Алексей Пыжов "Чухра"

Старший охранник сидел в своей комнате и когда увидел медсестру, приветливо заулыбался. Указал на свободный стул и предложил.

– Присядь.

Сестричка не присаживаясь поблагодарила и предупредила.

– Извини. Что-то нездоровится. Ты говори, зачем позвал, да я пойду.

– Мы тебя вчера целый день искали. Ты где была?

– Вчера у меня был плановый медосмотр, сам видел.

– Это было позавчера, а вчера?

– Я же сказала, плохо чувствую. У себя дома спала.

– К тебе стучались, – упрекнул он.

– Слушай, ты к чему меня расспрашиваешь? Сейчас опять пойду к себе и завалюсь спать.

– Лоти, это конечно не мое дело, но приходили секроты, они хотели провести дополнительное обследование найденыша. Без тебя я не разрешил, но если ты опять заляжешь на весь день и ночь, что мне им говорить?

– Пошли их к директору. Ты же знаешь правила приюта. Никаких осмотров без разрешения надзирающей инстанции. Пусть получат разрешение и потом приезжают.

– Приблизительно так, я им и ответил, но их старший пригрозил мне неприятностями. Сама должна понимать, мне неприятности не нужны.

– Повторю. Без разрешения нашего директора, никаких осмотров они не будет. Так и передай секротам.

– Не любишь ты их, – растянул в усмешке губы старший охраны.

– А ты, можно подумать, пылаешь к ним страстной любовью. – Улыбка у старшего стала еще шире, и он примирительно произнес.

– Не сердись, Лоти. Ты же знаешь, мою зависимость от секротов.

– Еще что-нибудь есть? – И только сейчас до медсестры дошли слова старшего охраны, что медицинский осмотр закончился не вчера, как она думала, а позавчера. Она нахмурилась и уточнила. – А ты не ошибся? Медосмотр закончился точно позавчера?

– Да-а-а…, – протянул настороженно старший. – Ты уже и дни начала путать. Видно действительно устала. Пожалуй, я не буду тебя беспокоить до утра.

– Спасибо.

Старший охраны проводил взглядом уходящую медсестру и соединился по индивидуальному браслету с отделением секротов. Сами переговорные браслеты были не в новинку, и ими пользовались многие, кому позволяли средства приобрести такие устройства. Старший охраны гордился своим недавним приобретением. Он позволял не только переговариваться с другими владельцами похожих устройств, но если позволяли функции браслета, то и видеть собеседника.

На другом конце соединения появился его знакомый секрот и отрапортовал о соединении. Увидев старшего охраны, недовольно скривился, и собрался что-то сказать, но старший его опередил.

– Больше не присылай к нам своих людей. Все проверки только с разрешения надзирающих.

– Ты обнаглел? – как-то вяло возмутился секрот.

– Нет. У меня была наша начальник медицинской части и сказала, что любые проверки наших подопечных, только через директора. А он, ты сам знаешь, отошлет к надзирающим.

– Жаль. Быстро они спохватились. Ты держи меня в курсе.

– Извини, как получится.

Связь прервалась со стороны секрота, а старший охраны, продолжал смотреть на небольшой экранчик своего браслета. Ему не понравилось общение с его знакомым. Хоть они и были в приятельских отношениях и время от времени оказывали друг другу некоторые услуги, но этот разговор старшему охраны не понравился. А еще и медсестра взбрыкнула, хотя раньше, такого поведения с ее стороны не было.

С чего она вдруг встала на защиту найденыша?

И раньше были случаи, когда к ним попадали мальчишки с развалин и никогда о них никто особо не беспокоился. Секроты, по его сообщениям прилетали, проверяли и некоторых забирали и никогда не было противодействия, а тут…

Он посмотрел на закрытую дверь, через которую ушла медсестра, хмыкнул и начал подниматься со своего места. На руке завибрировал зуммер браслета, и он удивленно посмотрел на руку с браслетом. Браслет был куплен совсем недавно и еще мало кто знал его позывной. Тем более его вызывал незнакомый номер. Старший убрал функцию видеосоединения и ответил голосом, на всякий случай более официально, чем обычно.

– Начальник охрану приюта "Сеть-3", слушает.

На том конце соединения кашлянули и немного с издевкой спросили.

– И с каких пор, в приюте установили личный номер?

Старший охраны не сразу сообразил о чем спросили, так как этот номер был его личным, но и сразу возмущаться не стал.

– Шутник, ты чего беспокоишь?

– Картинку, включи, – потребовали с той стороны, но старший уже пришел в себя и более нагло ответил.

– Если тебе картинка надо, в салон любви позвони.

– Я тебя самого, в салон определю, – пригрозили с того конца соединения и добавили. – Забыл Зверя?

Это прозвище всколыхнуло в памяти старшего охраны неприятные воспоминания и заставило скривиться. Он старался забыть свои юношеские и даже молодые годы, когда был близко знаком со Зверем. В те времена, когда он познакомился с этим индивидуумом, мальчишка по прозвущу Зверь, был главой одной из воровских, мелких банд подростков. Тогда было время такое и подросткам не хватало адреналина в крови, и знакомство со Зверем послужило своеобразным катализатором острых впечатлений. Ему вначале даже нравилось быть членом воровской банды. Тут и уважение таких же подростков как он, тут и повышение собственного самомнения, тут и защита от других, подобных уличных банд. Но эйфория прошла быстро и не малую роль в этом сыграла мать, ныне старшего охраны. Она вовремя сообразила, куда попал ее сынок, и постаралась показать, чем это может закончиться. Она же определила его в секцию борьбы и постепенно он начал отходить от Зверя и его делишек. Отходить то, он отходил, но Зверь не любил отпускать от себя тех, кого считал членом своей банды. Тем более в юности, старший охраны был весьма пронырливым и удачливым вором. Отношения со Зверем прекратились после драки. Как сказать, драки. Старшему охраны просто хорошо накостыляли из-за его желания отойти в сторону и от части, он остался благодарен Зверю, что не убили. Они расстались со Зверем не совсем друзьями, старший охраны это помнил, и этот звонок, заставил его волноваться.

– Тебе чего надо?

– А ты не ерепенься, – посоветовал Зверь. – Старые делишки могут и всплыть.

– Не грози. Устал бояться. Если дело имеешь, говори, а так не звони.

– Вот, это совсем другое дело, – обрадовался Зверь. – Мне от тебя некоторая информация нужна. Так сказать, из первых рук.

– Я работаю в охране, и помогать тебе не буду, – сразу отказался от всяких намеков старший охраны.

– Без помощи обойдусь, – слишком уверенно заявил Зверь.

– Тогда чего звонишь?

– Я же сказал, информация нужна.

– Так не тяни. Ты говори, чего надо, а я уж решу, говорить или нет.

– Будем считать, что договорились. К вам одного чухра подкинули, меня интересует все о нем.

– Опоздал. Им заинтересовались секроты.

– Плевать на секротов, ты о чухра говори.

– А нечего говорить. Его к нам привезли всего в крови и дерьме. У него голова пробита, до сих пор без сознания. Это все, что мне известно.

– А если подумать и подробней.

– Зверь, я не позволю тебе забрать мальчишку.

– А мне и не надо. Им заинтересовались более значимые люди. Кстати, хорошие деньги обещали. В долю войти не хочешь?

– Зверь. Ты наверное не понял. Я отошел от твоих дел и меня твои предложения не интересуют. Я тебе не вру. Мальчишка действительно пока не пришел в себя. Как мне известно, бредит и бормочет всякую ерунду. Его осматривал наш доктор и даже запускал мехдоктора. Когда мои его относили в изолятор, то у него были ребра поломаны. Не думаю, что сейчас, он выздоровел. Что ты еще хочешь знать?

– Ты сказал, что у него черепушка пробита. Это точно?

– Точнее не бывает. Сам видел. На затылке шкура содрана и вмятина, – соврал старший охранник и тут же спросил. – Не твои постарались?

– Я не в деле. Значит черепушку пробили?

– А вот этого, я точно сказать не могу. Думаю, если до сих пор без сознания, то мало ему не досталось. Когда я его видел, он весь исцарапанный был, как будто его через колючку протащили. Теперь все?

Зверь отключился не прощаясь, и старший охраны, глядя на свой браслет с удивлением подумал. "И что в этом мальчишке такого, что им заинтересовались все сразу? Вон, даже Зверь объявился. Сколько лет о нем ничего не слышал, а тут объявился".

Директор приюта затребовал себе журнал обследования, а через пару дней, вызвал и саму медсестру. Когда медсестра вошла к директору, он указал ей на стул, у маленького столика, немного в стороне от входа, дождался, пока она усядется, положил перед ней журнал, накрыл его рукой и спросил.

– Как наш новичок?

– Никак. Два раза открывал глаза, но это было на пару секунд. Мне приходится кормить его раствором.

– Вокруг него закрутилась целая шумиха. Кто-то из секретов проболтался.

– Да, меня уже предупредили. Тебе придется отбиваться от желающих наложить на него свою лапу.

– Уже. Ты разобрала, что он там бормочет?

– Ни единого слова. Будешь смеяться, он иногда еще и поет.

– В самом деле? – удивился директор.

– Да. Пару раз напев был ритмичный, а один раз тягучий, аж за душу взяло. Ты меня только ради этого пригласил?

– Ну, чего ты сразу как окта, иголки выпускаешь? Я тебе обещал, что сделаю все, что в моих силах. Кстати, я узнавал насчет твоего усыновления. Тебе не разрешат, если останешься на этом уровне.

– На каком на этом? Если ты помнишь, у меня третий ранг социальной значимости. Я тоже узнавала, мне вполне могут разрешить усыновление.

– Я не о ранге, с ним у тебя все в порядке. Я о медицинской карте. С уровнем твоего здоровья, тебе усыновление не видать.

– И что делать? – поникла медсестра.

– Надо найти возможность, поднять хотя бы процентов на тридцать.

– Издеваешься? С нашими зарплатами, и процентов на тридцать? Да я если даже есть и пить перестану, мне работать придется лет тридцать. А к тому времени, мне уже будет и усыновление не нужно.

– Вот по этому, я тебя и пригласил. Ты внимательно результаты обследования просмотрела?

– Ну, как сказать. Бегло просмотрела, но пока анализ не проводила.

– А я не поленился. Процентов сорок, из наших воспитанников, можно подавать на усыновление.

– Так много? – удивилась медсестра. – Я думала, гораздо меньше будет. И что теперь нам делать? Если мы их всех заявим на усыновление…

– Не спеши. Чтобы хоть кто-то из них прошел на усыновление, надо иметь на каждого полную медицинскую карту. А ты сама знаешь, ни ты, ни наш доктор, этого обеспечить не сможете. Придется вкладываться самим и готовить на усыновление человек пять, на больше мы пока не потянем. А еще, требуют повышение социального ранга, хотя бы на 0,4 от единицы.

– 0,4, это азы социальной образовательной программы и начало будущей профессии. Мы точно, это не потянем.

– Насчет образования, есть у меня мыслишка. Если брать старших, то социальных знаний у них и без образовательной программы хватает. Можно прикупить устаревшие ментальные программы и пропустить пару человек через ментоскоп. Проверка покажет наличие обучения. Конечно, сразу станет видно, что они обучались по устаревшим программам, но обучались. А насчет профессии, тут немного сложнее. Если знания мы и сможем им дать, то практики никакой.

– Старшие говоришь? А может ставку делать не на старших, а на среднюю группу? Старшие уйдут от нас в этом сезоне, а середнячки, сезона через два-три.

– Что-то не пойму я тебя.

– Сама пока не пойму. Мелькнула мысль, а обдумать ее не успела.

– Ну так выскажись. Вместе и подумаем, – предложил директор.

– А если старших, мы предложим не на усыновление, а допустим в силовые структуры. Они уже почти взрослые, кто их выкупит, тот пусть им и образование дает.

– Ты не поняла. Без образования и зачатков профессии, их вообще рассматривать не будут.

– Ты их данные, покажи нашим надзирающим и пока еще не поздно, пусть они озаботятся. Нам то и надо, пару ментошлемов, на худой конец, даже обручи сгодятся и десяток обучающих программ. Только бери не разовые, а на пластинах. Я все-таки медик, пусть и не доктор. Загрузить ментопрограммы смогу. Ну поболит у них голова пару дней, но если им объяснить зачем это надо, думаю не многие откажутся.

– А в твоих словах, есть резон, – нахмурился директор. – Правда из старших, у нас их всего человек восемь наберется, а остальные ниже порога значимости. Ну, а какие профессии просить?

– Это сложнее. Сам должен понимать, социально значимые профессии нам никто не даст, а если попробовать техников разной направленности. Допустим ремонтники, сборщики…

– Ремонтник, сборщики, это все узконаправленные, а нам надо общего профиля, чтобы значимость у них поднять.

– Так в чем дело? Проси ремонтников бытовой аппаратуры и робототехников.

– А практика?

– Сколько у нас осталось до выпуска? Месяца три-четыре. Оформи на наш приют техническую мастерскую.

– Ну ты и размахнулась. Кто нам ее разрешит без специалистов.

– А ты, разве не специалист?

– Какой я специалист? У меня то и раньше была специальность техника зарядных установок.