Юрий Костин "Невеста ветра"

– Смотри, огромная волна на нас надвигается.

– Откуда она взялась? – с испуга воскликнула Вирсавия.

Сильный удар пришёлся по борту яхты. Держась за руки, девчонки вместе с волной покатились по палубе, чудом успев схватиться за бортик яхты. Амина, что есть сил кричала:

– Откуда она взялась эта волна? Она нас чуть не смыла за борт, вот так позагорали.

– Держись крепче, а то снесёт в океан, – повторяла Вирсавия.

Артур поздно заметил надвигающую волну, схватился за штурвал яхты, стараясь завести двигатель. Первая волна чуть не опрокинула яхту, этой же волной чуть не смыло девчонок. Артур заметил, как они ухватились за борт, немного успокоился, что девчонки целы и крепко держатся. Изо всех сил Артур старался развернуть яхту навстречу волнам. Внезапно ветер рванул паруса, стараясь опрокинуть яхту. «Надо срочно опустить паруса, но отойти от штурвала означало всем погибнуть, волны сразу перевернут яхту.» Артур старался перекричать гул ветра и шум огромных волн, захлёстывающих маленькую палубу.

– Вирсавия, надо быстро опустить парус!

Надрывный крик тонул в шуме ветра и волн. После сильного удара волны, Вирсавия опомнилась, сознание медленно стало приходить, начала быстро оценивать обстановку. Ощутила, как сильная боль пронзила бедро ноги.

«Наверное, сильно ударилась, когда вместе с волной кувыркалась по палубе. Как мы только успели зацепиться за бортик, а то были бы сейчас в открытом океане».

Амина держалась рядом, кожа покрылась от страха и ужаса пупырышками, одежды не было, её смыло волной. Внезапно сильный ветер подул, перемешиваясь с волнами, превращаясь в сплошной гул. Боясь оторваться от бортика и не в силах двинуться, видя, как волны с головой накрывают, стараясь выкинуть голые, измученные страхом тела за борт, Вирсавия увидела, как Артур что-то кричит. Понимала, что это касается её, но звук тонул в общем гуле ветра и волн, а по его жестам догадалась, о чём идёт речь и что хочет дядя Артур. Надо опустить паруса. Страх сковывал все движения, не в силах оторваться от спасительного бортика, зная, в любую минуту можно быть смытой большой волной за борт. Она понимала, что яхту перевернёт и все они погибнут. Надо сделать первый шаг и забыть про страх, надо опустить парус. С большим усилием разжала руки и шагнула вперёд по палубе, к мачте. Быстро нашла лебёдку, которая опускает парус. Не замечая боли в ноге, стала крутить ручку вниз, но парус не сдвинулся с места. Наверное, верёвка запуталась. Налегла всем своим хрупким телом на лебёдку. Амина, видя, как безрезультатно мучается Вирсавия, шагнула вперёд на помощь подруге, но сразу была сбита с ног большой волной. От удара яхта сильно наклонилась, Амина вместе с волной покатилась по палубе, перекатилась через бортик и, осознав, что очутилась почти в океане, в последний момент успела одной рукой схватить тонкий пруток, оставаясь висеть за бортом яхты на одной руке. Вирсавия увидела, как Амина шагнула ей навстречу и была смыта огромной волной за борт. Не раздумывая, она бросилась к маленькому бортику, где в последний момент видела Амину. Наклонившись, увидела посиневшую руку подруги, медленно скользящую по прутку. Рука медленно начинала разжиматься. Вирсавия видела, как пальцы уже разжались, и рука была уже в воздухе, но успела в последний момент схватить её одной рукой. Она видела, как красивое обнаженное тело подруги безжалостно стукается о борт яхты.

– Хватайся второй рукой, – кричала она, я долго не удержу тебя, глядя ей в глаза и видела её обречённый взгляд.

Она не проронила ни слова, только смотрела на Вирсавию. Та держала её одной рукой и от сильного напряжения уже не чувствовала боли своего тела. Голова стала тяжелой от сильного напряжения, она на мгновение начала терять сознание. Посмотрев на свою руку, она увидела, что в своей руке держит корявую морщинистую руку. «Эту руку я уже видела, это же рука старой цыганки». Из ниоткуда послышался голос этой цыганки: «Ты только сама можешь изменить свою судьбу». Рука невольно на мгновенье отпрянула от морщинистой руки. Услышав короткий вскрик Амины, упавшей в бушующий океан, она опомнилась: «Это всего лишь галлюцинации. Как я могла, сама отпустила руку». Сознание пришло, и мысли закрутились очень быстро. Увидела спасательный круг с надписью большими буквами “Невеста Ветра”, схватила его и бросила Амине в воду, успев заметить, как подруга схватилась за спасательный круг. Огромная волна накрыла яхту сверху. На какое-то время оказавшись под водой, Вирсавия из последних сил держалась, когда яхта на время ушла под воду. Уже не хватало воздуха, мысли пробежали: «Амина, мы вместе здесь останемся, не зря у тебя были плохие предчувствия». Но яхту вытолкнуло из воды наверх. Глотнув свежего воздуха, Вирсавия глазами стала искать Амину и, не находя её, начала кричать:

– Дядя Артур, Амину волной смыло в океан, надо срочно повернуть яхту.

Артур уже успел развернуть яхту навстречу волнам и держал её, стараясь не подставлять борт.

– Надо опустить парус, – услышала обрывки фраз Вирсавия, она отпустила спасительный бортик, быстро схватила ручку лебёдки, стала крутить её вниз. Парус сдвинулся с места, он трепетал на ветру и потихоньку спускался. Не понимая, откуда у неё берутся такие силы, всё повторяла:

– Надо повернуть назад.

Дизельный двигатель работал на полную мощность, двигая яхту навстречу огромным волнам. Артур кричал Вирсавии:

– Повернуть не могу, волны опрокинут нас, шторм немного стихнет, сразу повернём.

– Но тогда будет поздно, Амина долго не продержится в открытом океане.

– Тогда мы все погибнем, подставив борт волнам. Нас сразу перевернёт, надо немного переждать.

– Дядя Артур, ждать нельзя.

– Спустись лучше в каюту, наладь связь с берегом. Передай наши координаты, пусть вышлют спасательный вертолёт.

Вирсавия стала потихоньку пробираться в каюту, руками хватаясь за всё, за что можно держаться. Везде всё было разбито. Кругом была вода. Медленно добралась до каюты, но рации на месте не обнаружила, нашла её на полу в воде.

– Почему она так плохо была закреплена? – кричала сама себе. От бессилия что-либо изменить в этой ситуации села на пол прямо в воду, закрыв руками лицо.

– Почему всё так произошло? Почему она, а не я? Ведь я её отпустила, сама разжала свою руку. Это проклятое видение, этот противный голос в ушах: «Свою судьбу сама можешь изменить». Вот и изменила, прежней Вирсавии уже нет. Это будет мой крест, до конца жизни придётся его нести. Надо что-то делать: стучало в голове без остановки. Взгляд упал на пол, где она сидела: вокруг вода была красной. Откуда это? Опять с головой что-то, быстро вставая с пола, заметила на бедре большую рваную рану, из неё шла кровь. Я даже и не заметила, только сейчас начала ощущать сильную боль, но это ведь такая мелочь по сравнению с тем, что испытывает Амина, находясь в открытом океане. Жива ли она сейчас и сколько сможет продержаться на спасательном круге в шторм? Ведь я сама запрашивала погоду, передали, шторм не обещается. Почему синоптики так ошибаются? Как они могут? Их бы сюда в открытый океан и в шторм, узнали бы, как ошибаться с погодой в следующий раз.

Вирсавию болтало из стороны в сторону. Она держалась за стены каюты: «Надо выйти наверх, помочь дяде Артуру. Но чем в данный момент я могу помочь ему? Как справиться со стихией, как удержать яхту против волн? Надо сначала перевязать эту рваную рану, – думала она, а то вся кровью изойду». Достала дрожащими руками бинт из аптечки, на скорую руку себе стала завязывать рану. Немного отдышавшись, посмотрела на себя: «Надо найти хоть какую-нибудь одежду, а то я почти совсем голая, нашу с Аминой одежду волной смыло за борт». В шкафчике висела старая куртка дяди Артура. Дрожащими руками, никак не попадая рукой в рукав, кое-как надела её, будто в большой мешок провалилась, но это лучше, чем быть голой. Застегнувшись, медленно по лестнице стала подниматься наверх, на палубу. Приоткрыла дверь, и её чуть не смыло волной, проходящей через всю палубу. Закрыв за собой дверь, держась за бортик, стала пробираться к дяде Артуру, стоящему у штурвала. Он увидел Вирсавию, как призрак сквозь обломки на палубе, медленно и тяжело идущую к нему. Волны захлёстывали палубу, стараясь оторвать Вирсавию и смыть её за борт.

– Ты зачем сюда идёшь? – громко прокричал. Немедленно спускайся вниз, в каюту. Не хватало, чтобы ещё и тебя смыло за борт. Поворачивайся и иди обратно, я сам здесь справлюсь.

Вирсавия потихоньку добралась до Артура.

– Я никуда больше не уйду, – сказав, крепко вцепилась в Артура, шепча ему в ухо:

– Надо поворачивать и искать Амину, у нас есть ещё шанс её найти – волны уже начинают утихать, да и ветер не такой сильный.

– Ты по рации вызвала спасательный вертолёт?

– Рация сломана, не работает, рассчитывать мы можем только на себя.

– Тогда держись крепче.

Артур стал разворачивать яхту, подставляя беззащитный борт волнам. Безжалостно волны бились о борт, стараясь разломить яхту пополам. “Невеста Ветра” трещала по швам, но каким-то чудом ещё держалась на плаву, сопротивляясь стихии. Вирсавия, не чувствуя ни боли, ни холода, крепко вцепилась в бортик яхты, пристально смотрела в бушующий океан, не появится ли спасательный круг. Мокрые волосы облепили всё лицо, волны с головой окатывали Вирсавию, заливая под куртку холодную воду. Они поднимали яхту на гребень больших волн. В этот момент Вирсавия внимательно старалась разглядеть океан, волна уходила, и яхта проваливалась в какую-то огромную яму, состоящую из воды. У Вирсавии стучало в голове: «Быстрее бы яхту подняло на гребень волны, чтоб разглядеть даль океана в надежде всё же увидеть спасательный круг, пока ещё светло. Если наступит ночь, шансов найти Амину останется совсем мало. Где она, что с ней? Неизвестность всё больше давила на Вирсавию. «За нами плыла большая яхта, её тоже не видно. Неужели она утонула, куда она могла деться с горизонта? Если я не могу увидеть большую яхту, как разглядеть маленький спасательный круг в огромном океане?»

Артур держал яхту по огромному кругу, стараясь не уйти из этого квадрата, в надежде найти Амину, понимая, что это нереально, равносильно в стоге сена найти иголку. Но сказать об этом Вирсавии не решался, видя, как она смотрит в океан, в надежде что-нибудь увидеть, пока ещё светло, пока есть маленькая вера в чудо, найти Амину. «В этой трагедии виноват только я, не усмотрел за девчонками, не заметил приближающейся волны. Так неожиданно начался шторм и так быстро наступила темнота». – неотвязная мысль мучила Артура. Вирсавия всё стояла, всматриваясь в темноту. Шторм как быстро начался, так и быстро закончился. Артур включил прожектор, освещая воду вокруг яхты. Кругом был один океан, луч света ни на что не натыкался, кругом только вода. Вирсавия еле стояла на ногах, но упорно не хотела уходить, разглядывая темноту, в надежде что-нибудь увидеть. Винила себя: «Почему я отпустила её руку, увидев руку цыганки? Это галлюцинация, наверное, от сильного переутомления померещилось, да ещё голос звучал противный, старческий: «Ты сама можешь изменить свою судьбу». Может, я схожу с ума? – подумала она. Но это было так отчётливо слышно. Теперь это мой крест, уже ничего не изменишь, придется нести его до конца своей жизни». Вирсавия, шатаясь из стороны в сторону, медленно спустилась вниз, в каюту, Артур уже включил маленький насос, начал откачивать воду с яхты, достал из шкафчика сухую тельняшку.

– Ты надень её, она сухая, согреешься. Полежи, отдохни немного, а я пойду наверх, буду прожектором светить. Но сначала надо поменять повязку у тебя на ноге, хорошенько обработать твою рану.

Вирсавия легла на маленький кожаный диван, закрыла глаза, почувствовала, как Артур меняет повязку на её бедре. Не в силах пошевелиться, ощутила, как проваливается в глубокую тёплую яму.

Когда открыла глаза, яркий свет ударил в лицо. Поняла, что уже в разгаре день, поглядела в иллюминатор. Светило яркое солнце, яхту уже не качало, значит, шторм прекратился. Вспомнила вчерашний день, холодок пробежал по всему телу. «Где сейчас Амина»? Услышав звук вертолёта, резко соскочила с дивана, но боль сковала всё тело, бинты на бедре окрасились красным цветом. Хромая, стала с трудом подниматься по лестнице на палубу. Выйдя, увидела на небе яркое солнце. Океан был совсем спокойным. Над яхтой кружил спасательный вертолёт.

– Дядя Артур, откуда взялся вертолёт? – с удивлением она смотрела в небо.

– Я починил рацию и вызвал, объяснил, что у нас в шторм произошла трагедия, Амину унесло волной в океан. Спасатели ищут её, но пока безрезультатно: ни спасательного круга, ни Амины не нашли. Мы направляемся домой, вечером уже будем дома.

Вчерашний день весь промелькнул перед глазами: «Как беззаботно мы загорали, как обрушилась огромная волна, непонятно, откуда взявшись, никто её даже не заметил. И эти глаза Амины, смотревшие обречённо.» Её взгляд у Вирсавии остался навсегда в сознании.

– Почему она молчала, не сказала ни слова, я её не удержала? Зачем я разжала свою руку? Дядя Артур, я её не удержала. Это я виновата во всём, только я.

– Ты не казни себя, ни в чём ты не виновата. Мы все чуть не погибли вчера, это только чудом яхта не развалилась на кусочки, выдержала моя старушка. А ты заранее не хорони Амину, может, найдут спасатели.

–Ты успокаиваешь меня. Сам знаешь: в такой шторм остаться в живых в открытом океане на спасательном круге невозможно.

– Мы будем надеяться на Господа, – он посмотрел на небо.

– Но ты никогда не верил в Господа, – раздраженно ответила она.

– Зачем ты такое говоришь, дочка? Наступает такой момент в жизни, когда начинаешь верить. Мы будем надеяться на лучшее, что она жива и здорова.

У Вирсавии бежали слёзы…

– Да, я буду верить, мы её найдём, обязательно найдём.

Вирсавия ушла в себя, мысли одолевали: «Почему всё так произошло? Это видение, как будто я держала старую корявую руку цыганки, этот голос, взявшийся ниоткуда. Мне надо обязательно найти эту старую цыганку. Какая невидимая связь с ней и со мной?» Были одни вопросы, и не было ответов на них.

Солнце светило ласково, на небе совсем не было туч, но это не радовало. Казалось, что это самый мрачный день в жизни Вирсавии. Прежняя Вирсавия умерла, когда разжала свою руку, держащую Амину. Яхта плавно плыла к дому по маленьким волнам. Как это всё может быстро измениться после сильного шторма сразу хорошая погода, или наоборот, такие распоряжения даёт, наверное, Всевышний. Всё время, что плыли, Вирсавия молчала, стараясь избегать Артура, не заводить разговор ни о чём. Артур тоже молчал, каждый думал о своём. Подплывая к своей бухте, Вирсавия увидела: на пристани стояло три человека. Узнала мать, отца и маму своей подруги Амины. Сердце сжалось.

– Что я смогу ей сказать? Как я буду глядеть в её глаза?

Артур ей шепнул.

– Им спасательная служба уже сообщила, что произошла трагедия. Они всё знают. Подплыв к пристани, Артур привязал яхту у причала.

Вирсавия, хромая медленно спустилась на пристань. Заметила слёзы матери, бледное лицо матери Амины, подойдя к ней, тихо ей сказала:

– Я её найду, она жива, я это чувствую.

Анна, плача и обнимая дочь, повела её к машине.

– Тебе надо в больницу, пусть посмотрят твою рану.

– Мама, разве это главное? Это такая мелочь. Поедем к спасателям, узнаем, как идут поиски.

– Мы уже узнавали. Спасательный катер ушёл в тот район, где вас застал шторм, и с воздуха вертолёт ищет. Поиски идут, ты сейчас ничем им не поможешь.

Приехав в больницу, сразу показали рану хирургу. Врач внимательно посмотрел, промыл рану и наложил швы.

– У вас очень глубокая рана. Вам надо остаться в больнице на несколько дней, надо обязательно понаблюдать, какое у вас будет состояние.

– Я не останусь здесь, – возмущенно ответила Вирсавия, – поеду домой. На перевязки к вам буду приезжать.

– Смотрите, это ваше право, не будем настаивать, но лучше бы за вами здесь понаблюдали.

Приехав домой, Вирсавия закрылась в своей комнате. Она никого не хотела видеть, в душе была пустота, отрешение от всего мира. Глядя в окно, видела, как всё расцветает и везде красиво, но ей казалось всё серым и мрачным. Все прошлые проблемы и переживания ей казались таким не существенным и сразу ушли на второй план. После шторма, стала смотреть на мир совсем другими глазами, по-другому оценивать жизнь и смерть. Ощутила, что жизнь такая хрупкая, между жизнью и смертью такая невидимая черта. Вирсавия стала больше задумываться о боге, о истинной жизни. Когда жизнь была такой беззаботной. Бог был так далеко и совсем не нужен. Произошла в жизни страшная трагедия, и он стал совсем рядом, мысленно и вслух стала взывать его о помощи. Вирсавия почти месяц не выходила из своей комнаты, только на перевязки ездила и обратно. Постоянно звонила в спасательную службу, узнавая, есть ли какие-нибудь результаты, нашли спасательный круг или нет, он не мог утонуть, значит, он где-то находится или его кто-нибудь подобрал. Ведь не нашли ни спасательный круг, ни тело. Предчувствие было, что она жива. «Ведь за нами плыла большая яхта, они могли подобрать Амину», – эта мысль никогда не покидала. Но не было никаких сообщений, никто не вышел на связь, и никаких звонков не было. Оставалось полагаться только на бога и просить его о лучшем исходе событий.

А мысли всё возвращались к той случайно встретившейся цыганке, что нагадала о страшной и болезненной судьбе. Рана на ноге быстро заживала. Вирсавия калекой себя не чувствовала, и ходила уже почти не хромая. Она ни словом не обмолвилась о трагедии в океане. Ведь я её слышала там, и я хочу увидеть её. Отец запретил ходить на работу, в свою юридическую контору, пока она совсем не выздоровеет. Вирсавия всё время была предоставлена сама себе, и мысли о цыганке постоянно всплывали в её голове. Может, это простая глупость, но её надо обязательно найти. Она внутренне настроилась, решилась и пошла в центр города к тому злосчастному перекрёстку. Дойдя, остановилась, внимательно рассматривая прохожих, не появится ли здесь старая цыганка. Здесь я её на этом месте встретила, она дернула меня за рукав, и в жизни начались все мои несчастья, только большее несчастье произошло с лучшей подругой. Вирсавия подошла к киоску, купила газету, на автобусной остановке села на лавочку, развернула газету, делая вид, что читает. Сама внимательно стала рассматривать прохожих. Все куда-то торопятся, едут по своим делам. Роскошные дамы, не торопясь, проходят мимо, заходят в магазин, также не торопясь, с покупками выходят, полный круговорот в жизни. У каждого своя судьба, свои интересы, свои заботы, и никому нет дела до тебя, что у тебя на душе творится, нуждаешься ли в чьей-то помощи или в понимании. Хочется с кем-нибудь поделиться своим горем, переживанием. Сидя на лавочке, ощутила, что никому не нужна и никому нет дела до тебя.

Вирсавия каждый день стала приходить к этому перекрёстку, через неделю наблюдений уже узнавала прохожих в лицо, догадывалась, кто, куда приблизительно идёт и зачем. Через дорогу стояла лавочка, и на неё в одно и то же время садилась влюблённая пара. Она видела, как у них горели глаза, а они не замечали никого на свете, мило беседуя, держась нежно за руки, и вокруг них никого не существовало. Они не замечали, что за ними через дорогу наблюдают. Вирсавия позавидовала им, думая, как красиво смотрится со стороны любовь, ведь это прекрасно, и в сердце сразу кольнуло. Вспомнила банкет у Израиля, его сына Арона, его чудные глаза, смотревшие на неё. Он обещал позвонить, сейчас, когда я так нуждаюсь и мне так тяжело, мне нужна моральная помощь, хоть какая-то поддержка. Хотелось высказаться, чтоб на душе стало, хоть немного легче. Сама позвонить не решалась, а так хотелось поделиться своим горем. «Он меня давно уже, наверно, позабыл. – подумала она. Случайная встреча на банкете у его отца. Ведь кто я такая? У него таких, как я, наверно, десяток девушек, а я мечтаю, строю планы о встрече с ним. Глупо все это.» Уже начало темнеть, и никакой цыганки не было. «Может, она здесь никогда больше не появится, а я сижу и жду её. Да и чем она может помочь мне, только для успокоения моей души. Что произошло, она все равно обратно не вернёт, время не повернёшь назад. Но очень хотелось узнать у неё о судьбе своей подруги, жива она или нет. Она предсказывала только мою судьбу, но моя судьба уже переплелась с судьбой моей подруги Амины, став единым целым.»

Вирсавия свернула газету, оставив её лежать на лавочке, встала и потихоньку пошла домой.

Анна, приготовив ужин, ждала дочь.

– Ты куда каждый день уходишь и почему так поздно возвращаешься? – с беспокойством спросила Анна. Я уже сама не своя. Что с тобой происходит? Я переживаю, ты объясни мне, что с тобой происходит, успокой меня.

– Мама, всё у меня нормально, ты не переживай, я хочу побыть одна, сама с собой, хочу мысли свои привести в порядок. Ты лучше скажи, мне никто не звонил, никто не спрашивал меня?

– Нет, никто не спрашивал, и никто тебе не звонил. Ты от кого-то ждёшь звонка? – она насторожилась, смотря на свою дочь.

– Я спросила тебя на всякий случай, вдруг кто-нибудь позвонит мне.

– Я тебе сразу об этом скажу.

Поужинав, Вирсавия пошла наверх, к себе. В ванной комнате встала под холодный душ, все разбросанные в голове мысли стали приходить в единое целое. «Да я совсем раскисла, надо заняться делом. Завтра в последний раз схожу на этот злосчастный перекрёсток. Надо отвлечься от всего этого, обязательно пойду на работу, в контору к своему отцу, загружусь работой, чтоб ни минуты свободной не было. Надо начинать жить, а не существовать». С этими мыслями легла спать, провалилась в темноту. Сон был тревожным. Вирсавия увидела женщину, стоящую около её головы. Она отчётливо разглядела её, но она была совсем не знакома ей. Мысли работали очень быстро, перебрала во сне всех своих знакомых, но лицо было совсем чужим.

– Ты кто и зачем возле меня стоишь? – спросила Вирсавия, рассматривая её широкое лицо, выразительные глаза, полные губы. Но та не ответила, на лице её не отразилось никаких эмоций. Вирсавия увидела себя со стороны прямо сверху: кровать и женщина возле её головы. Женщина была одета в чёрный современный костюм. Вирсавия ещё раз спросила:

– Ты кто и зачем ко мне пришла? Ты, наверно, за мной пришла. Может, ты моя смерть?

Но ответом была полнейшая тишина, никто не проронил ни слова. Вирсавия, ощутила холодный пот у себя на лбу. «Я сплю или это наяву», – подумала, открыв глаза, всем своим телом и душой понимая, что кто-то стоит возле её головы. Ведь это та женщина возле неё, из её сна. Вирсавию охватил ужас, сердце колотилось очень сильно. Соскочив с постели, метнулась в другой конец комнаты, ища выключатель на стене и ощущая, что в комнате находится не одна, кто-то стоит за её спиной. Свет загорелся. Вирсавия посмотрела на свою кровать, в ту сторону, где только что лежала её голова, но женщины там не было. Подошла к кровати, ощупала это место руками. Трогая пустоту, где, как ей казалось, стояла женщина, почувствовала невидимую концентрацию энергии на этом месте. «Этого не может быть! Наверное это мои нервы, надо успокоиться. Мне надо отвлечься, чем-нибудь заняться, я сама себя доведу, вот и видения стали меня посещать». Но лицо женщины из своего сна хорошо запомнила. Сидя на кровати, ещё раз стала перебирать всех своих знакомых, но никто не подходил под этот портрет. Немного успокоившись, снова легла спать. Во сне к ней больше никто не приходил.

Проснувшись, надела свои тапочки, пошла в ванную комнату. Скинув халат, стала рассматривать своё обнаженное тело в большом зеркале. На неё смотрела уже не та Вирсавия, не было того легкомысленного задора, на левом бедре остался некрасивый большой шов от раны. Внимательно посмотрев в зеркало, увидела на голове немного седых волос. Как я за такой небольшой срок изменилась, на себя не стала похожа. Надо взяться, привести себя в порядок, сходить в парикмахерскую, покрасить волосы, сделать новую причёску, примерить новый костюм. Надо заново начинать жить.

Примерила свой современный брючный костюм и сразу с утра пошла в косметический салон. Покрасила волосы, сделала новую причёску, поменяла полностью свой имидж. Поглядев на себя в зеркало, решила: да, сейчас немного стала походить на прежнюю Вирсавию. Выйдя из салона, сразу пошла домой. «Завтра выйду на работу, загружусь, чтоб не было совсем свободного времени, и чтобы разные мысли не посещали. Надо начинать жить заново».

Подходя к дому, увидела двух маленьких цыганок. В сердце сразу кольнуло, подумала: «В последний раз схожу к перекрёстку, поищу старую цыганку, может, сегодня повезёт, если нет, постараюсь забыть про неё». Развернулась, пошла к злосчастному перекрёстку. Шла медленно, глядя по сторонам. Подойдя к перекрёстку, в толпе прохожих высматривала цыганку, засмотревшись, не заметила, как кто-то дёрнул её за рукав. Холодок пробежал по всему телу, сердце сильно застучало. Быстро обернулась и сразу увидела такие знакомые глаза. На неё смотрел Арон.

– Я тебя здесь несколько раз видел, проезжая мимо на машине, но не решился к тебе подойти, – с волнением он произнёс. Я знаю, что случилось с вами в океане. Я сочувствую тебе.

Вирсавия обрадовалась.

– Арон, это хорошо, что ты подошёл ко мне, на этот перекрёсток я собиралась прийти в последний раз.

– Вирсавия, здесь рядом есть кафе. Может, зайдём в него, за чашкой кофе и поговорим?

– В это кафе мы с Аминой иногда заходили.

– А я здесь в первый раз. Уютно здесь и довольно тихо, спокойно, можно побеседовать. Ты хотела о чём-то меня спросить?

– Когда мы плыли на яхте в тот злополучный день, я в бинокль видела: за нами плыла большая яхта. Ты не можешь узнать, что это за яхта была?

– Ты, случайно, название не разглядела на борту?

– Нет, слишком далеко это было. Ведь они могли видеть или подобрать Амину в этот шторм.

Арон задумался.

– Очень мала вероятность в такой шторм разглядеть человека в открытом океане. Почему вы не смогли развернуться и подобрать Амину?

Вирсавия с возбуждением стала рассказывать:

– Яхта маленькая, чтоб сопротивляться большим волнам. Если в тот момент стали разворачивать яхту, волны перевернули бы нас, мы бы все погибли.

– Я постараюсь узнать, что за яхта плыла по вашему курсу в то время и что с ней стало. Если Амину подобрали, то она давно о себе дала бы знать, сообщила бы свои координаты.

– И всё-таки я бы хотела знать, что эта за яхта была.

– Я сделаю всё, что в моих силах. Сейчас ты уже, наверное, в океан ни на яхте, ни на корабле не выйдешь.

– Я люблю океан, но он бывает очень жестоким к тем, кто его любит. Я океана не боюсь.

– Вирсавия, ты помнишь, когда мы были на банкете у моего отца и разговаривали, я тебе говорил, что у нас есть домик в горах. Я хотел пригласить тебя туда со мной съездить, если ты согласишься. И если родители тебя отпустят, это ведь далеко: на яхте почти два дня плыть надо. Там я тебе покажу настоящую красоту гор, захочешь, можно подняться высоко в горы, там совершенно другой мир. У меня полное успокоение в душе наступает высоко в горах, я думаю, у тебя тоже это произойдёт. Тебе надо отвлечься от всего этого. В те места надо плыть как раз через то место, где застал вас шторм. Ты не боишься?

Вирсавия без промедления ответила: