– На любой?
– Да, на любой, где тебе комфортнее. И, Вера, если вдруг ты почувствуешь что-то, говори, не стесняйся.
Я села на стул. Черт, она и мысли умеет читать, надо быть осторожнее.
– Кто ты?
– Вера.
– Хорошо, садись на другой стул.
Я шла к первому ряду и думала, зачем она меня спросила, кто я? Что, если я буду садиться на разные стулья, я буду ощущать себя стулом? Я села на очередной стул и вдруг почувствовала, как стало не хватать воздуха и возникла боль, невыносимая боль в сердце, в душе… Я начала дышать и вдруг заплакала очень сильно.
– Почему?
– Что почему? Вера, что чувствуешь?
– Очень сильную душевную боль… Будто меня забыли. Не простили. А я не виновата.
– Тебе хочется смотреть в сторону других стульев?
– Да, справа, первый.
– Садись Вера, на первый стул.
Я села и сразу успокоилась, теперь чувствуя обиду и вместе с тем невероятную силу, неведомое мне до этого мужество.
– Посмотри теперь на тот стул, на котором ты сидела.
– Нет, у меня нет желания.
– Почему?
– Обида.
– Что ты чувствуешь, сидя на этом стуле.
– Я такая сильная, мне никто не нужен, только работа и дети.
– Садись теперь на второй стул. Комфортно?
– Нет, мне плохо.
– Хорошо, Вера, давай присядем и поговорим.
Светлана села напротив меня.
– Вера, ты привязана к своей прабабушке по отцовской линии. Ты повторяешь ее судьбу и она хочет, чтоб ты позаботилась о роде.
Она обижена на мужа. У нее нелегкая была жизнь, она многое отдала ради рода. А по поводу твоего запроса, что делать и куда идти. Ты смотришь в притык, а нужно по сторонам, издалека. И ты увидишь множество путей, – мягко улыбаясь произнесла Светлана. – А теперь, надо отвязаться от прабабушки. Я поставлю стул и ты должна произнести такие слова: «Дорогая бабушка, я благодарна тебе и уважаю твою прожитую жизнь, но я хочу жить своей жизнью».
Я подошла к стулу и начала говорить слова, которые велела сказать Светлана. Я уже не помнила, что еще несколько минут назад шла с огромными опасениями, что за человек сейчас будет со мной говорить. И после этого у меня началась истерика. Было ощущение, что я говорила с живой, рядом со мной сидящей прабабушкой. Видимо, я была в легком трансе, потому что всего даже не расскажешь, просто не помню.
– Молодец. Чай будешь?
– Нет, Спасибо! Светлана, спасибо вам огромное, мне и правда легче стало почему-то…Вы волшебница! – с этими словами я обняла Светлану.
– Пей воды сегодня побольше. И почаще ходи в холодный душ.
– Хорошо! Спасибо Вам!
Я подошла к выходной двери, сняла тапочки, надела свои босоножки.
– Вера, узнай побольше информации о своей прабабушке.
– Да, конечно! До свидания!
– До свидания, Вера!
Я шла от психолога вся заплаканная, но наполненная жизнью, впервые за долгое время. Появилась цель и интерес к жизни. Я добежала до мамы. Открыл дверь старший брат Владимир. Вовка был самым добрым братом, талантливым, красивым и веселым. Но на 37 году его жизнь оборвалась, но это уже совсем другая история..
– О, привет! – он обнял меня крепко.
– Привет, братик, как ты?
– Да хорошо все.
– Выходной сегодня? Что-то ты исхудал совсем.
– Ага, выходной. Да аппетита что-то нет, сестренка.
– Надо сходить к доктору.
– Да, я уже записался на прием.
Из кухни вышла моя мама.
– Доченька, привет! А ты что меня не предупредила, я ничего не готовила.
– Мам, привет.
Я обняла маму.
– Что-то случилось?
– Да. Мама, расскажи, кто была моя прабабушка, папина бабушка?
– А что это ты вдруг заинтересовалась?
– Мне сказали, что я повторяю ее судьбу родовую.
– Кто сказал?
– Мама, я была у специалиста по родовым связям.
– Что еще за новая профессия такая?
– Мама, спроси у Алисы на досуге, она тебе подробно расскажет.
– Хорошо, давай, значит пришло время. Сейчас платье понаряднее накину и выйдем в парк, я тебе расскажу эту удивительную невероятную историю… С невероятной любовью не только друг к другу, но и к богу и вообще к жизни.
– Хорошо, я тебя жду.
Валентина надела платье, мы вышли из дома и направились в парк.
– Однажды, мы с твоим отцом очень сильно повздорили и…
Глава 3. Начало истории
«В жизни есть только две настоящие трагедии: одна – когда не получаешь того, чего хочешь, а вторая – когда получаешь. Страшнее вторая, так как, когда получаешь то, чего хочешь, чаще всего испытываешь разочарование.
Оскар Уайльд
Май 1981 г.
– Я больше так не могу, все, с меня довольно.
Я стала собирать вещи Виктора в чемодан.
– И?.. ну и выгонишь ты его. Что изменится? – сидя в кресле говорила Прасковья, бабушка Виктора.
– Я буду спокойно жить!
– Ты что, помирать собралась?
– Что? Я не понимаю, о чем ты сейчас? Причем тут это?
– При том, что спокойствие приходит только, пожалуй, со смертью. Прасковья встала, опираясь о палку.
– Бред! – фыркнула раздраженно я.
– Возможно! Но представь, уйдет Виктор. Так появятся другие проблемы.
– Я справлюсь.
– Я и не сомневаюсь, моя дорогая.
Бабушка Прасковья стала рассматривать фото своего внука, которые стояли на серванте.
– Понимаешь, жизненный путь – это волшебство, это сказка, в которой мы – главные герои. Никогда не знаешь, что приключится, но точно уверена, что приключения принесут любовь.
Она взяла за руку меня и кивнула, чтобы мы присели на кровать. Нежно мягкими ладонями стала вытирать слезы с моих глаз.
– Можно знать, что такое любовное страдание, но не знать, что такое любовь.
– Я просто хочу быть счастливой.
Улыбаясь, Прасковья поднялась и глядя в окно, ответила мне:
– Чтобы стать счастливой, наверное, надо пережить состояние ужасной несчастливости. Если не пройти школу горя, счастье не сможет стать прочным. Понимаешь, детка, любовь живет долго только тогда, если каждый из любящих будет знать ей цену. Когда я была в твоем возрасте, я не знала, что готовит мне мое будущее, но я шла вперед, трепеща от ужаса и восторга, потому что выбора у меня не было. Вперед и только вперед, вместе с попутным ветром под названием Жизнь. Ведь жизнь прекрасна, особенно когда есть любовь …
– Почему ты тогда так и не вышла замуж, после смерти мужа? Ты столько лет одна прожила? Почему?
– Сколько бы лет ни прошло, а я помню его голос. Слышу его смех… Глаза у Прасковьи наполнились особенным блеском… не то от слез, не то от нахлынувших дорогих сердцу воспоминаний.
– Нашей любви, для которой одна жизнь – ничтожно мало. Любовь – это готовность провести вдвоем вечность. И я ее несу до сих пор за двоих, выряжая ее в нашей дочке и внуках. Но я верю, что мы найдем друг друга. И это мне помогает жить дальше. В жизни не все всегда, так как нам бы хотелось.
– А как бы ты хотела прожить ее, если бы тебе дали возможность?
– Я бы ее прожила вновь, не меняя не секунды.
– Виктор рассказывал, что тебе многое пришлось пережить.
– О!..2 войны и Революцию. Потеря самых любимых…
– Ты поделишься?
– Это долгая история. Но я тебе расскажу… а ты расскажешь моим правнукам. Обещаешь?
– Обещаю.
– Пусть эта любовь живет вечно в сердцах моих потомков.
Солнце еще дремало за каменными горами, одетыми в зеленые шубы. Но я уже натягивала на себя белое хлопковое платье с мелкими синими незабудками, мое самое любимое. Взяла в руки тапки и тихонько вылезла через окно своей комнаты.
– Бичеко, ты где? – я старалась говорить шепотом, чтоб не разбудить родителей и сестру, позвала своего лохматого друга.
– За мной давай, ко мне, малыш.
Пес побежал следом за мной, мы вышли из двора, перед нами простиралось огромное поле с полевыми цветами, ведя нас прямо к спящим горам. Мы поднимались на холм и мои длинные кудрявые волосы развивались на ветру, а Бичеко бежал следом, высунув язык.
Я очень любила Бога и все, что он создал. Я бежала, кружилась и смеялась, мой звонкий смех струился в восходящих лучах солнца. Каждый день до восхода солнца мы бегали на вершину горы, чтобы помолиться Богу и поприветствовать солнце и природу. Я садилась на коленки, а рядом со мной садился мой любимый пес Бичеко. Сидя на вершине холма, я читала молитвы. Солнышко поднималось и его лучи светили прямо в мои черные, как ночное небо, глаза, отражая всю красоту природы, что окружало меня с Бичеко.
