«Если ты так решила привлечь к себе внимание, то это тупой способ».
«Ау, народ, вы, что совсем тупые? Её точно убили. Она кого-то увидела. Надо звонить в скорую и ментам!».
«Я уже позвонила в 112».
Дарина почувствовала, как её ноги подкосились. Девушку вовремя успели поймать коллега и её подопечная.
– Воды, – крикнула Аня.
Дарина сжала голову руками. Перед глазами всё плыло. Взгляд серо-голубых глаз, таких же глаз, как и у неё, казалось, отпечатался на внутренней стороне век. Дарину затрясло. Слабость и чувство тошноты расползались от желудка по всему телу.
Она встала и направилась к выходу из зала. Аня кричала что-то вслед, но девушка уже этого не слышала. В голове набатом била мысль: «Её убили».
…Арка напротив супермаркета… Дарина ещё сильнее налегла на педали, на огромной скорости она влетела во двор-колодец, на ходу спрыгнув с велосипеда, отшвырнула его – и кинулась к стайке нервно перешёптывающихся людей. Увидев Дарину, они расступились, открывая девушке лежащее на асфальте тело. Ноги подкосились, и она опустилась на колени. Кто-то взял её за плечо. Дарина подняла глаза. Рядом стоял полицейский.
– Это моя сестра, – бесцветным голосом сказала Дарина и вяло выдернула руку.
Она наклонилась к Карине. Всё ещё теплая, но недостаточно, чтобы быть живой. Подушечками пальцев Дарина провела по щеке сестры. Сдерживаемые слёзы наконец-то нашли выход.
– Карина, посмотри на меня, – тихо прошептала она. – Карина, прошу тебя. Ты же ведь так просто не оставишь меня? Карина?
Девушка упала на грудь сестры и горько в голос заплакала. Рядом на корточки присел полицейский.
– Я старший лейтентант. Меня зовут Варданян Артур Серёжикович. Не Сергеевич, а именно Серёжикович, – усмехнулся полицейский. Но Дарина проигнорировала его. – Так это ваша сестра? – уже серьёзно спроси он.
– Да. Небесная Карина Олеговна, – девушка подняла голову.
– Хорошо, значит, с личностью убитой разобрались.
– Кто её убил?
– Если бы это было известно, меня здесь не было. Откуда вы узнали о случившемся?
– Из интернета. – Дарина не отрываясь, смотрела на стену дома. Рука механически гладила сестру по голове. Слёзы большими каплями собирались на подбородке и падали вниз на жёлтое платье Карины, на котором уже образовалось большое мокрое пятно.
– Как думаете, кому нужна была её смерть? – спросил лейтенант.
Дарина перевела на него невидящий взгляд. Ей вообще казалось, что всё происходящее не имеет к ней отношения. Ей казалось, что она просто является сторонним наблюдателем. Что сейчас прозвенит будильник, и она проснётся. Но будильник не звенел, а тело Карины становилось всё холоднее.
Девушка вновь перевела взгляд на стену дома. Тяжело вздохнув, Дарина наконец ответила на вопрос полицейского:
– Откуда мне знать?
К лейтенанту подошёл мужчина с фотоаппаратом в руках.
– Серёжикович, ну, сколько можно? Мы что здесь до темноты торчать будем? Тем более после обеда дождь обещали. Да и медики нервничают.
Лейтенант поднялся и подал руку Дарине. Девушка в замешательстве насколько раз переводила глаза с полицейского на сестру и обратно.
– Нам нужно все здесь сфотографировать и собрать улики, иначе мы никого не найдём.
Дарина в последний раз погладила близняшку по волосам и поцеловала в лоб. Поднимаясь, она не отрывала взгляда от Карины. Она бегала глазами по ней, пытаясь запомнить каждую мелочь. И где-то на задворках сознания крутилась мысль, что что-то не так, чего-то не хватает.
Полицейский отвел девушку к машине скорой помощи. Только сейчас она заметила, как шумно стало вокруг. Свет от мигалок постоянно пробегал по стенам окружающих домов. Снующие туда-сюда люди напомнили муравьёв, а сам двор-колодец представлялся Дарине муравейником.
Медики задали несколько стандартных вопросов и, поняв, что с девушкой всё в порядке быстро потеряли к ней интерес.
Всё больше зевак выглядывало из окон: некоторые даже спустились во двор. Полицейские отгоняли их словно мух от мёда. Дарине было противно на всё это смотреть. Для них это было лишь развлечением, а для неё… Она вместе с Кариной потеряла половину своей души. Будто одно лёгкое перестало дышать. Немые слёзы вновь потекли по щекам.
Телефон настойчиво завибрировал. Дарина прикрыла глаза. Она боялась взглянуть на экран. Она не сможет этого сказать. Но телефон всё продолжал звонить. Девушка поднесла его к лицу.
«Папа».
Дарина прижала гаджет к груди и несколько раз выдохнула. Дрожащим пальцем она провела по экрану.
– Привет, папуль.
– Дарина, что она опять задумала? Это уже совсем не смешно. Это уже переходит все границы. Почему она не берёт трубку? Если мама узнает – будет очередной скандал. Ты же знаешь, какая у нас суеверная мама. Да и она тоже знает. Ей что, адреналина не хватает? Позвони и, скажи ей, пусть сейчас же мне перезвонит.
– Папа, она не сможет.
– Почему? – всё так же на взводе спросил отец.
– Потому что это не розыгрыш. Это правда. – Дарина снова заплакала. – Пап, не молчи. Скажи же хоть что-нибудь. С тобой всё в порядке? Пап, ты меня слышишь? – с паникой в голосе спросила девушка.
– Слышу, – безжизненно отозвались в трубке. – Я так понял, судя по видео, это её двор?
– Да.
– Ты сейчас там?
– Да.
– Оставайся на месте. Я скоро буду.
– А мама?
– Маме потом.
В телефоне раздались короткие гудки. Дарина уронила его на колени и вновь заплакала. К ней подошёл лейтенант.
– Ну, как вы?
Девушка не ответила. Она лишь продолжала плакать. Полицейский положил ей руку на плечо.
– К большому сожалению мы пока ничего не нашли, но… – он резко оборвал себя на полуслове. – Не пускать сюда журналистов! Выведите их отсюда. Кто их сюда пустил?
Лейтенант оставил Дарину. Прислонившись головой о стену машины скорой помощи, девушка беспомощно наблюдала, как тело её сестры помещают в чёрный пластиковый мешок. Ей так и хотелось закричать, чтобы этого не делали. Карина не любила, когда её накрывали с головой, она начинала задыхаться и паниковать. Усилием воли Дарина заставила себя оставаться на месте.
Папа приехал перед тем, как тело погрузили в машину. Она впервые видела, как её всегда сильный и всемогущий отец рыдал как ребёнок, ища спасения в её, Дарининых, объятьях. Он чуть ли не на коленях умолял полицейских найти убийцу дочери. Предлагал взятки. Он был в отчаянии.
Домой отец и дочь ехали в полном молчании. Оба не знали, как рассказать о несчастье маме. Но когда они подъехали к дому, то у самого своего подъезда заметили ещё скорую. Соседка по лестничной площадке Марина тут же кинулась к ним, едва заметив.
– Ой, Олеженька, Дариночка, какой кошмар, какой ужас. Примите мои искренние соболезнования. Катя, когда узнала… там такое началось, такое… Нам скорую пришлось вызвать. В общем, её в психиатрию с нервным срывом госпитализировать будут.
– Только через мой труп, – выплюнул Олег и уже собирался войти в подъезд, когда оттуда выехала каталка, которую катили два фельдшера. Дарина задержала дыхание, увидев маму на ней.
Олег перегородил путь медработникам.
– Куда вы мою жену везёте? Я никакого разрешения не давал.
– А нам ваше разрешение и не требуется. Официальной бумажки у вас нет, что вы можете за неё их раздавать. А она сама отказ дать не в состоянии, – сказал впереди стоящий медработник.
– Да она сейчас сама для себя опасна. Видели бы вы, что она устроила, тут же согласились, – поддакнул второй.
– Олежа, они правду говорят. Я сама, когда это увидела… – махнула рукой Марина и заплакала.
– Хотите, поедемте с нами. Убедитесь, что с вашей женой всё в порядке, – предложил вышедший из машины врач. – Тут без больницы никак. Там её подлечат. Успокоительные выпишут.
Олег посмотрел на дочь. Дарина стояла неподвижно, словно к земле приросшая. Она выглядела полностью обессилившей.
– Дарина, ты оставайся дома, я поеду с мамой. Никаких «но». Кто-то должен остаться на случай, если позвонят из полиции. Как только я пойму, что с мамой всё в порядке, тут же вернусь.
Дарина лишь беспомощно смотрела, как маму на каталке погружают в карету скорой помощи. Папа напоследок бросил в её сторону едва заметную улыбку. Несмотря на то, что девушка валилась с ног, она дождалась, когда скорая покинет пределы двора. Многочисленные соседи, в том числе и Марина, проявляли активные попытки поучаствовать в судьбе Дарины. Но девушка, всех поблагодарив за заботу, постаралась как можно скорее скрыться за дверью своей квартиры. Там в зале она легла на бежевый персидский ковер, свернулась калачиком и тихо заплакала. В скором времени усталость взяла над ней верх и девушка уснула. Но даже во сне единичные слезинки с уголков глаз скатывались по лицу.
Глава вторая.
Пробуждение Дарины было быстрым и внезапным. Словно кто-то вытащил её из ледяной воды. Девушка резко села, глотая ртом воздух.
Осознание того, где она находится, пришло не сразу. Дарина несколько раз непонимающим взглядом обвела комнату. Картинки вчерашнего дня по очереди стали пробиваться в памяти. Девушка почувствовала, что её начало трясти. Она крепко обняла себя за плечи, в попытках унять нарастающую дрожь. Щёлкнул чайник. Завернувшись в плед, которым была укрыта, Дарина кое-как встала. На ватных ногах она добралась до кухни.
Олег повернулся в тот самый момент, когда дочь вошла. В одной руке он держал сковороду со скворчащими яйцами и сосисками, во второй кулинарную лопатку. Дарина без слов села на ближайший стул.
– Нам надо плотно позавтракать. Кто знает, когда удастся поесть снова? – с этими словами он поставил сковороду на стол.
– Как там мама? – не поднимая глаз, спросила Дарина. Но вместо ответа она услышала лишь протяжный вдох. Девушка мысленно представляла себе, как ходят желваки на лице её отца. Так происходило всякий раз, когда он слишком старался подобрать правильные слова.
– Её положили в больницу. На сколько, пока не известно. Но скоро её можно будет навестить.
Дарина кивнула головой, снова не удостоив родителя взгляда. Ей было страшно на него смотреть. Где-то в её подсознании всё больше разгоралась мысль, что это она виновата в смерти Карины. Паника, чувство вины и отчаянье накатывали на девушку ледяными волнами. Дарина ждала, когда папа начнёт её обвинять в том, что она не сберегла сестру. Каждый кусочек еды проваливался внутрь тяжёлым камнем. Но она знала, что если перестанет есть, то привлечёт к себе ненужное внимание с его стороны. Для Олега всегда было святым долгом – первым делом накормить свою семью.
Дарина слишком погрузилась в самобичевание, поэтому, когда отец заговорил, она вздрогнула и уронила вилку.
– К полудню нам надо быть у следователя. Придётся отвечать на болезненные и ненужные вопросы. – Олег замолчал. А когда вновь заговорил, Дарине всё же пришлось поднять на него взгляд. – Есть что-то, что мне стоит знать? Что-то, что не нужно говорить следователю или кому-то другому?
Девушка сжала поднятую вилку. Шестерёнки в её голове лихорадочно закрутились. Она не знала дна той реки, к которой её сейчас подвёли.
– Вроде, нет. Если ты думаешь, что у меня есть предположения по поводу убийцы, то ты ошибаешься. Я не знаю, кто мог это сделать. Даже предположений не имею.
Олег коротко кивнул.
– Может она что-то говорила? Возможно, её кто-то преследовал или угрожал? Она была… медийной личностью.
– Нет. Думаю, ничего подобного не было.
– Думаешь? – сощурив глаза, Олег с подозрением посмотрел на дочь.
– Это репетиция допроса? – Дарина выпрямилась и с вызовом посмотрела на него. – Зачем мне тебе врать? Если бы она мне о чём-то подобном рассказала, я бы ещё вчера всё выложила полиции. Думаешь, я бы стала покрывать этого урода? – девушка вскочила со стула.
Злость клокотала внутри. Её начало трясти сильнее. Плед свалился на стул, а оттуда скатился на пол.
– Не злись. Я понимаю, мы все на нервах, но я должен знать. Должен, чтобы в случае чего прикрыть тебя. Я прекрасно понимаю, что не знаю и десятой части вашей жизни. Хоть мы с мамой и стараемся держать, как говорят, руку на пульсе, но у вас тайн от нас больше, чем мы можем себе позволить это представить. Особенно у Карины. С тех пор как она переехала…
Дарина села на стул. Девушка корила себя за несдержанность. Родители всегда их опекали и оберегали. Даже больше, чем положено. Ей, хоть и трудно, но удавалась мириться с гиперопекой. Со временем Дарина научилась лавировать, – и родителям угождать, и себе во вред не делать. Карина же была полной противоположностью близняшки. Она была упряма, прямолинейна, а в некоторых случаях и бескомпромиссна. Она говорила, что думала и делала по-своему. Карину всегда злило, что родители считали себя правыми везде, просто потому, что они родители, они старше, а, следовательно, и умнее. Девушка сопротивлялась, как могла. Её карьера популярного блогера началась с очередной попытки бросить им вызов. До последнего своего вдоха Карина пыталась доказать родителям, что они не всегда и не везде правы. Поначалу Дарина предпринимала попытки убедить сестру в том, что это бесполезно. Олег и Катя были воспитаны в духе того времени, когда родитель всегда прав, а потому бунтарство Карины просто воспринимали как то, что у неё в голове полнейший бардак и она не понимает, что такое жизнь. Но Карина была так же упряма, как и родители, и увещевания сестры проходили даром. Со временем Дарина перестала принимать попытки найти компромиссное решение. Она просто стала «жилеткой», что находилась между молотом и наковальней.
– Прости, пап. Я не хотела тебя обидеть. Если бы что-то подобное было, я бы вам сказала. С таким не шутят.
– Хорошо. Значит, хоть за тебя я спокоен.
Олег медленно поднялся со стола. Только сейчас Дарина заметила, как он осунулся. Кожа стала почти серой и блеклой, серо-голубые глаза выцвели. Она понимала, отец несёт на себе груз ответственности всей семьи. Первый раз в жизни Олег не понимал, что делать? Куда бежать и за что сначала хвататься? Дарина знала, что вчера он сам себе подписал пожизненный приговор –смерть Карины навсегда останется с ним, словно это он её убил. Ведь он муж и отец и ему положено беречь свою семью, защищать.
Но Олег с этой задачей не справился.
Когда телефон зазвонил в очередной раз, Дарина посмотрела на папу. Тем более, что звонил его телефон. Но Олег не отрывал взгляд от дороги и крепко держал руль. Всё его поведение давало понять, что с очередным соболезновавшим родственником или знакомым будет разбираться его дочь. Он решил сделать вид, что не слышит.
С тяжёлым вздохом Дарина ответила на звонок.
– Здравствуйте, тётя Света. Да, это правда. Большое спасибо, – девушка отвечала на автомате. – Да, стараемся держаться. Нет, не надо звонить маме. Она… слишком расстроена.
О том, что Катю госпитализировали в психиатрическую клинику Олег и Дарина условились молчать.
– Я не знаю, когда будут похороны. Нам пока не говорили, когда отдадут тело. Нет, тётя Света, спасибо, но приезжать не надо. Мы справимся. Конечно, мы вам обязательно сообщим, как что-то станет известно. – И наконец, в трубке телефона раздался тот самый вопрос, который каждый звонивший считал своим святым долгом задать. – Нет, тётя Света, я не знаю, кто убил нашу Карину. И, к большому сожалению, даже предположения не имею. Спасибо. До свидания.
Дарина уронила телефон на колени. Каждый такой разговор словно высасывал её силы. Она уже и не помнила, сколько раз за это утро так поговорила. Олег даже соседей скинул на неё. Он просто не отвечал на заданные вопросы, делая вид, что занят другими делами.
Девушка усердно пыталась справиться с тошнотой. Завтрак стоял поперёк горла, периодически угрожая выйти наружу.
