Татьяна Андреевна Бердникова "Красное зеркало"

Он – фигура в мотоциклетном шлеме. Он – окутанный тайнами и загадками неуловимый убийца. Его руку направляет месть, сжигающая его изнутри.Его противник – лучший сыщик с темным прошлым. Он не знает поражений, не привык сдаваться, он всегда идет до конца. Он способен отыскать иголку в стоге сена и распознать в простом человеке преступника.Но кто же этот преступник? Кто скрывается под шлемом? Кто убийца, кто Феникс?..Для оформления обложки использованы изображения из личного архива автора.

date_range Год издания :

foundation Издательство :Автор

person Автор :

workspaces ISBN :

child_care Возрастное ограничение : 16

update Дата обновления : 06.07.2024


– Ни то, ни другое, – Варжик демонстративно помахал рукой, разгоняя дым, – Здесь врачей мало, Ардер – специалист широкого профиля. Кардиолог, терапевт, травматолог, лор, хирург… Мне кажется, он даже неврологией занимается, но для этого, слава Богу, отдельный специалист есть, а то дока даже жаль – на него все шишки буквально.

– Я просил тебя в беседе со мной не употреблять сленговых выражений, – Курт поморщился и, покинув, наконец, машину, кивнул, – Жду тебя в участке, сынок. Ставь машину и неси заточку на экспертизу.

***

Франц выглянул за дверь в четвертый раз и, тяжело вздохнув, вернулся на диван, раздраженно барабаня по подлокотнику пальцами. Где этот чертов Феникс… Всегда же в это время заявлялся, не каждый день, правда, но все-таки вполне регулярно! А вот сегодня, когда ему, комиссару, позарез необходимо поговорить с мотоциклистом, его нет! И даже не позвонишь ведь, чтобы попросить зайти…

Молодой человек снова вздохнул. Вот вроде бы с Фениксом они друзья, по крайней мере, поддерживают очень хорошие отношения… а он до сих пор ничего о нем не знает, включая настоящее имя и внешность. Ну и что это за дружба такая в одни ворота?

Он поднялся на ноги и, подойдя к двери, выглянул в пятый раз. Потом помедлил и, накинув легкую куртку, направился к сараю – стоило проверить, на месте ли мотоцикл. Если Феникс куда-то уехал, ждать его, конечно, смысла не имеет.

Мотоцикл был на месте. Варжик зашел в сарай, постоял возле железного коня, потрогал руль. Эх, сейчас сесть бы самому, да и уехать куда-нибудь далеко-далеко…

– Если ты будешь так часто выглядывать за дверь, это кто-нибудь заметит, – знакомый приглушенный голос за спиной заставил его вздрогнуть и резко обернуться. Феникс стоял, скрестив руки на груди, как обычно затянутый с ног до головы в кожу, и в мотоциклетном шлеме, скрывающем лицо.

– Я ждал тебя раньше, – Франц чуть поморщился и, хладнокровно обойдя собеседника, махнул рукой, – Пошли в дом. В сарае неудобно говорить.

– Не я первым пришел сюда, – заметил собеседник, однако, в дом за комиссаром проследовал без излишних возражений и, зайдя, тотчас же устроился в своем любимом кресле. Франц сел напротив, на подлокотник дивана и, сцепив пальцы в замок, уложил их на колено, сверля взглядом темное стекло шлема.

На Феникса это впечатления, по-видимому, не произвело.

– Если ты рассчитываешь, что от твоего взгляда треснет стекло, то вынужден разочаровать тебя – шлем бронированный, – хладнокровно произнес он и, не задерживаясь на мимолетной шутке, серьезно спросил, – Зачем ты хотел видеть меня?

– Зачем ты убил и ограбил того парня? – Франц сжал губы, продолжая пристально смотреть на собеседника. Шлем чуть склонился набок.

– Какого парня?

– Не прикидывайся! – Варжик в сердцах топнул и, вскочив с дивана, прошелся по комнате, – Сегодня утром был убит молодой парень, убит и ограблен, и я прекрасно знаю, что это твоих рук дело! Холера, никак не пойму, что мне мешает арестовать тебя…

Феникс расслабленно закинул ногу на ногу.

– Во-первых, чувство благодарности за свою спасенную жизнь, – принялся методично перечислять он, – Во-вторых, отсутствие хоть каких-нибудь улик против меня. Мои слова – ничто, я в любой миг могу взять их обратно. Ну, и в-третьих, ты же не думаешь, что я просто буду сидеть и ждать, пока ты меня арестуешь? – заметив, что комиссар собирается возразить, мотоциклист вскинул руку в останавливающем жесте, – И в-четвертых, Франц! Никакого парня этим утром я не убивал.

Франц устало вздохнул и опустился на диван, взирая на собеседника почти умоляюще. Что за игру он сейчас ведет, парень не понимал, но быть в нее впутанным не хотел.

– Ну, мне-то ты можешь не врать, – он покачал головой, – Я же знаю, что за всеми убийствами этого города стоишь…

– Не за всеми, – перебил его собеседник, – Этого парня я не убивал. И еще одна жертва была, к которой я не имел отношения.

Варжик невесело усмехнулся.

– Шесть убийств и к двум из них ты не имеешь отношения, – констатировал он и, вновь покачав головой, осведомился, – Ты себе ставишь это в заслуги? Считаешь, за это тебе срок скостят?

– Причины, по которым я их убиваю, тебя не касаются! – Феникс, внезапно вспылив, вскочил на ноги, – Они заслужили, заслужили это! Не тебе судить меня, Варжик, не тебе осуждать… – он умолк и сел обратно, – Я не убивал этого парня. Ясно? В конце концов, ты и сам мог бы понять это – когда бы я грабил жертв?

Франц откинулся на спинку дивана, скрещивая руки на груди.

– Прекрасно. То есть, ты хочешь сказать, что в этом несчастном городишке не один, а целых два маньяка? Один убивает по какой-то невнятной причине, а второй – просто так, из любви к искусству? И что ты мне прикажешь с этим делать?

Феникс помолчал, обдумывая варианты, прикидывая, как лучше ответить на такой прямой вопрос. Потом махнул рукой.

– Я постараюсь узнать что-нибудь об этом убийце. Но, знаешь, Франц, должен тебе заметить, что человек этот явно пытается прикрываться мной. Убивает, полагая, что в свете других происшествий его делишек никто не заметит… Кстати, а что Рейнвальд думает об этом?

Варжик помрачнел – упоминание сыщика напомнило ему еще об одном деле, о вопросе, который хотелось задать мотоциклисту.

– Рейнвальд думает, каким образом неуловимый Феникс проник к нему в номер, чтобы подбросить осколок зеркала.

Ответом ему был негромкий, нескрываемо самодовольный смешок.

– Рад, что он нашел мою маленькую открытку. Тебя тоже интересует, как я попал к нему в номер?

Франц задумался. На самом деле, это его интересовало не так уж и сильно, куда больше занимали другие вопросы, поэтому углубляться в подробности свершенного преступления ему не хотелось.

– Не особенно. Но зачем ты вообще подбросил ему это зеркало? Зачем раскрыл себя, дал понять, с кем он имеет дело? Что это – бравада, излишняя самоуверенность? Зачем тебе это, Феникс?

Феникс помолчал, словно обдумывая ответ, не шевелясь и никак не давая понять, что о чем-то размышляет.

– Не сейчас, – наконец негромко ответил он, – Потом, Франц, потом… Когда-нибудь скажу тебе. Пока что знай одно – с Куртом Рейнвальдом я сталкиваюсь не в первый раз, и… у меня с ним личные счеты. Пусть знает.

Комиссар развел руки в стороны.

– Ну, пусть так пусть, сделанного назад уже не отыграть. Значит, ты поможешь нам схватить этого подонка, что убил парня?

– Не «вам», – мягко уточнил Феникс, – А тебе. Рейнвальду я помогать не желаю. Да, к слову, ты не ответил – он подозревает кого-то?

– Ты не спрашивал, – парировал молодой человек, – Его подозрения… я их не понимаю. Сначала мне казалось, что он подозревает Дамиана, потом – Романо Гарацци, теперь вот, кажется, переключился на доктора Ардера… Черт его знает, что у него в башке крутится. Как бы там ни было, а я уверен, что он идет по ложному следу. Особенно, если полагает, что один из них – ты.

Шлем вновь склонился набок.

– Уверен? Ты же не знаешь, кто я.

Франц фыркнул.

– Ну, уж точно не Гарацци! Да и Ардер с Дамианом не подходят однозначно – я знаю их, и знаю тебя! Но, знаешь, что, Феникс… – он внезапно посерьезнел и, подавшись вперед, облокотился на колени, всматриваясь в стекло шлема, – Когда-нибудь я тебя разгадаю. Обязательно разгадаю, и это будет… еще до того, как я увижу твое лицо.

***

На следующее утро Курта Рейнвальда ждала малоприятная встреча. Он спустился в холл отеля, намереваясь покинуть его и направиться в участок, как вдруг, неожиданно для себя, почти налетел на Дамиана, отирающегося возле стойки.

– Человек с крысиным хвостиком! – дурак расплылся в счастливой улыбке, – А я тут вспоминал вас. Вы уже схватили того, кто тут всех убивает?

– Пока нет, – сыщик вымученно улыбнулся и попытался перевести тему, – Что ты здесь делаешь? Мне казалось, по утрам ты разгружаешь фургоны у Штеффи.

Молодой человек активно замотал головой, потом принялся привычно елозить ладонью по своей голове.

– Нет-нет-нет, у меня теперь по-другому! К Штеффи стали товары вечером привозить, а я тут устроился сторожем на ночь! Быстренько помогу – и сюда! – он гордо выпятил грудь, – Теперь я как вы буду, буду стеречь и защищать от плохих людей!

– Я не стерегу, – мрачновато отозвался Рейнвальд и, перекинув косичку через плечо, тотчас же отбросил ее назад, – Я ловлю преступников уже после того, как они совершили преступление.

Дамиан склонил голову набок, с интересом созерцая его, пытаясь осмыслить сказанное в полной мере. Потом многозначительно протянул:

– Ааа… А вы найдете того, кто Айрена убил? Он хороший был, мне его жалко. Он всегда мне помогал разгружать у Штеффи товары.

Курт напружинился, как охотничья собака и разве что стойку не сделал, всматриваясь в местного блаженного с огромным вниманием. О том, что убитого вчера парня звали Айрен, он еще помнил, но вот о том, что и он был связан с очаровашкой Штеффи, не знал.

– Значит, он тоже работал у Штеффи… – мужчина задумчиво кивнул и, склонив голову набок, как бы между прочим поинтересовался, – А в каких он с ней отношениях был, ты знаешь? Не ссорились они, не ругались?

Дурачок закусил мякоть большого пальца, вновь принимаясь возить другой рукой по волосам, и напряженно размышляя над заданным вопросом. Навскидку ответить ему, видимо, было затруднительно.

– Да нет… – наконец, неуверенно промямлил он, – Штеффи ему глазки строила, а он от нее нос воротил, говорил, у него уже девушка и без нее есть. Штеффи как-то даже плакала из-за него, я утешал ее! Айрен красивый был, его девушки всегда любили, а он какую-то свою сильно обожал… – он вздохнул и пожал плечами, – Это вам Сирену спросить надо, она у нас все-все про всех знает, вам расскажет тоже! – и, внезапно вспомнив первоначальный вопрос, вернулся к нему, – Но Штеффи никогда на него не ругалась, и он на нее тоже – он помогал, а она ему платила за это, они дружны были всегда! Мне Айрена жалко, он хороший был, не то что Линда… – здесь Дамиан недовольно надул губы и почесал шею, – Вот ее правильно, что убили, она плохая была, вечно меня обзывала, толкала! Я рад, что ее убили, а вот Айрена мне жаль, он не заслуживал!

– Подожди-подожди, – Курт заинтересованно прищурился, – Это что еще за Линда такая, которую убили? Когда?

Дурак растерянно почесал макушку и, опустив взгляд на другую руку, принялся поочередно загибать пальцы, что-то высчитывая. Соображал он на этот раз долго, сыщик уже успел утомиться и даже хотел, было, сказать, что если не может парень вспомнить, то и не надо, он у кого-нибудь другого узнает, но тут Дамиан, наконец, до чего-то додумался.

– Это на прошлой неделе еще было, ее кто-то в подворотне ножом по шее полоснул, – он поежился, – Я краем глаза видел – кровищи там было, жуть! Но она плохая была, она заслуживала, а вот Айрен – нет. А Сирена говорит, будто они с Линдой как-то связаны были, только я не верю в это. Он хороший, она плохая – как они могли дружить?

Рейнвальд жестом остановил его и нахмурился.

– Слишком много информации, парень, давай-ка по порядку. Кто такая Сирена, про которую ты все упоминаешь?

– Да вы ее видели, – удивился блаженный, – Она недалеко от участка овощами торгует, она болтает много всегда. У нее там люди постоянно толпятся – она все-все про всех-всех знает, ей все рассказывают! Вы ее спросите – она, может, и вам что умное скажет.

Курт перекинул косичку через плечо, помедлил и вновь отбросил ее назад. Затем, забывая о том, что находится в отеле, вытащил пачку сигарет, достал одну зубами и, добыв зажигалку, закурил, размышляя.

– Значит, Сирена, говоришь… Что ж, имя-то у дамочки красивое, посмотрим, сколько ума и наблюдательности. Что ж, спасибо за помощь следствию, парень, – сыщик чуть приподнял уголок губ: на сей раз беседа с местным идиотом ему понравилась, уже потому, что принесла много интересной информации, – А теперь я пойду, поболтаю с этой Сиреной.

– Идите-идите, – Дамиан воодушевленно кивнул, – Вы ей скажите, что это я вам подсказал к ней пойти, она точно все скажет! До свидания, человек с крысиным хвостиком!

Курт сжал зубы и едва не откусил кончик сигареты, но все-таки ограничился лишь крепкой затяжкой. Выпущенный на волю дым медленно поднялся к потолку, рассеиваясь по помещению, и на головы посетителей отеля внезапно обрушился истерический визг пожарной сигнализации. Из белой коробочки наверху брызнула вода, заливая собою все помещение и обдавая Курта Рейнвальда сверху.

Сыщик чертыхнулся и, предпочитая не вдаваться в подробности, избегая объяснений с администрацией, поспешно вышел из отеля на улицу, стряхивая с одежды капли воды. Вот же дурацкая система, и не покуришь там спокойно… Какой только идиот это выдумал!

Он глубоко вздохнул и, старательно отгоняя от себя неприятные впечатления, попытался сосредоточиться на главном. Интересная, однако, картина вырисовывается. Две жертвы, явственно выбивающиеся из общего ряда – у обоих так или иначе повреждено горло, оба убиты где-то в переулках, тогда как остальных находили либо на широких улицах, либо на задворках домов, да еще и связаны друг с другом… Хм. Да, пожалуй, с этой торговкой овощами действительно стоит побеседовать, глядишь, да и выяснится что-то полезное.

Курт попытался затянуться и, обнаружив, что сигарета промокла от воды с потолка, в сердцах бросил ее на землю возле урны. Потом добыл еще одну, прикурил и, затянувшись, решительно направился искать всезнающую торговку овощами.

…Сирена была маленькой, веселой толстушкой с выкрашенными в сиренево-бордовый цвет волосами и широкой улыбкой. Сколько ей лет, не знал никто, и сам Курт Рейнвальд тоже не взялся определить это на взгляд, прекрасно зная, сколь ревностно женщины оберегают тайну своего возраста и как умело они скрывают следы прожитых лет. Впрочем, в данный момент ему это было и неважно, куда больше интересовали другие вопросы, на которые торговка, вполне возможно, могла дать ответ.

Он подошел, делая вид, что приценивается к овощам, разложенным на прилавке, терпеливо дожидаясь, пока разойдутся покупатели, столпившиеся вокруг лотка. И уже после перешел в атаку.

– Доброе утро, – говорил он хорошо поставленным, спокойным голосом, умело производя хорошее впечатление, – Вы, говорят, знаете в этом городе всех?

Сирена окинула долгим взглядом незнакомого рослого мужчину в военных ботинках, военных штанах и красной рубашке, плотно обтягивающей крепкую грудь и, остановив взгляд на тонкой косичке, которую Курт по привычке перебросил через плечо и тут же отбросил назад, нахмурилась.

– Знаю-то всех, да не каждого, – не слишком приветливо отозвалась она, продолжая разглядывать сыщика, – А про вас мне, похоже, Дамиан говорил, а? Человек с крысиным хвостиком – так он говорил. Вы, кажется, сыщик приезжий?

– Курт Рейнвальд, – мужчина кивнул, всеми силами стараясь все-таки произвести впечатление лучшее, чем то, что, похоже, сложилось у собеседницы, – Ну, что ж, если вы слышали обо мне, должно быть, знаете и зачем я подошел.

Женщина неожиданно рассмеялась. Она вообще, как неожиданно подумал Курт, была довольно смешливой натурой и, видимо, хохотать была готова по любому поводу. Этот ей чем-то показался подходящим.

– Ну, нет, этого я не знаю, – все еще посмеиваясь, наконец, ответила собеседница, – Я же не ясновидящая какая, просто овощами торгую. Так и чего ж вам надо от меня? Может, и меня подозревать начали, а? Дамиан-то говорил, что вы тут всех, кого ни попадя подозревать готовы, один старик Романо чего стоит!

– С Романо Гарацци подозрений я еще не снял, – голос сыщика похолодел на несколько градусов: когда осуждают его методы работы, он не терпел, – И речь сейчас идет не о нем. Что вы можете сказать об Айрене Фарго, убитом вчерашним утром?

Сирена удивленно пожала плечами – она, судя по всему, полагала, что все нужное полиции известно и без ее участия.

– Да что о нем сказать-то? Хороший мальчик был, светлая ему память. Ох, говорила я ему – не связывайся с Линдой, ни к чему хорошему это не приведет! Так нет, глупенький, влюбился же в нее! – женщина сокрушенно покачала головой, – Линда-то, пусть ей земля пухом, стерва была та еще, первостатейная, сразу двум мужикам мозги пудрить умудрялась! С одного деньги тянула, а другого как дешевую рабочую силу использовала – все на бедного парня сваливала! Э, да что теперь говорить, уж обоих на свете нет… – она неожиданно шмыгнула носом и утерла глаза. Видимо, не взирая на браваду, смерти знакомых ее все-таки сильно задели.

Впрочем, Рейнвальд – человек безжалостный и толстокожий, – на слезы торговки особенного внимания не обратил: у него была цель, и к этой цели он шел, не считаясь с чувствами других людей.

– Вы сказали «двум мужикам», – он с интересом склонил голову набок и, перекинув косичку через плечо, откинул ее назад, – Кто же был второй?

Сирена, забывшая от удивления про свои слезы, непонимающе заморгала – она, вероятно, полагала, что об этом должны знать все: и местные, и приезжие.

– Так известно кто – доктор Джеймс Ардер. Ох, и любовь же у него с этой Линдой вышла, шагу без нее ступить не мог! А ведь женат сам, да и жена-то у него женщина хорошая, даром, что больная. Ан нет – влюбился в эту светлой памяти покойную стерву, и просто с ума сошел! А она им пользовалась как денежным мешком, а сама втихомолку рога с Айреном наставляла. Вот так вот бывает, мистер Рейнвальд.

– Герр, – мужчина быстро улыбнулся, пытаясь сделать невольное замечание более мягким. Сирена с интересом прищурилась.

– Вы немец?

– Этнический, – Курт вытащил из кармана пачку сигарет и, добыв, по привычке, одну зубами, закурил, – Но условности предпочитаю соблюдать, уж извините. Так значит, тут у вас любовный треугольник был, ну-ну… И из троицы в живых остался теперь только Ардер. Любопытно.

Женщина вздохнула и немного пригорюнилась.

– Да уж, маньяк всех порешил… Не знаю, чем ему Линда не угодила – красивая ведь девка была, даром, что дрянь редкостная! Да и Айрен парень добрый, никому зла не причинил в жизни…

– Кроме Ардера, – Рейнвальд приподнял один уголок губ, и крепко затянулся, – Доктор-то, полагаю, не жаловал мальчишку, если его любовница ему с ним изменяла.

Сирена фыркнула и замахала руками, не то разгоняя дым, не то показывая глупость таких выводов.

– Да он не знал ничего, что вы! Он Линду обожал до потери пульса, в рот ей глядел, всему верил! Она ему, небось, плела небылицы, а он и уши подставлял для лапши, – она еще раз махнула рукой, – Джеймс доктор хороший, тут не поспоришь, но как мужик он, я считаю, слабый слишком. Не люблю я таких размазней, они только для того и созданы, чтобы им лапшу на уши вешать, да изменять им с кем покрепче. А вы что думаете?

Сыщик, старательно мотающий на ус все, что вываливала на него словоохотливая торговка, потер небритый сегодня подбородок и широко улыбнулся.

– Ну, что до мужиков, так это не мне судить, – он перебросил вперед косичку и отбросил ее назад, – А в остальном спасибо, быть может, это мне поможет. Про других жертв вы ничего не знаете?

Женщина пожала плечами – прочие жертвы, как ей казалось, были уже делом прошлого дня, и она почти о них забыла.

– Обычные люди, что тут сказать. Жили как все, здоровались друг с другом, да и с нами со всеми – ничего в них особенного. Не понимаю, зачем их убивать было… разве что и вправду ненормальный орудовал.

Курт отстраненно кивнул, не отвечая и размышляя над мимолетной фразой, оброненной болтушкой. «Здоровались друг с другом» – сказала она. Хм. Значит ли это, что все жертвы Феникса были между собой знакомы?

Все книги на сайте предоставены для ознакомления и защищены авторским правом