Шея ломается со звуком Хрясь
Алексей Корнелюк
НЕЗАКОННОЕ ПОТРЕБЛЕНИЕ НАРКОТИЧЕСКИХ СРЕДСТВ, ПСИХОТРОПНЫХ ВЕЩЕСТВ, ИХ АНАЛОГОВ ПРИЧИНЯЕТ ВРЕД ЗДОРОВЬЮ, ИХ НЕЗАКОННЫЙ ОБОРОТ ЗАПРЕЩЕН И ВЛЕЧЕТ УСТАНОВЛЕННУЮ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ.
В жизни есть лишь одна гарантия – смерть.
Но что если смерть не твоя, а от твоих рук? Станешь ли ты убийцей или продолжишь играть роль жертвы, пока не поймёшь, что все «случайности» не случайны?
В этой абсолютно выдуманной истории неожиданно оголяются совершенно не выдуманные человеческие пороки. Зло кажется субъективным, а грань человечности отодвигается всё сильнее, пока не становится слишком поздно.
В этом триллере ты окажешься и жертвой, и следователем, которым суждено поменяться местами.
…Итак: ты в комнате допросов, на столе – круг от кофейного пятна, в воздухе вьётся сигаретный дым, а подозреваемый говорит знакомую для этих стен фразу: «Я не виновен…»
Алексей Корнелюк
Шея ломается со звуком Хрясь
Глава 1
В загадках есть что-то чарующее, обладающее магнетизмом. Это своеобразный вид кайфа. Интеллектуальный перепихон. Когда, казалось бы, множество несвязанных фактов выстраиваются в чёткую последовательность. В шаги. В симфонию. В законченный вид.
18 июля 2025 года так случилось и со мной. Точнее, почти случилось… Я смотрел в глаза убийцы и ждал… надеялся, что вот-вот признание само вырвется наружу. Главное – не давить. Дать прорасти цветку раскаяния в этой тёмной душе.
Настенный вентилятор гоняет спёртый воздух. Кофе остыл. Молоко, свернувшись, болтается неразмешанными хлопьями в коричневатой жиже. Подозреваемый так и не притронулся к стакану. Его покрасневшие глаза уставились в след от кофейного полукруга на краешке стола. Пальцы, собранные в кулак, еле заметно подрагивали. Кожа на казанках содрана.
Я разминаю шею и провожу ладонью по спутанным волосам. Протягиваю полупустую пачку. Отказывается. Вытягиваю сигаретку, до хруста приминаю пальцами табак и, чиркнув зажигалкой, подношу пляшущий огонёк к кончику. Затягиваюсь… Пепельница переполнена… Сколько я пытаюсь бросить? Полгода, а может, больше? Серый дым тонкой струйкой вьётся к потолку, подхватывается вентилятором и рассеивается в свете тусклой лампы.
– Я не убивал того мужчину.
Указательным пальцем бью по фильтру, стряхивая пепел. Часть упала мимо. Смахиваю ладонью на пол.
И всё же я не верю ни единому его слову. Прокатываю между пальцев сигарету, подношу к губам. Уголёк, пожирая бумагу, добрался до основания фильтра и осел горячим дымом в лёгких.
– Все улики говорят, что это были вы, – тушу бычок о край пепельницы. – Ревнивый муж узнаёт о связи жены с учителем и не выдерживает. Ни вы первый, ни вы последний…
Резкий удар кулака об стол заставляет меня осечься.
– Я не убивал, – цедит сквозь зубы и поднимает на меня свои красные глаза.
Развожу руками:
– Тогда вам нужно ещё раз объяснить, что вы делали в его доме, и почему на лопате возле места преступления нашли ваши отпечатки. И на этот раз, – я подаюсь вперёд, разместив на столе локти, – ничего не утаивайте. Иначе, видит бог, из этого кабинета вы отправитесь за решётку.
– Вам не понять…
– Что ж, я попытаюсь, – поправляю на руке ремешок от часов и понимаю, что на ужин с женой я не попаду. – Давайте с самого начала…
Глава 2
– Как давно вы женаты?
Я ловлю его взгляд на своём безымянном пальце. Прокручиваю плотно сидящее кольцо:
– Четыре года.
– И все четыре года вы счастливы?
Прячу руки под стол:
– Какое это имеет отношение к вашему делу?
Встречаемся глазами. Я отвожу взгляд первым.
– Да, мы счастливы.
– Тогда представьте, что спустя четыре счастливых года в браке от вас уходит жена. Ни намёков, ни недомолвок. В один день она просто исчезает. И как бы вы ни пытались её отыскать – у вас не выходит.
Я внимательно смотрю на его непроницаемое лицо. Слезливая история меня не трогает. Это просто слова. Важен язык жестов. Мимика… но, чёрт возьми, я будто имею дело с роботом.
– Офицер?
– Да? Гхм… – ёрзаю на стуле. – Ничего не бывает просто так. Значит, вы дали повод.
В комнате колом встаёт тишина. Разве что стук секундной стрелки напоминал о ходе времени.
– Мы жили душа в душу. Всё было хорошо. Правда. Мы… – мужчина грустно улыбнулся, – мы были образцовой парой. Отношения – как по учебнику. Не ссорились. Я никогда не поднимал на неё руку. Шёл на компромиссы и всегда… всегда прислушивался к её мнению.
– Тогда вы чего-то не знаете.
– Возможно. Но вот что я знаю наверняка… я не убийца.
За дверью комнаты допроса послышалось шуршание. Затем – вой, и через мгновение дверь распахнулась.
– Капитан, я не знаю, что делать с этой собакой! Она живого места не оставляет, сгрызла мне все ножки стола!.. – молодой сотрудник полиции еле держал за холку пса, рвавшегося в мою сторону.
– Это ваш? – уточняю я.
– Не совсем.
– Что значит «не совсем»? – переглядываюсь с младшим лейтенантом.
– Долгая история.
Пёс тыкается в скованные наручниками руки подозреваемого. Поскуливает и бьётся мокрым носом о ладони.
– Тихо-тихо, Бруно… Вы его покормили?
– А что вы на меня так смотрите? – хмурит брови младший лейтенант.
– Покорми его, – бросаю я.
– Да…
Я кивком прошу его удалиться.
– У нас тут не гостиница для животных… – он пытается перехватить голову, и случайно задев уши, нарывается на грозное рычание.
– Спокойно, Бруно, всё хорошо… – подозреваемый поднимает глаза. – Он любит сайру.
– Сайру?
– Консервированную. Только смотрите, чтобы без уксуса.
Цирк. Ему грозит тюрьма, а он на полном серьёзе рассказывает, как выбрать правильную сайру.
Пса, наконец, уводят, но в комнате остаётся запах овчарки. Опустив глаза, я замечаю слюни на своих идеально вычищенных туфлях.
– Почему вы сказали, что это не ваш пёс?
– Потому что он не мой.
Я качаю головой:
– Вы не убивали того мужчину. Это не ваш пёс. И вообще, вы здесь случайно. Я ничего не упустил?
– Нет, офицер, всё так. Но… в одном убийстве я замешан.
Я взглянул на красный огонёк включённого диктофона. Ладони от предвкушения победы вспотели.
– Что ж… рассказывайте.
Глава 3
– Бруно стал моим псом совсем недавно…
– А вы не могли перейти сразу к той части, где вы говорите про связь с убийством?
