Лина Эдриан "Дорога к тебе и от тебя"

Дорога к тебе и от тебя
Лина Эдриан

Он – яд в моей крови. Моя зависимость. Я не могу сопротивляться, а может быть, и не хочу. Однажды он уже разбил мне сердце. Я уехала как можно дальше от него и даже полюбила другого мужчину, вышла замуж. Я была счастлива. По крайне мере, так я думала, пока в моей жизни вновь не появился он. Он женат, и между нами не может быть ничего общего. Но… сердцу ведь не прикажешь.

Лина Эдриан

Дорога к тебе и от тебя

Глава 1. Выставка

Два с половиной года спустя…

Я стояла напротив большого зеркала в пол и разглядывала свое отражение. На мне было надето шелковое платье нежно-розового цвета. Оно струилось до самого пола, сбоку разрез до бедра, и при каждом шаге нога мелькала в вырезе. Сверху, в районе декольте, красивая сборка, подчеркивающая грудь, и слегка видна ложбинка. Локоны мягко падали на плечи. Прическа создавала ощущение, будто волосы такие от природы, хотя на самом деле парикмахер провозился где-то час с укладкой. Лицо серьезное, задумчивое. На губах блеск, на глазах неяркий макияж в стиле смоки айс.

Я была готова. Уже давно. Не знаю, сколько я так стояла перед зеркалом, но это будто меня успокаивало. Казалось, что как только я отвлекусь от своего отражения, наваждение спадет, и я почувствую невероятное волнение. А причин для него сегодня было более, чем достаточно…

– Дорогая… – я ощутила легкий поцелуй в плечо и в отражении сзади меня появилась фигура мужчины. – Пора идти, – уверенно и одновременно мягко прозвучал его голос.

– Еще несколько минут.

Я почувствовала, как теплые руки обхватывают меня за талию, сильнее притягивая, прижимая к своему телу.

– Я знаю, ты волнуешься, и я буду рядом, – тихо, на ушко проговорил родной голос.

Я кивнула. Потом все-таки медленно развернулась в его объятиях. Теперь мы смотрели друг другу в глаза, теплые руки были на спине, продолжая крепко прижимать к мужскому телу.

– Денис, я боюсь… – прошептала я.

– Бойся, но делай, – прозвучал уверенный голос, и я почувствовала легкий поцелуй на губах.

Я вздрогнула. Эта фраза… очень напоминала слова человека из прошлого. Даже не просто напоминала, а была точной копией. Я вспомнила как несколько лет назад перед мной стоял Майк, уверенный и спокойный. Тряхнув головой, я отогнала непрошенные мысли и, наконец, упрямо сжала губы.

Я не хочу бояться. Не хочу трястись. Я хочу войти в зал с гордо поднятой головой, ощущая триумф, наслаждаясь своим успехом.

Эти мысли немного успокоили и вдохновили.

– Пойдем, – мой голос звучал уже значительно увереннее.

Денис отпустил меня из объятий, но взял за руку и повел в сторону дверей, ведущих в основной зал. Когда он распахнул двери, у меня на секунду перехватило дыхание от обилия звуков, запахов, людей.

Основной зал галереи был огромным, не меньше двухсот квадратных метров. Негромко играла классическая музыка, тут и там видно было переговаривающихся о чем-то людей. В зале было не меньше ста человек.

– Это успех, – тихо шепнул Денис мне на ухо.

Я посмотрела на него растерянно, испуганно. На его же лице светилась довольная улыбка.

Не отпуская моей руки, Денис повел меня в сторону небольшой сцены. И несмотря на то, что буквально несколько минут назад я сама себя уговорила, что не надо бояться, а стоит наслаждаться всем происходящим, сейчас я уже не чувствовала в себе этого настроя. Там, в тишине, в объятиях Дениса, я думала, что все могу, а здесь – вновь вернулись растерянность и страх. Липкий, гадкий страх, который сковывал все тело, кажется, даже парализуя голосовые связки.

Денис поставил меня перед микрофоном, встал рядом. Мужская, твердая рука лежала на талии, слегка приобнимая. Этот оберегающий жест с его стороны позволил немного расслабиться.

– Дорогие гости, – прозвучал уверенный, спокойный голос Дениса, – спасибо, что вы сегодня здесь собрались. Прошу любить и жаловать – Александра Дэвис. Передаю слово нашей замечательной художнице, – на последних словах Денис сконцентрировал внимание не на публике, а на мне, и его голос заметно смягчился.

На несколько долгих секунд воцарилась полная тишина. Все взгляды были обращены на меня.

– Хм… – я откашлялась, молясь, чтобы голос не подвел. – Знаете, я готовила речь, – наконец, начала я неуверенно, – но, кажется, забыла все слова, – я криво улыбнулась, а в зале послышались смешки. – Но ведь это неважно, правда? – Я почувствовала, как рука Дениса немного сжалась на моей талии, как бы напоминая, что он здесь, он рядом. – Эта выставка – что-то невероятное и невозможное для меня. Еще несколько лет назад я не могла даже представить, что мои картины будут не просто нравятся, а станут популярны.

Да, два с половиной года назад я приехала в Питер разбитая, потерянная и считающая, что дальше меня не ждет ничего хорошего, а я никогда не смогу полюбить. Но вот она я, стою на сцене. На собственной выставке. Все помещение заполнено моими картинами. А рядом со мной любимый мужчина.

Я замолчала, переводя дух. В зале была тишина, даже музыку выключили.

– Через картины я рассказываю то, что не могу сказать словами, – более уверенно продолжила я. – В каждой моей картине своя история. Я наделяю каждую картину определенным смыслом. И сегодня я рада вас приветствовать на своей первой выставке, где представлено без малого тридцать моих лучших работ. В каждой картине есть жизнь, энергия. От каждой картины есть определенное послевкусие. Каждая картина вызовет хоть какие-то эмоции. Единственное, что я могу порекомендовать – отключите разум, логику. Не пытайтесь думать, анализировать, понимать. Просто смотрите на картину и чувствуйте. Про что эта картина для вас? Какие эмоции, мысли появляются? Каждая картина – это отдельный разговор по душам. Позвольте этому разговору состояться.

Я, наконец, выдохнула, закончив, кажется, самую сложную речь за свою жизнь. В зале раздались одинокие хлопки, потом начали присоединяться другие люди и вот уже звук хлопков стал громким, сильным, активным. Практически все аплодируют и внимательно смотрят на меня. Благодарно кивнув, я беру за руку Дениса и утягиваю его с маленькой сцены, которая как раз и предназначена для таких речей.

Не успеваем мы сойти со сцены, как нас тут же начинают окружать люди и задавать наперебой разные вопросы.

– Александра, что вас вдохновляет?

– Александра, о чем картина “Темная гладь”?

– Какие эмоции вызывает сегодняшний день?

Я морщусь от обилия вопросов и затравленно оглядываюсь. Кажется, нас окружили со всех сторон. Но со мной рядом Денис. Мой непоколебимый, всегда уверенный Денис.

– Никаких вопросов сейчас. Все позже, – он упрямо отодвигает людей и пробирается сквозь толпу, утягивая меня за собой.

– Денис! – я слышу громкий окрик где-то сбоку и непроизвольно оборачиваюсь.

Денис продолжает идти вперед, никак не отреагировав на отклик, поэтому я дергаю руку, пытаясь привлечь внимание. Мужчина тем временем быстро сокращает разделяющее нас расстояние.

– Что случилось? – Денис останавливается и внимательно смотрит на меня.

Я киваю головой в сторону приближающегося мужчины. Это один из наших ключевых спонсоров галереи, поэтому мы начинаем идти ему навстречу.

– Саша! – мужчина широко улыбается приблизившись. – Какие картины! И какая вы сегодня прекрасная!

Я лишь мягко улыбаюсь в ответ.

– Рад тебя видеть, – Денис пожимает руку Герману.

– Я могу украсть вашего мужа ненадолго? – продолжая улыбаться, уточняет наш спонсор.

Я вздрагиваю от этого “муж”. Прошло уже почти полгода, а я до сих пор не привыкла.

Чувствую как Денис рядом напрягается. По-своему истолковав это напряжение, мягко говорю:

– Все хорошо, Динь.

Денис внимательно всматривается в мое лицо. Я дарю ему уверенную улыбку, чтобы его успокоить. И правда, мы отсеяли первый, самый активный поток заинтересованных. Сейчас на нас уже никто не обращал внимания. Я надеялась, что ко мне теперь, когда от меня отойдет Денис, не сбежится толпа любопытных. А уж пережить несколько человек и поддержать с ними беседу я в состоянии. Мне казалось, что Герман не стал бы дергать сейчас Дениса, не будь их разговор действительно важным.

– Хорошо, – устало вздохнув, согласился Денис.

Быстро поцеловав меня в щеку и пообещав вернуться через десять минут, он направился с Германом в свой кабинет, где они могли поговорить в спокойной, приватной обстановке.

Я же, обернувшись, огляделась вокруг, решая, куда пойти дальше.

В конце концов, это ведь моя выставка, и она только официально началась. Я не могу сбежать или спрятаться. Мне нужно общаться с людьми. И наслаждаться происходящим.

– Александра?

Я обернулась на голос, увидев молодую, приятную женщину в бирюзовом шелковом платье, которое мягко струилось по ее тонкому, изящному телу. В руках девушка держала маленький, аккуратный, черный клатч.

Я улыбнулась, смотря на незнакомку.

– Я – Ксения Стиманова. Из журнала “Искусство”, – пояснила она. Я понятливо кивнула, узнав одно из самых популярных изданий, где часто освещают художников и галереи. – Хочу задать вам несколько вопросов, можно?

Я согласно улыбнулась. В конце концов, Денис предупреждал, что сегодня весь вечер меня будут донимать журналисты. Но это важно для пиара.

– Какая ваша любимая картина? – получив мое одобрение, не стала тратить времени девушка.

Я неопределенно махнула в сторону, как бы показывая направление, в котором находилась картина, и ответила:

– Буря на краю.

– Почему?

Я на секунду замолчала. Мы не репетировали с Денисом возможные вопросы от журналистов, поэтому сейчас я чувствовала себя неподготовленной. Ведь ответить нужно было как-то правильно, как полагается, красиво, потому что этот ответ будет зафиксирован, записан, напечатан.

Эта картина… она очень мрачная и темная. Сплошное небо, темные, нависшие тучи, молния, пронзающая мрачное небо. Ветви деревьев пытаются устоять под тяжелым, сокрушительном порывом ветра. Не видно даже зелени деревьев и поляны, все серое и мрачное, потому что пасмурное небо окрасило все вокруг в свой серый цвет. Но где-то вдалеке, едва заметно, видно какой-то свет. Он слабый, где-то за горизонтом.

Это первая картина, которую я написала, когда приехала в Питер. Буквально на следующий день. В нее я вложила весь мрак и боль, что тогда меня одолевали. Всю растерянность. И надежду… на свет, на начало чего-то хорошего.

– Я написала эту картину… – я запнулась, не зная, что я хочу и готова рассказать, – в один из сложных периодов моей жизни. Когда мне было больно. Когда я была потеряна. Раздавлена. И одновременно на этой картине есть свет. Где-то вдали. Так я себя чувствовала тогда. И пожалуй, я люблю эту картину за то, что в нее я как будто отдала всю свою боль. И поверила в то, что впереди меня ждет что-то хорошее.

И правда, что скрывать? Я мало рассказывала Денису о жизни в Москве. По крайне мере, о той части, что касалась Тима.

Я встряхнула головой, отгоняя даже это имя из прошлого. Ни к чему это все. Важно лишь то, что мне нечего скрывать. Я не обязана выдавать всех подробностей, но спокойно могу поделиться какими-то нюансами написания картины.

Дальше вечер шел примерно таким же темпом. Раз за разом ко мне подходили разные люди – иногда журналисты, иногда даже какие-то блогеры, иной раз просто обычные люди. Все чем-то интересовались, пытались узнать больше обо мне и моем творчестве. В какой-то момент я даже заметила, что вопросы начинают повторяться.

Денис вернулся где-то через полчаса вместо обещанных десяти минут. Увидев меня, он привычно улыбнулся. Подойдя, положил руку на спину и притянул к себе. Посмотрев на мужа, я почувствовала, что он напряжен и раздражен, но расспрашивать не стала.

Время пролетело незаметно. И вот уже мы с Денисом рука об руку выходим из галереи самыми последними.

– Устала? – заботливо спросил Денис, когда мы вышли на улицу.

Был май, и погода стояла просто отвратительная. Сильный, холодный ветер, который пробирал до костей. За два с половиной года я так и не привыкла к беспощадному и жестокому климату Питера.

– Конечно. Четыре часа на ногах и постоянно отвечая на вопросы, – я прижалась к Денису теснее.

– Скоро будем дома, – он поцеловал меня в лоб и повел к машине.

Через пятнадцать минут мы уже подъехали к дому. Денис, как обычно, открыл мне пассажирскую дверцу. Он был до мозга костей джентльменом и очень любил проявлять заботу. Помню, первое время я постоянно выскакивала из машины, не дожидаясь, а он непрестанно ворчал по этому поводу.

Наша квартира встретила теплом и уютом. У нас был двухэтажный таунхаус на последнем этаже двадцатиэтажного дома.

Денис помог мне раздеться и отправил в душ, а сам пошел заваривать горячий чай.

Выйдя из ванной я укуталась в теплый, махровый халат и прошла на кухню.

Мы жили вместе уже год, а встречались полтора года, женаты были шесть месяцев. Я уже привыкла к этому месту и знала тут каждую деталь. Все в квартире было лаконичным. Преобладали белые, серые и бежевые цвета. Денис ценил спокойные тона, не любил визуальный шум. И немного был педантом в плане порядка и чистоты. Поэтому к нам дважды в неделю приходили убираться, а у каждой вещи было свое место.

Денис уже снял пиджак и галстук, закатал рукава белой рубашки и расстегнул верхние пуговицы. Обычно аккуратно уложенные волосы были немного взъерошены.

– Вино? – с улыбкой спросила я, подходя к кухонному островку и замечая наполненные бокалы.

Денис поднял на меня уставший взгляд, тепло улыбнувшись в ответ.