он поднялся. Два шага и упал. Между деревьев вспыхнул огонек, и уже через секунду пуля просвистела где-то рядом с нами, и я выстрелил. Понять, попал или нет, не смог. Проверять только на живца. Рик снова встал и не успел пригнуться, как пуля цепанула его, и он с рыком упал на спину.
– Бл**ь!
– Тихо-тихо! – пополз к нему, ощупывая рану на ноге, – Навылет. Жить будешь.
– Быстро-то как, вот суки. Но ты видел, стреляют двое? У них всего два снайпера.
– Это для нас хуже целого отряда. Они не выпустят нас отсюда. А сами тем временем окружают базу. Мать твою! Как же я так…
И я знал, как. Я отвлекся. Я с ее появлением на острове вообще с катушек сорвался. Меня просто уносит и рвет на части. Потому что рядом, и я о ней думаю…о ней гребаные двадцать пять часов в сутки и шестьдесят пять минут в час. Чтоб ее, сучку мелкую! Снова затрещала рация.
– Мад, – вздрогнул от звука её голоса…Она, что, мысли мои читает? Слышит на расстоянии? Откуда взялась сейчас из самого ада моей души? – Мад, ты здесь?
Посмотрел на Рика, а тот усмехнулся и поморщился, когда я ногу его перетянул жгутом чуть выше колена.
– Маааад! Отзовись! Ты цел?
– Здесь, Найса. Я здесь. Цел.
– Я залезла на вышку…через коммуникации под землей. Нас трое женщин. Только мы смогли…
Усмехнулся. Самые худые и мелкие пролезли через трубу. Моя ж ты девочка. Закрыл глаза, словно вживую представляя ее лицо с огромными, испуганными глазами, как рацию сжимает тонкими пальцами. Если б ты знала, как голос твой хотел слышать все эти годы. Как представлял его себе и бился головой о стену, потому что так плохо его запомнил.
– Мы их снимем, Мадан. Продолжайте отвлекать.
– Понял тебя.
– Только умоляю. Не на раз-два-три, слышишь? Это много, Мадан.
И это знает…Кем же ты стала, Найса Райс? В каком дерьме успела побывать? Я вернусь, и мы опять поговорим об этом…только сначала я буду долго ласкать твое тело, так долго, пока пальцы судорогой не сведет. Я устал воевать с тобой, девочка. Я пи***ц как устал. Любить тебя хочу. Прямо в этом пекле любить так, как не мог там…В Раю без войны.
– Слышу.
– Я люблю тебя…
Сам не понял, как улыбаюсь…пекло запахло её волосами и телом.
– Я знаю.
И добавил.
– Не высовывайтесь. После выстрела сразу на живот.
– Скажи!
– Сказал – не высовывайся.
– Не это…
– Зачем? Ты же знаешь. Знаешь?
Помолчала, а потом так же тихо добавила.
– Знаю.
Посмотрел на Рика, но тот, кажется, вырубился. Я тронул его шею пальцами – живой. Ну что начнем представление. Резко поднялся во весь рост и тут же пригнулся к земле. Выстрел последовал сразу. Быстрый взгляд на вышку – яркий огонек, и свист пули прорезал тишину. Следом за ним еще один в обратную сторону. Суки! Оба снайпера в работе. Я не попал, и она не попала.
– Мааад! – крик в рацию.
– Живой.
Снова встал во весь рост… Так не пойдет. Надо дольше. Надо, чтоб несколько выстрелов. Я ж везучий сукин сын, разве нет? Побежал в сторону деревьев. Выстрелы раздавались один за другим. Со смертью мы часто играем в прятки. Похоже, сейчас ее очередь меня искать. А вот он я! Или слишком быстро бегаю для тебя, старая?
Подальше от этого театра навсегда.
Буду работать среди соломы,
Да так, чтобы пот лился ручьём.
Я истекаю, истекаю, истекаю
Кровью перед богом.
Все слова вытекут из меня,
И я закончу петь.
А пятна от моей крови велят:
«Возвращайся домой».
(с) Seven nation army (White stripes)
Послышался треск веток. И что-то с грохотом упало на землю. Молодец, девочка! Сняла одного!
– Маад, – снова ее голос в рации, – Маад! – Уже громко, истерически громко.
– Живооой, Бабочка, живой.
Упал на живот, чтобы отдышаться, глядя на звезды. Еще один рывок вперед, отвлекая снайпера и надеясь, что мелкая попадет в него, как можно быстрее, а то так можно и разозлить старуху. Выстрелы раздавались почти беспрерывно. Я склонялся к земле и снова бежал к дороге, отвлекая огонь на себя и надеясь, что парни ползут в сторону деревьев, а не ждут моего приказа.
Когда все стихло, я все еще стоял в полный рост… а потом рассмеялся.
– Бабочка!
В рации тишина, и по телу поползла ледяная паутина ужаса. Схватил рацию и сжал в пальцах до боли в суставах.
– Найса! Ответь, мать твою?! Живая?
– Живая! Лолу зацепили…Наши открыли огонь. Слышишь? У нас получилось!
Я слышал. Я отчетливо слышал вакханалию у базы и смеялся. Вот так, суки, вы все же облажались. И в этот момент почувствовал, как пуля впилась мне в бок, упал на колени, прижимая руку к ране. Я не понял, откуда стреляли, оглядывался по сторонам…но ведь там наши? Или кто-то из Фраевских солдат выжил?
– Мад…не молчи.
– Все хорошо, маленькая. Все хорошо.
– Лжешь. Я больше тебя не вижу. Где ты?
– Отдыхаю. Скоро пойду дальше.
– Лжешь! Тебя ранили, да?
– Слегка зацепили.
– Куда?
– В бок. Чуть мяса выдрало. Не серьезно.
– Я заберу тебя оттуда!
– Не высовывайся из лагеря. Не выходи, слышишь? Там месилово. Не смей. Это приказ!
– Плевать я хотела на твои приказы, Мадан Райс. Ты мне не командир.
Лег опять на спину, зажимая рану рукой.
– А кто я тебе?
– Мой.
– Твой кто, девочка?
– Мой и все. Какая разница кто. Просто мой.
– Приказ не нарушать! Поняла?! На месте оставайся! Меня Ияс заберет.
Она слегка задыхалась, и я понял, что ползет обратно по трубе, голос доносится в какой-то глухой тишине. Опустил руку с рацией и нащупал пистолет за поясом. Меня подстрелил кто-то из наших. Этот же «кто-то» передал карту Фраю. Набрал на рации комбинацию цифр, связываясь с Иясом.
– Что у вас?
– Они отступают, Мад. У нас раненые и четверо убитых дозорных. Отстреляемся и выйдем за вами. Ваши потери?
– Пока не знаю. Рик ранен. Меня слегка задело. Берегите патроны. Они и так уйдут. Не добивайте.
– Понял тебя. Держитесь. Мы скоро.
Закрыл глаза, зажимая бок и чувствуя, как кровь сочится сквозь пальцы. А потом резко распахнул глаза, почувствовав, что кто-то стоит надо мной, направив на меня пушку. Ухмыльнулся, узнав одного из игроков-перебежчиков, которого спасли от казни несколько недель назад.
– Что ж с первого раза промазал, м? Или снайпера своего испугался?
