Проходя мимо, Промченко ловил на себе множество взглядов. Некоторые из них были испуганными, но большая часть была крайне недружелюбной. Фёдор даже услышал несколько издевательских смешков, между которыми различалось одно единственное слово, повторённое много раз: «Могильщик». Застыв на месте, он сжал кулаки и тяжело задышал. Лицо его покраснело, а ногти, казалось, готовы были впиться в ладони до крови. Коллеги разом отпрянули от него и разговоры прекратились. Умерив свой пыл, Промченко быстрыми шагами полетел вперёд. На двери своего офиса он увидел табличку, повторявшую обидное для него слово, украшенное в новогоднем стиле.
Сорвав её и бросив прочь, Фёдор прошмыгнул в свой офис, затемнил окна и сел за свой компьютер, положив руки на стол. Дыхание было прерывистым, а сжатые кулаки тряслись, отчего весь стол начал ходить ходуном.
Рабочее место было заставлено фигурками персонажей любимых игр и фильмов. Все они были аккуратно расставлены полукругом от монитора, создавая дружескую компанию. Из общего вида выбивались лишь две фотографии: выцветшее изображение пожилой женщины и стёртая на местах сгиба полароидная карточка. На ней, сияя белоснежными зубами, плечом к плечу стояла пара – совсем молодой Фёдор и прекрасная девушка в летнем платье. Повернувшись к ним, мужчина улыбнулся, кивнул головой и наконец успокоился. На мониторе перед собой он заметил небольшой стикер с аккуратной надписью «надо обсудить прошлую ночь», который он мгновенно сорвал и уничтожил.
Не успел Фёдор приступить к работе, как его телефон «булькнул» оповещением. На экране гаджета высветилась надпись: «Голосовое сообщение», a над ней изображение его начальницы – Полины. Она – подруга и самый близкий ему человек из оставшихся живых, познакомилась с ним через несколько лет после школьного выпуска. Они и в компанию пришли практически одновременно, за исключением лишь того, что она успела дослужиться до руководителя их отдела, a он – только до старшего сотрудника.
«Федь» – в наушнике зазвучал приятный женский голос: «Виктор Робертович хочет видеть тебя, попросил зайти прямо сейчас» – по телу пробежали мурашки: «Напиши потом, что да как. Расскажешь про всё, окей?».
«Окей. Спасибо… » – продиктовал Фёдор и отложил телефон.
– Чёрт, чего ему нужно? – Мужчина быстро пробежался по своей почте в поиске невыполненных поручений, за которые его могли наказать.
Вскочив с кресла, он подошёл к зеркалу и отряхнул свой строгий костюм в полоску. Еще раз зачесав волосы и поправив очки, он вышел и направился обратно к лифту. Путь лежал на два этажа выше, где располагались апартаменты босса. На самой вершине «горы», как и подобало Зевсу.
Взлетев вверх, машина вмиг доставила его к начальнику. Как и весь сектор высотки, отведённый под их компанию, интерьер был выполнен в бело-золотых тонах. Цветовые решения Фёдор находил безвкусными, предпочитая чёрный цвет, но зато ценил потрясающего качества мебель.
Переливающийся коридор вёл его вперёд златом путеводных линий. Весь этаж принадлежал боссу и это одна из тех вещей в политике компании, с которыми Фёдор был не согласен. Излишняя роскошь и гигантские апартаменты с кучей незадействованного места лишь сильнее укрепляли мысли об отсутствии вкуса у начальника.
Неоновые полосы вели его к приёмной, позади которой виднелись двери. Свет то гас, то снова вспыхивал, отчего «умные» очки бунтовали, то затемняя, то осветляя линзы. Фёдор возмущённо сорвал их с лица и понёс в руке.
– Виктор Робертович ждёт вас, проходите, – молодая секретарша бросила на него мимолётный взгляд через глянцевую линзу AR-шлема.
Двери распахнулись, словно городские врата, приглашая его в просторные апартаменты босса. Они состояли из нескольких комнат – для отдыха и сна, столовой, личной посадочной площадки для «коптера» и просторного холла для совещаний, где и оказался Промченко.
– Закрыть окна, или оставить? – у большого обзорного окна стоял невысокий мужчина. Он смотрел на летящие снежные хлопья, повернувшись к вошедшему спиной.
– Здравствуйте, Виктор Робертович, – добрые нотки в голосе позволили мужчине расслабиться и его взгляд обратился к стеклу. Утро уже вступило в свои права, выключив городской неон. – Закрывайте, будут только отвлекать от работы, – Фёдор посчитал, что вид за окном утратил былую красоту.
– Кто о чём, a ты о работе, – начальник развернулся и одарил Промченко широкой белозубой улыбкой. Стекло потемнело, и холл заполнил мягкий искусственный свет. – Присаживайся.
Фёдор занял ближайшее кресло, осторожно осмотревшись, будто выискивая взглядом того, кто никогда не покидал присутствия босса – начальника охраны Кима Идова, которого в «Зевсе» обычно зовут лишь по фамилии. Однако, солдафона не было сейчас рядом и Федя, успокоившись, сидел в ожидании, когда же босс посвятит его в детали их встречи.
– Спасибо, – ответил он.
– Федь, я тебя позвал по очень важному делу, – маленькие чёрные глаза с прищуром уставились на Промченко.
Пухлое телосложение, лысая голова и всегда гладко выбритое, почти детское лицо, напоминали Фёдору одного из героев сказки «Три поросёнка». И это был отнюдь не волк.
– Не засиделся ты в своём отделе? – продолжил он. – Сколько лет уже прошло, a ты всё на одном и том же месте. Не надоело работать под начальством своей же подруги?
– Я очень ценю и уважаю Полину.
– Вот только у вас, послевоенных людей, есть вот эти необходимые черты – дисциплина и железное спокойствие! Очень это ценю, – босс улыбнулся своему подчинённому.
– Да, я звёзд с неба не хватал никогда, – Промченко неловко пожал плечами. – Умиротворение в работе меня вполне устраивает.
– Тогда я схвачу одну звёздочку за тебя, – стол раскрылся перед собеседниками и оттуда появились два экрана. – Читай.
Перед Фёдором красовался утренний отчёт о работе компании. Добравшись на одном из строчек до слова «поглощение», его зрачки расширились от удивления.
– Это правда? – восторг переполнял Промченко.
– Мы, наконец-то, поглотили эту Питерскую компанию. Теперь мы – самая крупная социальная сеть в стране, – босс довольный откинулся в кресле.
– Чудные новости! – в глазах Фёдора сияла детская радость. Они работали над этим слиянием месяцы. Несколько раз им практически удавалось, но всё срывалось в последний момент. И вот, эпопея окончена.
– В связи с этим, появилась срочная работа, Фёдор, с которой можешь справиться только ты, – босс прильнул к столу и посмотрел ему прямо в глаза. – Работник ты надёжный, ответственный. От поручений никогда не отказывался. Поэтому, я сделаю тебе предложение, от которого невозможно отказаться.
– Что за работа? – Промченко с волнением потирал вспотевшие ладони.
– Непыльная, но объёмная и частично связанная с твоим, так сказать, профилем деятельности, – в этот момент у Фёдора задёргался правый глаз, да так сильно, что это привлекло внимание босса.
– Что такое? – мужчина смерил Промченко осуждающим взглядом, какой позволяют себе родители нашкодивших детей. – Только не говори, что ты опять с кем-то повздорил. Я тебя уже сто раз предупреждал, чтобы ты не конфликтовал ни с кем!
– Меня все ненавидят! Меня презирает каждая человек в этом долбаном здании, – Фёдор запустил пальцы в волосы и впился ногтями в голову, желая, казалось, пробить самому себе череп. – Могильщик, так они меня зовут! А всё из-за грязной работы, что я делаю для вас … будь она проклята!
Виктор Робертович насупился, сдвинув брови. Толстым пальцем потянулся к одной из кнопок на панели, что управляла системами помещения. Все двери щёлкнули замками, на окна опустились плотные ставни. Промченко знал, что попутно с этим включилась и «глушилка», что превратила кабинет в бункер, полностью скрытый от чужих ушей и глаз. Дождавшись, когда всё заработает, начальник вскочил с места и схватил Фёдора за подбородок, слегка приподняв над полом.
– Ах ты сосунок! За языком своим следи, букашка, – было заметно, что босс получал нескрываемое удовольствие, выливая свою злость и агрессию на несчастного подчинённого. – Мне ведь ничего не стоит тебя растоптать, Промченко. Запомни – ты тут работаешь только потому, что я тебя, жалкого оборванца, приютил!
Фёдор терпел это с полминуты, но вскоре не сдержался и выбил руку начальника, отчего тот покачнулся в сторону.
– Хватит! – прокричал он. – Если я настолько жалок, то почему не избавились от меня? Я вам нужен, признайтесь в этом – никто лучше меня не справляется с той «чёрной», «грязной» работой, что вы свалили на меня. Кто еще, кроме изгоя и отщепенца, будет заниматься сетевыми «мертвецами»?
– Ты сам себя таким сделал, Федя, – босс слегка смягчился, хотя выходка подчинённого изрядно позлила его.
– Не моих это рук дело, – шепотом произнёс Фёдор.
– И не смей винить отца, – голос Виктора Робертовича зазвучал сталью. – Он был человеком чести, до самого конца. Я не ставил его поступки под вопрос, и тебе не советую, сынок.
В глаза у Промченко встали слёзы. Он хотел возразить начальнику, но тот опередил его.
– Я никогда не говорил этого, но он ведь звонил мне в тот злосчастный вечер. Попросил, чтобы я приглядел за тобой, помог. Так что, не спеши разбрасываться обвинениями во все стороны, Фёдор. Хоть и волосы седые уже есть, а ты всё еще юн и не всё понимаешь на этом свете. Век живи, век учись, – подытожил мужчина и слегка улыбнулся.
– Дураком останешься, – с едкой ухмылкой сказал Промченко и вытер глаза, отчего те покраснели.
– Есть в тебе его характер и упрямство, но вот нет хребта, крепкого стержня. Смог бы ты найти в себе силу отдать жизнь за другого человека? А? – начальник впился в Промченко тяжелым взглядом, зная ответ заранее. – А он так мог. Сотню раз меня могли убить, а он грудью закрывал меня от пуль, потому что был человеком слова, человеком силы и воли. Может и ты таким станешь когда-то.
– В кого вы меня превратили? Одинокая развалина, которую снесёт едва ветер подует, – Промченко покачал головой.
– У тебя нет ничего, кроме работы, и никого, кроме меня, Фёдор – так что, цени то малое, что имеешь, – Виктор Робертович вновь нажал на кнопку на панели и кабинет вернулся в обычное своё состояние. – Давай попьём чаю и вернёмся к разговору о нашей работе, хорошо?
Промченко, спустя минуту, утвердительно кивнул, уткнувшись затем взглядом в пол.
– Вот и чудно. И попрошу, чтобы добавили немного ликёра – чтобы настроение стало позвонче!
Спустя полчаса все пришли в норму и продолжили разговор в спокойной манере.
– Так что за работа? – начал Фёдор.
– Как я упоминал, частично связана с твоим профилем. Я бы мог её поручить кому-то другому, но есть некоторые аспекты, где тебе не будет равных. Мы поглощаем наших Питерских коллег и нам необходимо сделать перенос всех данных с их платформы на нашу.
– Что делать с мёртвыми аккаунтами?
– Федя, что за глупые вопросы? Всё как обычно.
– И насколько это срочно?
– На всё дело у тебя две недели, – при этих словах Фёдор тяжело выдохнул, опустив глаза на столешницу.
– Это невозможно. Я должен справиться с этим один? – мужчина пальцем поправил очки на переносице.
– Не драматизируй. Создашь пару программ, пару нейросетей, проанализируешь результаты и вуаля – всё готово, – слова начальника не придавали Фёдору энтузиазма. – Ты же сам понимаешь – конец ноября, скоро Новый год. Две недели тебе, две недели ребятам и всё! К 31 числу вся страна у нас под одним крылом.
– Контракты? – Промченко понял, откуда такая спешка. – Много рекламы заказали?
– Тонну! И у тебя доля от выручки очень даже неплохая, – босс обнажил зубы в улыбке, походившей на оскал. – Хорошее подспорье перед праздниками.
Уговоры Виктора Робертовича никак не могли растопить сомнение на лице сотрудника, отчего тот встал с и начал ходить с места на место.
– Федь, я ведь только тебе эту работу предложил. Ты понимаешь? – Промченко ощущал практически осязаемое давление от слов начальника. – Я в тебя верю. Хочу сделать твою жизнь лучше. Присмотришь новый дом, сделаешь апгрейд «счётчика», a то на твой без слёз смотреть нельзя.
Фёдор вперил взгляд в устройство на левом запястье, что вело учёт дней, проведённых человеком в одиночестве. Нынешняя прошивка была очень неудобна, заставляя довольствоваться ограниченным функционалом. Но большее, при его достатке, и не предназначалось. В обществе укоренилась мысль, что чем ты богаче – тем более устойчивая у тебя психика.
– С чего мне начать? – ответ Фёдора обернулся очередной зубастой улыбкой на лице босса.
– Я пришлю тебе все инструкции. Спасибо, Фёдор, выручаешь! – они пожали друг другу руки.
Промченко уже собрался покинуть холл, но около выхода остановился и вернулся обратно. В голове у него созрела идея, которая заметно облегчила бы ему жизнь.
– Я бы хотел работать из дома. Не хочу появляться здесь, – его взгляд опустился на «счётчик». – Живу я один, с соседями не общаюсь. Могут возникнуть проблемы с этой приблудой, но я думаю, что вы в состоянии мне помочь?
– Я всё могу, но ты давай не наглей, Фёдор, – начальник погрозил ему пальцем. – Мне бы иметь с тобой постоянный контакт, да и дело, как всегда, щепетильное весьма. А я сейчас возьму, да отправлю тебя на две недели прочь … кто знает, чем ты там будешь заниматься?
– Ни разу я вас не подвёл, Виктор Робертович. С чего вдруг у вас появились поводы во мне сомневаться? – босс всё еще был в сомнениях, но Фёдор видел, что лёд тронулся. – Как вы уже сказали, никого кроме вас и Полины в этой компании, да и вне её, у меня нет. Вы думаете я куда-то подамся, сбегу или продам данные?
– Да в этом у меня нет сомнений, Федя, – усмехнулся босс. – Не натворил бы ты глупостей, сидя дома в одиночку. «Счётчики» не просто так придумали, дорогой.
– Тут, в офисе, у меня в разы больше шансы съехать с катушек, Виктор Робертович. Вот уберу раздражающие факторы из моего окружения, гляди и работать начну еще продуктивнее.
Начальник поразмышлял с минуту, потирая подбородок, но в конце концов согласно кивнул.
– Будь по-твоему, сорванец. Какое у тебя ограничение на «счётчике»?
– Не более десяти дней без контакта с людьми из списка близких, – отчеканил Промченко.
– Значит, решаем таким образом. Я лично буду ждать тебя с отчётом раз в неделю. Усёк? – Фёдор кивнул. Но, чтобы «счётчик» не беспокоил тебя лишний раз, сделаю тебе завтра разрешение на то, чтобы звонки и виртуальные встречи засчитывались как реальные.
– Спасибо вам, это будет крайне удобно, – Промченко натянул на лицо самую благодарную улыбку, на которую был способен.
– Спасибо в карман не положишь. Понимаешь, о чём я? – Фёдор увёл руки за спину, растерев вспотевшие ладони. – Мне нужен результат, максимальный во всех аспектах. Не справишься – будем прощаться, и крайне болезненно.
– Я понял вас, Виктор Робертович, – Промченко начал пятиться назад, подметив, что босс явно утомился разговором с таким простолюдином, как он.
– Через неделю – ты на этом же месте с отчётом. Квадролёт можешь оставлять на моей стоянке, – босс указал рукой на личную площадку, – нечего тратить время на поездки в лифте. Свободен.
Промченко прошёл к выходу из апартаментов Виктора Робертовича.
– Федя, – окликнул он его. – Сидишь дома и работаешь, понял? Работы непочатый край. Я поручу Киму, чтобы он взял на себя и твою безопасность, пока ты находишься дома.
– Понял вас, – Промченко с довольной улыбкой на лице поспешил прочь, мгновенно стерев её, лишь войдя в лифт. На его хвосте теперь сидел верный пёс начальника, от чьего взгляда очень трудно скрыться. Но у Феди был наследственный талант.
Глава вторая
Коротко объяснившись с подругой в её офисе, Фёдор поспешил вниз, дабы поскорее забраться внутрь квадролёта и умотать домой. Однако, на стоянке его окликнул знакомый голос, нежеланный настолько, что легче было бы прикинуться мёртвым и избежать этой встречи, чем стерпеть разговор.
– Дела не ждут, Промченко? – перед Фёдором возник поджарый мужчина с военной выправкой. На вид ему было не больше тридцати, но на самом деле возраст уже перевалил за сорок. Ким Идов, начальник безопасности «ZEWS inc.», а попутно и всей высотки, беззаботно поправил свалившуюся на лоб прядь прямых каштановых волос и протянул руку.
– Скучно без работы, спешу ей навстречу, – Промченко, чуть помедлив, пожал руку Идова, изобразив некое подобие улыбки, максимально кривой и неискренней.
– Начальник сказал, что ты теперь на дому и за тобой приглядывать надо, – Фёдор раздражённо всмотрелся в чёрные как уголь глаза Кима, в уголках которых читалась нахальная усмешка. – Безопасность превыше всего.
– Я, пожалуй, обойдусь, – Промченко еле сдержал смех на словах Кима, памятуя, что за последние полгода Идов несколько раз обвинялся в изнасилованиях сотрудников «Иглы», но каждый раз выходил сухим из воды. Фёдор поспешил скорее закончить разговор и полез внутрь квадролёта, но Ким выставил перед ним руку, преградив дорогу.
– Мне кажется, вам, Фёдор, нужно меня выслушать и вообще, проявить такт в общении с высокопоставленным членом компании, – его маленький рот его расплылся в фальшивой улыбке белоснежных виниров, которые он не так давно сделал и теперь всем хвастался.
Промченко сделал глубокий вдох, на секунду закрыл глаза и вперил взгляд в Идова. Весь его облик говорил о том, что от этого человека нужно держаться подальше. Небольшая голова и по-детски наивное лицо с нелепыми пышными усами вместе создавали чуть-ли не комический образ, если бы не злой взгляд больших и абсолютно чёрных глаз, которые он любил всячески щурить.
– Тебе чего нужно, Идов? – Фёдор не церемонился с Кимом. Он знал, что в отличие от Саволова, тот не представлял ему никакой угрозы. – Ты думаешь, что МНЕ нужна твоя защита? Или защита твоих солдатиков?
– А я бы не был так категоричен. У меня в штате пополнение между прочим, – отметил Ким хвастливо. – Для повышения уровня безопасности город передал под моё управление полсотни ратников! – Идова буквально раздирала гордость, хотя передача «Зевсу» чего-то государством могла удивить лишь полного идиота.
«Никто же не удивляется, когда одна рука перекладывает что-то в ладонь другой? Обе принадлежат одному телу».
– Поздравляю! – наигранно ответил Промченко. – Ты похвалиться пришёл?
– В принципе, да, – Ким вытащил из кармана портсигар и закурил. – И напомнить тебе, что ты не одинок, Фёдор. Либо я, либо мои парни, будем за тобой присматривать, так что не беспокойся.
