Иван Килин "Незнаев и его друзья"

В это время Крохоборов отчетливо понимал, что ему необходимо выдержать очень тонкую грань, находившуюся на узком стыке тяжело больного; пациента, которому ни в коем случае не надо ни в больницу, ни тем более обратно во двор; но, в принципе, вполне себе не безнадежного, кого можно отпустить к себе в квартиру к оставшимся без защиты деньгам и котлетам от потенциального вторжения криминального короля Кимычева.

Именно котлеты стали новой опцией в системе переживаний Крохоборова за свои сокровища. Первоначально он о них почему-то не подумал. И совершенно напрасно. Помимо текущего запаса там находилось сто акционных котлет – практически целое состояние. И такой прожженный мафиози, как Кимычев, наверняка должен был понимать цену этого актива. А раз уж это чудовище в человеческом обличие, решило добить его полным разгромом собственности, то есть денег и котлет из морозилки, Крохоборов в отчаянии опять задрыгал ногами.

– Смотрите, опять куда-то бежит, – авторитетно заявил Братанов.

Газопроводов, забыв в связи с большим наплывом гостей про аттракцион с попугайчиком к величайшей радости последнего, уже подготовил всем согревающее из своего знаменитого бара на ход не только одной ноги, но и, пожалуй, двух. Крохоборов, через боковую щелку заметив, что все внимание вновь оказалось сконцентрировано на нем, перестал дрыгать ногами и стал неподвижен.

– Смотрите, не двигается! – закричала Дюймовочкина и тут же подскочила к лежавшему на полу Крохоборову делать искусственное дыхание.

– Может, ему тоже немного? – невозмутимо спросил Газопроводов, кивая на наполненные на столе стопки.

– Даже не начинай, – резко отрезала Дюймовочкина. – Ему нужны лекарства и перевязка. И желательно укол.

Участники преимущественно цыганского по этническому составу семинара по конокрадству, за исключением почтальона Пастушкова, прочно оккупировавшего передвижное караоке и самого медленного таксиста Кимычева, с ужасом периодически выглядывавшем из-под тюбетейки на происходящее.

– Дорогой, пойдем пить и танцевать! – когда Кимычеву впервые за определенное время приподняли тюбетейку, то его глаза, вооруженные очками, увидели перед собой не совсем бритое лицо с черными курчавыми волосами. – Да, он же тоже цыган!

При этих словах заглянувший Кимычеву в глаза приподнял его с кибитки чуть ли не одной рукой и поставил рядом, а какой-то седой цыган в большой шапке поднес Кимычеву стакан, видимо с водой, решил непьющий таксист.

– Посвящение! – торжественно провозгласил седой цыган под продолжавшуюся песню про коня от Пастушкова.

Кимычев, которому действительно хотелось пить, сделал большой глоток…

То, что он прямо сразу не упал под кибитку стало совместным результатом нескольких обстоятельств: первоначальным положением корпуса, при котором он максимум мог сесть на землю; сильными волосатыми руками цыган, подхватившими его в последний момент; тем, что, сделав большой глоток, примерно половину цыганского самогона он выплюнул как раз по дороге в сторону земли, куда первоначально направлялся. Крепче пива он никогда и ничего в жизни не пил. При этом Пастушков, не замечая происходивших событий, продолжал петь в передвижном караоке про коня, которого надо срочно было искупать. Кимычев, только что не только посвященный в цыгане, но и пойманный в последний момент, неподвижно лежал в кибитке, укутанный одеялом, и через пять минут сладко спал под бесконечные песни про коней от Пастушкова.

Минометкина, чей пациент самостоятельно доковылял до подвала, к своему удивлению, обнаружила в этом логове настоящий многофункциональный центр. Единственное, что смущало даже ее, было отсутствие персонифицированных зон. Проще говоря, даже в туалет там сходить было весьма некомфортно при отсутствии не только дверей, но даже шторок. Дядя Лёня, конечно, не хотя отвернулся, но все равно подсматривал. А вот черная муха, бегавшая как заведенная по его потолку и не думала даже делать вид. Но при этом Минометкина не увидела ни одной тематической конструкции. А это удивило ее еще больше.

Увидев, что Дядя Лёня вполне себе оклемался, а ее наиболее вероятный заказчик, Кимычев уехал с цыганами, Минометкина решила покинуть цоколь и отправиться домой, но тут ей перезвонили две соседки-ведущие. Они почему-то всегда звонили сразу вдвоем. И уточнили, как все устроилось. На заднем фоне слышался звук гармони и нетрезвых песен Забаянова. Минометкина сообщила, что события внесли свои коррективы, и попросила все-таки обозначить личность заказчика. Обе ведущие долго отказывались под тем или иным предлогом назвать его, но потом сдались. После озвученного имени Минометкина внимательно посмотрела на Дядю Лёню, присевшего на диван и поигрывавшего шлепанцем на левой ноге, потом на небольшое окно наверху, из-за которого послышался конский топот, далее на черную муху, бегавшую по потолку.

Дядя Лёня, чье дыхание сбилось из-за возникших четырех обстоятельств. Очень строгого взгляда Минометкиной в его сторону после телефонного разговора. Шлепанца, повисшего на большом пальце его левой ноги, который, находясь в заведомо сложной полу позиции, никак не мог решить туда ему или сюда, то есть, на пол или обратно на ногу. Подозрительного шума под окнами. И явно изменившимся поведением черной мухи, задвигавшейся в сторону окна. В целом это могло означать следующее: Минометкина что-то такое поняла; муха почуяла приближение своего хозяина Бандюганова; левый шлепанец запутался в происходящем, но тоже не на шутку занервничал. И это только укрепило его в мысли о том, что сейчас его будут резать.

Минометкина, решив, что, конечно, не все в жизни происходит по высшему разряду, но, по крайней мере, не всегда и по самому нижнему, заняла привычную позу на диване и, улыбнувшись, сказала:

– Деньги вперед. Можно на карту.

Дядя Лёня, готовый практически на все, только, чтобы не попасть под острый нож Бандюганова, быстро перевел необходимую сумму на карту Минометкиной, поступив в ее оперативное распоряжение. Через пятнадцать минут он задремал, не снимая шлепанцев и тем более носков, и, подложив под голову босоножки своей гостьи на очень высокой платформе.

На столе стояли две большие кружки. Одна с полностью выпитым Дядей Лёней чаем, другая – со слегка пригубленным искренне не понимавшей логику действий хозяина помещения Минометкиной. Но в конце концов деньги были зачислены ей на карту, и ей не пришлось проводить вечер с Кимычевым, и даже не только с ним, думала она, бросив взгляд, на храпевшего на ее босоножках Дядю Лёню.

В конце концов Минометкина тоже уснула, периодически перебирая пальцами ног, ногти на которых были выкрашены в десять различных расцветок. В том числе от того, что черная муха, решив разнообразить цель своих боевых вылетов чередовала волосы в носу Дяди Лёни, привычно крутившего им против часовой стрелки, и ярко раскрашенными пальцами ног Минометкиной.

В это самое время Бандюганов пытался использовать коня в качестве не просто в качестве гужевого транспорта, но и бьющей всеми копытами силы. Он решил брать банкомат, находившийся в буфете вместе со всем содержимым. С помощью могучего удара копыт и тяговых функций коня, он намеревался транспортировать банкомат в гараж, где со своими подручными должны были его вскрыть, после чего, коня отпустили бы на все четыре стороны. Все-таки Бандюганов в отличие от своего соседа по предыдущему месту жительства, Мокрушникова, старался действовать в рамках привычных ему статей, не перескакивая на другие.

Но вот конь, которого цыгане предварительно плотно накормили овсом и немного напоили самогоном, явно не собирался разбивать стекло в предбаннике буфета. Так как, возможно и допускал, что это могло быть необходимым Бандюганову, но совершенно не находил в том своей непосредственной выгоды. И это, не говоря уже о том, чтобы тащить потои железный ящик неизвестно куда. Он, если рассуждать по-честному, и Бандюганова-то на себе вез довольно нехотя. А в тот момент, когда последний пытался взять его за задние копыта, то ответил на его просьбу утвердительно. Не совсем, конечно, как планировал Бандюганов, получивший копытом между глаз и тут же отключившийся, но ответ в целом вышел вполне конкретным.

Участковый Пофигистов в этот самый момент спал и представлял себя, бороздящим посреди пруда на резиновой лодке, о которой давно мечтал. И, надо отдать должное, несколько раз к ее приобретению был довольно близок, а из пруда на него смотрела, высунувшись на полкорпуса русалка с размером глаз, примерно между третьим и четвертым. И он, сразу отложив в сторону спиннинг и паспорт со штампом, решил, что называется, наощупь присмотреться и все-таки поточнее определить, третий там размер или четвертый. Но в самый решающий момент зазвонил телефон.

– Три с половиной, до четвертого никак, – прошептал в трубку участковый.

В ответ он услышал образец короткого управленческого посыла от своего прямого начальника. Короткого в смысле предельного короткого. Посыла в смысле того, что послали Пофигистова довольно далеко.

Через пятнадцать минут, не до конца забывший о русалке с глазами размером примерно три с половиной, Пофигистов оказался на месте преступления у буфета. Там мирно пасся конь, поедая сорняки, росшие по периметру, а, также вполне удобно устроившись и отдыхавший без сознания в позе звезды, лежал Бандюганов с открытым ртом и сверкавшими оттуда золотыми зубами. Пофигистов, понимая, что потенциальная резиновая лодка с русалкой с глазами размера три с половиной несколько отдалились от него вместе с регулярным заносом со стороны Бандюганова, с грустью стал оформлять последнего. С прицелом на предыдущее его место жительства, а коня, после получения фото в различных ракурсах – в розыск.

Крохоборова перенесли на балкон поближе к петуху для того, чтобы свежий воздух поскорее вернул ему силы. Буфетчик, очутившись на новом месте, наконец открыл глаза. Он все еще театрально маневрировал между жизнью и смертью. Но так как петух был не дурак, он сообразил, что тот, скорее был жив, нежели мертв, так как постоянно щурил глаза. При этом как мог изображал мертвеца. К тому же усиленно принюхивался к чему-то.

Крохоборов после того, как его переправили на балкон, продолжал обозревать окружающую обстановку через две глазные щели. Однако для создания более полной картины местности он активно использовал обонятельные органы, то есть свой нос. И запах, который донесся до этого его органа, некоторым образом, плохо коррелировал с полученной информацией через щелки глаз. Во-первых, он понимал, что его перенесли не на свалку, а в квартиру. Во-вторых, через щелки он увидел знакомых ему людей. Но не только их. А еще и курицу, которая умела запускать беговую дорожку.

Он никогда не был дома у Газопроводова с Дюймовочкиной, но много слышал от других про то, что у них там был зоопарк. Однажды он был в настоящем зоопарке, когда на работе ему зажали премию, а выдали билет, не использовать который Крохоборов не имел морального права перед самим собой.

В зоопарке буфетчик впервые в жизни увидел макаку. Он так долго и пристально разглядывал ее, стоя около клетки, изучая ее с разных ракурсов, особенно удивившись ее голому заду, что последней все это порядком надоело. Хотя изначально макаке тоже было крайне любопытно, что за странный фрукт с открытым ртом пришел на нее посмотреть. Такого она тоже еще ни разу не видела. Когда же Крохоборов решил в качестве приветствия показать обезьяне средний палец, она резким движением вырвала из его рук половину беляша. Крохоборов, не ожидавший такого от макаки, которую видел впервые в жизни, на минуту впал в ступор. А когда его отпустило, попытался пролезть между прутьев в клетку для того, чтобы вернуть украденное. Но, протиснуться у него не получилось. И к счастью, голова не пролезала совсем, а только средний палец, который обезьяна, не отдавая беляш, едва не отхватила у Крохоборова вдогонку. А потом, доедая остатки и вытирая лапкой жир, стекавший по шерсти, с удовольствием наблюдала за тем, как буфетчик, крича на весь зоопарк, приплясывал и подпрыгивал.

Степной волк, к клетке которого направился буфетчик после того, как ему было оказана медицинская помощь в виде перевязки укушенного пальца, в целом, по его мнению, оказался приветливее макаки. Беляш перехватить у него не пытался. Ну, во-первых, тот возвращенный Крохоборову огрызок не представлялся съедобным даже для него, а другого у него не было. Во-вторых, волк, как полагал буфетчик, приветливо облизнулся, поглядывая на перевязанный и кровоточивший палец. Он даже решил, что тот по примеру собаки хотел зализать его рану, чтобы быстрее заживала. Поэтому, попытался сунуть ему под нос этот самый, перевязанный, палец.

Служитель зоопарка, персонально приставленный приглядывать за Крохоборовым после ситуации с макакой, в последний момент успел, буквально, выдернуть его руку из пасти степного волка, явно ненамеренного ограничиться только пальцем. Скорее, отмерявшего взглядом руку буфетчика как минимум до локтя.

Орел изначально показался Крохоборову дружелюбным и серьезным. Но после того, как тот расправил крылья для того, чтобы утащить внушительный шматок мяса размером с колено буфетчика, таковым для последнего он являться перестал. Оценив возможности орла, одной лапой утащившего такой кусок, Крохоборов отошел от вольера подальше, резонно предполагая, что и его при желании орел мог уволочь.

Стоя напротив вольера с водоплавающими птицами и читая поочередно название каждого обитателя с характерным фото, Крохоборов все никак мог понять, почему отсутствовала табличка «ворона». А вместе с тем ворона пыталась разорвать кусок булки, брошенный за ограду. Буфетчик даже хотел сообщить в администрацию зоопарка о том, что несмотря на высокие цены на билеты (ему-то он достался бесплатно), посетителей водят за нос, не указывая полный перечень обитателей.

В тот момент, когда кроликов кормили морковью, Крохоборов сделал для себя удивительное открытие, что морковь потенциально могла иметь более здоровый вид, нежели та, которой он торговал в буфете. И, самое главное, как оказалось, у нее не всегда присутствовал характерный запах гнили.

Но больше всего Крохоборова потрясла клетка, на которой висела табличка «Дикобраз». Для начала она была открыта. Но, главное, в углу отдыхал, давая громкого храпака, работник зоопарка Подметайкин. Но, так как он был в не совсем бритом и стриженном виде, а дикобраза Крохоборов никогда в глаза не видел, то решил, что все по делу. Но калитку, на всякий случай, закрыл, отчего сразу сработала задвижка.

От этого звука проснулся Подметайкин и слегка зарычал, пытаясь вывести через горло многочисленные газы. Все бы ничего, только ключ от этой клетки, находившейся на ремонте, откуда дикобраза давно перебросили к ослику, был утерян. Поэтому бородатый и обросший Подметайкин еще в течение половины рабочего дня, пока не вскрыли замок, работал по совместительству дикобразом.

Крохоборов секунд десять размышлял над тем, стоит ли обозначать свое присутствие или же лежать тихо, как мышь, но подавая какие-то характерные, явно не для мыши, знаки. Из вариантов было: пикнуть; покашлять или глубоко вздохнуть в голос. Пока он выбирал, громко чихнул. От его чиха не только приподнял голову над столом Газопроводов, какое-то время назад все-таки проводивший гостей, но и открылась дверца шкафчика. Из которого выпала большая кастрюля. При этом Крохоборов широко раскрытыми глазами впервые за продолжительное время, обнаружил, что курица соскочила с беговой дорожки. К тому же она оказалась петухом.

Крохоборов вовсе не планировал проводить ночь в компании петуха, более того, логично подозревая, что если в зоопарке Газопроводова и Дюймовочкиной животные содержались не как, в клетках, а сами себе были хозяевами, то ничего хорошего здесь ему ждать не приходилось. Тем более сначала ему зачем-то делали искусственное дыхание, потом был крайне болезненный укол в ягодицу. Поэтому он вскочил на ноги и попытался осторожно прошмыгнуть из этого курятника к входной двери.

Покинув балкон, в зале буфетчик обнаружил отдыхавшего на стуле Газопроводова и попугая, притаившегося за стаканами и кружками в самом углу стола и сжимавшего в лапе, точно гранату, половину виноградинки. Откуда-то из угла кухни на него смотрела странная птица с большим клювом, с жадностью обгладывавшая какую-то кость. На подоконнике же из спичечного коробка на него смотрели два веселых глаза.

Крохоборов, понимая, что чем быстрее он покинет страшный зверинец, где птицы глодают чьи-то кости, петухи пользуются тренажерами, а в спичечных коробках не просто кто-то жил, но и улыбался, тем лучше. Наконец, выскользнув из квартиры, переполненной зверьем, он оказался на лестничной клетке, причем лицом к лицу со своей тетей, которой не спалось вследствие пережитого, и по этой причине, одиноко бродившей по подъезду с этажа на этаж. Увидев своего двоюродного племянника, она сразу глубоко вздохнула, из-за этого котлета внутри желудка Крохоборова снова проснулась. Буфетчик машинально схватился за сердце и поскакал мимо тети к себе домой.

Влетев в свою квартиру, Крохоборов первым делом бросился к своим заначкам, достав которые из-за стопки резервных носков, стал моментально пересчитывать содержимое. Убедившись, что все средства были на месте, он рванул на кухню и, открыв морозилку, пересчитал все до последней котлеты. И только после этого, довольный, что не просто избежал конфуза, но еще и сэкономил на Минометкиной, отправился спать. И только, проснувшись, вспомнил о том, что все это время на его столе прели колбасные изделия в ассортименте, полутвердый сыр и нарезанные фрукты в компании с двумя бутылками дешевого вина и декантерами, у одного из которых было отколото горлышко.

Кимычев, проснувшись, обнаружил, что он вообще ничего не помнил, но при этом в голове сильно шумело. На нем была незнакомая ему белая футболка, на которой красным маркером кривыми заглавными буквами было выведено «цыган». Тюбетейки не было, но была меховая кроличья шапка. При этом Пастушков, продолжавший петь караоке опять что-то про коней, сразу предложил ему выпить.

Дядя Лёня также, как большинство участников событий, развернувшихся накануне, мало что помнил. Отогнав от одного из разукрашенных пальцев ноги Минометкиной, высунувшихся из-под покрывала, черную муху, недовольно вернувшуюся на потолок, вдруг осознал, что впервые в жизни провел ночь в компании с девушкой, имевшей такую профессию. И этот факт безусловно должен был войти в историю, как его личную, так и всего подъезда.

Эту мысль подтвердили потягивания Минометкиной, которая поняла, что, конечно, ни хрена не понимала. Мало, что помнила и вообще не выспалась из-за черного волосатого и летающего чудовища, терроризировавшего ее пальцы. Но зато на ее карту была зачислена необходимая сумма, напрягаться ей не пришлось, да, к тому же счастливо избежала аттракциона медленных забав с Кимычевым.

Глава 14. В которой все обедают

Командировкин, возвращавшийся из очередной командировки, при этом следующую передвинули на несколько дней вперед, обедал в бизнес-зале терминала. Хотя, в принципе, в бизнес-зале он только базировался, тамошняя еда его совершенно не устраивала однообразием, а что-то перекусить было определенно необходимо. Поэтому он решил попросить себе еду из соседнего ресторана, сделав абсолютно оригинальный заказ в виде двух вареных яиц и стакана черного байхового чая.

Заказ, вызвавший не просто удивление во всем терминале, но и шок, был отдельно доложен не только двум шеф-поварам ресторанов бизнес-зала и соседнего (где он был сделан), но и руководству терминала. Дело в том, что яйца с разной степенью варки присутствовали в меню ресторана бизнес-зала в достаточном количестве. И понять, что именно не устроило обладателя премиальной карты, или, проще говоря, что конкретно втемяшилось ему в голову, было крайне непростой задачей.

Что касается чая, то выбор в бизнес-зале был действительно крайне ограниченным, всего-навсего дюжина видов черного, не считая зеленого. То ли дело, заказ из ресторана. Там максимальное разнообразие отталкивалось от пяти позиций: черный; черный с лимоном; зеленый; зеленый с лимоном; просто кипяток.

Когда Командировкину на его столик принесли черный байховый чай без лимона и два яйца, сваренных вкрутую, в пластиковом контейнере, половина бизнес-зала вытянула свои шеи в направлении его столика. Многие девушки, бросив недоверчивый взгляд в сторону своих кавалеров, в душе с восхищением смотрели в сторону того, кто еще существовал на свете. Ведь заказать себе в бизнес-зал из ресторана то же самое, что можно было найти там могли позволить себе лишь очень немногие.

По крайней мере, в ресторане бизнес-зала припомнили только один похожий случай пару лет назад. К ним тогда совершенно случайно по ошибочно выданному ваучеру заглянул инженер по исследованию полезных свойств пыли, Попыльников. На своей основной работе он занимался чрезвычайно важными исследованиями, связанными с попытками получить из пыли дополнительную и неоткрытую ранее энергию. Так как, полагал, что пыль по своему потенциалу была сопоставима с нефтью. В его лаборатории никогда не производилась уборка. Шмотки пыли аккуратно хранились в углах. При этом бдительные проверяющие органы, очень сильно интересовавшиеся данным проектом, видели все совершенно в ином контексте. Энергию они почему-то в упор отказывались лицезреть, зато пыль, пускаемая им в глаза, была очень заметна.

Попыльников, которого руководство института, от своего греха подальше, отправило на какой-то симпозиум по скрещиванию кинетической и атомной энергии, случайно в аэропорту получил ваучер на бесплатное посещение бизнес-зала. Вообще ваучер должен был достаться не ему, а симпатичной девушке в шортах, которой их раздававший студент Раздатчиков сделал несколько рискованный комплимент, касавшийся отдельного элемента ее корпуса. На что вместо номера телефона получил не вполне цензурную реакцию. И поэтому в сердцах он передал предназначавшийся ей ваучер Попыльникову, пытавшемуся в тот момент как-то завязать обрывок шнурка в стоптанном ботинке. Пусть даже и без петельки. Так, как на петельку и вторую дырочку сверху уже не хватало.

И студент Раздатчиков, регулярно работавший на раздачах разнообразных ваучерах, явно обидевшись на то, что комплимент по отношению весьма рельефного корпуса, привел к отрицательному эффекту, решил назло отдать этот самый ваучер первому подвернувшемуся. Таковым оказался как раз инженер Попыльников, у которого и так не целый шнурок на ботинке разорвался ровно пополам.

Вначале Попыльников, страшно опасавшийся быть втянутым в какую-либо аферу, всячески не хотел брать ваучер. Но потом Раздатчиков силой всучил его, сунув в карман рубашки. Правда, наполовину его оторвав.

Придя в бизнес-зал исследователь Попыльников с самого входа стал ощущать, что существовал какой-то подвох. И в нем его обязательно облапошат. Что с ним регулярно случалось. Когда же ему предложили пройти в зону, где можно было, извините, присесть за столик, это уже было чудом. Ведь рядом не лежал какой-нибудь разутый дедушка, положивший ботинки под голову и укрывшийся собственными штанами, первоначально зачем-то снятыми. И пахло не носками, как в обычном зале ожидания, а куриными крылышками. Впрочем, брать последние Попыльников так и не решился. Как и остальную еду с зоны раздачи, опасаясь аферы. Втридорога потенциально он платить был не готов.

Поэтому, сидя на краешке стула за отдельным столиком, с которого почему-то никак не убирали остатки размазанных по нему макарон, он стал заказывать себе бутерброд. Из кафе напротив бизнес-зала. Там точно было дешевле. А подходить близко к жареным куриным крылышкам и салату оливье ему было очень страшно. Он знал, что был нерешительным. И переживал, что уже если только направится в ту сторону, то ему обязательно могли что-то навязать. Очень дорогое. А уточнять было как-то неловко. Верить же в то, что вся еда была бесплатной, он решительно отказывался.

Поэтому, когда ему принесли бутерброд из соседней забегаловки, он, озираясь по сторонам и сидя на самом краешке стула, до конца не верил своему счастью, что с него больше не потребуют денег. А размазанные по столику макароны он в ожидании бутерброда аккуратно сдвинул с помощью почти чистой салфетки их ближе к противоположному краю. После чего с удовольствием насладился вкусным бутербродом на краешке стула за отдельным столом. И никто не требовал с него дополнительных денег.

Командировкин, у которого не было не только проблем со шнурками на модных мокасинах, но и самих шнурков, находясь под пристальным взглядом практически всех посетителей бизнес-зала, полный достоинства ухнул ярлычок от пакетика в чай. Улыбнулся и с достоинством джентльмена, а также опытного профессионального рыбака, выловил его оттуда, после многочисленных попыток. Достав его рукой, так как ложечку почему-то не принесли, обжегшись и испачкав рукав традиционно белоснежной рубашки.

С яйцами вышло еще хуже. Командировкин дал каждому из них щелчок, так как ни вилку, ни даже столовую ложку тоже почему-то не принесли. Но так как для столь ценного клиента их, видимо, не просто сварили вкрутую, а значительно круче, этот фокус не прошел.

Командировкин, обратив внимание, что все дамы в бизнес-зале демонстративно отвернулись от своих мужей, начальников и прочих партнеров, как следует врезал по обоим яйцам ребром ладони. Яйца оказались крепкими. Ни намека на трещину не было. В этот самый момент мужья, начальники и прочие партнеры самодовольно ухмыльнулись.

Но они очень плохо знали Командировкина, испугать которого какими-то, пусть даже и очень крутыми, но при этом все-таки вареными яйцами было невозможно. Он постучал по яйцам столовой ложкой, любезно принесенной ему обслуживающим персоналом бизнес-зала, переключившим все свое внимание на стол Командировкина. Скорлупа кое-где хрустела, но не сдавалась. При этом мужья, начальники и прочие партнеры снова как по команде злорадно ухмыльнулись, а все дамы напротив с огорчением выдохнули.

Командировкин, понимая, что на кону стояло значительно больше завтрака, достал из кармана ключи от квартиры и со всей дури врезал по яйцам. Они треснули, при этом треснули не только они, а еще и задние ноги деревянного коня с брелока как раз в районе того, что обычно стараются на брелоках не мастерить. Женская половина бизнес-зала была в восторге, едва не сорвавшись на аплодисменты. Мужская – что-то недовольно проскрипела себе под нос. Командировкин же с аппетитом съел оба яйца и запил их уже остывшим чаем.

Правдорубов, решил освоить правильное питание. Поставив перед собой тарелку ароматной манной каши, он решил не класть туда ни масло, ни сахар. Так как старался воздержаться от жиров и углеводов в основном блюде. Поэтому масло он толстым слоем намазал на булочку, а столовую ложку сахара вместо каши прямиком отправил в чай.

Съев пару ложек каши, под бутерброд и чай, он, конечно, почувствовал, что правильное питание – непростая штука. И не такое вкусное в сравнении с неправильным. А привыкание не должно быть резким, поэтому кусок масла и половина столовой ложки песка отправились в здоровую и полезную кашу. С учетом переходного этапа.

Правдорубов понимал, что путь к правильному питанию, начатый им, был, вне всяких сомнений, не так прост. Да, не все получилось с первого раза. Но он и так сделал огромный шаг вперед. И само мотивация в столь непростом деле была крайне необходима. Поэтому кетчупа, а особенно, майонеза на сваренные им четыре сардельки в дополнении к тарелке каши, он старался не жалеть. Важно было, поддерживать себя скромными бонусами в виде маленьких пряников. Ну, или крендельков. Половину пачки последних он и заслуженно съел под сладкий чай, мысленно поздравив себя с первым днем правильного питания.

Самый медленный таксист Кимычев в это же самое время накладывал себе в тарелку любимую морковь по-корейски. Вообще он, конечно, предпочел бы фаршированную грибами болонку, так как у кинолога Погуляева одна из собак подвернула сразу две ноги перед прохождением полосы препятствий. И по существовавшей между ними договоренности Погуляев сообщил Кимычеву о том, что одна из болонок, с большой долей вероятности, должна была, что называется, отправиться на заслуженный отдых. То есть, под полное списание с довольствия.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=70891180&lfrom=174836202&ffile=1) на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.