У Василия Васильевича и Степаниды Витальевны оставался еще один шанс. Последний. Таково было ограничение, наложенное на волшебников природой. Такова была плата. Только три чада могли родить они.
И родили Андромеду. Праздник затмил все три предыдущих. На церемонию прибыл весь свет Москвы и Санкт-Петербурга. Рождение трех дочерей подряд сулило великую силу и славу всему роду. Да и рождение трех волшебников стало в те дни редкостью. Все чаще появлялись на свет люди.
Девушки вышли из зала для тренировок и молитв, ведь бой, это тоже молитва, выраженная действием.
С удовольствием помылись в холодных банях и нырнули в бассейн, с теплой, подогретой волшебным огнем водой. Они плескались и плавали. На них были закрытые купальники их цветов – зеленый, красный и синий.
Смех раздавался над бассейнами.
Раздался звук колокола. Пора было одеваться и идти к столу.
Они оделись в приталенные по-летнему короткие платья из легкого ситца. При этом рисунок у каждой был необычен. Сплетение листвы и деревьев по светло зеленому фону и Василисы. Ярко огненные цветы и птицы – у Вероники. Спокойствие летнего синего неба с облаками у Андромеды.
На руках у них были перчатки, а на головах премилые небольшие шляпки, ибо допустив к обучению девиц в своем Университете, отец настаивал на обязательности головных уборов для дам даже за столом домашним.
Они вышли в великолепную столовую – каминный зал. Сделали реверанс и были допущены к столу. На центральном месте, в резном деревянном кресле сидел их отец. По правую руку от него матушка. Дочери расселись напротив друг друга так, что родители оказались у них с боков. Василиса села с Вероникой, а Андромеда села отдельно, со стороны отца.
Матушка велела подавать. В супнице был подан суп из белых грибов и расторопный слуга налил им его. К супу прилагалась густая сметана, но Вероника и Андромеда ели без нее. Здесь никто не настаивал.
Подали второе – жареная курица с подливой из чернослива и рис.
И это было съедено. Теперь дозволялось поговорить.
Зная характер матушки, отходчивый, но твердый, Вероника призналась в своей ошибке сама. За что была мягко пожурена. Но тренировки с саблями не прекратились.
По счастливой случайности Дар работы с оружием открылся у них одновременно, и Мастер была позвана, ко всем троим сразу. Сейчас они уже второй год осваивали приемы борьбы на саблях, с Андромеденых 16 лет, и скоро должны были учиться подвязывать к саблям магию.
Сабли были особые, отец сам с дочерьми ездил в старинный город Златоуст, где мастера не только варили сталь по старинным рецептам, но и заговаривали ее своими устами. Золотыми устами заговаривали сталь. Он входил в старинные двери Царских кузнец, где дальше с незапамятных времен в древних печах выплавляли особую сталь.
Его не пускали, даже его, дальше палаты, где был магазин сабель обычных и отгороженная палата для сабель волшебников.
Случалось, что не было средств у волшебника ковать свою саблю, и выбирали сабли его. Покупал волшебник из готовых. Но мастера видели, что сегодня случай иной.
Приехал знатный волшебник, имеющий и сам кованную здесь саблю, и дочерей, будущих владелец сабель, привез.
Приглашены они были за вторую дверь. Кованые замки раскрылись и прошли они внутрь.
По стенам стояли полки с заготовками сабель. Подвел старый мастер с согбенной спиной и увеличительными стеклами-очками сестер к стендам. Дал заготовку-саблю Андромеде.
Не было звука. Достал с полки другую заготовку. Придирчиво осмотрел, пальцем прозвонил сталь и на двух руках подал с поклоном заказчице. Словно звездный поток заговорил. Откликнулась сталь и запела космическую, неслышную людям и волшебникам песнь. Но поняли все. Нашла сабля хозяйку. И имя ей «Звезда».
Посмотрел на Веронику. Подвел к другой полке. Присмотрелся. Подумал. Взял одну заготовку. Положил на место. Взял иную. Подал с поклоном опять.
Завыл огонь пожирающий лес, загорелся до неба он и бежали от того огня все птицы и звери лесные. Стояла Вероника и держала заготовку, но видели все какая сабля получиться и знали, что имя ей «Огонь».
Василису подвел он к одной полке, посмотрел, повертел, отошел. К другой сам подошел, ее и звать не стал.
Кликнул подручного. Принес он ему ключи и метелку. Метелкой смахнул пыль со старого сундука. Примерил один ключ, другой, на третьем подошел.
Отворилась крышка со звуком. Посмотрел мастер. Лежала в том сундуке на бархате уже стертом почти готовая сабля. Рукоять уже была украшена изумрудами. Золотая насечка нанесена. Не было только имени владельца, однако же фамилия русской вязью выгравирована. «Базилевсъ». Понял мастер, что нашел он, что дать Василисе.
Подошел к отцу и к ней. Сказал: «Господин, сабля эта для предка Вашего предназначалась. Заказал Ваш первый предок, вступивший на землю Русскую, вместо потерянной при уходе из Константинополя. Дозволишь ли дочери твоей передать ее».
Василий Васильевич обладал умом критическим и слышал, что предок его Василий Базилевс, прибыл в Россию с взрослыми сыновьями и супругой и действительно хотел заказать новую саблю у мастеров Златоуста. Взамен предыдущей, которую он утратил в бою с воинами-османами в битве за Константинополь.
Но Василий Васильевич также знал, что заказанная сабля была предком получена и сейчас благополучно украшает Алмазный фонд Императора, где значится как «Сабля 15-го века. Думного дьяка Василия Базилевса». Там же висела табличка гласящая, что: «Сабля сия была подарена Алмазному фонду в 1705 году сподвижником Петра Великого. Князем Василием Базилевсом».
Поэтому, отец, не колеблясь, разрешил дочери взять клинок. Однако поставил условием то, «что его все же доделают и отдадут заказчику, а не затянут работу на пятьсот лет». Мастер шутку не оценил, либо не услышал, либо не захотел услышать.
Василиса взяла саблю и крутанула приемом, который учила на мечах деревянных. Раздался рык, и из сабли вышла ледяная струя. Может быть, она была не ледяная, но полка напротив, была заморожена. Чуть постояла и упала со всем содержимым на пол, разбившись на миллионы осколков.
Сабля нашла своего хозяина. Отец был поражен. Магия такой силы в связке с саблей преподавалась напятом курсе. А такое исполнение, не будь случайным, могло сойти за выпускной экзамен на звание дипломированного волшебника. Он хотел возмутиться, но вспомнив, что успел выставить защитный блок, защитивший бы и от прямого удара пока не стал. А о таких случая не только слышал, но и сам писал: «Магия стихийная при выборе сабель возможная». Статья пользовалась широким успехом в узких кругах.
Мастер, видя размышления отца, медлить не стал. И передал Василисе старую грамоту. На грамоте, развернув ее, Василиса прочла: «Клыкъ Базилиска». Это было имя сабли.
Глава 2 Лето дома.
Зал из розового мрамора,
Я стою напротив Ризе.
Поднимаются как крылья,
Наши руки и мечи.
В тренировке много смысла,
А в заклятьях много разума.
Только как же так хочется.
Их скорее разучить.
Из Дневника В. Базилевс
Обед подходил к своему завершению. Подавали замороженные ягоды. Просто мороженное и охлажденный сок. Холодильники работали исправно, и не было нужды, ни запасать лед в огромных погребах, замка, оставшихся с прежних времен, ни применять магию охлаждения.
Магия охлаждения в России была отработана веками, как впрочем, и магия размораживания. В стране, где восемь месяцев зима, это было необходимым.
Здесь, под огромными каменными сводами каминного зала было прохладно, не смотря на удушающий зной снаружи.
У семьи после обеда была запланирована лодочная прогулка, на собственных прудах. Лодка уже была подготовлена, и им сообщили об этом. Но все дружно решили, что искусственно охлаждать себя и идти кататься в капельках воды, от наколдованного и тающего льда не хочется.
Отец ушел работать над статьей о свойствах сабель, найденных под Москвой в древних курганах.
Степанида Витальевна, Нида, как звали ее домашние, решила попросить Ризе провести с ней тренировочный бой, ибо давно хотела размяться и посмотреть, что все-таки на самом деле умеет этот хваленый Мастер Обучения Сабле.
Нет, она видела ее бои в открытой Ризе Школе Боевой Магии. Слышала отзывы. Иначе бы Ризе не попала сюда, но все-таки хотела бы убедиться в том, что дочерей обучает лучшая из возможных Мастеров. А это можно было проверить только в личном бою.
Степанида Витальевна Базилевс, урожденная Нарышкина, была рода древнего. И волшебники в ее роду не прерывались. И мать Петра Великого была ее родственницей, и иные высокие и Дамы, и Мужи, занимавшие посты при дворе Императоров.
Женщина она была молодая и вышла замуж она по любви.
В 18 лет, познакомившись на балу с наследником рода Базилевсов, Василием, и сыграв свадьбу, они не расставались.
Василий был старше ее и успел окончить Университет, где остался преподавать.
Нида сразу заметила его черные кудри. Красивый рост и стать. И острый ум, конечно, искорками загорающийся в глазах.
Поступать на женское отделение в Университет в Санкт-Петербурге, более либеральный, чем Московский, Степанида Витальевна не хотела. Она имела прекрасное домашние образование, не уступающее Университетскому образованию.
Домой к Нарышкиным приходили учить дочь авторы учебников того же Московского Университета.
Василий и Степанида поженились. Потом родилась первая дочка, потом вторая, а потом и третья. Василий в это время делал карьеру, что было немудрено при его уме и родословной, и пять лет назад стал Ректором Московского Университета Волшебства.
Девочек учиться в Московский Университет Волшебства тогда не принимали. Они были вынуждены ехать в заграничные учебные заведения, или в Университет Волшебства в Санкт-Петербурге, еще со времен Петра Третьего и Екатерины Великой принимавших девушек на обучение. Правда, на отдельный факультет – женское отделение.
И вот сейчас, наконец, после многих лет борьбы, ее супруг сдался и открыл девичий набор. Он сразу изменил и еще одно правило. Девушки должны были учиться в смешанных группах с парнями.
Это нововведение прошло легче. Недобор волшебников и волшебниц был очень большой, и совместное обучение было выходом и для Университета и для правительства, настаивавшего на эмансипации женщин.
Девушки, разумеется, должны были быть подготовлены к битве на саблях, и для этого и была приглашена Ризе.
Ризе согласилась на спарринг со Степанидой Витальевной. Нида, отдохнув после обеда, облачилась в подчеркивавшую ее фигуру, приталенную черную тканевую юбку. Кожаную жилетку со шнуровкой спереди и сзади, но оставляющую открытыми руки. Удобные кроссовки и гольфы черного цвета. Степанида Витальевна заправила волосы в конский хвост. Взяла свою саблю «Убийца Воды», обладающую свойством блокировать водную магию и спустилась в зал для боев.
Ризе была одета также как с утра. Кожа куртки, кожа штанов. Стояла она также на своем месте, и казалось, никуда не уходила.
Нида и Ризе поприветствовали друг друга. Совместно наложили магическую защиту, очертив сферу, диаметром пять метров и высотой три. Сфера должна была защитить убранство зала, от их магии. Восстановить повреждения было можно тоже.
Но заклинания времени были более затратные и использовать их понапрасну не хотелось. Защита, выставленная двумя опытными волшебницами, должна была поглотить их магические атаки.
Поставили и защиту от смерти. Была вероятность того, что заклинание одной из них достигнет цели, тогда время должно было помочь, и изменить мгновенье до непоправимого.
Они бы это осознали и прекратили бой.
Защита была выставлена. Правила обговорены. Нида, как называли ее самые родные, и Ризе начали бой. Нида и Ризе не стали бросать заклинания, а проверили себя во встречном бою. Они не изучали друг друга, и обмен ударами был завершен вничью. Удар в корпус саблей был отбит Нидой, удар в голову прошел мимо Ризе.
Ризе удалось зацепить ткань юбки Ниды, и образовался разрез, открывающий многое.
Нида решила атаковать. Она в прямой удар вложила и магию воздуха, направив рой сжатых воздушных иголок, в лицо Ризе. Та блокировала иголки каменным щитом, распавшимся от удара, и атаковала огнем в ударе с разворота.
Огонь был потушен, а удар отбит.
Ризе блокировала ответ, и, не раздумывая, ударила водным смерчем.
Нида сблизила дистанцию, не тратя время на магию воды, поскольку сработала ее сабля, и, сделав шаг вперед, приставила саблю к горлу Ризе.
Победа была за ней.
Ризе, не выдав ничем не удовольствия, признала поражение и поклонилась. Она поняла свою ошибку и не стала спрашивать, наложенное это было заклинание защиты от воды, или свойство клинка. О таких вещах не спрашивали и не отвечали. Ведь жизнь и смерть была в сабле.
Они поклонились друг другу, и пошли в бани и в бассейн по своим девчулиным делам.
Василиса после обеда немного почитала. Книга была о танцах. Она применила несложную магию и на страницах книги затанцевала вальс пара, потом еще одна и одна. Ей стало скучно. Танцоры исчезли, и она закрыла книгу.
Послушала музыку и даже посмотрела телевизор.
Сабля на камине, блестя изумрудами, привлекала ее. Она видела в ней живое существо, идеальное, сбалансированное орудие смерти, где не было ничего лишнего. Изумруды представлялись ей глазами, а сама черная сталь телом, даже не змеи, а Василиска.
Она взяла саблю, вытащила ее из ножен. Черная вороненая сталь с рисунком, складывавшимся в Василиска. Она провела рукой по лезвию.
Перед глазами промелькнул приближающийся небесный, в миллионах точек цветных звезд, свод. Василиса очутилась в кузнях, где недавно побывала вместе с отцом.
Только полки выглядели более ново. Одежда на Мастере была чуть другая и, присмотревшись, она увидела, что и сам он, либо его потомок, либо предок был чуть другим.
Мастер сабель разговаривал с высоким мужчиной, одетым в яркий, красный боярский кафтан. Он стоял к Василисе спиной, и она провела рукой перед собой. Рука прошла сквозь человека, но он чуть встрепенулся, как от небольшого ветерка.
Василиса обошла, и увидела лицо говорившего. Высокий лоб. Крючковатый, нависающий нос, ровно подстриженные черные вьющиеся усы и окладистая, густая борода.
Он говорил:
«Поликарп Аксентьевич, сабля должна быть особая, – он передал чертеж, – выполненная по особому. В ней должно быть свойство…».
Раздался стук в дверь и Василиса вернулась. Какое свойство должно было быть, Василиса не узнала. Василиса встала, вернула саблю в ножны и открыла.
На пороге стояла Вероника, держа в руках огромный том «Магии боевой и защитной».
Василиса впустила ее, и они спустились в тренировочный зал, разбирать заклинания, и их сочетание с движениями сабли и дыханием в бою.
Девушки были одеты просто. Короткие юбочки, и топики, не отяжелявшие тело по летнему времени. Цвет у каждой был свой, у Василисы неизменно зеленый, а Вероника предпочла фиолетовые, а не красные цвета.
Андромеда осталась у себя. Она изучала новую книгу «О людях. Жизнь и их привычки».
Василиса и Вероника спустились по каменной лестнице, ведущей в невидимую с фасада часть замка. От жилых комнат ее отделяла большая галерея, где на стенах были развешены портреты их предков. Под ними были установлены стеклянные витрины, в которых лежали сабли их дедов и прадедов, праотцов, бабушек и прабабушек, праматерей.
Василиса прошла и посмотрела на портрет Василия Базилевса, своего прямого предка. Витрины под его портретом не было. Была надпись о передачи сабли в Кремль.
