Спустя полчаса они сидели верхом на широких спинах крупных рослых животных, которые использовались в качестве основного транспорта в Лимерии. У них было по шесть трехпалых конечностей, на четыре из которых они опирались при ходьбе, мощный длинный хвост и два прочных рога, к которым крепились поводья.
Даобы трусили по широкой центральной улице, ведущей за пределы города. По сторонам располагались разнообразные здания, чем дальше от дворца, тем современней и выше. Несмотря на то что в архитектуре встречались веяния инопланетной моды, никакого технического транспорта на Лиме, а также на Верры и Темме, не было – действовало строгое законодательство по сохранению уникальной экосистемы планет. Так что навстречу лаорам попадались такие же всадники, а над головами пролетали низко гудящие огромные шес'аппаран.
Лимерийцы спокойно реагировали на своих правителей, некоторые приветливо махали им вслед. Весть о возвращении лаоры успела облететь все новостные сводки, поэтому внимание прохожих временами казалось навязчивым, но никто не досаждал Мире. Жители столицы словно хотели убедиться, что у нее не отросла вторая голова или хвост за время, что она провела вдали от родных систем. Убедившись, что лаора вернулась домой такой, как была, они возвращались к своим делам.
– Хорошо, что мы рано выехали. Успеем добраться до пещер к солнцежару, – Нир повернулся к ней и внимательным взглядом окинул ее простой костюм, состоящий из длинной свободной юбки и рубашки.
Если бы он сказал заранее, куда они направлялись, она бы подобрала соответствующий наряд, а так ему придется иметь дело с тем, что есть. Будь ее воля, Мира бы вообще в брюки влезла. После жизни в Академии было сложно снова возвращаться к платьям и длинным юбкам.
– Знаешь, я ведь отвыкла от нашей сумасшедшей планеты, – задумчиво хмыкнула она и подняла глаза к теряющемуся в высоте зеленому куполу. – На планете с Академией климат довольно мягкий и подходит большинству рас.
– Избаловали тебя, – посмеялся Нир. – Так что ты хотела узнать об изменениях дома? Политика, вооружение, сплетни? – он смешливо прищурился.
– Не знаю. Все, наверное, – Мира пожала плечами. – Как дела на Лиме, в государстве, у тебя, у отца?
– Хорошо, начну с простого. Отец с каждым годом становится все угрюмей и жестче. Видимо, сказываются дипломатические отношения с Союзом. Меня он назначил генералом, и я теперь постоянно в разъездах. Редкие недели, которые удается выкроить для отдыха, обычно провожу с друзьями, к тебе летал тоже. Меня, в отличие от тебя, он так активно не женит, хотя определенные попытки и предпринимает, – Нир посмотрел на ее реакцию, но, заметив ехидную усмешку, которую ей не удалось сдержать, расслабился. – Так что пока я регулярно меняю подружек, а о жене даже и думать не хочу. Что насчет тебя? У тебя был парень в Академии? Из Тэю так и не удалось ничего вразумительного вытянуть.
– И это странно, учитывая, как она любит поболтать, периодически забывая следить за языком, – посмеялась Мира.
– Я бы так не сказал, – Нир загадочно улыбнулся, и что-то пошлое проскользнуло в его взгляде, озадачив. Что он недоговаривал? Брат полностью проигнорировал ее подозрительный взгляд и подмигнул: – Так что там с парнем?
– Потом расскажу, давай дальше, – отмахнулась Мира, не желая делиться подробностями личной жизни посреди оживленного города.
– Если говорить о государстве, то на Лиме глобальных изменений нет. Аоры не враждуют, их владения процветают. Последние три цикла были на удивление урожайными, и за счет этого изрядно вырос бюджет страны. Государственное войско увеличилось, насколько не скажу, сама понимаешь – секрет. А в целом? – он задумался на какое-то время. – Лао ведут себя тихо, бунтовать не пробуют. Хотя пару лет назад лао с Верры и Темме повздорили, но отец быстро уладил конфликт. До вооруженной вражды не дошло. Рудники на лунах-близнецах истощаются, поэтому отец в прошлом году запустил программу по освоению еще двух планет. Лао пока на них назначать не будут. Там планируется построить всего по одному крупному городу под руководством аоров. Вот и все, если вкратце.
Мира молчала, осмысливая полученную информацию. Следить за новостями из дома, пока она училась, у нее не было ни времени, ни особого желания. Опять же, здесь не особо что-то и поменялось. Жизнь на Лиме всегда текла размеренным чередом, не отличаясь ничем примечательным.
– Из-за чего произошел тот конфликт?
– Я точно не помню, но, по-моему, кто-то у кого-то невесту увел.
– Ты серьезно? – Мира в изумлении уставилась на брата. – Из-за такого пустяка пришлось вмешиваться правящему лаору?
– Разве похоже, что я шучу? – Нир улыбнулся. – Да знаю я, что это глупо, но ведь это лао, ты же понимаешь.
– Да уж, – Мира задумчиво покачала головой и тихо добавила себе под нос: – Давно меня дома не было, раз отвыкла от такого.
В Лимерии существовала строгая иерархия: лаоры – древний дом, испокон веков правящий страной и обладающий неоспоримой властью; лао – правители планет, подчиняющиеся лаорам; аоры – наместники земных наделов, подчиняющиеся лао и лаорам. На Лиме верховный лао выполнял роль первого советника лаора и имел ограниченную власть, в отличие от других. Тем не менее быть столичным лао считалось очень престижным, поэтому за это место шла ожесточенная борьба.
Каждый год в день Нового Цикла правящий лаор объявлял о новых аорах и решал, оставить ли лао в своем праве или избрать других из обширной знати. Поскольку потерять место было легко, правители изо всех сил старались угодить правящему дому, следя за вверенными им территориями и плетя всевозможные интриги.
Одним из способов добиться этого были политические браки. Сыновья брали в жены только благородных девушек из знати, а дочери выходили замуж только за благородных или знаменитых мужчин. В Союзе межрасовые браки были разрешены, поэтому некоторые знатные лимерийки покидали родную страну, выходя замуж за инопланетян, тем самым укрепляя положение родины и семьи на международной политической арене. Такая же судьба ждала и Миру, пока она не сбежала.
Так что было неудивительно, что два лао поссорились из-за девушки. Либо она оказалась завидной невестой, либо им просто потребовался повод для открытой вражды, чтобы отметиться перед лаором.
– Мира… Мира, да очнись, наконец! – Нир обеспокоенно потряс ее за плечо. – О чем задумалась?
– Так, ни о чем, – она встряхнула головой, прогоняя прочь глобальные мысли.
– Скорее, вот-вот взойдет закатное солнце. Вон, уже первые лучи показались, – он ткнул пальцем вверх.
Несмотря на то, что небо закрывал бескрайний зеленый купол, было видно, как к холодному белому свету извне примешивался теплый желтоватый оттенок. Температура заметно возросла. Многие цветы закрыли венчики, листья на некоторых растениях свернулись, превращаясь в тонкие трубочки.
Солнцежар был губителен не только для животных, но и для многих растений, поэтому они научились спасаться, прячась за толстыми, похожими на чешую пластинами, или сокращая свою освещаемую поверхность. Зато хищные лозы наслаждались данным временем суток. Они вытягивались вверх, расправляли листья, лежащие все остальное время на земле, и распускали огромные алые цветы, напитываясь светом и жаром.
Чувствуя приближение смертельно опасного времени, даобы без понуканий устремились к черным скалам впереди. Их огромные трехпалые лапы оставляли глубокие следы в каменной крошке. Раскаляющаяся дорога вынуждала их двигаться все быстрее и быстрее.
Внезапно даоб Нира взревел и шарахнулся в сторону Миры. Она чудом успела вовремя поднять ногу, когда животные гулко столкнулись боками. Раздался свист, и ему вторил рев обожженного зверя.
– Что там? – крикнула Мира, видя, как брат рубанул что-то глефой, до этого находящейся в креплении его седла.
– Щурра, чтоб ее вторая луна застала! – огрызнулся он и подхлестнул напуганного даоба. – Быстрее!
***
Они въехали в спасительную прохладу и полумрак пещеры, когда снаружи уже невозможно было находиться. Закатное солнце явило себя во всей красе, и ярко-салатовый свет объединенных светил слепил и обжигал. Воздух плавился над камнями, играя с воображением иллюзиями воды и ветра.
– Фух, повезло, – Нир слез с даоба и осмотрел длинную царапину на его задней конечности. – А ты, тупая скотина, смотри под ноги!
– Что ты на него орешь? – возмутилась Мира, спрыгнув на каменистый пол пещеры. – Он наверняка никогда не видел щурру во время солнцежара. Откуда ему было знать? Зато теперь осторожнее станет, – она подошла и погладила даоба по морде.
Зверь благодарно заурчал, но, получив пинок от Нира, обиженно отошел в сторону.
– Что ж, твоя очередь рассказывать, – Нир уселся на камень и оценивающе посмотрел на сестру. – Знаешь, я тут на днях наши снимки перебирал, еще до того, как ты сбежала. Ты сильно изменилась, Мира. До этого я как-то не обращал внимания, когда прилетал к тебе в Академию. Заметил, только когда старые альбомы нашел.
– Ой, да ладно тебе, – смутившись, она опустила глаза. На ее щеках появился яркий румянец.
– Давай, рассказывай, что изменилось с нашей последней встречи.
– Ты видел меня незадолго до того, как начались экзамены, так что особых перемен в моей жизни с тех пор не произошло, – она пожала плечами.
– Учитывая, что ты всегда была в компании подруг, когда я приезжал, то сложно было что-то интересное рассказать. Наверняка есть что-то, чего они не знали, – задорно подмигнул Нир. – Расскажешь брату? Мы здесь одни, – он выразительно обвел пещеру рукой.
– Начнем с того, что подруга у меня была только одна, – скептически фыркнула Мира.
– А остальные тогда кто? – удивился Нир, привыкший видеть не меньше пяти девушек в компании сестры во время своих визитов.
– Остальные приходили посмотреть на тебя. Ты был настолько популярен среди курсанток, что они раньше меня узнавали, когда ты прилетишь. Не знаешь почему?
Нир фыркнул. Он-то отлично знал почему.
– Подруг не было после того инцидента?
Мира поморщилась и кивнула. Нир мысленно хмыкнул, вспоминая историю, которую слышал в пересказе от Тэю, которая не скупилась на эпитеты, описывая их однокурсниц.
– Если не с подругами, то с кем тогда ты и Тэю общались все эти годы?
– С парнями, – пожала плечами Мира. – Обычно со старшекурсниками.
– И Тэю?
– Да, – равнодушно ответила она, не обратив внимания на его недовольно дрогнувшие губы. Хотя Нир знал, с кем связывался, так что злиться нужно было только на себя. Мира тем временем продолжала: – Если говорить про меня и мои секреты… Серьезных отношений у меня не было. Конечно, парни уделяли мне внимание, не без этого, но не все так просто.
Ее взгляд стал отрешенным, и она ухнула с головой в воспоминания. Нир тоже затих, не желая перебивать ее.
– На пятом году обучения за мной начал ухаживать итореанец. Он учился на курс младше, но был старше меня. Как и все представители этой расы, он был груб и напорист. Мне он не нравился категорически, я его даже немного побаивалась. Я старалась избегать его, не оставаться одной, когда он был поблизости, но это его не останавливало.
– Этот кошмар продолжался около двух месяцев. Однажды мы гуляли на вечеринке выходного дня в городе, и там, как обычно, собрался не только наш курс. Тэю неожиданно позвонили, и она была вынуждена убежать по делам, сказав, что потом сразу вернется в комнату. Мне стало скучно одной, и я решила тоже пойти в общежитие. Оказалось, что тот итореанец ушел с вечеринки следом за мной. Он догнал меня на полпути и возобновил домогательства. Я не слушала, о чем он говорил, твердила, что занята и должна спешить. Я не делала ничего, чтобы подстегнуть его интерес, даже ни разу не флиртовала с ним!
– В общем, он тогда разозлился, схватил меня за руку и потащил куда-то. Все это происходило в центре торгового квартала, но никто не попытался мне помочь, хоть я и кричала, и вырывалась. Ну, ты же знаешь итореанцев? – Мира подняла глаза, ловя взгляд Нира.
Он сочувствующе кивнул, видя, что она переживала все заново. Дурная слава итореанцев обежала все уголки галактики, и даже в обособленных государствах, таких как Лимерия, слышали о жестоких нравах этой расы.
– Они крупные, сильные и известны своей агрессивностью и жестокостью, поэтому никто не стал вмешиваться, не желая нарываться на неприятности. Калечить его на глазах толпы мне не хотелось – у меня и так хватало проблем с куратором. За очередной прокол я могла запросто вылететь из Академии, так что рисковать я не стала, – Мира возмущенно фыркнула и пнула маленький камушек в сторону, глядя, как он перекатывается в сторону ярко освещенного выхода из пещеры.
– Все время, что этот придурок тащил меня, дергая словно куклу, смотрители порядка стояли и ржали в стороне, делая ставки, – она гневно дернула плечом, отбрасывая лиловые пряди за спину. – А потом мой «ухажер» вдруг отпустил меня и обернулся. За его спиной стоял мужчина. Высокий, подтянутый, очень красивый. Этот незнакомец вежливо попросил его оставить меня в покое и уйти. Придурок рассмеялся ему в лицо, грубо толкнул меня на мостовую, чуть запястье не сломал, и попытался его ударить. Незнакомец поймал огромный кулак итореанца и сломал, как нечего делать. Придурок заскулил и, баюкая раздавленную ладонь, позорно сбежал, и с тех пор я его больше не видела. Мой неожиданный спаситель равнодушно кивнул в ответ на мою благодарность и спешно скрылся в толпе народа. Я едва успела сказать спасибо.
Нир с любопытством смотрел в неожиданно потеплевшие и затуманенные глаза сестры. Не сдержавшись, он хмыкнул.
– Так ты влюбилась в того мужчину только потому, что он тебя спас?
Мира стыдливо опустила голову, подтверждая его догадку. Кончики ее ушей слегка потемнели от прилившей к ним крови.
– Серьезно? С первого взгляда? – Нир едва сдержался, чтобы не рассмеяться. Обижать сестру ему не хотелось. – Ты же должна понимать, что встретить его еще раз, не зная вообще ничего, невозможно.
– Я понимаю, – Мира легла на камень и вымученно вздохнула, закрывая лицо ладонями. – Но ничего не могу с собой поделать. Как только встречаю симпатичного парня, сразу вспоминаю надменное выражение глаз незнакомца, и сердце проваливается в пропасть, и я больше ни о чем думать не могу. Я, кстати, знаю, что он клирк.
– Да уж, сузила круг поисков, – на этот раз удержаться Нир не смог и захохотал в голос. Мира густо покраснела до кончиков ушей, только добавляя к его веселью. – Вот не подумал бы, что моя сестренка падка на сказочных героев. Сильный воин спасает прекрасную деву, а она отдает ему свое сердце и…
– Да ну тебя, – обиженно отмахнулась она, перебивая и бросая на него убийственный взгляд. – Не было ничего. Он просто ушел.
– Есть у меня один знакомый клирк. Хочешь, попрошу его найти того парня, что два Союзных года назад посещал город при Академии? Ему всего-то надо будет опросить около сотни тысяч клирков.
– Ты еще и издеваешься? – возмущенно воскликнула Мира и обиженно надула губы. – Это была всего лишь мимолетная слабость, переросшая в пустую мечту о недосягаемом. Я прекрасно понимаю, что никаких сказочных героев в реальности не существует.
Нир усмехнулся, отмахиваясь от насупившейся сестры, и подошел к выходу из пещеры, выглядывая наружу.
– Пора собираться. Рассветное солнце зашло. Я хочу показать тебе новый город и ярус. Надо поспешить, если хотим успеть до темноты.
– Хорошо, – Мира изящным движением соскочила с камня и, сев верхом на даоба, выехала следом за ним наружу.
***
На закате, уставшие, они поднялись на высокий холм, с вершины которого открывался чудесный вид на молодой город, охвативший ствол торрора на пять ярусов ввысь.
Ярус представлял собой широкое плоское и крайне прочное растение, которое росло вокруг ствола-колонны, крепко укореняясь под его корой. Связью между площадками служили густо переплетенные лианы, цепляющиеся за окружающий их растительный мир длинными колючками.
В этом городе заселено было только три яруса. Еще на двух полным ходом шли строительные работы. Сейчас вечером жители расходились по домам, красочные фонари освещали улицы. На дорогах царила суета, превращающая их в живые галдящие реки, над которыми пролетали медлительные крупные тэши-сборщики.
Ко времени, когда Нир и Мира въехали в город, взошла первая луна, и на нижнем ярусе начали гаснуть фонари. Растущие на улицах цветы, размерами не уступавшие даобам, медленно закрывали венчики, погружаясь в сон.
Молодые лаоры, пользуясь привилегиями, остановились в поместье аора, управляющего городом. Не ожидая таких важных гостей, полночи вся прислуга и хозяева суетились по дому. Вымотанные лаоры смогли лечь спать только спустя несколько часов после наскоро организованного торжественного приема и ужина.
На закате второй луны Нир разбудил Миру, приглашая ее посмотреть на новый ярус. Сборы не заняли много времени, но подъем по лианам оказался очень долгим. Настолько, что даже мурлы – гибкие ездовые животные с цепкими, как колючки, когтями – с трудом взбирались вверх, неся на себе сонных всадников.
Наконец последний и самый длинный и крутой подъем остался позади. Впереди простиралась небольшая поляна, покрытая мелкой, похожей на ворс ковра травой, среди которой цвели маленькие, размером с половину детской ладошки, практически прозрачные цветы. Рассветное солнце поднялось из-за горизонта и до слез слепило глаза, так как этот ярус находился почти сразу под зеленым куполом из гигантских листьев торрора.
Мира спешилась и осторожно присела, разглядывая невиданные прежде растения.
Лимерия жила за счет ресурсов, собираемых на трех основных планетах системы-колыбели. Сотни тысячелетий назад на Лиме, Верры и Темме сформировалась уникальная экосистема, позволившая шес'аппаран свободно перемещаться между ними, заодно перенося пыльцу и семена. В итоге к моменту, когда лимерийцы освоили возможности, подаренные им эволюцией, на планетах процветала необыкновенно богатая растительная жизнь.
Лимерийцы научились изготавливать все необходимое из доступных материалов, хотя другие расы сочли их отсталыми, когда впервые столкнулись с ними. Инопланетяне решили, что смогут легко поработить их богатый мир. Так вспыхнула война за независимость. Когда было принято решение признать Лимерию самостоятельным государством, достойным вступить в ряды Союза Галактики, она уже процветала, не особо нуждаясь в импорте. Зато экспортные товары стали пользоваться огромным спросом в любом уголке населенной галактики, еще больше обогащая казну.
Так что каждый ярус, способный принести пользу, шел в дело. На тех, где не росло ничего ценного, располагались города, все остальные представляли собой плантации, на которых постоянно велись работы по сохранению и сбору драгоценного урожая.
– Этот ярус полностью сформировался около полутора циклов назад, – Нир подошел к задумавшейся Мире. – Тогда здесь была простая деревня, а теперь, как видишь, город, в котором правит аор. Эти цветы самые светлые. Это самый высокий ярус из всех существующих.
– Потрясающе, – Мира аккуратно коснулась крохотного лепестка, с которого мигом осыпалась утренняя роса. – Что с них собирают?
– Пыльцу и нектар, из которых делают самые дорогие вина и сладости. Плодов, к сожалению, это растение не дает. Да и цветет оно недолго, всего около недели. Следующий урожай можно собирать только через несколько месяцев. – Нир поднял голову и всмотрелся в крону над собой. – Думаю, пора возвращаться. Надо спуститься до солнцежара. Еще отец просил надолго тебя не увозить.
Мира не стала спорить, хотя при упоминании отца все внутри нее вспыхнуло от гнева. Опять он пытался контролировать ее жизнь, не заботясь тем, что она была достаточно взрослая, чтобы стать независимой. Хотя для этого ей следовало родиться не лимерийкой.
***
К их возвращению во дворце царило небывалое оживление. Прислуга, стража и придворные сновали туда-сюда, не успевая отвесить положенный по этикету поклон молодым лаорам. Отовсюду слышались голоса, крики, хлопанье дверей и прочие звуки, создающие гул, как в улье.
– Да уж, такое ощущение, что я до сих пор в Академии, и сегодня первокурсников распределяют по общежитиям, – протянула Мира, провожая глазами очередного привратника с кучей сумок в руках.
– Я полагаю, отец оповестил знать о смотринах, и они решили, что чем чаще будут попадаться тебе на глаза, тем больше у них шансов. Вот и прилетели как можно раньше, да еще и все разом, – фыркнул Нир и едва успел увернуться от бегущей служанки с широким подносом в руках.
Девушка, чуть было не налетевшая на молодого лаора, густо покраснела. Виновато поклонившись, она поспешила скрыться за углом.
Нир проводил ее задумчивым взглядом. Мира толкнула его локтем в бок, выразительно закатив глаза. Ее брат был неисправим. Он посмеялся и ответил ей шутливым тычком, провожая ее в ее часть дворца.
Оказалось, что в течение трех дней, которые они провели путешествуя, в столицу прибыли все холостяки со всей домашней системы. В огромном дворце не осталось ни одной свободной гостевой комнаты, и дворцовые строители срочно выращивали новые жилые помещения для прислуги, которая сопровождала знатных холостяков, а также для тех, кому приходилось добираться из дальних колоний.
Мира устало взирала на всю эту суету из окна своей спальни. Она знала, что отец устроит нечто подобное, стоит ей вернуться домой. Собственно, именно из-за его рвения выдать ее поскорее замуж, она и сбежала. К счастью, полученное домашнее образование позволило легко сдать вступительные экзамены в Академию, и на семь Союзных лет вопрос замужества оставил ее в покое. Тэю, как могла, успокаивала ее, заверяя, что отец простит ее и позволит влюбиться по-настоящему.
Мира всем сердцем хотела верить подруге, хотя умом понимала невозможность такого будущего. Ее отец был слишком упрямым и правил жестко, а она так нагло ослушалась его воли. Судя по всему, ее ждала расплата в виде жизни в навязанном браке. Теперь отец хотя бы позволил ей выбрать из обширной знати, а не просто ткнул пальцем в жениха, как в прошлый раз.
Зевнув, Мира посмотрела на освещенный садящимся закатным солнцем темно-зеленый купол, чувствуя легкий укол тоски, и закрыла тяжелые шторы. Комната мгновенно погрузилась во мрак. Эйфория от возвращения домой продлилась недолго.
