Елена Маркина "Секрет кладбищенского дуба"

? Ничего, ? Майя не отрывала взгляда от земли. ? Она не открыла мне дверь, хотя я звонила в звонок довольно долго. Потом я попыталась позвонить ей по телефону, но она не взяла трубку, ? в этот момент девушка подняла голову и устремила на подругу по-взрослому серьёзный, совершенно ей не свойственный, взгляд. ? После этого я точно решила, что завтра, то есть сегодня, покончу с собой. До этого я ещё колебалась. Я ведь специально пошла к ней. Хотела убедиться, остался ли хоть один человек, которому я действительно нужна. Который любит меня. И вчера я убедилась, что не осталось…

Майя снова опустила голову. Кэт молчала и смотрела на неё с нескрываемой тревогой, ожидая следующих слов. И они действительно последовали.

? Да, вчера я была на грани срыва. Очень эмоционально отреагировала на это. Чуть не расплакалась там, на лестничной площадке. Но сдержала себя, потому что Макс не должен был ничего заподозрить. Но, короче говоря, мне вчера вообще не пришло в голову, что она может быть на работе. Мама работает учительницей, а по субботам ведь тоже занятия есть. Сегодня у неё точно выходной, это понятно. Другое дело, что она могла уехать куда-нибудь. Но я попытаюсь.

? А если она снова тебе не откроет? И не возьмёт трубку? Не перезвонит? ? не сдержалась Кэт и спросила всё, что так волновало её.

? Понятия не имею. Я уже больше совсем ничего не знаю. Ничего не хочу. Я бы сейчас, наверное, просто села прямо здесь, посреди дороги, и застыла бы, как статуя. Стала каменной. Это невозможно. Но больше идей у меня нет.

Они вошли в подъезд, поднялись на лифте и остановились на лестничной площадке. Белые стены, залепленные тут и там рекламой, голубая деревянная дверь, ведущая в тамбур, два номера («52» и «53») из серых, давно потерявших свой блеск цифр, справа и слева от двери ? в этой картине не было ничего особенного, ничего такого, что отличало бы её от тысяч других лестничных площадок. Но Майя стояла здесь и содрогалась.

? А ты не пробовала спросить у соседей, не знают ли они, где твоя мама?

? В пятьдесят второй квартире никто не живёт постоянно. Владельцы сдают её. В основном там всякие молодые парочки, которые сбегают сюда от своих родителей, пока не найдут жильё получше. Думаю, им плевать на соседей, ? вздохнула Майя.

Она нерешительно потянулась рукой к круглой чёрной кнопке звонка. Но в последний момент судорожно отдернула её, будто от удара током.

? Если она сейчас выйдет… что я ей скажу? Я понятия не имею, что говорить. Вчера я, наверное, несла бы всякую чепуху на эмоциях и расплакалась бы. Может, даже в ноги бы ей упала. А сейчас… ? Майя нахмурила брови и зажмурилась. ? Вот что я ей скажу? Прибежала к ней, как грязный щенок, которого покусали на улице. Мама, мама, меня никто не любит! Так что ли? Надо подготовить слова…

? Просто скажи ей всё, что думаешь на самом деле вот и всё. Зачем что-то придумывать? Майя, ? Кэт встала перед ней и взяла её за плечи, Майя же почувствовала это неожиданное прикосновение и слегка дрогнула, а лицо её немного покраснело, ? знаешь, я не имею не единого представления о том, что произошло между тобой и мамой, но просто говори ей всё, что думаешь. Может, после такой прямолинейности она снова не захочет тебя видеть! Но это будет первый шаг. И пусть он будет плохим, чем его не будет вовсе.

? Вау, моя дорогая, откуда ты так разбираешься в психологии? ? Майя слабо улыбнулась.

? Не знаю. Я могу уйти, если тебе будет неудобно говорить с мамой при постороннем человеке. Пусть и мёртвом, ? Кэт улыбнулась в ответ.

? Лучше не уходи.

? Давай! Давай!

Майя снова потянулась своей тонкой бледной рукой к звонку. Подушечка указательного пальца с обкусанным ногтем осторожно коснулась пластиковой кнопки. Ещё пару секунд Майя подумала, а потом легко нажала. Сердце её снова начало сходить с ума в груди, на лбу выступил холодный пот. Может, убежать? Тогда ей не нужно будет переживать этот ужаснейший разговор. Но она сама пришла сюда. Её никто не заставлял. Но всё это ощущалось для Майи не так, будто сейчас ей предстояло встретиться и поговорить со своей родной матерью, а словно ей нужно было сразиться с жутким чудовищем, после встречи с которым никто не возвращался домой. По крайней мере живым.

Сигнал побежал по жёлтому проводу. Пробежал по стене, забежал в тамбур, там пробежал под потолком и наконец забежал внутрь квартиры «53».

Майя услышала это глухое и слабое жужжание. Сейчас она слышала всё, она до предела напрягла все свои органы чувств. Сердце билось о рёбра, как птица о прутья клетки, так же рьяно, так же больно, так же отчаянно. Дыхание остановилось. Как Майя сейчас будет что-то говорить? Она не сможет выдавить из себя ни единого хрипа, ни одного стона. Язык будет заплетаться, воздуха будет не хватать, челюсть окаменеет, мысли спутаются, забудутся. Они уже спутались и забылись! Надо было все-таки придумать хоть какую-то речь…

Прошла минута, но из квартиры не послышалось ни единого звука.

? Позвонить ещё раз?

? Звони, конечно!

Майя снова приложила палец к кнопке звонка, и внутри раздалось такое же слабое дребезжание. Опять ничего.

? Видимо не судьба! ? сказала Майя спустя ещё три минуты ожидания.

Воробьёву охватило чувство облегчения, какое обычно испытывают школьники и студенты при новости об отмене очень сложного экзамена. Её легкие наполнились воздухом, сердце начало успокаиваться. Страшного разговора не будет! А если и будет, то не прямо сейчас, не сию секунду, и у неё есть время поразмыслить над словами. Или сбежать. Майя села на пол, опёршись спиной на холодную бетонную стену, и вытянула ноги. Нужно расслабиться.

? Только что теперь? ? заговорила она спокойно. ? Ждать её? Когда она вернётся? Или когда она выйдет? Я буду похожа на маньячку.

? Майя, у меня тут есть одно предложение, но я стесняюсь его озвучивать. Я почему-то думала, ты сама решишь воспользоваться моими способностями и предложишь…

? О чем ты?

Майя нащупала в кармане старую пачку сигарет. Они наконец достаточно просохли, чтобы поддаться огоньку зажигалки и породить такой сладкий и желанный в данный момент дымок. Сейчас Майя была готова скурить всю оставшуюся пачку.

? Я прохожу сквозь стены… Я могу посмотреть, там твоя мама или нет…

Майя выронила сигарету.

? Кэт! Ты серьёзно? Мне такое вообще не пришло в голову! Почему ты не предложила сразу?

? Ну, знаешь ли, у меня нет желания без спроса ходить по чужим квартирам и подсматривать за незнакомыми людьми. Я не такой человек…

? Оставь свои правильности на потом. Быстро зайди туда! ? Майя вдруг вскочила. ? И посмотри, там ли она!

Взгляд Майи загорелся нетерпением, и Кэт почти мгновенно растворилась в стене. Майя вся задрожала, закусила губу, сжала руки в кулаки. Снова это болезненное нервозное ожидание. Воробьёва сейчас абсолютно беспомощный человек, это нужно признать. Она всё ещё зависима, зависима от странного пугающего эфемерного существа, а это существо, в свою очередь, зависит от неё.

Кэт беззвучно появилась прямо перед Майей. Она была в растерянности.

? Ну? Её нет? – спросила Майя в нетерпении.

? Её нет…

Майя настойчиво смотрела в глаза Кэт.

? Там вообще ничего нет. Квартира пуста. Голые стены.

Майя впала в ступор. Неужели её мать переехала, а Майя даже не слышала об этом? И никто, никто не известил Майю о таком большом событии, как переезд? Или её ограбили? Но как воры могли взять и незаметно вынести всю мебель? Или всё сгорело при пожаре, о котором Майе также ничего неизвестно? Но где же теперь её мама?

? Кэт, ты можешь открыть дверь изнутри? Если это возможно сделать без ключей…

? Я могу попробовать, ? Кэт снова исчезла.

Майя стояла в мучительном ожидании, когда послышался звук щелчков от поворотов задвижки двери квартиры, и дверь отворилась, затем ? звук поворота задвижки синей двери тамбура, и она тоже наконец открылась. Портал в заветное секретное место разблокирован. Кэт серьёзно смотрела на Майю.

? Спасибо большое, Кэт! ? голос Воробьёвой подрагивал.

? Заходи, подруга.

Майя с дрожащими руками прошла в тамбур ? маленькую квадратную комнатку с дешёвыми золотистыми обоями и слабым жёлтым светом. Слева ? запертая, блестящая металлическая чёрная дверь с номером «52». Справа ? загадочно приоткрытая, отделанная изящной искусственной коричневой кожей дверь с номером «53». Тёмная узкая щель этой приоткрытой двери приковала взгляд Воробьёвой: стоит распахнуть эту дверь и сделать один шаг, как перед девушкой окажется её старый родной дом, в котором она не была уже так много времени. Только, если верить её мёртвой спутнице, смотреть там не на что. Вся кожа Майи, начиная с лодыжек, заканчивая затылком, покрылась мурашками.

Сколько же всего произошло в этом месте! Майя чувствовала, как её накрывает волна страха и стыда. Она раскрыла дверь и вошла внутрь. За её спиной Кэт заперла дверь тамбура.

Из тамбура шёл слабый свет, который мало что давал разглядеть, поэтому Майя сразу же включила свет в коридоре. Сумрак и темнота ей слишком надоели.

Пустое серое пространство. А ведь у девушки остались воспоминания о былом облике квартиры. Сейчас она стоит в узком коротком коридоре, в котором раньше слева от девушки стоял гардероб с двумя большими зеркалами на дверцах, справа была деревянная вешалка с кучей одежды, а внизу, рядом с вешалкой находилась маленькая обувница. В коридоре было трудно развернуться, но теперь Майя могла даже свободно вытянуть руки в стороны, и это ощущалось совсем противоестественно.

Девушка попыталась вдохнуть воздух, чтобы вспомнить какой-нибудь родной запах из детства, но к носу сразу пристала пыль. К тому же было очень душно, как будто в квартире давно не открывали окна, и воздух застоялся и окаменел. Родных запахов не осталось, они исчезли вместе с содержимым этого места.

Воробьёва вошла в спальню. Такое же пустое квадратное помещение без намёка на то, что здесь когда-то вообще жили люди. Квартира была однокомнатная, и раньше в одной этой комнатке не слишком внушительных размеров спали они втроём ? мать, отец и дочь.

«ДА ЧТО ТЕБЕ ПОЛИЦИЯ?! ОНИ ТЕБЯ НЕ СПАСУТ! ТЫ ДАЖЕ ИМ НЕ НУЖНА! ОНИ ВООБЩЕ НЕ ПРИЕДУТ!»

Майя прижала ладони к ушам. По всему телу пробежали холодные мурашки. На лбу выступил пот.

«ТЕБЕ НИКТО НЕ ПОМОЖЕТ В ПОЛИЦИИ! ИМ НА ТАКИХ, КАК ТЫ, ШЛЮХ ПЛЕВАТЬ! ПОНЯЛА?! ИМ НА ТЕБЯ ПЛЕВАТЬ!»

Девушка содрогнулась всем телом, ноги её подкосились, и она поняла, что начинает падать.

? Майя, что с тобой? ? Кэт подхватила её за плечи, и это прикосновение, сильно напугавшее Майю, немного привело её в себя. ? Тебе плохо?

? Надо открыть окна, ? тихо ответила Воробьёва. ? Всё нормально, спасибо, Кэт.

Ей нужно чаще говорить «спасибо» и «прости». Те слова, которыми она раньше пренебрегала. Да, теперь Майя будет поступать именно так.

Но если вернуться к предыдущей мысли… Нет, пожалуй, лучше это делать не стоит…

Кэт открыла окно, и в комнату словно вдохнули жизнь. По расплывчатым, словно принадлежавшим полузабытому сну, воспоминаниям девушки, большую часть спальни раньше занимала прогнувшаяся кровать, стоявшая спинкой к правой стене. Напротив кровати, очень близко к ней и параллельно левой стене, стоял небольшой диван, на котором обыкновенно спала Майя. А когда-то ещё раньше на этом же месте стояла её кроватка-люлька. Рядом с подоконником был покосившийся комод, лак на поверхности которого облезал проплешинами. В комоде хранилось бельё. Всю стену противоположную окну занимал большой книжный шкаф.

Книжный шкаф. Воробьёва обернулась и совсем растерялась, когда поняла, что он тоже отсутствует. На полу остались нечёткие отметины, обозначавшие, что раньше здесь стоял очень тяжёлый предмет мебели. Книжный шкаф был сокровищницей матери. Это была не просто домашняя библиотека учительницы русского языка, а профессиональная коллекция разбирающейся в своём деле литературоведки: древнегреческие и скандинавские мифы, русские, еврейские и африканские сказки, сборники сочинений Омара Хайяма, Маяковского, Ахматовой, Сильвии Плат в оригинале, Мандельштама, эссе Оскара Уайльда и Вирджинии Вулф, томики Марселя Пруста, Библия и Коран и так далее… Книги имели для Варвары огромное значение. Где же они теперь?

Воробьёва покинула спальню и вошла в кухню, которая была достаточно большой и выполняла роль гостиной.

Здесь не осталось ни белого деревянного стола, что стоял в центре, ни старой столешницы, ни раковины с пятнышками от ржавчины, ни самого главного достояния кухни ? телевизора, стоявшего на большой коричневой тумбочке, которая теперь тоже отсутствовала. Неужели мать увезла с собой даже эту рухлядь? Или теперь всё это находится там, где и должно, ? на свалке?

Майя пришла сюда, чтобы снова обрести свой дом, чтобы снова обрести мать. Но стоя посреди пустого серого пространства с кучками пыли вдоль стен, девушка чувствовала себя ещё более потерянной, чем до этого. Её последняя надежда разрушилась, а всё, что она помнила о родном месте, в котором выросла, ? исчезло. Воспоминания Майи теперь ? не более, чем набор бессмысленных образов, не имеющих ничего общего с пустынной безлюдной реальностью.

Но кому принадлежит квартира сейчас? Продала ли её мама? Или же…

Воробьёва ощутила ужасную вспышку гнева, такую, что лицо девушки побагровело. Она точно знала одного человека, который так сильно желал заполучить эту квартиру, что был готов на всё. На любой бесчеловечный поступок.

«ДУРА, КОГО ТЫ ИЗ СЕБЯ СТРОИШЬ?! ТЫ НИКОГДА НИЧЕГО НЕ ДОБЬЁШЬСЯ! ТЫ ПРОСТО НЕУДАЧНИЦА! У ТЕБЯ НЕ БУДЕТ НИЧЕГО, А У МЕНЯ БУДЕТ ВСЁ!»

? Это место надо будет привести в порядок, ? сказала Майя дрожащим голосом.

Кэт стояла сзади неё, рассматривая берёзу в окне.

? Хочу, чтобы в квартире мамочки было чисто.

Кэт не видела взгляда Майи, но её голос ? притихший, монотонный и бесцветный ? заставил мёртвую девушку напрячься. Она посмотрела на подругу.

? Ты знаешь, где твоя мама? ? осторожно спросила Кэт, разглядывая согнутую спину Воробьёвой.

? Нет, этого я не знаю. Но я знаю, что с ней случилось…

Майя обернулась, и Кэт вздрогнула от ужаса. Уставшее и бледное лицо девушки выражало жестокое безумие.

? Пойдём отсюда. Нам надо навестить кое-кого.